Escape

      Четыре дня спустя, Торонто       — Ты взглянул на цифры по «Келсингу»?       Дэниел оторвал взгляд от очередного отчёта и уставился на Нейта, всё ещё оставаясь в мыслях, сосредоточенных на результатах слияния двух крупнейших западных филиалов.       Они делили кабинет генерального директора «Престон Консалтинг Групп» на двоих. Их фигуры за стеклянным вытянутым столом выделялись в общей композиции. Видимо, архитектор намеренно решил использовать, как можно менее приметные металл и стекло, а серый город пригласил в качестве единственного сложного элемента — панораму Торонто словно нарисовали на стекле, чтобы придать светлому офису ещё большую прозрачность. Си-Эн Тауэр прорезал бледно-сизое небо, соревнуясь с молодыми людьми за внимание. Попытки были тщетны. Кабинет выделял тёмные силуэты, будто доказывая преобладание человека над мегаполисом, раскинувшимся за его плечами.       — Да. Что там с расходами по строительству за последний квартал? Пять месяцев назад остаток был в разы выше, а сейчас они проседают, — Дэнни отложил в сторону потерявший его интерес отчёт и потянулся за следующим документом, в котором оставил несколько пометок на пути в Торонто всего десять часов назад.       — Они, кажется, потеряли одного из ведущих архитекторов, и работа застопорилась, но детали лучше уточнить у Блейка. Он курирует этот сегмент.       — Хочешь сказать, тебе это знать не обязательно? — Атлас прокомментировал между делом, проходясь глазами от строчки к строчке в финансовом отчёте.       Нейтан напряжённо выдохнул. Локон тёмных кудрявых волос упал на лоб, и Хейз по привычке отправил его обратно.       — Я был занят слиянием. Он держит меня в курсе, просто некогда было останавливаться на деталях.       Нейт не чувствовал страха, хотя, в некоторой мере, приезд друга был для него проверкой. «Прозрачное управление» давным давно стало главным критерием его работы, и Хейзу нечего было скрывать. Однако, никто не отменял привычку: Нейтан всегда старался доказать, что заслуживает его доверие. Дэниел слишком много дал ему, чтобы Нейт мог нарушить братскую связь, зародившуюся между ними ещё в глубоком детстве.       Теперь пришло время Атласа отвлечься. В кармане брюк завибрировал телефон. Губы Дэнни скривились в насмешке, как только он прочитал сообщение. Пальцы торопливо напечатали ответ, наверняка содержащий колкую иронию, так и светившуюся на его лице. Нейтан откинулся в кресле, с интересом рассматривая друга. Это было не первое сообщение и не единичная реакция с момента приезда. Он не мог припомнить, чтобы Дэниел когда-либо вёл себя так в общении на расстоянии. Происходило явно что-то новое, и, не зная Атласа, Хейз без промедления предположил бы, что тот переписывается со своей «девушкой». Но это же был Дэниел! Для него понятие «девушка», как часть серьёзных, постоянных отношений, не существовало в принципе! Нейт хмыкнул и всё же решил подсадить Дэнни, увлечённо спрашивая:       — И давно это у тебя к ней?       Атлас вздрогнул, резко поднял голову, не успев стереть с лица выражение, так и кричащее о том, что его поймали с поличным. Первым делом в голове возникла мысль, что Нейт магическим образом выяснил его нездоровое помутнение рассудка и других частей тела, требующих совращения Ривз.       «Это мои мысли. О них никто не знает!»       Дэнни тряхнул плечами, сбрасывая с себя туманные сети. Вид а-ля «ничего не произошло» шёл в комплекте с равнодушным:       — Ты о чём?       — О сообщениях. Ты ведь с девушкой переписываешься.       — А, это моя ассистентка, — слегка переигрывая с расслабленностью Дэнни лениво улыбнулся и положил телефон на стол, откидываясь на спинку стула. — Думает, что сможет уговорить Ленни пересечь полгорода, чтобы помочь ей собрать доставленную конструкцию. Она и понятия не имеет, что заставить Кроуфорда выползти из своей пещеры не может никто! Даже Ассанж(1) появляется на улице чаще.       Насмешка выглядела искренней. Он говорил правду, но Хейз никак не мог понять, что именно улавливалось за общим видом, который ему предлагало зрение. На данный момент это было не важно. Новость побольше перенимала удар на себя:       — У тебя новая ассистентка? Я думал, ты зарёкся работать один…       — Решил попробовать ещё раз.       — Должно быть она особенная, раз ты посчитался со своим ре…       — Я ни с чем не посчитался, — отрезал Дэниел. — Просто она то, что мне нужно. Новый уровень. Она хороша. Безупречна. В работе. Я не мог подарить фокуснику-любителю возможность топить такой потенциал. К тому же большинство моих номеров так или иначе построены на командной работе, пусть большая их часть всё ещё находится в разработке. Она полезна. Уже привнесла пару неплохих идей, и я вижу прогресс.       «В работе?» — зачем было так выделять это?       — Значит, могу тебя поздравить?! — улыбка придала серым глазам Нейта тёплый блеск. — Судя по твоим словам, она — настоящее сокровище!       Слова ударили Дэнни словно молния. Намёк на ухмылку исчез с лица, и фокусник во второй раз за эти несколько минут подумал, что его мысли легли на бумагу вместо отчёта. Хуже оказалась реальность, когда он осознал, что язык не поворачивался в сторону обычно присущей ему лжи.       — Она — чёртов дьявол во плоти.       Хейз помрачнел, читая в напрягшейся позе друга подтверждающее свидетельство. Атлас сжал челюсти, чтобы не дать языку шанса выпалить то, что в течение десяти месяцев сводило его с ума. Он был на грани. Откуда в нём взялась эта гражданская революция, сметающая на своём пути все барьеры в борьбе за «честное признание»?! Он не хотел ничего рассказывать! Тем более Нейту! Что из этого выйдет?!       Не в силах сдержать поток мыслей, он неосознанно вскочил и нервным шагом подошёл к стеклянной стене, отделяющей их от большого города, закутанного в серое пальто тумана. Импульсивно запустив руку в волосы, фокусник напряг зрение.       — Она… Она сводит меня с ума, — как только слова прорезали воздух, Дэнни почувствовал металлический привкус во рту, секунды спустя осознавая, что до крови прикусил язык.       — Вот чёрт, — прошептал Хейз, когда до него дошла суть вещей. Он интуитивно отодвинул бумаги в сторону. У Атласа назревали серьёзные проблемы. Борьба с самим собой. Что может быть хуже? Он вспомнил, как Дэниел пытался заставить себя быть тем, чьё имя числилось у него в паспорте, и как разрушителен был этот бой. Дэнни никогда не мог отречься от целей, порождённых сильными желаниями. Хотелось верить, что проблема с ассистенткой не имела такого масштаба.       Фокусник всматривался в очертания небоскрёбов. Он пытался найти в них хоть что-то, способное занять его внимание, отвлечь от пожара внутри. Было слабостью признавать свою недавно возникшую зависимость. И от кого?! От Ривз! Это же полная катастрофа! Перенос сосредоточенности не работал. Панорама Торонто для него выглядела словно белая стена, на которой и не за что уцепиться!       — Ты ведь… — послышался неуверенный голос Нейта. — Ты ведь не спишь с ней, Дэн?       — Нет, — ответил Дэниел, сжимая пальцы в кулак. В его тоне сквозила сталь. Кажется, он был больше заинтересован в том, чтобы убедить самого себя в правдивости этого «нет». Она снова вывела его перед отъездом. Последнюю неделю они ругались практически каждый день. К чему это вело?       — Ладно, тогда всё ещё не так плохо.       Атлас повернулся к Хейзу, позволяя боли исказить лицо в неприятную гримасу:       — Я хочу её двадцать четыре часа в сутки. И другие не помогают.       Нейт сглотнул. Его раздирало между сочувствием и смехом, потому что вся ситуация приобретала комичный оттенок. Атлас попался в сети собственных правил! Кто мог подумать, что однажды наступит день, когда одно из них начнёт противоречить другому?! Каждый раз он выбирал женщин словно кусок для стейка в мясном отделе. Настоящий потребитель. Базовая потребность. Отделять её от работы было для него сущим пустяком. Долгое время это даже удивляло Нейтана. И вот теперь, когда он наконец принял эту способность Дэнни, как какой-то редчайший талант, тот напоролся на «исключение» в правилах!       Глухо промычав будто от болевого зуда, фокусник выдохнул, подошёл к Хейзу и уселся на край стола. Опущенные плечи выдали смирение. Он вряд ли мог противиться своему импульсу «делиться» и дальше. Бомба была уже брошена, и путь назад на горизонте не виднелся. В конце-то концов, Нейтан был близким ему человеком, пусть Атлас никогда и не удосуживался признать это. Хейз знал практически все его секреты, но оказался их хранителем скорее по стечению обстоятельств, чем по воле иллюзиониста. Вот и теперь, в наполненный тайнами сундук просилось ещё одно признание, украшенное грифом «совершенно секретно».       Атлас сцепил руки в замок и обречённо опустил их на колени:       — Я не знаю, что мне с ней делать.       — В любом случае, не спать, — Нейт качнулся в кресле, борясь с желанием вытянуть губы в трубочку. — Если, конечно, собираешься работать с ней и дальше…       — Думаешь я этого не знаю?! У меня скоро всё посинеет, а это чёртово влечение не проходит! Такое вообще возможно?       — А она?       Дэнни нахмурился, не понимая вопроса. Он как обычно был слишком сконцентрирован на себе, поэтому осознание того, что спрашивал Нейт, пришло не сразу.       — Она меня не переваривает, — выдавил из себя иллюзионист.       Нейт расслабился:       — Ну, тогда всё в порядке!       — И охрененно целуется.       — Что? — Хейз оторвался от спинки кресла, больше не в силах сдерживать ухмылку.       — Что слышал.       Волна разочарования в собственных силах к противостоянию чарам Ривз резко нахлынула на него. Дэнни откинулся назад, позволив корпусу фактически лечь на поверхность стола, словно тот был кушеткой психиатра. Как он мог зайти с Хенли так далеко?!       — Подожди, то есть она тебя ненавидит, но при этом вы с ней уже успели…       — Дважды. Во второй раз я бы переспал с ней. Она вовремя успела всё остановить. Что тебя смущает? Я ей тоже, знаешь ли, не восхищаюсь! Иногда у меня создаётся ощущение будто она всё делает мне на зло…       Хейз пытался представить себе ситуацию, в которой ассистентка, не испытывая к Атласу особого восхищения, дважды целует его, и любая логика приходила в тупик. С чего бы её вообще вестись на это? «Как Дэн умудрился нанять в ассистентки ту, что находил соблазнительной?» тоже оставалось загадкой. Эта новая помощница с каждой минутой удваивала интерес Нейта.       «Совсем не походит на остальных», — думал он, спрашивая фокусника:       — Она привлекательна?       Атлас уставился в белый потолок, видя перед собой образ, мучивший его во сне:       «Ты ведь хочешь меня… Ну так возьми…» — было что-то животно-притягательное в том, как она позволяла его пальцам коснуться её губ и проникнуть в рот. Дикость, от которой ему хотелось её ещё больше.       Дэниел сдавил переносицу, жмурясь. Ничего не помогало. Он завертел головой из стороны в сторону, выпаливая:       — Нет! Она вообще не соответствует моим предпочтениям. В ней всё не так! Она маленькая, ры…       Сердечный приступ с ноги открыл дверь в кабинет, и глаза Нейта расширились от страха.       «Маленькая? В смысле, несовершеннолетняя?!»       — Постой, в каком плане «маленькая»?       — Рост, — поправил фокусник, читая на побелевшем лице друга панический страх. — Она меня старше.       — Старше?       — На пару месяцев. Это не суть! — Дэнни поднялся и снова посмотрел на своего друга. Во взгляде читалось мучение, которое фокусник уже не пытался скрыть. — Я хочу собственную ассистентку. Ты хоть представляешь себе масштаб этой проблемы?!       — Вполне.       — Ну так, что мне делать?! — вопрос разломил воздух словно гром. Дэниел практически прокричал его, сходя с ума от отчаяния в ситуации, где у него не было выбора.       Нейт потёр подбородок, опускаясь в раздумья, но они были прерваны тихим стуком в стеклянную дверь. Высокая блондинка в тугом тёмно-зелёном костюме заглянула в кабинет, напоминая Нейту:       — Мистер Престон, все уже собраны в конференц-зале.       — Спасибо, Джин. Мы освободимся через пару минут.       Она с улыбкой кивнула. Когда её взгляд упал на Атласа, секретарша добродушно отметила:       — Мистер Хейз! Ваш визит всегда приятный сюрприз!       Дэниел косо посмотрел на Нейтана, многозначительно приподняв брови. Друг сформировал лишь губами: «Джин».       — Спасибо, Джин, — сразу же ответил Атлас. В словах слышалась отстранённость. Он всё ещё не мог оторваться от темы разговора, обнажившей его последнюю проблему.       Секретарша исчезла, а Нейт поднялся, застёгивая пуговицу пиджака:       — Ты должен держать себя в рамках. Если она действительно полезна для тебя в качестве ассистента, менять это на одну ночь удовольствия просто глупо. Учись бороться со своими инстинктами.       — Ты звучишь как чёртов учебник по биологии, — пробурчал иллюзионист.       — Но я ведь прав?       Дэнни посмотрел на него исподлобья, шумно выдыхая через нос, словно бык на корриде.       — Нас ждут остальные. Ты сам просил, чтобы собрание началось как можно скорее, — со словами Хейза вряд ли можно было поспорить, и Атлас кивнул, поднимаясь. Он поправил пиджак и потянулся за своими бумагами. Голос Нейта раздался за спиной:       — И не трогай Джин. Она хороший секретарь.       Дэниел повернулся, находя перед собой непримиримый с его стилем жизни взгляд:       — Я приезжаю сюда работать, а не развлекаться.       Нейтан, соглашаясь, кивнул. Дэнни действительно никогда не позволял себе вольностей во время приездов. Но предупредить всё же стоило. Раз уж кто-то рассматривал вариант пренебрежения правилами.       — Думай о том же, когда рядом твоя ассистентка. Ты нанял её не для развлечений.       Хейз направился к двери, зная, что Атлас последует за ним. Но тот остановил его, обратившись:       — Престон.       Нейтан обернулся. Дэнни продолжил приглушённым тоном:       — Не забывай, что для тебя я — «Нейт». Ты сказал «Дэн», обращаясь ко мне пару минут назад.       Хейз прикусил губу, чувствуя вину за собственную ошибку. Он старался всегда быть особо внимательным с этими вещами, но иногда что-то перещёлкивало, и Нейт забывался. К счастью обоих, пока во всех этих случаях они были наедине. Нельзя было допустить такой ошибки на публике. Он сглотнул комок в горле и попытался восстановить потерянную собранность. Кивок Дэнни подтвердил, что они думают об одном и том же.       Когда оба вышли из кабинета и прошли мимо стола Джин, провожающей их доброжелательной улыбкой, на лицах обоих не было ничего кроме равнодушного спокойствия. Со стороны молодые люди больше напоминали близнецов: те же неукротимые тёмные кудри, вытянутая фигура и худоба. Хотя присмотревшись, можно было заметить и различия. Лицо Дэниела Престона, главы корпорации «Престон Консалтинг Групп», не было таким резким — линии скул и подбородка проходили плавнее, смягчали сам образ. Серые глаза излучали тепло. Он выглядел просто и открыто. Его двоюродный брат, Нейтан Хейз, производил совсем другое впечатление — и без того острый взгляд пробирал до нутра бледным аквамарином, маскирующимся под небесную палитру. Он часто носил очки, будто знал о том, какое впечатление способны производить его глаза. Привычная ему молчаливость всегда сопровождалась внутренней мрачностью. Даже когда он был приветлив, между ним и всем остальным миром стояла невидимая стена. Нейтан никого не подпускал к себе. Являясь одним из главных лиц в собрании акционеров, он оставался единственным, у кого не было ни секретаря, ни помощников, ни команды. Он предпочитал работать один.       Джин нравилось, когда Хейз приезжал и когда касался её своим притягательно-холодным взглядом, но глубоко внутри она благодарила судьбу за то, что её боссом был Дэниел, потому что работать с Нейтаном она бы не смогла. Слишком разными братья были внутри. Все в компании ощущали эти различия, но никто не мог с точностью обозначить их. Просто что-то в них было диаметрально противоположным. Это занимало рассуждения сотрудников «Престон Консалтинг Групп», обеспечивая материалом для сплетен и перешёптываний у кулеров. За ещё одной иллюзией терялась истина. Никто не осознавал, что Престон и Хейз делят одну жизнь на двоих.

***

      Восемь часов спустя, Нью-Йорк       Хенли закончила последнюю часть своих репетиций пару минут назад. Её мышцы приятно стонали от очередного испытания на прочность, и она с лёгкой улыбкой на лице признавала в мыслях, что день прошёл очень продуктивно.       Электрические лампы, освещавшие тренировочный зал тихо гудели, рассказывая о своей усталости и наступлении ночи. Голуби, обычно ворковавшие в клетках, тоже притихли. Ривз не заметила, что глубокий вечер уже давно наступил, и её рабочий день слишком затянулся.       Возможно причиной этому была тишина. Отсутствие Атласа и его вечных препирательств, неумолимо приводящих обоих к конфликту на повышенных тонах, будто усыпляло способность Ривз чувствовать время. С другой стороны, каждый раз когда он уезжал, ей снова и снова приходилось привыкать к этому спокойствию. Она не могла понять своих ощущений — расслабленность и вместе с тем, какое-то непонятное тягучее чувство, которое вечно приходилось выгонять из себя, приводили её в замешательство.       Собрав вещи в спортивную сумку, она прошла мимо клеток с голубями и щёлкнула выключатели, давая лампам заслуженный отдых. Одним из неудобств тренировочного зала было то, что выключатели света находились далеко от выхода, и приходилось пересекать практически половину зала в полумраке. Обычно это не напрягало Хенли, но в этот раз из-за её несерьёзного отношения ко времени, она сильно припозднилась, и, когда свет погас, её глазам понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте.       Она чертыхнулась, принялась шарить по карману сумки, ища телефон, чтобы включить фонарик, когда её боковое зрение уловило странное свечение. Оно исчезло так же резко, как и появилось. Ривз застыла, не от испуга, а скорее от интереса. Пока глаза привыкают к темноте оптические иллюзии частенько могут стать добрым гостем, но свечение появилось снова и снова исчезло. Фокусница повернула голову, раздумывая над возможным источником красного сияния. Когда ей удалось уловить его снова, рука уже нащупала телефон.       Хенли включила фонарь и подошла ближе к источнику слабого света. На одной из полок стеллажа Атласа, спрятавшись под приспособлениями для метаморфоз, на неё смотрела линза, рядом с которой мигала красная лампочка.       — Чёртов извращенец! — выругалась Ривз, приподнимая оборудование, чтобы точно убедиться в своих догадках. Видео трансляция! Даже когда он уезжал на три дня, он оставлял чёртову камеру, чтобы подглядывать за ней?! Хенли подавила в себе желание схватить «всевидящее око» и отправить в противоположный конец комнаты, прекратив прямой репортаж с места событий. Разум оказался быстрее эмоций. За секунды убедившись, что угол обзора транслирует её часть зала, где стоял водный резервуар, Ривз пришла в ужас, осознав, что он всё это время следил за ней. Что если эта камера не единственная?       Фокусница погасила фонарик и медленно обошла комнату по периметру. Спустя две минуты она знала, что всё это время находилась под прицелом четырёх «репортёров». Неприятное ощущение, которое сводило её живот, переросло в ярость. Он нарушил её личное пространство! Это было уже слишком! Даже если он не сидел эти трое суток, наблюдая за ней с куском пиццы в руках, Ривз было всё равно. Он переступил границу, к которой не имел права даже приближаться. К счастью, Хенли отлично знала, что «оплата той же монетой» не доставит ей удовлетворения. В голове быстрее юлы закрутился новый план.       Стоя посередине тренировочного зала, она набрала номер. Ожидание ответа превратилось в пытку. Она нетерпеливо кусала губу.       — Хенли? — спустя пять гудков послышался голос Ленни в динамике.       — Я не знаю, можешь ты приехать или нет, но до завтрашнего вечера ты должен быть здесь с ноутбуком. От этого зависит увидишь ли ты меня ещё когда-нибудь в качестве ассистента Атласа или снова будешь работать с ним в одиночку.       — Что он натворил? — испуганно спросил Кроуфорд.       — Ничего, что было бы не в его репертуаре. Мне нужна твоя помощь, Ленни. Приезжай… Пожалуйста.       Ривз отключилась, не дослушав инженера до конца. Она хотела продырявить Атласу голову, но вместо этого планировала выстрелить в другое место. И плевать на последствия.

***

      Сутки спустя, Торонто       Обеденный зал загородного дома Престона был непривычно наполнен жизнью. В нём витал запах аппетитной пищи, низкие голоса и дух молодости, редко нарушающий застоявшуюся тишину. В центре зала, за широким столом из тёмного дерева пятеро молодых людей ужинали, не отрываясь от обсуждения рабочих новостей. Подвески изысканных бра переливаясь, отбрасывали еле-уловимые искорки света в без того тускло-освещённом помещении. Те терялись в глубоком зелёном цвете стеновых панелей и дорогой, но выбранной явно со вкусом мебели тёмно-вишнёвого оттенка.       Молодые люди то и дело вступали в дискуссии по той или иной теме, но, по большей части, просто уточняли детали, чтобы избавиться от любого непонимания. Вечер можно было бы назвать деловым, если бы время от времени он не сворачивал на дружеские подначивания и подходящие случаю шутки.       Дэниел Престон, как глава корпорации и маленькой «бизнес-семьи», сидел во главе стола. Нейтан Хейз, известный в Нью-Йорке, как Дэниел Атлас, располагался рядом, деля правую сторону стола с одним из финансовых директоров «Престон Консалтинг Групп», Сетом Ринандом. От всех тот отличался светлыми волосами и практически скандинавской внешностью, проявляющейся в прямых чертах лица и широких плечах. Напротив, в самой вальяжной позе, которую только можно было представить, сидел Блейк Байд, правая рука Престона. Несмотря на свой небольшой рост, он был одним из самых «живых» в пятёрке, а его смуглая кожа, тёмные, практически чёрные глаза и смоляные короткие волосы как нельзя лучше играли в унисон с говорящим именем. Кейден Тарсен завершал пятёрку, являясь вторым финансовым директором и главным напарником Сета во всех делах касающихся распределения денежных средств в корпорации. Его хилые плечи и рыжие волосы, пребывающие в постоянном беспорядке, накладывали на него клеймо вечного подростка, но ни один из присутствующих за столом не променял бы Тарсена даже на самого опытного финансиста. Кейд, как и все остальные, сидящие рядом, был талантлив.       Для северо-американского корпоративного общества эта пятёрка была всё равно, что плевком лучшим традициям ведения бизнеса. Никому из них не было ещё и тридцати. По всем стандартам серьёзных компаний, они рассматривались «зелёными» дебютантами, но самой пятёрке, кажется, было наплевать на это. Им всегда приходилось доказывать, что острый ум опережает закостенелое видение консерваторов-старожил, и бизнес шёл в гору, к удивлению всех членов состоявшихся корпораций.       — Он кидает на стол эту бумажку и предлагает ему подписать её, тонко намекая, что это шантаж, — смеялся Блейк. — Чёрт, я думаю, если бы хоть четверть населения там знала законы, его бы лишили всех регалий ещё до ухода на ланч!       — Он — глупец, если подписал её, — прокомментировал Престон, добавляя в тарелку ещё немного гарнира, который ему слишком приглянулся.       Тарсен усмехнулся, соглашаясь. Атлас медленно сводил на нет количество супа-пюре в своей тарелке, возвращаясь к интересующим его вопросам:       — Что с «Келсингом»? Вчера так и не обсудили это. Они врастают в долги?       Сет поспешил заверить приятеля, отрываясь от сочного стейка:       — Три дня назад заключили договор с новым архитектором. Теперь всё должно выровняться. Они собираются взять с Фестера неустойку, но тот погрязнет в судах, выплачивая этот массив.       — Что у него случилось? — спросил фокусник.       — Какие-то проблемы в семье, — ответил Блейк. — Вроде у жены обнаружили рак, или что-то наподобие. Он теперь на «больничном режиме». Говорят проводит целые дни в её палате. Непонятно, что там с детьми, что говорить о работе...       — Есть возможность, что он вернётся?       — Тебе он так нравился? — с насмешкой спросил Блейк. Он не замечал, чтобы Хейз когда-либо проявлял интерес к людям, работающим в их корпорации.       — Я видел его проекты, — ответил Атлас. — Они были неплохими. Иначе зачем вообще было его нанимать?       — У нас и без него проблем хватает. Бейкер опять выставляет условия, так что тебе лучше пообщаться с ним, пока ты здесь. К чёрту его, но он считается только с тобой или Дэном.       Престон посмотрел на фокусника, подтверждая слова Блейка. Атлас никак не мог отпустить мысль об архитекторе, из-за которого цифры по «Кенсилнгу» просели на семь процентов. Он не испытывал к нему сочувствия. Не испытывал и горечи, но почему-то всё равно обратился к Кейду, спрашивая:       — Корпоративный фонд. Ты уже провёл отчисления по нему за этот месяц?       Тарсен опешил от неожиданности вопроса.       — Н-нет ещё... — запнулся он, — Слишком рано. Мы ещё не весь процент с активов высчитали. Понадобится время, — Кейден не любил оправдываться. Он чувствовал себя виноватым, даже если всё делал верно. И каждый раз он спешил заверить:       — Там всё в порядке. Мы даже превысили изначальный баланс! Отчёт по отчислениям я тебе высылал. Сумму ежемесячных пожертвований повысили на три процента.       — Да, я видел. Хорошо сработано. Меня интересует, сможешь ли ты выписать оттуда ещё один чек?       Кейд кивнул, глазами спрашивая подробности.       — Отправь его этому архитектору. И снимите с него неустойку, — Дэниел посмотрел на Нейта, и тот снова почувствовал укол совести. Атлас был прав: если бы он более серьёзно относился к деталям, не упустил бы этого случая. Обычно именно Нейтан был тем, кто заставлял фокусника считаться с чужими проблемами и время от времени помогать им. Дэниел был больше сосредоточен на себе и не тратил время на «пожертвования», но в этот раз их роли кажется поменялись местами. Метаморфоза становилась привычнее.       Блейк удивлённо посмотрел на «потеплевшего» Хейза, и его размышления тронула внезапная смена полюсов. Атлас не видел этого взгляда. Он вернулся к супу и решил докончить его, когда телефон в кармане оповестил о сообщении очередной вибрацией. Дэнни недовольно достал смартфон.

«Ты посмотрел моё маленькое шоу? Или тебе доступен только стрим?»

      Ложка выпала из ладони и звучно ударилась о поверхность стола, разбрызгивая капли супа-пюре вокруг.       — Эй! — всполыхнулся Блейк, но его никто не слышал.       — Чёрт! — Дэнни вскочил, ругаясь. — Чёрт, чёрт, чёрт! Мой планшет! Где планшет?!       Он бросился в свою спальню, спотыкаясь на лестнице, чуть ли не выронил телефон из рук, чертыхнулся и снова продолжил свой путь, не замечая ничего вокруг. Четвёрка в недоумённом молчании следила за его исчезновением. Блейк параллельно стирал со своей футболки капли супа. Сет опомнился первым, повернулся, как только фокусник исчез из поля их видимости, и спросил у «главы стола» с удивлением:       — Что с ним такое?       — Без понятия, — пожал плечами Престон. — Судя по всему, что-то пошло не так в Нью-Йорке.       — Это-то я понял, — медленно констатировал Риннанд. — Причину не знаешь?       Престон хмыкнул, неожиданно для себя вспоминая про катастрофу с ассистенткой. Если она была виновата в прерывании их ужина, то у Дэна действительно были серьёзные затруднения с ней. С другой стороны, он мало что знал о жизни Атласа за пределами Торонто. Всё, что угодно могло спровоцировать такое поведение. Слишком неуверенный в своих теориях, чтобы ставить на них все имеющиеся фишки, Нейтан ответил:       — Без понятия.

***

      Минуты спустя Дэниел переворачивал свою спальню. Он бросился к сумке, вывернул её наизнанку, чтобы найти планшет, но там его не было. Иллюзионист совсем забыл, что в прошлый вечер вытащил его для проверки почты, и теперь тот ждал его на комоде.       Атлас рванулся, увидев девайс, и схватил его трясущимися руками. Сердце громко стучало. Она нашла камеры? Не то, чтобы это должно было вызывать у него страх, но он всё равно чувствовал, как паника сдавливает его виски металлическим ободом.       «Зачем я вообще их там оставил?!»       На почте висело одно сообщение. Он собирался сразу же проверить трансляцию, теряясь в догадках, что ожидать от Ривз, но по какому-то внутреннему велению, его рука скользнула к почте и открыла сообщение. Действие оказалось как нельзя кстати. В адресантах письма числилась его ассистентка, а само сообщение содержало прямую ссылку на видео с комментарием:

«Если ты всё пропустил».

      «Я в полном дерьме», — пронеслось в мыслях.       Дэнни нажал на ссылку. Сердце сжалось… Он не знал, чего ожидать, но предчувствия не входили в категорию приятных. Может она решила устроить разнос прямо в видео? «Дистанционная ссора», в которой только у неё есть право голоса, а он и не сможет перечить? Это бы вывело его из себя. Слышать её голос, не имея возможности заставить её замолчать, всегда было для него сродни самой тяжёлой пытке. Чёрное окно сменилось картинкой, и Атлас отчётливо ощутил, что главный орган, пускающий кровь по всему его телу остановил свою пульсацию.       Она стояла в центре у гимнастического сектора, где обычно выполняла свои акробатические упражнения и направляла прямо на него свой лишённый эмоций взгляд. Расслабленный, завораживающий. Распущенные волосы спускались к плечам мягкими волнами. Хрупкий силуэт прикрывал шёлковый халат с росписью, напоминающей японские мотивы. Одна ладонь лежала на поясе, туго затянутом на её тонкой талии, вторая руководила его вниманием. Она медленно вела Дэнни от шеи к ключицам и груди, чуть отодвигая полы халата, за которыми виднелись чёрные кружева бюстгальтера. Хенли направляла его вниз к поясу, и Атлас, не в силах оторваться, наблюдал, свыкаясь с мыслью, что сегодня его заберут в госпиталь с инфарктом. Дыхание спёрло. Во рту пересохло. Ему уже было плохо. Она ведь знала, что по другую сторону камеры на неё будет смотреть он?!       Пальцы неторопливо развязывали поясную ленту. Дэниел даже не заметил, что сел на кровать, будучи не в силах выносить пытку стоя. Узел поддался. Дэнни сжал покрывало на постели в цепкий ухват. Секунды отделяли его. Он знал, что она избавится от одежды. Чёрт бы её побрал, но она решительно выигрывала в этой схватке, потому что их разделяли часы полёта на самолёте. Он не мог добраться до неё, и сил прервать видеосообщение у него тоже не было. Ривз завела его в угол. Она хотела его смерти.       Сердце бешено забилось. Словно умиравший от жажды захлёбывается водой у найденной после долгих часов скитания реки, теперь он хотел выпить всё. Но когда она скинула с себя халат, Дэниел получил ещё один удар ниже пояса. Позади неё резко ударил свет софита, и всё исчезло, кроме её тёмного силуэта. Река оказалась миражем. Он не мог видеть её! Она стояла перед ним в одном нижнем белье, а он видел лишь очертания, и голова шла кругом! За что она с ним так?! Атлас чувствовал себя котом Шредингера (2), явно уже не живым, но и ещё совсем не мёртвым. Он старался не обращать внимания на напряжение внизу живота и рьяное желание вдребезги разбить свой планшет. Был ли он в состоянии что-нибудь сделать? Лишь продолжать смотреть. Продолжать быть жертвой в её пытке.       Она подошла к обручу, висевшему на заднем плане. Каждое движение позволяло свету вести жестокую игру. Дэнни казалось, что он видит происходящее вспышками фотокамер — одна поза сменялась другой. Все они показывали её фигуру с самой выгодной стороны, и вместе с тем полностью скрывали от него Хенли. Он видел лишь тёмный силуэт, позволяющий свету скользить по его линиям. И тот словно ревнивый любовник, скрывал её от глаз, оставляя Дэнни сгорать от злости и вожделения.       Иллюзионист не знал, как долго это длилось, и дышал ли он хоть раз за всё время. Двоякое состояние разрывало на части, потому что с одной стороны, танец, музыки к которому он не слышал, исполнялся для него, и осознание этого приводило Дэнни в экстаз. С другой, позволяя ему видеть так мало, она напрочь лишала его возможности насладиться происходящим. И он не мог это прекратить.       Оставалось наблюдать за тем, как она использовала обруч, будто использовала его самого; извивалась, не теряя присущую кошкам грацию и плавность ни на секунду; наслаждалась собой и своим телом, соблазняющим его во снах и наяву. Металлический прут заключал её миниатюрную фигурку в тесное пространство круга, а Дэнни сгорал заживо, осознавая, что завидует обручу, потому что тот испытывал на себе прикосновения её изгибов, хоть и являлся всего лишь неодушевлённым материалом. Это было сущей несправедливостью. Всем везло больше, чем ему.       Когда всё закончилось, она напомнила ему птицу, сидящую в центре обруча, словно на жерди. Гимнастический снаряд раскачивался из стороны в сторону, то приближая, то отдаляя её от камер. Он готов был поспорить, что на её губах сияет торжествующая улыбка. Она точно знала, какое впечатление произвела у него своей выходкой. Экран потемнел и изображение пропало.       Дэнни взбесило, что организм отреагировал на эту «пощёчину» крайним возбуждением. Будто бы он не имел права голоса перед собственным телом, которому было явно наплевать на то, что он с каждой минутой ненавидел Ривз всё сильнее!       Атлас отрывисто провёл пальцем по экрану, надеясь продолжить просмотр, но это всё, что она позволила ему увидеть. Одновременно слишком много и слишком мало. Противоречие в своём величии. Дэниел вспомнил про трансляцию. Если она не испортила и не отключила камеры, что было крайне маловероятно, он всё ещё мог посмотреть, что там происходит. Очередная слабость и потворство инстинктам. Теперь к гневу, направленному на Хенли, прибавилась злость на самого себя.       Мечтать о том, чтобы снова увидеть её, да ещё и при свете было строго запрещено, но нервы фокусника так расшатались, что спроси его кто-нибудь в этот момент «верит ли он в Бога?», тот наверняка бы ответил «да», даже не расслышав вопрос. Когда подключение к камерам прошло успешно, звонок самосохранения прозвенел в его голове громко и отчётливо. Не нужно было заходить ещё дальше. Дэниел и не хотел. Просто руки и глаза отказывались слушаться. Изображение подсветило его лицо, потерянное в экране, и он уставился на Ривз, протягивающую к камере свою ладонь, так чтобы он отчётливо увидел — перед ним многозначительный третий палец, посылающий куда подальше. Атлас даже не разобрал, что это была фотография, прикреплённая к объективу. Планшет полетел в стену, а из его груди вырвался полустон-полурык, грозящий снести всё на своём пути. Она доигралась! Он тоже был не ангелом, но она не имела никакого права так издеваться над ним!       Фокусник метнулся к двери и, фактически выпрыгнул из кабинета, натыкаясь на Нейтана и Сета, отскочивших, чтобы не врезаться в него. Их вниманию представились безумные глаза в явном состоянии аффекта и порывистые движения, будто изнутри фокусника раздирало что-то, чего ни один из них не хотел видеть.       — Закажи мне билет на ближайший самолёт до Нью-Йорка! Сейчас же! Она издевается надо мной! Этому нужно положить конец! Чёрт! — выкрикнул он, хватаясь за голову, а секунд спустя бросился в ванную. — Чёрт бы её побрал!       Сет щёлкнул языком, а его брови скользнули вверх:       — Так подожди… Дело что, в девчонке? Я думал он ни с кем не…       — Забронируй все свободные места в самолётах до Нью-Йорка на ближайшие семь часов и не говори ему об этом, — бегло инструктировал Нейт. — Когда он спросит, скажи, что мест нет. Пусть проверит. Потом можешь отменить бронь.       Сет прищурился, не понимая, кто «она» и как «она» могла вывести их друга из себя. Поручения Престона тоже выглядели подозрительно. Хейз вообще никогда не был эмоциональным! Ринанду он всегда казался камнем, не способным даже на ярость, поэтому хищник, проскочивший мимо них с минуту назад, всё ещё не сочетался с представлениями в его голове. Оставаясь потерянным в непонимании случившегося, Сет обеспокоенно посмотрел на Престона:       — Что же тогда происходит?       — Пока ничего. Но если его не остановить, Нейт совершит большую ошибку.

***

      Темнота вокруг переплеталась с ослепляющим светом впереди. Казалось, будто в погружённой во мрак комнате кто-то повесил солнце вместо лампы: оно одновременно лишало возможности видеть и вело вперёд.       Дэниел сделал шаг, прикрывая глаза тыльной стороной ладони. Холод внутри него протестовал против этой идеи, но ноги не подчинялись. Он опустил взгляд на свои босые ступни. Погружённые в воду, они делали один шаг за другим. Намокшие полы джинсов тяжестью оков замедляли движение. Он всё равно шёл вперёд.       Глаза Дэнни медленно адаптировались к яркому свету. На секунду ему показалось, что впереди что-то есть. Низ живота скрутило неприятное ощущение, предупреждая остановиться пока ещё есть возможность. Атлас сделал шаг в ожидании услышать плеск воды под ногами. Звука не последовало.       Теперь он точно видел что-то, ждущее его на пути: недвижимое и умиротворённое. Оно вызывало в нём это жуткое ощущение безысходности, заставлявшее каждую кость в теле изнывать от монотонной боли. Его тянуло вперёд, и вместе с тем, интуиция подсказывала, что стоит развернуться и бежать в обратную сторону, куда стремилась вода под его ногами.       Дэнни всегда доверял интуиции. Он научился отдавать ей должное ещё в раннем возрасте. Ему было шесть, когда жужжащие звуки в голове настойчиво пытались остановить его худые пальцы, тянувшиеся открыть шпингалет окна. Но Нейт, да и сам Дэниел, были настолько зачарованы падающим снегом снаружи, что никакие предчувствия, малопонятные юному созданию, не смогли предотвратить неминуемое. Мальчишки целый час ловили снежинки в ладошки и рисовали пальчиками на покрытом снегом подоконнике, а следующий месяц Дэнни провёл на больничной койке, изо дня в день борясь со сжигающей его заживо лихорадкой. С тех пор он никогда не нарушал немого соглашения со своей интуицией. В большинстве своём она мирно спала, лишь изредка напоминая о себе в моменты принятия хозяином важных решений. В этот раз она кричала об опасности, разжигая в его паху костёр, но Атлас никак не мог заставить себя внять ей.       С каждым шагом недвижимая фигура впереди становилась всё отчётливее. Сквозь пальцы ладони, закрывавшей глаза от света, он различил силуэт прежде казавшегося ему тёмным пятна, и внизу стало гореть ещё сильнее. Он не сразу определил, что ноги вели его к женщине: практически все линии её фигуры были заслонены чем-то огромным. Два холма, возвышаясь по обе стороны от её головы, словно вырастая из плеч, опускались до самых ног и терялись в воде. Только когда Дэниел опустил взгляд вниз, он понял, что это крылья. Повсюду вокруг него на перекатывающейся глади воды плыли пёрышки, будто ветер уносил белые и чёрные лодки в море. Они были повсюду: проплывали мимо его ног и таяли в глумящейся темноте вокруг. Как же он не заметил их ранее оставалось загадкой.       Горло Дэнни сковал страх. Чем ближе он подходил, тем больше видел. Она стояла к нему спиной, обращённая к «солнцу», которое заставляло её волосы пылать огненно-рыжим. Крылья оставались практически неподвижны. Их сужающиеся концы исчезали в воде. Сделав очередной шаг вперёд, он услышал, как его сердце шумно ударилось о рёбра — с крыльев слетело несколько десятков белых перьев, и те медленно кружась в воздухе опустились на воду, присоединяясь к сотням других. Ещё один шаг с его стороны, и снова невесомые «лодочки» оказались в воздухе, удивляя своим чёрным цветом. Дэнни показалось, что в этот раз перьев стало больше. Холодящая кровь догадка заставила его остановиться. Он стоял в десяти шагах от неё и ждал, когда с крыльев слетят очередной «взвод невесомых парашютов», но ничего не происходило. Дэниел видел тонкую нить света, разделяющую её стройные ноги, видел небольшие круглые ягодицы и тонкую линию позвоночника. Он знал, что это Хенли. Крылья завораживали своей массивностью и нежностью в одно и тоже время. Он ступил вперёд, и вереница белых пёрышек снова закружилась в воздухе. Догадка Дэнни подтвердилась: каждый шаг навстречу забирал часть от неё. Он не хотел идти дальше. Она была прекрасна. Освящённая солнечным нимбом, эфемерная и хрупкая. С великой силой за плечами, которую Дэнни отбирал своим приближением. Он мог бы часами стоять и ждать пока она соизволит повернуться и посмотреть на него, но его ноги не подчинялись. Они вели молодого человека вперёд, несмотря на противоречивые желания.       Дэниел подошёл к ней, всё больше и больше ненавидя себя за то, что тем самым лишал её неземные крылья их величия. Каждая частичка него ощущала, что это неправильно. Её спокойный голос заставил холодящие щупальца темноты, преследующие его на протяжении всего пути, раствориться в поблескивающей на свету воде:       — Я ждала тебя, — она повернулась и посмотрела на него ясным взглядом.       Кожа мерцала в ярком свете. Дэниел неосознанно приоткрыл рот, впитывая её образ с зачарованным обожанием. Словно изысканно прорисованные скрупулёзным художником, черты лица сияли своей чистотой и притягательностью; хрупкие плечи взывали к собственной силе, оставаясь отведёнными назад; полные груди и плоский живот вызывали вожделение чувственными линиями; узкие бёдра рисовали непорочный символ женского начала. Как только его глаза скользнули к её правой руке, он вздрогнул, заметив красную ленту, несколько раз опоясывающую её предплечье и запястье. Полы ленты ниспадали водопадом, исчезая в воде у её ног. Собственная реакция показалась ему странной — он уже видел эту ленту, ощущал её. Дэнни опустил голову на свою левую руку, уже зная, что увидит там такую же картину. С его запястья спадала алая лента. Он чувствовал её на всём пути, но впервые за это время сосредоточил на ней своё внимание. Откуда она взялась и в чём заключалось её значение?       Дэниел потянулся к руке Хенли. Его пальцы замерли в нескольких дюймах. Они не могли притронуться к ней. Его рука тянулась вперёд, но никак не могла преодолеть что-то, блокирующее девушку от него будто невидимая стена. Он поднял на неё свой взгляд. Хенли ни на секунду не переставала смотреть на него. В её глазах было столько тепла, что он не сразу заметил скрывающуюся за ним горечь обречённости. Он будто видел её сквозь туманную дымку.       — Почему я не могу… — начал он неуверенно, но девушка прервала его, предостерегая:       — Ты не сможешь повернуть назад.       Дэнни посмотрел на неё непонимающе. Интуиция, сжигающая его изнутри, шептала тоже самое, больно сводя низ живота. Лучше было держаться от неё подальше. Чёрное и белое за спиной. Ангел и дьявол в одном лице? Как только он встречался с её глазами, понятие «дьявол» переставало существовать — она казалась ему настолько чистой, что он моментально забывал о двойственности её натуры. Когда его глаза опускались к губам, всё переворачивалось в абсолютно противоположную сторону.       Хенли протянула ему руку, и он, взглянув, обнаружил в ней яблоко. Почти идеальный красный шар лежал на её ладони и ждал его. Дэниел резко ощутил практически непреодолимую жажду. Однако его жгучее предчувствие не сбавляло хватки. Он отчётливо понимал, что не должен принимать этот дар. Подняв голову, Дэнни встретился с её выжидающим взглядом. Туманная дымка слегка рассеялась. Теперь он видел её чётче. Холод прошёлся по его спине. В её глазах плескалось волнение. Она выглядела встревоженной.       Дэниел отрицательно покачал головой, чуть отстраняясь:       — Я не хочу.       Всё происходящее заставляло тошноту подкатывать к горлу, но больше всего его пугал страх в её глазах. С каждой секундой он становился всё ярче и ярче. Её зрачки расширялись от ужаса, а он не понимал, что происходит, пока не увидел, как его рука вопреки всем командам рассудка тянется за яблоком. Он посмотрел на неё, угадывая: она тоже не хотела, чтобы он прикасался к предложенному дару, и тем не менее не отводила руку. Пальцы сокращали расстояние дюйм за дюймом. Хенли взмолилась:       — Ты сделаешь мне больно.       Ладонь Дэнни замерла. Он взглянул на неё, не понимая, что всё это значит.       — Я бы никогда не…       — Мы не можем ничего изменить. — она опустила голову, покоряясь, и он заметил, как у неё на лбу промелькнул еле-заметный бледно-жёлтый полумесяц, но спустя мгновенье исчез. Дэниел решил, что ему всего лишь привиделось. В следующий момент он почувствовал, как его пальцы сомкнулись на восковой поверхности яблока.       Ничего не произошло. Время замерло. Он держал в ладони сочный фрукт, и мысль медленно въедалась в его разум — он совершил ошибку. Атлас вздрогнул и выпустил яблоко из рук, позволив тому упасть в воду. Первый звук, который добрался до его ушей за всё это время был всплеск воды. Он словно обозначил какую-то веху, и время снова начало свой отсчёт, раскрываясь быстрее, чем обычно.       Всё случилось в секунды. Холмы, возвышающиеся за плечами Ривз осели, исчезая за хрупкой спиной. Она потеряла баланс, и Дэниел лишь успел увидеть, как она падает перед ним, будто теряя сознание. Он не понял, как ему удалось поймать её. Пальцы слишком больно сжали её плечо, но он ухватил её, спасая от падения. Она была такой маленькой в его руках, лёгкой, хоть и в практически бессознательном состоянии. Крылья исчезли. Он не чувствовал их на её спине. Вместо перьев склизкая жидкость оставляла влажные отпечатки на предплечье его руки, удерживающей её. Это наверняка была кровь, но Дэнни слишком боялся проверить этот довод.       — Господи, Хенли! Что я наделал?!       Сияние, придававшее её образу что-то неземное затихало. Она бледнела. Из неё словно выкачивали жизнь. С трудом, Ривз открыла глаза, тихо проговаривая:       — Это не твой выбор, Дэниел.       — Что я наделал?       Страх сковывал горло. Он должно быть убил её. Руки тряслись, а из глаз норовили политься слёзы. За всю его жизнь, он кажется плакал лишь однажды, но не мог контролировать себя, видя, что теряет её с каждой секундой. Он поднял левую руку, прислоняя ладонь к её прохладной щеке. Сколько же боли было в её взгляде и… Смирения? Собственная рука показалось ему очень тяжёлой, словно красную ленту, ниспадающую с неё привязали к чему-то. Бремя становилось невыносимым. Оно тянуло его вниз. Дэниел не мог полностью сосредоточиться на ощущениях, она таяла у него на глазах, шепча на слабом выдохе.       — Ты должен принять это.       Дэнни разлепил глаза, слишком часто дыша. Его левую руку ломило от боли — он отлежал её во сне, а недавно перевернувшись, пустил кровоток и теперь чувствительность возвращалась тягучим стоном. Гипервентиляция лёгких отдавалась вращением комнаты, вокруг своей оси. Он всё ещё видел её бледный образ перед собой. Золотистый полумесяц снова блеснул на лбу, но её лицо было настолько обескровлено, что он даже не успел полностью ухватить это видение. Атлас зажмурился, борясь с тошнотой.       Ему понадобилось десять минут на то, чтобы прийти в себя. Комната прекратила двигаться, рука восстановила своё нормальное состояние, а дыхание успокоилось — и всё же фокусник продолжал лежать неподвижно, рассматривая ничем не примечательный потолок, ещё некоторое время. Он убил её. Сделал больно, как она и предсказывала. Осознавая, что это был всего лишь глупый, бессмысленный сон, он поднял себя с постели и заставил ноги отвести его в ванную. Холодная вода окончательно привела иллюзиониста в себя.       Раздавался тихий звук льющейся воды, пока он умывался и приводил сознание в порядок. Начинался новый, ни чем не примечательный день. Его ждали несколько важных встреч и самолёт в Нью-Йорк. А потом он наконец-то окажется дома. И уж точно не увидит Ривз до самого понедельника. Посвятит выходные себе. Забудет о дурацких снах.       Спустя несколько минут из ванной раздалось, не направленное к кому-то в особенности:       — Смешно. Но я всё равно не покупаю Библию в ближайшие сорок лет!

***

      Десять часов спустя, Нью-Йорк       Благодаря Нейту, Атлас вернулся в Нью-Йорк в назначенный срок, спокойным и уравновешенным. Маленький план по удержанию фокусника от ошибок реализовал себя на все сто. Дэнни пришёл в себя, принял холодный душ, а на следующие два дня, Хейз и его команда похоронили иллюзиониста под бумагами, крепко-накрепко державшими его мысли как можно дальше от Ривз.       Ни Нейтан, ни Сет, ненароком ставший ещё одним винтиком в операции по спасению рядового Атласа, своих «спасибо» за эту услугу не получили, но они и не нуждались в словах. Двое просто приняли тот факт, что их другу понадобилась помощь и сделали всё, что было в их силах. Без лишних вопросов. Без вытягивания информации клещами.       Возвращение оказалось глотком свежего воздуха. Как только Дэниел сел в свою машину, завёл двигатель и выехал на родные улицы города, весь груз четырёхдневной поездки, заполненной работой, перестал сковывать его дыхание. Атласу даже показалось, что хорошее настроение возвращается обратно. Он чувствовал себя вылеченным.       Поднимаясь по лестнице, иллюзионист на секунду остановился, раздумывая зайти в тренировочный зал или оставить это «удовольствие» на потом? Ривз наверняка была уже у себя, по часам их рабочий день давным-давно должен был подойти к концу. Но кто знал? Он всё ещё мог напороться на неё после водных репетиций, а это вообще был не самый лучший выбор, если не худший. Поэтому фокусник принудил себя думать об освежающем с дороги душе и лёгком перекусе, оставляя позади ступень за ступенью.       У двери его ждала посылка. Атлас приметил её, как только оказался на четвёртом этаже, где находилась его квартира. Размеры бандероли больше походили на то, что ему доставили дверь из «Икеи».       «Какого чёрта оборудование подняли сюда?»       Все конструкции, созданные под руководством Ленни обычно оставляли у тренировочного зала, а не тащили наверх. Иллюзионист приблизился, не припоминая, чтобы он оставлял какие-либо заказы Кроуфорду на выполнение. Как только его взгляд коснулся информационного листка, прикреплённого к середине большой коробки, с губ сорвалось озадаченное:       — Что за хрень?!       В строчке «От кого» числилось:

«Х. Уоллес»

      В строчке «Кому»:

«Д. Атлас»

      «Это что, шутка?»       Дэниел моментально забыл о желанном душе и ужине. Он даже не вспомнил о том, что неплохо бы открыть дверь и войти в квартиру. Руки сами потянулись к посылке и принялись избавляться от скотча. Ему пришлось воспользоваться ключами, чтобы продырявить картон коробки. За ней он нащупал гладкую поверхность. Нетерпение накрыло с головой, и Атлас оторвал часть картона, встречаясь с острым холодным взглядом напротив.       Собственные глаза смотрели на него с привычной насмешкой. Дэнни отпрянул, не ожидая увидеть себя с ехидной улыбкой, будто говорящей ему «я выиграл». Он частенько носил на лице это выражение скрытого триумфа. Просто было странным видеть его перед собой. На него смотрела его собственная ростовая фигура. Нахмурившись, Атлас задумался с чего Ривз отправила ему его же картонную копию, но ответ нашёлся, как только он вызволил ненастоящего себя из коробки и увидел «различия с оригиналом». Точнее, дополнения. На шее висела большая табличка. Из далека можно было подумать, будто он держит её словно регистрационный номер, полученный во время ареста. Вместо цифр и фамилии на ней значилось лишь одно слово:

«Перверт»(2)

      На правую щёку был приклеен стикер с отпечатком губ — края жёлтого листка дрожали от движений. След красной помады имитировал поцелуй.       То, что обычно собирало на лице Атласа понятие хмурость, возвелось в тройную степень, когда он схватил ненавистную фигуру и, не заботясь об обёрточной бумаге и картоне, валявшемся на полу у собственной двери, бросился на пятый этаж. Желчь подкатывала к его горлу пока он взлетал по ступеням. Зубы скрипели от слишком сдавленных челюстей. Она заплатит за всё!

***

      Разъярённый стук в дверь не произвёл должного эффекта. Хенли знала, что это был он. Признаться честно, она ждала его весь день, догадываясь — её выпады не пройдут бесследно. С самого утра она убеждала себя, что не откроет ему. Он должен был остыть, а ей просто не хотелось его видеть.       Согласно планам, она должна была уехать на выходные в квартиру Габриэля. Тот покинул город неделю назад и не собирался возвращаться ещё как минимум три дня, а Ривз нравилось нежиться в его джакузи. Полностью одетая к выходу, она услышала стук, когда надевала перчатки. Хенли застыла. Атлас колотил в дверь словно безумец. Лучше всего было просто переждать, пока он выдохнется и спуститься к себе. Но фокусница была нетерпелива. Стук бил по её перепонкам и заглушал доводы рассудка. Она знала, что совершает ошибку, когда поворачивала замок. Успев нацепить выражение равнодушного спокойствия, Хенли открыла дверь.       Злость, кажется, исходила от Дэниела паром.       — Ух ты, вас двое?! — наигранно доброжелательная улыбка смягчила её и без того «слишком располагающий к себе» тон. — С возвращением, Атлас. Как поездка?       — Пошла ты к чёрту! — выпалил он, отталкивая её, чтобы дать себе войти. Его трясло. Под рёбрами обжигал комок чистой ярости. — Что за хрень ты устроила?!       Ривз спокойно закрыла за ним дверь, стараясь не вслушиваться в слова. Держать эмоции под контролем было трудно. Ладошка крепко сжала ручку, на секунды предавая её мнимое равнодушие. Эта маленькая трещина в образе осталась не замеченной. Хенли поспешила скрыть её, оторвав руку от двери. Она отбросила прядь волос назад и повернулась к нему. Дэниел впился в неё своим режущим взглядом.       — Что это? — он тряхнул своим картонным «братом-близнецом», и табличка на шее качнулась из стороны в сторону.       — Я склонна полагать, что ростовая фигура. Ты с ними прежде не был знаком? Это отличный вариант рекламы. Можно использовать для шоу или…       — Вариант рекламы?!       Его крик заставил её вздрогнуть, но она моментально собралась, вздёрнула подбородок и встретила его обжигающую злость каменным бесстрастием.       — Перверт? И это после того, что ты устроила?!       — Я ничего не устра...       — Хватит! — прервал он её. Подавляемая с таким старанием злость, начинала медленно разъедать фокусницу изнутри. Она могла стерпеть его нападки и повышенный тон, но когда он намеренно затыкал ей рот! С пульсирующим в кончиках пальцев гневом, она сдерживала себя как могла, балансируя на грани потери лживого хладнокровия:       — Проблемы у тебя, а виновата я. Если считаешь, что это одно из качеств ассистента, то глубоко заблуждаешься.       — Я скажу тебе, у кого здесь проблемы. Ты никак не можешь понять, где твоё место!       — Что ты сказал? — её дыхание перекрыла яростная желчь, и она отпрянула не в силах поверить, что ей только что довелось услышать. Место?!       Дэниел опомнился слишком поздно. Он выпалил фразу, не вдумываясь в её смысл, а взять слова обратно так просто вряд ли когда-нибудь получалось. Теперь у него не было выбора, кроме как придерживаться своих слов, которые он не считал правдой. Он скинул с плеча дорожную сумку и отбросил свою копию в сторону. Последняя упала на диван, будто картонный герой хотел сесть, но так и не смог согнуться. Лучшая защита — нападение:       — Ты с самого начала пытаешься любым способом уколоть меня!       — Будто бы ты не пытаешься сделать того же! — прокричала в ответ фокусница, удерживая себя от того, чтобы влепить ему пощёчину.       — Я делаю всё, что в моих силах, чтобы выполнять чёртовы условия, которые мы установили! Ты вечно нарушаешь правила! Одно за другим. Что это?! — он снова указал на неодушевлённый кусок картона, валявшийся позади.       — Протри глаза! Чёртова ростовая фигура!       — Ну, тогда может стоило отправить её себе?! Чтобы не скучала по ночам!       Звонкий смех разлился по комнате, и Дэнни на секунду опешил. Ривз расхохоталась, взявшись за голову от абсурдности сказанного.       — Ты шутишь? — не веря своим ушам, спросила ассистентка.       — Не я нацепил эти чёртовы губы на него! И после всего я — перверт?!       — Знаешь, что? — её тон в мгновение стал серьёзным. Она подошла к Атласу и, ткнув пальцем в его грудь, процедила сквозь зубы, ни на секунду не позволяя своей разнице в росте взять верх над её полным безумного гнева взглядом. — Скажи мне «спасибо» за то, что я отправила тебе этот… Можно расценивать, подарок, потому что все твои выходки закончатся сегодня же! Ты научишься уважать меня, считаться с моим мнением и держаться профессионально! И да, больше никаких поцелуев! Захочешь снова переступить границу, которую сам же и установил, приклей чёртов стикер туда, где зудит, потому что это максимум, который ты от меня получишь!       — Это ты не умеешь держаться профессионально! — словно ребёнок во взрослом теле, Атлас не мог поверить, что его обвиняют во всех грехах, что они уже успели сотворить. Это ведь она вынуждала его плевать на правила раз за разом, то своим вечным флиртом с каждым, кроме него, то дурацкой красной помадой, так и кричащей о том, чтобы он попробовал её губы на вкус. Она была корнем проблемы! Верно?       — Ты — чёртов лицемер! Из нас двоих ты не имеешь и малейшего понятия о личном пространстве!       — Я не нарушал твоего личного пространства!       — Тогда что в тренировочном зале делают четыре камеры, записывающие происходящее?! — в перекрёстном огне их криков друг на друга, этот вопрос бомбой взорвался в ушах Атласа. Камеры были глупой ошибкой! Не стоило трогать их перед отъездом! Обычно они записывали их общие тренировки, чтобы потом он мог посмотреть на фокус с разных ракурсов, но перед отъездом…       Её взгляд прожигал насквозь. На щеках пробивался румянец, словно огонь вырывался наружу. Дэниел, продолжая не слышать себя, прокричал:       — Я сделал это в целях безопасности!       — Поэтому все они направлены на меня? — бросила она в ответ. — Что же ты не направил их на клетки с голубями?! Не интересно смотреть? Или они не представляют для тебя той опасности, что представляю я?!       Из горла Дэнни вырвался рык. В крутом повороте он пнул светлый диван ногой и скрюченными от злости пальцами провёл по волосам в попытках усмирить ярость. Как объяснить ей, что он пытался избавиться от дурацкой привычки подглядывать за ней во время утренних тренировок?! Это было абсурдом, но с того дня, как камеры получили своё новое «применение», он не смотрел за ней! Он даже ни разу не следил за трансляцией! Они просто были там. Вместо него!       — Что ещё тебе нужно? Может расставишь жучки и по моей квартире? Чтобы уж точно быть в курсе всех событий! — Хенли не могла остановиться, продолжая давить всё сильнее и сильнее. Он довёл её гораздо раньше. Теперь снежный ком просто летел на острый угол крутой горы. — Я пытаюсь понять, как ты посмел опуститься до того, чтобы подглядывать за мной, будто я…       — Это ты отправила мне своё видео! — взревел Дэниел. — Я бы даже не посмотрел трансляцию!       — Тот факт, что ты установил её! Чёртов извращенец!       — А ты — садистка!       Громкость голосов повышалась с каждой фразой, и, в конце-концов, они просто кричали друг на друга, сжигая глазами, пока в Дэнни всё переворачивалось. Каждая секунда, приносившая ему как физическое, так и моральное изнурение, снова проносилась перед ним, напоминая о её слишком коротких, слишком откровенных нарядах; о вечных уколах сарказма и ехидных подначиваниях; о лживых схемах и обмане, призвавшем его возненавидеть не только Хенли, но и её двоюродного брата, играющего ей на руку; о танце, который снова доказал, что она не принадлежит ему и никогда не будет. Всего было слишком много. Она даже в сны к нему влезла, а ещё что-то говорит о личном пространстве?!       — Неужели ты считал, что я потерплю такое отношение к себе! — теперь своё самообладание полностью потеряла Ривз, давая волю всем накопившемся обидам, на которые старалась закрывать глаза. Она подступала к нему всё ближе, ослеплённая собственным гневом. — Ты вечно не доволен всем, что я предлагаю, даже когда знаешь, что моя идея хороша! Ты намеренно обвиняешь меня в ошибках, которые мы оба совершаем на сцене, потому что считаешь себя идеальным! Тебе плевать на то, что ассистент должен работать в комфортных условиях, а не ящиках со спичечный коробок, потому что тебе так заблагорассудилось! И ко всему этому добавляется то, что всё это время ты смотришь за мной, словно я твой собственный кукольный театр!       — Что ты хочешь от меня? — прокричал он, смотря на неё сверху-вниз.       — А что ты хочешь от меня?! — Хенли сорвалась в обратную, пыша злостью и обидой на иллюзиониста.       Атлас вздрогнул. Он на секунду по-настоящему увидел её в первый раз с момента возвращения. Всё, что до этой секунды застилало его глаза, было лишь пеленою чистой ярости. Только теперь Дэнни увидел её, разъярённую, обжигающую взглядом, ни на секунду не дававшую ему фору ни в чём, и руки сами потянулись, чтобы ответить на звенящий в ушах вопрос, сметающий рациональность с пути.       Он схватил её и вторгся в рот ненавистным поцелуем. Через мгновения они оказались у стены, от которой до этого их отделяли всего несколько футов. Ни один не понял, кто притянул туда другого. Хенли больно ударилась. Зачинщиком была она. Из груди вырвался стон. Боль, которую Дэниел приносил губами была сильнее.       Отвечая искренне, пусть и без слов, он трогал её везде, как если бы она принадлежала ему целиком и полностью. Вот чего он хотел от неё. Вот чего желал с момента, когда увидел её в первый раз. Разум кричал, что таким откровениям Ривз рада не будет, но, на секунды, ему было всё равно. Даже если она не переваривает его каждой фиброй своей кожи. Ему впервые в жизни было плевать на то, что она могла быть против.       Обвиняя его в нарушении личного пространства, Хенли не понимала, что всё это время он держал себя от неё как можно дальше, но теперь, Атлас желал показать, что, в его понимании, означало переступить эту грань. Он ухватил её руку. Два пальца нагло влезли в перчатку, стаскивая её с маленькой ладошки. Губы не давали ей шанса сказать «нет», чтобы остановить. Глубоко внутри, Дэниел понимал, что в это мгновение идёт наперекор всей своей сущности. Он никогда не был таким. Ему нравилось видеть, как от его взгляда тают и ждут прикосновений. А Ривз скорее хотела пройтись топором по хребтам на его шее. И всё же ему было всё равно. Она ведь спросила его «что он хотел?», и этот способ казался ему единственным, пусть даже и являлся подтверждением всех обвинений, брошенных в его адрес в этот вечер.       Ярость скоропалительно перерастала в желание. Дэнни не замечал, что уже помогал стянуть её пальто, пока сводящие с ума губы находились у него в подчинении, и уж точно не осознавал, как Ривз льнула к нему всё ближе, рьяно отвечая на поцелуй. Ему казалось, что он принуждал её к «плотному контакту». Пальцы Хенли, тем временем, притягивали его за серый пуловер, согревавший Дэнни под лёгкой осенней паркой. Атлас отрывал свои ладони от её изгибов на рекордно короткое время. Слияние губ оставалось самым надёжным способом решить несколько проблем одновременно. Оно отметало возможность продолжить ссору, от которой комок злости готов был разорвать их грудные клетки, переводило гнев в вожделение и ускоряло рецепторы по щелчку пальцев.       Дэниел обнаружил, что не отбирает её «свободы действий» только, когда она запустила ладонь в его волосы и обняла ногой его таз. К этому времени вся верхняя одежда уже валялась на полу. Он целовал её возле уха, спускаясь вниз к шее. Пальцы лезли под кашемировый свитер, лёгкие наполнялись ароматом её духов на теле.       Она потянула его пуловер вверх, и Атласу пришлось оторваться. Слова сорвались против воли многих частей тела:       — Постой, я думал, ты против?       Ривз отбросила пуловер, притянула фокусника к себе и запрокинула голову, принуждая его губы вернуться к тому, на чём они остановились:       — Я говорила об овощах, Дэнни.       Ассистентка не понимала себя. Она злилась на него. Злилась так сильно, что хотела разорвать на части, а вместо этого помогала ему избавляться от одежды и таяла в крепком ухвате. Опустив её подбородок, Атлас хмыкнул и поцеловал в губы.       — Значит, мы делаем это?       Огненный шар, накалявшийся между ними месяцами, пылал, и оба задыхались. Хенли трясло. Холодная стена отправляла табун мурашек по всему телу, а горячие губы иллюзиониста на ключицах оставляли ожоги.       «Конечно же, нет!»       Она взялась за его ремень. В ответе не было необходимости. Путь в спальню был чередой поцелуев, оставленной тут и там одеждой, вольнодумными прикосновениями. Осмысленность происходящего для обоих превратилась в реакцию органов чувств.       «Это неправильно!» — пытался достучаться до Дэнни собственный внутренний голос. Атлас опускал лямки её кружевного бюстгальтера, чтобы оставить поцелуи на плечах и груди.       «Нужно остановиться!» — слышала она своё внутреннее «я», расстёгивая узкие светлые джинсы.       «Это ошибка», — витало в воздухе, и всё равно им было наплевать. Никто не шёл на риск остановиться. Каждый пытался обмануть время, чтобы рассудок не успел опомниться и нажать большую красную кнопку с надписью «рациональность».       — У тебя есть презерватив? — Ривз спросила, отрываясь от его худощавого торса.       Атлас не был бы Атласом… Из кармана джинсов появились три блестящие упаковки. Хенли рассмеялась, падая на кровать. Он вряд ли видел что-либо прекраснее за всю свою жизнь.       — Ты что, всегда их с собой носишь?       Дэниел бросил защиту на прикроватную тумбу:       — Я без них и на милю бы к тебе не подошёл.       Ривз спешно избавилась от джинсов. Дэнни расстёгивал свои, а его глаза неотрывно втягивали в себя каждый кусочек её тела. Воображение и сны уступали. Она была ещё лучше. Раскрепощённая, наполненная желанием. На секунды он даже замедлил свои собственные пальцы, стягивающие джинсы, лишь для того, чтобы успеть рассмотреть её всю, но риск был слишком велик. Несмотря на то, что всё в нём кричало «остановись, пока есть возможность!», Дэнни боялся, что в следующее мгновенье она скажет «нет», и всё закончится. Он должен был заполучить её! Десять месяцев она оставляла его в поту от возбуждения. Десять месяцев он боролся с собой, час за часом убеждая, что влечение пройдёт. Больше он в это не верил. Пальцы болели от предвкушения, а напряжение внизу живота усиливалось с каждой секундой.       Хенли не заметила, как её палец коснулся распухших от поцелуев губ. Дэниел поглощал её внимание, пока всё тело изнывало от ожидания. Голоса, убеждавшие остановиться, сливались в какофонию звуков и стука сердца. Ускоренного. Нетерпеливого.       Дэнни метнулся к ней, мечтая оставить дорожку поцелуев на плоском животе, но вдруг замер, слыша в голове её голос.       «Ты сделаешь мне больно», — воспоминание последнего сна, пробудившего его утром, раздалось отголоском. Атлас сглотнул. В глазах Ривз появилось непонимание. Он посмотрел на неё испуганно. Чего он боялся?       — Хен, я…       Фокусница поднялась на колени, всем своим видом спрашивая «что случилось?»       — Я не хочу сделать тебе больно, — признался Дэнни. Слова удивили сильнее испуга.       — Я не де…       — Нет, я знаю.       — Знаешь? — тонкие линии бровей изогнулись не то в смешке, не то в удивлении.       — Догадался, — поправил себя Атлас. — Я… Я в другом смысле… Наверное…       Он отрицательно покачал головой, не понимая, что именно пытается донести до неё. Это было важно. Но как он мог рассчитывать на то, что она поймёт его, если сам не осознавал, о чём именно говорил? Однако Хенли, казалось, восприняла его признание серьёзно. Быть может она не поняла его смысл, но точно оценила посыл. Уголок её губ поднялся. Она обняла его и нежно поцеловала. Разве можно было устоять перед этим? Её хрупкое тело прижималось к нему. Ладони скользили по корпусу. И всё это, пока губы полностью отдавались его власти! Желание разливалось от переизбытка. Все мысли отходили назад. Сон был всего лишь сном. Порождением его воображения. В реальности, он бы ни за что не причинил ей боль. Ведь всё его естество существовало, чтобы подарить наслаждение.       Увлекая его за собой, Ривз прошептала:       — Просто не будь резким.

***

      Темнота в комнате начала рассеиваться, превращаясь в предрассветный сумрак, когда Дэнни нехотя разлепил глаза. Хенли крепко спала на боку. Его рука обнимала её, прислоняя к себе.       Атлас прошёлся глазами по периметру спальни, отмечая что она слишком светлая на его вкус. Однако, нельзя было не согласиться, что комната отлично отражала застрявший у него в голове образ Ривз.       Большой гардероб с изысканно-вырезанными из дерева уголками-лепниной и тонкими изогнутыми ножками вместе с вытянутым напольным зеркалом занимали правую часть комнаты. Туалетный столик с мягким пуфом располагались в левой. Столешница полнилась косметикой в стеклянных баночках нежных оттенков, будто подобранных под интерьер. Больше всего фокуснику нравился тающий под ногами белый ковёр и слишком уж удобная кровать.       Да, комната определённо описывала свою хозяйку с подлинной скрупулёзностью. Утончённость и элегантность, за которыми скрывалось… Дэнни бросил взгляд на гардероб, в котором висели все её наряды. В Ривз было слишком много всего. Если бы он был художником, то наверное никогда не смог бы нарисовать её, потому что в ней сочетались все существующие тона и цвета. Как всё это могло уместиться в таком маленьком теле? Он повернулся, всматриваясь в Хенли настолько, насколько мог её видеть. Она так тихо дышала! Казалось, совсем и не была плотью и кровью, а скорее куклой ручной работы с прорисованными чертами лица и тонкими линиями миниатюрного корпуса. Дэниел нахмурился, не найдя ответа на свой вопрос.       Перевернувшись, он оставил поцелуй на её плече. Боязнь разбудить тихо тянула под рёбрами, но когда его губы оторвались от кожи, он всё равно продолжил наблюдать за ней, ожидая наличия реакции. Какая-то его часть хотела, чтобы она всё же проснулась. Они могли насладиться друг другом ещё один раз. Этого было мало, но три лучше чем два. Фаза глубокого сна не выпустила её из своих сетей. Атласу пришлось смириться с этим. Он и так получил больше, чем ему вообще когда-либо было суждено.       Ещё некоторое время он лежал рядом, согревая её своим объятием. Потом всё же поднялся и, одевшись, покинул спальню без «взглядов напоследок» и прощальных поцелуев.       В гостиной пришлось собирать свои вещи. Дэниел старался не думать о произошедшем. По крайней мере до тех пор, пока он не покинет её квартиру. Он не чувствовал сожаления. Скорее безразличие. Ни в одной части его тела не было ни болезненного стона, ни неприятного холода, намекающего на то, что кто-то здорово всё испортил. В конце-то концов, глубоко внутри он всегда знал, что не сможет устоять. Вопрос времени теперь был решён.       Поднимая с пола парку, Дэнни заметил на кухонном острове большую тарелку, украшающую центр. Атлас положил куртку на спинку дивана и подошёл к столовой зоне. На плоской вазе в центре столешницы лежали яблоки. Ривз наверняка только съездила за покупками, потому что даже в сумраке их кожура блестела, так будто их только достали с полки. Все были зелёными. Лишь одно, лежащее сбоку, наливалось красным, который выглядел почти чёрным без света.       Дэниел уставился на тёмный, почти идеальный шар. Каждый мускул на лице рисовал железный образ. Никаких мыслей в голове не было. Совпадения существуют?       Взяв завладевшее его вниманием яблоко, он подкинул его в руке и почувствовал ощутимый вес. Любое решение точно так же имело свой вес. Он не считал себя виновным в том, что у его судьбы такое поганое чувство юмора. Да, он был слишком импульсивен. Да, не слушал себя. Но кто бы на его месте смог?       Отблеск на поверхности яблока в руке снова привлёк его.       «Ты не сможешь повернуть назад».       Она была права. Время шло лишь вперёд.       После секундного промедления он закрыл глаза и вторгся зубами в восковую поверхность ненавистного яблока, пробуя то на вкус. Сок наполнил рот. Дэнни запрокинул голову, полностью отдаваясь вкусовым рецепторам. Он готов был поклясться, что это чёртово яблоко было самым вкусным из всех, что он пробовал!