Огнецвет, или Повесть о волшебном цветке

      Под сво­дами за­рос­лей си­нелис­та, ши­рокие, по­хожие на паль­мо­вые, листья ко­торо­го сни­зу бы­ли впол­не обыч­но­го зе­лёно­го цве­та, ца­рил гус­той по­лум­рак. Тя­жёлый, на­сыщен­ный ме­тано­выми и ам­ми­ач­ны­ми ис­па­рени­ями бо­лот, на ко­торых рос­ли си­нелис­ты, он да­вил, ме­шал ды­шать…       — Я сей­час упа­ду! — приз­на­лась Али­са.       — На­день­те мас­ки. Ина­че жи­выми до кон­ца ро­щи не дой­дё­те. И иди­те за мной, след в след. Здесь бо­лото, — стро­го пре­дуп­ре­дила Юма.       Ре­бятам ка­залось, что душ­ным за­рос­лям, пог­ру­жён­ным в ту­ман­ный тём­но-зе­лёный по­лум­рак не бу­дет кон­ца. Вяз­кая, по­хожая на ис­си­ня-чёр­ную смо­лу поч­ва не да­вала ид­ти. И хо­тя ды­шалось в кис­ло­род­ной мас­ке лег­ко, воз­дух ка­зал­ся та­ким плот­ным, что хо­телось не ид­ти, а плыть сквозь не­го. Жа­ра под сво­дами ро­щи бы­ла не­выно­симой. Пот за­ливал гла­за, но­ги, ка­залось, на­лива­лись свин­цом пос­ле каж­до­го ша­га. Иног­да за­рос­ли под­сту­пали к тро­пе и тог­да сквозь них при­ходи­лось про­рубать­ся. Блас­тер ре­зал гиб­кие вет­ви ли­ан и воз­душные кор­ни си­нелис­тов, сви­са­ющие из-под тём­но-зе­лёных крон, на­пол­няя и без то­го мут­ный воз­дух, под­све­чен­ный ред­ки­ми ко­сыми лу­чами сол­нца, с тру­дом про­ника­ющи­ми сквозь гус­тую лис­тву, ед­ким се­ро-жёл­тым ды­мом.       — Их, на­вер­ное, луч­ше ру­бить, а не жечь, — пред­по­ложи­ла Лу.       Тан по­жал пле­чами и, вы­тащив ма­чете, изо всех сил ру­банул по кор­ню. Но увы, на гиб­ком во­лок­нистом кор­не ос­та­лась толь­ко не­боль­шая вмя­тина.       — Как ви­дишь… — про­ком­менти­ровал он ре­зуль­тат.       Из-под ног по­рой выс­ка­кива­ли юр­кие жёл­тые ящер­ки или тон­кие зе­лено­вато-оран­же­вые, по­хожие на чер­вей змеи. В мут­ных зе­лёных лу­жах ко­поши­лись все­воз­можные на­секо­мые, мно­гонож­ки…       — Фу, ка­кая га­дость! — по­мор­щи­лась Зуи.       — Ма­ма! — раз­дался вдруг от­ча­ян­ный вопль Али­сы.       — Дер­жись, Алис­ка, — Лу рез­ко вски­нув блас­тер, паль­ну­ла в тол­стую ко­рич­не­вую змею, сколь­знув­шую воз­ле Али­синой но­ги.       — Мес­тные пле­мена на­зыва­ют его «цве­ток смер­ти», — Юма по­каза­ла на вид­невше­еся вда­леке, ко­поша­ще­еся в тря­сине ско­пище ко­рич­не­вых змей, на по­вер­ку ока­зав­шихся щу­паль­ца­ми ги­гант­ско­го по­липа, на­подо­бие зем­ной гид­ры. — Смот­ри­те под но­ги.       Али­са хо­тела бы­ло что-то от­ве­тить, но, скри­вив­шись от ох­ва­тив­ше­го её от­вра­щения и бу­дучи не в си­лах сдер­жать сжав­ший же­лудок спазм, от­верну­лась, то­роп­ли­во стас­ки­вая мас­ку.       Ка­залось, прош­ла це­лая веч­ность, ког­да Паш­ка, шед­ший впе­реди вслед за Юмой, по­чувс­тво­вал на­чало подъ­ёма. Юма ог­ля­нулась и улыб­ну­лась, уви­дев ра­дость и об­легче­ние, зас­ве­тив­ши­еся в мут­ных и крас­ных от ус­та­лос­ти гла­зах маль­чи­ка.       — Поч­ти приш­ли, ос­та­лось сов­сем чуть-чуть, — обод­ря­юще кив­ну­ла она Паш­ке.       Шед­шая вслед за ним Зуй­ка уже с тру­дом со­об­ра­жала, ку­да идёт и за­чем… Она прос­то бре­ла, пе­рес­тавляя но­ги вслед за маль­чиш­кой. Ка­залось сер­дце сей­час выс­ко­чит из гру­ди… Зуй­ка за­мети­ла впе­реди круп­ный ка­мень и нап­ра­вилась к не­му. Вне­зап­но в гла­зах у неё по­мути­лось, к гор­лу под­сту­пил ко­мок…       — Зуй­ка, те­бе пло­хо? — Паш­ка под­хва­тил по­шат­нувшу­юся де­воч­ку.       — Очень… жар­ко… — с тру­дом про­бор­мо­тала Зуй­ка, сдер­жи­вая тош­но­ту.       — По­тер­пи, сов­сем чуть-чуть ос­та­лось, — Паш­ка по­казал на вид­невший­ся чуть вы­ше по тро­пе прос­вет, и, под­держи­вая де­воч­ку под пле­чи, по­мог ей дой­ти до ва­луна.       — Спа­сибо, Паш­ка, — поб­ла­года­рила Зуи, при­сев на ка­мень.       Юма при­от­кры­ла кран на ды­хатель­ном ап­па­рате де­воч­ки, и Зуи по­чувс­тво­вала, как в ли­цо уда­рила прох­ладная воз­душная струя, от ко­торой сра­зу ста­ло лег­че.       — По­дыши глу­боко, — по­сове­това­ла Юма и про­дела­ла ту­же ма­нипу­ляцию с ап­па­рата­ми ос­таль­ных ре­бят.       На­конец ка­менис­тый подъ­ём за­кон­чился и от­ряд вы­шел на ши­рокую тер­ра­су над си­нелис­то­вой ро­щей. Как же хо­рошо бы­ло вдох­нуть све­жий, прох­ладный ве­тер, дув­ший с гор! Хо­телось не прос­то вды­хать, а пить этот воз­дух боль­ши­ми жад­ны­ми глот­ка­ми!       От­ды­шав­шись и от­дохнув, от­ряд про­дол­жил подъ­ём. Скло­ны пос­те­пен­но ли­шались рас­ти­тель­нос­ти и пок­ры­лись чер­ным вул­ка­ничес­ким шла­ком.       — И дав­но здесь бы­ло из­верже­ние? — спро­сила Лу­ана.       — Дав­но, при­мер­но ты­сячу лет на­зад. Вул­ка­ничес­кий взрыв, — от­ве­тил Тан.       Сол­нце уже опус­ка­лась к го­ризон­ту, ког­да ре­бята под­ня­лись на пос­ледний пе­ред до­линой ог­нецве­та пе­ревал. Здесь уже бы­ла скуд­ная рас­ти­тель­ность и шлак пе­реме­шивал­ся с се­рой су­хой поч­вой.       — Сколь­ко их бы­ло, пе­рева­лов? Пять? Семь или во­семь? Я уже сби­лась, — по­дума­ла вслух Юль­ка. За гря­дой, на ко­торую под­ня­лись ре­бята на­чина­лось уже пог­ру­зив­ше­еся в ве­чер­ние су­мер­ки пла­то. За ним вид­нелся спуск в ши­рокую до­лину. В до­лине бы­ло уже сов­сем тем­но, и ре­бята так и не смог­ли раз­гля­деть, что бы­ло там, вни­зу.       Вдруг Юль­ке по­каза­лось, что она ус­лы­шала зна­комой фыр­канье. Сер­дце де­воч­ки ра­дос­тно за­билось. «Не­уже­ли они вер­ну­лись, на­ши фор­га­ры?!» Ей да­же по­чуди­лось, что в кус­тах ни­же по скло­ну мель­кну­ло что-то бу­рое. Но зву­ков боль­ше не пов­то­рялось, а в за­рос­лях кус­тов лишь вид­нелся под­ни­ма­ющий­ся ноч­ной ту­ман. «По­каза­лось», — пе­чаль­но вздох­ну­ла де­воч­ка. На ду­ше вдруг ста­ло гад­ко и горь­ко.       — Ес­ли вы есть, ду­хи Ме­дало­на, вер­ни­те нам на­ших дру­зей! Я не хо­чу та­кого по­дар­ка, слы­шите?! Возь­ми­те свой ог­нецвет об­ратно, а нам вер­ни­те на­ших фор­га­ров! — под­давшись ка­кому-то не­ожи­дан­но­му им­пуль­су зак­ри­чала Юль­ка. — Про­шу вас! По­жалуй­ста!       Ду­хи не от­ве­тили, лишь эхо дол­го пов­то­ряло Юль­кин крик. Но… Мо­жет это бы­ло толь­ко сов­па­дени­ем, а мо­жет и вправ­ду ду­хи ус­лы­шали ре­бят, но по пла­то не­ожи­дан­но про­летел тёп­лый и ка­кой-то лас­ко­вый по­рыв вет­ра, рас­тре­пав­ший во­лосы де­тей. Как буд­то кто-то не­види­мый без­звуч­но шеп­нул: «Не пе­режи­вай­те, всё бу­дет хо­рошо!» …       — Тар­ги го­ворят, что нель­зя от­ка­зывать­ся от по­дар­ка ду­хов, ина­че ты их оби­дишь, — Юма об­ня­ла Юль­ку.       Ещё че­рез па­ру ми­нут ре­бята уже ша­гали по пла­то, пос­те­пен­но пок­ры­ва­юще­муся ноч­ным сум­ра­ком.       — Вот и приш­ли, — ска­зала Юма. — Здесь и за­ночу­ем.       — Ог­нецвет рас­тёт здесь?! — с удив­ле­ни­ем про­из­нёс Паш­ка.       — Да. Вот он, — прос­то ска­зала Юма и по­каза­ла ру­кой.       Ре­бята ог­ля­нулись и уви­дели сре­ди вы­сокой тра­вы пла­то не­боль­шой, да­же нев­зрач­ный кус­тик с оваль­ны­ми свет­ло-зе­лёны­ми мя­сис­ты­ми листь­ями, соб­ранны­ми в му­тов­ки по че­тыре лис­тка. На кус­ти­ке ре­бята за­мети­ли боль­шие тём­но-зе­лёные с ро­зова­той вер­хушкой бу­тоны.       — Здесь зи­мой очень су­хо и в это вре­мя ог­нецвет спит, сбро­сив лис­тву и да­же часть по­бегов. А сей­час нас­ту­пила вес­на и он стре­мит­ся впи­тать как мож­но боль­ше вла­ги по­ка сто­ят ве­сен­ние ту­маны и, хо­тя и жар­кое, но влаж­ное ле­то. По­это­му и цве­тёт этот цве­ток очень ред­ко, при­мер­но раз в пять лет. А рас­пуска­ет­ся обыч­но ночью и на рас­све­те. Са­мая це­леб­ная си­ла у не­го во вре­мя цве­тения, тог­да и ста­новит­ся ог­нецвет мо­гучим цвет­ком жиз­ни.       Юма за­кон­чи­ла не­боль­шую лек­цию и се­ла на тра­ву.       — А сей­час? — спро­сила Али­са по­чему-то ше­потом.       — А сей­час он бу­дет рас­пускать­ся, — Юма по­каза­ла на на­бух­шие ро­зовые бу­тоны.       Ре­бята, за­та­ив ды­хание смот­ре­ли как мед­ленно рас­пустил­ся ро­зовый бу­тон, прев­ра­тив­шись в боль­шой алый, по­хожий на ма­ковый, цве­ток, ис­то­чав­ший уди­витель­ный, ни с чем не срав­ни­мый аро­мат.       Юма ос­то­рож­но вы­копа­ла кус­тик и пе­реса­дила в кон­тей­нер.       — Вот это и есть на­ша меч­та… — всё так­же ше­потом про­из­несла Али­са. — Мы столь­ко шли за ним и вот он…       Юль­ка ос­то­рож­но взя­ла из рук Али­сы кас­се­ту с пе­реса­жен­ным кус­ти­ком и вдруг, под­давшись ка­кому-то стран­но­му чувс­тву, ста­ла на­певать:       — Есть на све­те цве­ток, алый, алый,       Яр­кий пла­мен­ный, буд­то за­ря,       Са­мый сол­нечный и не­быва­лый,       Он меч­тою зо­вёт­ся не зря*.       Юль­ке вдруг по­каза­лось, что в сгу­ща­ющей­ся ноч­ной тем­но­те цве­ток стал на­ливать­ся яр­ким алым све­том…       — Те­бе не ка­жет­ся, он и вправ­ду све­тит­ся, по­тому что опы­ля­ют его ноч­ные на­секо­мые, — Юма под­несла к цвет­ку ру­ку, и ре­бята за­мети­ли, что она слег­ка ос­ве­тилась неж­но-ро­зова­тым от­све­том.       — Юль­ка сколь­ко там бы­ло пе­рева­лов? — не­ожи­дан­но спро­сила Али­са.       — Где?       — В пес­не.       — Семь.       — И мы прош­ли, ес­ли счи­тать все гря­ды и ува­лы, ко­торые мы пе­рева­лили, то­же семь, — кон­ста­тиро­вала Али­са.       — А ведь и прав­да, — от­ве­тила Юль­ка. — И вет­ра све­жий гло­ток за пос­ледним, седь­мым…       — А вот и муд­рая змея и те, ко­го она прев­ра­тила в ка­мень, — Паш­ка по­казал на при­чуд­ли­во ис­то­чен­ные вет­ром кам­ни, вид­невши­еся по кра­ям пла­то и воз­вы­шав­ший­ся над ни­ми боль­шой утёс, на­поми­на­ющий ка­пюшон коб­ры.