Второй шанс. Россия. 2009

      Энви кинулся в гостиную - к телефону, желая позвонить сыновьям бывшего ксеркского раба, но внезапно остановился как вкопанный прямо посреди коридора, чуть не подскользнувшись на ненавистном ему "шахматном" паркете: чёрно-белая клетка на полу казалась Зависти слишком скучной, но вот отцу она чем-то нравилась чуть ли не до помутнения рассудка, не просто же так он не реагировал ни на не единожды поступавшие намёки со стороны Ленки, твердившей, что сейчас в моде паркет под дерево, ни на нудение Гришки о том, что такой пол выглядит так, словно глава семьи (здесь Жадность использовал менее цензурный вариант, за что сразу же был лишён денег на карманные расходы) зажилил нормальный пол. Энви был готов подписаться под всеми словами старших брата и сестры, он был всеми руками, ногами, ушами и волосами за смену ненавистного паркета, но его мнение отца никогда не интересовало. Ни в этом мире, ни в том. Впрочем, как и мнение других детей. Отца вообще ничьё мнение не интересовало, кроме своего. Конкретно в ситуации с паркетом все в семье, кроме Славика и Павлика, были единодушно настроены против точки зрения родителя. Славику было как всегда на всё фиолетово, а Павлик - подлиза и извечный отцовский любимчик. Всё, что нравилось главе семьи, автоматически нравилось и Павлику.       Эд, которого тоже раздражала шахматная доска посреди квартиры, поморщившись, сказал, что у Павлика просто нет собственного мнения - мелкий ещё. Энви, обрадовавшийся появлению ещё одного единомышленника, даже не пустил в ход ни один из своих обычных подколов про рост извечного Чибика. А Алик, заценив квартиру после ремонта, предложил сыграть на этом полу в шахматы. Идея неожиданно понравилась Гришке, и он притащил из комнаты Павлика и Игорька кучу всяких игрушек, которые они с Аликом тут же поделили на шахматные фигуры и заставили Эда и Энви быть судьями и следить за ходом игры.       - Это похоже на игру из "Гарри Поттера", - заявил Эд, когда Гришка сдвинул с места розового пони с золотой гривой, гордо изображавшего чёрного коня.       Алик ответил ему атакой Железным Человеком.       - В данный момент это больше похоже на войну вселенных "My little pony" и "Marvel", - сострил Энви.       Доиграть им не дали. Вернувшийся от своей очередной "любви на всю жизнь" (проще говоря, молоденькой фифочки, использующей романтическую натуру богатого учёного) Христофор Элрик высказал детям и племянникам всё, что он думает об играх в коридоре и прогнал их на улицу - гулять.       Больше всего на свете Зависти хотелось сейчас позвонить Эду и Алу и напроситься к ним в гости, после чего удивить их своими неожиданными алхимическими умениями. С не меньшим удовольствием он бы полюбовался на их реакцию при просмотре "Стального алхимика". Лет эдак десять из тех шестнадцати, что он прожил в этом мире, Энви потратил на то, чтобы выяснить, кто ещё из бывших аместрийцев помнит своё прошлое. Каких-либо однозначных ответов на свои вопросы бывшему гомункулу получить так и не удалось.       Временами Зависти казалось, что он псих, но вовремя попавшаяся под руку манга Хирому Аракавы во время одного из его многочисленных блужданий по "всемирной паутине" начисто развеяла все подозрения Энтони Элрика относительно собственной неадекватности. Не мог же он настолько точно, как и живущая где-то на другом конце земного шара японка с мужским псевдонимом выдумать мир, людей, события... Причём помнить это всё с позииции одного конкретного нечеловека. Конечно, оставалась версия о том, что в разное время увлекающийся различными субкультурами, в том числе будучи и анимешником-отаку мальчишка мог где-то когда-то что-то увидеть-услышать-прочитать, а после начисто забыть источник этой давнишней информации. И вот потом, некоторое время спустя его подсознание стало выдавать эти смутные воспоминания за свои собственные, по ходу дела додумывая неизвестнве моменты и усовершенствуя те, что всё-таки остались в памяти.       О чём-то таком недавно рассказывала Ленка, когда готовилась к одному из семинаров. Ставить на окружающих разного рода психологические эксперименты было одним из любимых хобби Елены Элрик, поэтому все братья были вне себя от счастья, когда их единственная сестрёнка поступила на психолога: предполагалось, что теперь её энтузиазм будет целиком сосредоточен на учёбе. Кто ж знал, что Ленка станет постоянно участвовать во всевозможных студенческих конференциях, для которых вечно будет строчить статьи, и ей конечно же снова понадобятся подопытные кролики для подтверждения или опровержения высказываемых ею идей.       Но эту теорию в пух и прах разбивало одно простое обстоятельство: читая очередную главу "Fullmetal alchemist", Энви словно видел будущее - точнее, он просто-напросто знал, что будет дальше (не везде конечно, а в тех случаях, где некогда присутствовал лично или слышал о произошедшем от третьих лиц гомункул, олицетворяющий человеческий порок, называемый завистью). Окончательно все тревоги Энтони-Энви улеглись после прочтения глав, в которых он и Стальная малявка побывали внутри фальшивых Врат Истины. Энтони содрогнулся, увидев со стороны свой люто ненавидемый, исконный вид чудовища со множеством свисающих ото всюду человеческих тел. Впервые в этой жизни Энви порадовался тому обстоятельству, что здесь его тело имеет неизменный человеческий облик и трансформируется лишь так, как тому и подобает обычному людскому детёнышу мужского пола. К его искренней радости, он сейчас выглядел почти также, как и в своём любимом облике во времена прошлой жизни. Разительно отличались от прошлой, гомункульской версии лишь волосы и глаза, непредсказуемым для него образом принявшие мягкий золотой оттенок, такой же, как и у всех, несущих в себе кровь Ксеркса. Хотя, казалось бы, чему тут удивдяться? Близнецы Христофор и Гогенгейм Элрики, чьи предки были уроженцами одного из немецких княжеств, но переехали в Россию и обрусели задолго до революции, и в этом мире выглядили типичными ксеркцами. Логично предположить, что кто-то из детей унаследует отцовские черты. Самыми счастливыми в плане наследования отцовской внешности оказались Эд, Алик и Энтони. Все остальные представители последнего поколения Элриков в большей степени несли в себе материнские черты внешности, нежели отцовские.       Так что вопрос собственной адекватности Энви-Энтони решил для себя в положительную сторону. Правда, вопросов от этого меньше не стало. Откуда Хирому Аракава узнала об их мире? Почему выбрала центром своей манги именно историю Креветки и Доспехов? И вообще, чем Стальная Малявка заслужил мангу имени себя и статус главгероя этой самой манги?       На Земле живёт кто-то ещё из Аместриса? Учитывая, что большая часть описываемых в манге событий происходит в Аместрисе, Ишваре, Бриггсе... Информатор мангаки должен был либо сам побывать во всех этих местах, либо иметь там знакомых. В большей степени на эту роль тянет Эдвард. Но он ничего не помнит, иначе давно бы выдал себя перед бывшим гомункулом. Почему Энви помнит прошлое? Помнит ли кто-то ещё? Или этот мир - аналог завратного мира из аниме, где все жители Аместриса имели двойников в Германии? И если он двойник, почему помнит и знает всё то, что помнил и знал расколовший с психу свой философский камень гомункул Зависть? И вообще, могут ли иметь двойников-людей те, кто изначально по своей природе не был человеком? Вопросы, вопросы... И больше ни одного ответа. Кроме того, самого первого. Про адекватность.       От всего этого несло чьими-то играми. Кого-то могущественного. Уровня Бога. Или Истины. Что, в некотором роде, одно и тоже.       Энви в немой ярости пялился на шахматный паркет. Он не мог позвонить Эду. Не сейчас. Сделать это - значило проиграть. Ведь он якобы смертельно обиделся после того химического эксперимента, вследствии которого его теперь золотые волосы преобрели издавна любимый зелёный оттенок. И на то, что празднование Нового Года в кабинете химии (с подачи Эда) продолжилось попаданием в милицию (из-за него же). Но Чибику об этом знать совершенно необязательно. Пусть немного почувствует себя виноватым перед старшим братом. Ему полезно.       "О, Истина! Я рассуждаю как настоящий человеческий подросток! А ведь мне, по-человеческим меркам, в духовном плане должно быть никак не меньше тридцати лет!"       Поток мыслей Энви внезапно был прерван трелью дверного звонка. Бывший гомункул грациозно-звериным движением развернулся в противоположную телефону сторону и пошёл открывать. За дверью обнаружился радостный сосед.       "Только его мне ещё и не хватало!"       - Привет, Тони! Как праздники? Не грустишь из-за наказания? А у меня куча новых фотографий с Алисочкой! - бодро затороторил незваный гость, не давая хозяину и слова вставить в свою скороговорку.       Энви немного испуганно отшатнулся от сунутого ему прямо под нос экрана телефона и нервно улыбнулся. Дядю Мишу - его соседа по лестничной клетке - все друзья и знакомые побаивались. Бывший военный души не чаял в дочери и всюду таскал кучу её фоток, которыми к месту и не к месту хвастался кому ни попадя. Друзья семьи, Лиза и Роман Мустанговы, служившие вместе с дядей Мишей, рассказывали, что ещё тогда у него во всех карманах были измятые чёрно-белые фотокарточки возлюбленной, которые он показывал всем желающим и ещё чаще - нежелающим полюбоваться на его обожаемую Галиночку.       Энви отчётливо вспомнил аместрийское фото миловидной светловолосой женщины, в которую он перевоплотился, убивая этого слишком умного человека. Чувствовал ли он раскаяние за тот поступок? Глупый вопрос. Люди для него тогда были подобны тараканам. И вовсе не поэтому теперь он боялся заглянуть в глаза Маэсу Хьюзу. Он боялся возвращения воспоминаний о пламени Мустанга, что сжигало его раз за разом, мстя за смерть друга.       "Если Ад существует, он, наверно, выглядит как вечные страдания и невозможность умереть", - некстати подумалось бывшему гомункулу.       Теперь, как и всегда, бывший разведчик не расставался с фотографиями жены и дочери. Бумагу лишь заменил телефон.       - Тони, мы тут с Галинкой собрались на романтическую прогулку, - дядя Миша многозначительно подмигнул Энтони. - Не посидишь с Алисочкой пару часиков?       Тут только хозяин квартиры заметил выглядывающую из-за плеча отца малышку с двумя торчащими в разные стороны хвостиками.       - Конечно! - призывая на помощь всё своё актёрское мастерство - наследие прошлой жизни - фальшиво улыбнулся Энви.       Хьюз ответил ему широкой и искренней улыбкой. Зависти отчего-то стало перед ним стыдно. Из-за то, что не мог ответить взаимностью на эту его искренность? Или потому, что за все свои жизни не научился так улыбаться?       Первая версия текста - конец 2016-начало 2017 г.       Первая редакция - 7-11 августа 2018 г.       Вторая редакция - 28 декабря 2019 г.       Третья редакция - 5 марта 2020 г.       P.S.:       "...Так или иначе, алхимический принцип равноценного обмена в нашем мире тоже работает. В этом меня убеждает жизненный опыт. Только не всегда мы сразу понимаем эту "равноценность". Скорее даже наоборот, обычно не понимаем". - (из заметок на полях черновиков к этому фанфику).