Дорогой мой человек

Случайность – непредсказуема, непостижима, предугадать ее невозможно. Нелепость ходит рука об руку со случайностью: то приближается - то отдаляется. Но всегда рядом. Всегда ждет. Ждет своего часа, чтобы слиться воедино, породив непредвиденный ход событий, которые меняют жизни людей. Потоцкий Эдуард Федорович стал главным врачом хирургического отделения после двадцати лет работы хирургом. Он много оперировал, у него был колоссальный опыт. Человек он был серьезный, спокойный. Многие его побаивались, потому как он всегда держал персонал в строгой дисциплине и не допускал никакой расхлябанности. Он сам внимательно относился к подбору сотрудников, обучал людей работать так, как ему нужно и внимательно следил за тем, чтобы подчиненные всегда и всё делали без ошибок и оплошностей. «Мы отвечаем за жизни людей!» – всегда кричал он, если в его отделении происходило что-то, что совершенно не соответствовало его понятиям о медицине. Когда его близкий приятель, которого он знал еще со школьной скамьи, позвонил и попросил взять к себе в отделение его дочь, Потоцкий замялся. Отказывать не хотелось, а брать кого-то, в ком не был уверен – он боялся. «Федорович, ну возьми. Пускай девка учится. Серьезности у твоих наберется!» – не унимался тот. Потоцкий решил не обижать друга и взял. Леночка пришла в отделение и покорила всех своей улыбкой. Была веселая, беззаботная. Порхала, как мотылек. Всем она нравилась своей открытостью. Но не было в ней серьезности. Не хватало ответственности и все об этом знали. Все она делала легко и непринужденно. Так же непринужденно она общалась с пациентами, путала их имена и фамилии, ошибалась. Но все это было шутливо, не всерьез. «Павел Геннадьевич. Ой! Геннадий Павлович! Ошиблась, простите!», «Ой, это не ваш бланк? Прошу прощения, принесла вам чужой», – то и дело срывалось с ее уст. Но все это сходило ей с рук. За ее улыбку, красивые глаза, тонкий голосок. Потоцкий сердился, нервничал, отчитывал за невнимательность, но уволить не решался. Все же дочь хорошего друга. Как же обидеть. Весь декабрь – это уже праздник. Все готовятся к новогодней ночи. Предвкушение. Все полны оптимизма и радости. Именно радости была полна в тот день Леночка, когда по просьбе Потоцкого отправилась в лабораторию, чтобы забрать анализы поступившей неделю назад в отделение молодой женщины. Эта женщина была капитаном полиции с огнестрельным ранением в плечо. В отделении Потоцкого, как и в любом другом хирургическом отделении, «сбор информации о пациенте» был одним из ключевых моментов. Если операция была безотлагательная - оперировали сразу. Анализы делались после. Если пациента готовили к плановой операции - анализы делались до нее. Всю информацию Потоцкий требовал в бумажном варианте. По старинке. «Досье», – всегда шутил он. Папка с фамилией, а в ней результаты обследований. В случае с капитаном полиции Родионовой операция была безотлагательной. Не каждый день привозят хрупкую девушку, которая попадает под пулю. Потоцкий отнесся к делу со всей присущей ему ответственностью. Операция Родионовой закончилась успешно. И уже ближе к концу недели, а именно в четверг, она прошла всевозможные обследования, которые должны были подтвердить положительную динамику ее состояния. В этот же день в отделение поступила с тяжелым переломом лодыжки молодая женщина по фамилии Неклесова. Операцию было решено делать на следующий день, потому как при сроке беременности в 6 недель хирург, к которому она поступила, хотел взвесить все за и против. Работал он по схеме Потоцкого: операция завтра – анализы и обследования сегодня. То есть до операции. Также пациентке Неклесовой было назначено УЗИ, исходя из ее положения. По странному стечению обстоятельств, а оно было действительно странным, в кабинете сонолога отсутствовали бланки, которые используют для описания обследования, и специалист, не долго думая, черкнул свои выводы на листке. Писать особо было нечего, рутинная процедура, позволяющая определить все ли в порядке с плодом и срок самой беременности. Листок без фамилии был прикреплен к самому УЗИ снимку, потому что хирурги отделения Потоцкого всегда требовали эти снимки в придачу к описанию самого обследования. «Досье пациента должно быть полным!» – восклицал Потоцкий, обучая хирургов и медсестер. По иронии судьбы помощница Потоцкого, ответственная за «сбор информации о пациенте», была на больничном, и Эдуарду Федоровичу пришлось поручить ее работу Лене. - Узнай, готово ли «досье» по Родионовой, – дал указания Потоцкий. - Сейчас, Эдуард Федорович! – принялась выполнять поручение Лена. Впорхнув в лабораторию, она обратилась к лаборанту: - Верочка! Анализы Родионовой! Быстрее! - На столе, справа. Там две папочки. Одна Родионовой – та, которая с огнестрелом. А вторая Неклесовой, с переломом. Не перепутай! - Хорошо, хорошо! – защебетала Лена, - Верочка, а мы сегодня после рабочего дня идем репетировать! Как встречать новый год будем!? Присоединяйся! – и громко захохотала. Совершенно случайно, в своем порыве, она толкнула стол, на котором лежали папки. - Ой! Все упало! Сейчас, сейчас, уже собираю, – заволновалась она и быстро сложила выпавшие из папок заключения. «Родионова. Неклесова. Все в порядке и на своем месте», – шепотом пробормотала она, складывая выпавшие заключения в соответствующие папки. В недоумении взглянув на УЗИ снимок и прикрепленный к нему листок без фамилии, она мигом определила его в папку Родионовой. - Ничего не перепутала? – поинтересовалась лаборант, во взгляде которой читалось: «Ну как можно быть такой неаккуратной?» - Все в порядке. Папка Родионовой у меня! – выкрикнула та, скрывшись за дверью. Ознакомившись с «досье» Родионовой, Потоцкий про себя улыбнулся. «Повезло, что ранение пустяковое, иначе бы...», – вздохнул он и решил обрадовать пациентку, что та идет на поправку. В палате Родионова была не одна. - Я на минуту, – начал он, - Рана чистая. Никакой инфекции нет. Плод чувствует себя очень хорошо. И это главное! - Плод? Какой плод? - Ну, в смысле, ребенок, – немного удивленно сказал Потоцкий, - А вы что, не знали? – добавил он. Реакция пациентки, если быть откровенным, его удивила. «Это же надо, так отчаянно служить на благо народа, участвовать в перестрелках и не заметить, как забеременела», – подумал он, выходя из палаты. Нелепая случайность, которая произошла со снимком, всплывет гораздо позже при каких-то рутинных проверках. Найдутся некие неувязки, сравнятся снимки. Потоцкий выяснит, что пациентке Неклесовой в тот же день была сделана срочная операция в связи с ухудшением состояния, поэтому анализы, которые были сделаны перед ней, уже никто и не изучал. А зачем? Потом были сделаны другие. И только через некоторое время, перед новогодними праздниками, помощница Потоцкого, которая была ответственна за «сбор информации о пациенте», обнаружит ошибку. Как это было сделано, остается только гадать. Потоцкому доложили сразу же. Сегодня, 2 января, после длинной смены он нервно курил. Узнав о страшной ошибке, а иначе назвать случившееся он никак не мог, - Эдуард Федорович винил себя. А кого еще ему было винить? Не перепроверил. Не засомневался. «Халатность, черт побери. Если дадут ход делу - то могут и места лишить», – думал он. Потоцкий отлично помнил последний разговор с Родионовой. Помнил, какие рекомендации давал, как говорил: «Беременность – не работа. Рождение ребенка – это счастье». Как теперь он должен сообщить пациентке, что все произошедшее – нелепая случайность? Успокоит ли ее факт, что виновный наказан, успокоит ли ее фраза: «Простите, Виктория Сергеевна, за вопиющую ошибку!»? – размышлял он. «Но эта ошибка могла стать причиной чего-то более серьезного. Чего-то, что изменило жизни людей», – думал хирург. Нервно делая последнюю затяжку, он набрал номер Родионовой. - Виктория Сергеевна? Простите, что так рано. Это Потоцкий Эдуард Федорович. Вы бы не могли подъехать ко мне? Нам необходимо поговорить. Случайность – непредсказуема, непостижима, предугадать ее невозможно. Нелепость ходит рука об руку со случайностью: то приближается - то отдаляется. Но всегда рядом. Всегда ждет. Ждет своего часа, чтобы слиться воедино, породив непредвиденный ход событий, которые меняют жизни людей.