Дорогой мой человек

Игорь был измотан. Он уже больше суток оставался на ногах. Брызги крови Игнатьева, засохшие на лице, стягивали кожу. В отделении, куда они с Аверьяновым приехали часам к семи утра, Игорь попытался привести себя в порядок. В мрачном туалете он смыл со своего лица кровь. Поставил голову под кран с холодной водой. Ледяная струя c силой била ему в затылок, давая возможность хотя бы немного прийти в себя. В ушах звенело, и кровь начала стучать по вискам. Игорь закрыл кран и облокотился на умывальник. Капли воды все еще стекали по его шее, затекая под воротник рубашки, скатываясь по спине вниз. Стало зябко. То ли от воды, то ли от мыслей, которые вихрем проносились в голове. Вопросов было много. Ответов — ни одного. Выйдя из СИЗО, он был полностью уверен, что очутился на воле только из-за того, что Игнатьев забрал иск. Ошибался. Далее последовала череда просчетов: выбор своего окружения, правильность действий, результат. «Выйдя на свободу, ты работал не на себя. Ты работал на меня…» – эхом звучало в его голове. Еще тогда, с первых секунд телефонного разговора, в голосе человека, представившегося Фишером, он узнал Константина. Игорь уставился на отражение в треснутом зеркале. Скулы ходили ходуном, губы были сжаты от злости. Ладонью он вытер оставшиеся капли воды с лица. Как он мог не заметить, что человек, которому он полностью доверил финансовое положение компании отца, который помогал ему воплотить в жизнь план мести, был кукловодом? Кукловодом, который использовал и самого Игоря, и ту цель, к которой он все это время шел — Игнатьева. Игра, в которую играл Соколовский, была не его игрой, а игрой, в которую играли им самим. Разговор с Пряниковым оказался коротким. Допрос свидетеля, коим являлся Соколовский, был больше похож на краткую беседу. Формальность. Пряников не слишком давил, выясняя мелкие детали произошедшего, однако о рапорте не забыл. Позже, когда Соколовский выйдет из кабинета, он будет скомкан и выброшен в мусор. На опыте Соколовского рапорт, составленный им сегодня, был одним из самых коротких. Два или три предложения, которые не несли в себе, ровным счетом, никакой информационной нагрузки. Изложение было кратким: обсуждение финансовых моментов ведения бизнеса. А какой бизнес у него мог быть с Игнатьевым, так или иначе, всплыло бы при более серьезном расследовании. Но Игорь понимал, что Константин позаботится о том, чтобы этого расследования не было. Ведь не зря дело сразу же было передано в другое отделение. Даже дело об убийстве такой фигуры как Игнатьев (который и фигурой-то теперь не является), может быть спущено на тормозах. Мало ли: петарда в окно влетела. За довольно непродолжительный срок службы в органах, да и за время своего пребывания в СИЗО, Игорь успел понять, что любое убийство может быть истолковано как нелепая смерть. Даже если все улики указывают на криминал. Допрос свидетелей был лишь формальностью, которую поручили Пряникову. Но этот момент Игорь объяснил для себя так же, как и Пряников: замешан наш сотрудник. Подполковник не стал интересоваться, почему на месте преступления была дочь убитого. По собственной воле Катя оказалась там, или это был очередной ход Фишера, в игре которого она тоже оказалась пешкой - Игорь не знал. Мысль о том, чтобы перехватить Катю и хоть что-то ей сказать, еще до того, как ее допросит Вика, Игорь моментально отмел. Во-первых, скорее всего, Катя по правильному совету своего адвоката вообще не явится на допрос. Во-вторых, вероятность того, что Катя захочет о чем-то с ним говорить, слишком мала. Да что там говорить… Захочет ли она вообще даже на километр приблизиться к Соколовскому? Но об этом Игорь думать не хотел. Он пока еще не знал, как объяснить человеку, который испытывал к тебе какие-то чувства, что только и ждал удобного момента, чтобы подставить его отца. Но видит Бог, Соколовский меньше всего хотел, чтобы козырем в его игре стала Катя и ее излишняя доверчивость. Ну не может же он быть виноватым в том, что девочка всего-навсего чрезмерно открылась ему, проболтавшись об отцовских «подарках»? Однако груз вины перед Катей лег на плечи Игоря тяжелой ношей. В-третьих, даже если допрос и состоится, Катя ничего не скажет. Опять же — по совету адвоката, который так или иначе будет ее сопровождать. Как бы там ни было, Игорь понимал, что допрос Кати не нужен никому. Никому не нужно знать всех подробностей разговора, который состоялся в кабинете Игнатьева. Соколовский понимал, что этих подробностей никто и не узнает. Все было сыграно настолько чисто, что как бы сейчас ни развернулось дело об убийстве Игнатьева, оно в сотую долю секунды лопнет как мыльный пузырь. - На сегодня все. Свободен! - рявкнул Андрей Васильевич. - Можно идти? - Иди! - отрезал Пряников, стоя к Игорю спиной и лицом к окну, в котором видел, как Родионова только что зашла в отделение. - Соколовский, ты же понимаешь, что дело Игнатьева так или иначе нам не отдадут? - Так точно, товарищ подполковник. - Я надеюсь, тебе в очередной раз не придет в голову идея вести свое расследование? Игорь молча стоял у двери. - Это не нашего уровня дело. Понимаешь? Не нашего! Ты хорошо себе представляешь, КТО убит? Я думаю, мне объяснять не стоит, что расследование будет вестись в другой плоскости. Пряников вплотную подошел к Соколовскому и почти шепотом добавил: - Сейчас произошло то, что могло произойти шесть месяцев назад. То, к чему ты стремился все это время. Сейчас человек, убивший твоих родителей, мертв. Что, черт возьми, тебе еще нужно? Игорь снова молчал. «Твою маму убил не я… Ее убил тот человек, который будет владеть твоей и моей компаниями. И у него много имен...» – как заезженную пластинку прокручивала память слова Игнатьева. - Я могу идти? - выпалил Соколовский. - Иди! И если собираешься служить дальше, все «личное» и «безличное» тоже оставляй в прошлом, - не унимался Пряников: - Хватит! Набегался! Угомонись! – уже по-отечески, по-доброму добавил Андрей Васильевич, поскольку и сам понимал, не остановись Соколовский сейчас – потом уже будет поздно. Игорь вышел из кабинета начальника и столкнулся с Викой. Уставшая, бледная, полностью погруженная в свои мысли она даже отпрянула, увидев его перед собой. Игорь не остановился. Хотел, но передумал. Быстро прошел мимо. Говорить было не о чем. Вика зашла в кабинет. Усталость накопилась до такой степени, что даже несколько часов сна подряд не смогли сказаться хоть каким-то положительным образом. Пасмурно. Свет включать не хотелось. Не хотелось ничего вообще. Взгляд упал на стол Дани. Все было так, как он любил: в порядке, стопка к стопке, документ к документу. Ничего не изменилось. Только появилась одна весомая деталь – его фото в черной рамке. Боль сдавила виски. «Без него… теперь все будет без него…» - Звонил адвокат Кати Игнатьевой. На допросе ее не будет, – резко вернул Вику к реальности голос только что вошедшего Аверьянова. Все получилось так, как и предполагал Игорь. - Пряникову доложил? - спросила Вика, включившись в беседу. Ее это не удивляло. Как и Игорь, она понимала, что ситуация так в конечном итоге и сложится. - Доложил. Вик, ты езжай домой, а? Я тебя прикрою. Сам тут как-то. Пока все тихо. Новогодняя ночь... Зачем тебе это? Отдохнуть не помешало бы. - Жека… Я останусь, – вздохнула Вика. - Не получается у меня отдыхать. Не привыкла я. - Езжай домой. Тебе не только о себе нужно сейчас думать. Там Аня. Может, сходите куда-то... – не унимался Аверьянов. - …Аня уехала домой. Я попросила. Хочу побыть одна. С мыслями собраться, - призналась Вика. - Ты уверена, что тебе сейчас необходимо быть одной? – Жека уже начинал быть надоедливым. - Жек, хватит, а?! Я не маленький ребенок, в конце концов. Справлюсь, – оборвала разговор Родионова. Разложив на столе стопку дел, она сделала вид, что углубилась в работу. Аверьянов умолк. Многим людям сны снятся редко. Игорю в этом плане повезло. Сны ему снились часто и всегда были прочно связаны с реальностью. Практически каждую ночь ему снилась мама. Эти сны мучили Игоря, не давали ему покоя. Отец ему снился редко, а если и снился, то эти сны были похожи на черно-белое кино, в котором нет звука, и картинка прерывисто движется. Еще реже ему снилась Вика. Тоже обрывками. После таких снов было тяжело просыпаться потому, как реальность еще долго не ощущалась. Вот и сейчас, когда Игорь добрался до своего номера и даже не сняв пальто уснул, - ему приснилась она. Сон был короткий. Как будто в тумане. В нем Вика была очень красивой. Он ни разу не видел ее настолько красивой. Разве что в то утро, в номере, когда после ночи, которую они провели вместе, она сидела на его постели… Оголенные плечи, красивый изгиб спины… простыня, которой она прикрылась, делала ее образ еще более нежным. Аккуратно, боясь спугнуть, он коснулся ее волос, потом губ… Провел пальцами по запястью. Это было их единственное утро вместе. Первое. И скорее всего последнее… Именно эти воспоминания и были сейчас главной составляющей его сна. Все точь-в-точь так, как было наяву. Как будто кто-то запечатлел происходящее на киноленту и сейчас демонстрирует ему. Просыпаться не было сил. Казалось, ощущался даже запах ее кожи. Было тепло и комфортно от того, что она была рядом. Постепенно образы стали расплываться, удаляясь все дальше и дальше. Щелчок, и все прервалось. Игорь проснулся. Пустота. Одиночество. Тот же номер. А ее рядом нет… Тошно... В кармане пальто вибрировал телефон. - Игорь Владимирович, нам необходимо встретиться, – Илья Сергеевич был взволнован и говорил очень быстро. - Для чего? Вы хотите рассказать что-то, чего я еще не знаю? Или вы расскажете, как привели в фирму отца юриста? Сильного, разбирающегося в корпоративном бизнесе и вопросах поглощения, – Игорь злился. Он не знал, как теперь ему относиться к человеку, который долгое время был рядом с его отцом и которого сам Игорь знал продолжительное время. А ведь именно он, по просьбе самого Игоря, нашел Константина. - Игорь Владимирович, этот разговор вам нужен больше, чем мне. Поверьте. Будет лучше, если о нашей встрече никто не будет знать. В каком-то дешевом баре, на другом конце города, Игорь с трудом узнал Васильева Илью Сергеевича. Тот сидел за самым дальним столиком. На нем была спортивная кепка и очки. «Как в шпионском фильме», – подумал Игорь, проталкиваясь через пьяную толпу студентов. Воздух в баре был спертым, и стоял неимоверный гул. Еще бы! Все отмечали наступление нового года. - Почему здесь? Или теперь мы будем прятаться, чтобы какой-нибудь снайпер не вынес нам мозги? – с сарказмом произнес Игорь, садясь напротив Васильева. - Давайте сразу к делу. Я уже упомянул, что вам эта встреча нужна больше, чем мне, – начал Илья Сергеевич. - Сейчас вы видите во мне врага, но поверьте, Игорь Владимирович, я стал таким же заложником ситуации, как и вы. - От меня что нужно сейчас? Фишер, Константин, человек с множеством имен… Он обещал мне встречу. Так устройте мне ее. Почему я должен встречаться с вами? – резко выкрикнул Соколовский. - Этого я сделать не могу. - Тогда зачем мы здесь сидим и играем в шпионов? - Я хочу вам помочь, Игорь Владимирович. - Я сейчас должен вам верить? – Игорь рассмеялся. - У вас нет другого выхода. Я не могу вам помочь вернуть фирму. Впрочем, в этом вопросе вам уже никто не сможет помочь. - Почему? - тихо спросил Соколовский. - Потому что банк принадлежит Константину Дементьеву, – так же тихо, но очень спокойно констатировал Васильев. - Фишер… - пробормотал Игорь. - Даже если я найду деньги, то он мне фирму отца не отдаст. Я правильно понимаю? - Да. Все верно. Но есть одно "но"… Искать вам ничего не придется. Игорь Владимирович, давайте перейдем к тому вопросу, ради которого я позвал вас сюда. Скорее всего, больше возможности увидеться у нас с вами не будет, – Илья Сергеевич потянулся за документами, которые лежали в сумке, стоящей рядом с ним. Его движения были резкими. Было видно, что он нервничает, и это было ему несвойственно. Выносливый, трудолюбивый. Он давно был в окружении отца и зарекомендовал себя как человек порядочный и преданный. Только поэтому сейчас Игорь продолжал его слушать и вообще согласился на эту встречу. - Игорь Владимирович, вот документы, которые помогут вам оставаться финансово стабильным и независимым на протяжении достаточно долгого периода времени. Здесь номера банковских счетов. Счетов, которые изначально были оформлены на вас вашим отцом. Все счета задекларированы на вас. Вы можете ими распоряжаться так, как сами захотите. Изучив все бумаги, вы поймете, что также владеете активами, которые оформлены за рубежом. Тоже на вас. Вы ознакомитесь с договором, который ваш отец оформил еще при жизни. Все изначально принадлежит вам. Это не наследство. Владимир Яковлевич сделал это давно, но ваш далеко не образцовый образ жизни не позволял раскрыть вам эту информацию. Теперь, я думаю, пришло время… Распорядитесь имуществом правильно. Сохраните себя самого и память об отце. Не пытайтесь снова мстить. Игорь Владимирович, я виноват перед вами и перед вашим покойным отцом. Я прошу у вас прощения. На этом все. В этой папке вы найдете номер телефона человека, который сможет вас консультировать. Это проверенный человек. Человек, который вас не подведет так, как подвел вас я, – выдохнул Васильев. - Что будет с вами? – после длительной паузы спросил Игорь. - Если у меня будет возможность, я покину страну. Тогда еще Илья Сергеевич не знал, что такой возможности у него уже не будет. Неделей позже, обезображенное тело мужчины найдут рыболовы в проруби в ста километрах от города. Полиция разбираться не станет и спишет это на «разборки наркоманов». На венах мужчины будут найдены многочисленные следы от уколов. Об исчезновении Васильева Ильи Сергеевича так никто и не заявит, поэтому Соколовский, после их сегодняшней встречи, будет считать, что тот покинул страну. Быть может, со стороны Игоря это будет наивным, но допускать мысль о том, что еще одна смерть стала его визитной карточкой, - он просто не мог себе позволить. После ухода Ильи Сергеевича Игорь долго смотрел на отданные ему бумаги. Даже будучи мертвым, отец смог его защитить. Смог помочь. Ему захотелось напиться. Купив в баре бутылку какой-то дешевой выпивки, он вызвал такси. «Папа, прости, что твой сын был такой сволочью», – пробормотал Игорь и сделал первый глоток прямо из бутылки. Вика разложила перед собой привезенные с работы бумаги, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей. На пару часов она ушла в них с головой. Ей всегда это помогало и сейчас, похоже, тоже удалось. Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Она взглянула на время. Стрелки часов приближались к полуночи. На пороге стоял изрядно выпивший Соколовский. «Только не сейчас...» – пронеслось у Вики в голове. Прислонившись лбом к дверному косяку, Игорь глубоко вздохнул: - Почему не сказала, что сестра уехала? – его язык немного заплетался. «Жека, оказывается, еще тот болтун», - подумала Родионова и немного грубо спросила: - Так решила. Ты зачем пришёл? - Вик… - тихо сказал Игорь и без приглашения шагнул в квартиру. Его напор немного напугал Родионову, и она резко отпрянула назад. Игорь подошел ближе и прикоснулся к ее руке. Она вздрогнула. Проведя пальцами по запястью, он крепко сжал ее ладонь. - Игорь… - начала было Вика, но он перебил её, почти шёпотом проговорив: - Не прогоняй. Сам завтра уйду. А сегодня... Только не прогоняй, – и уткнулся носом в ее плечо. Его сердце забилось чаще. Он затаил дыхание. Ощутил ее запах. Прядь волос коснулась его небритой щеки. Стало тепло и комфортно. Как во сне. В том, который сегодня снился. Он поднял взгляд и посмотрел ей в глаза. - Диван в твоем распоряжении, – отстраняясь от Игоря, произнесла Вика.