***
Поиски затянулись. Я умудрилась забраться обратно на стенку, оказавшуюся еще одной ступенью в достаточно приличном таком каскаде. Тут уже было интереснее; пробираясь чрез развалины, кусты и колонны, я набрала в уцелевшие контейнеры кучу различных образцов – порода, растения, почва, все представляло шкурный интерес. Хорошо еще, что поясная сумка при мне, ибо через полтора часа блужданий я превратилась в ходячий музей биологии этого МЕСТА… Такое разнообразие мне прежде никогда не попадалось. Несмотря на то, что вроде как сейчас в этом полушарии конец зимы (не оглядываясь на климат, ибо все субъективно, поскольку мы в горах), и температура скачет от нуля до плюс двадцати, растения и не думали поникать или отмирать. Мелкие камешки, песок, в свете сканирующего луча переливавшийся всеми цветами радуги, легли в геологический анализатор. Пусть он глючил и не хотел работать – авось, одумается… Нашла пару крыльев. Сложно так вот сразу сказать, но по форме я бы предположила, что они могут принадлежать бабочкам. Черные, с полупрозрачными голубоватыми прожилками, крылья были почти невесомы, но тем не менее достаточно прочные. Причем, засмотревшись на находку, я чуть не пропустила живого их обладателя! Боковое зрение на миг уловило синюю вспышку, тут же исчезнувшую; а, обернувшись, я увидела ее. Действительно, бабочка. Усевшись на стену, она периодически закрывала-открывала плоскости крыльев, будто обмахиваясь от жары; медленно, стараясь не шуршать, я двинулась в ее сторону. Достаточно крупное чешуекрылое, по размерам превосходящее земную бабочку-фараона. Но все же самым удивительным был тот факт, что она буквально полыхала голубовато-мятным светом, освещая стену вокруг себя на пару десятков сантиметров. Мне даже показалось, что этот свет материален и вот-вот капнет на землю. Не сводя взгляд с моей новой цели, я сунула руку с карман. Где-то там, среди препаратов и пластиковых ампул должны лежать серые прорезиненные перчатки. Вроде насекомое – или что это вообще такое – никуда не собиралось улетать; ладно, будем надеяться, что руку она мне не откусит. Ну не могла я спокойно пройти мимо ТАКОГО, не загробастав в банку… Однако никогда не помещает лишний раз перестраховаться. Тем более, что, находясь на незнакомой планете, и так-то ухо надо держать востро. «Надеюсь, Илюха меня не пришибет за нарушение протоколов…» - кто знает, какие механизмы самозащиты могут быть у такого «безобидного» существа? Просканировать ее сначала, что ли?.. Так трикодер бесится, ни черта не понятно. Руки мои помнят каждый неосторожно поднятый «камешек», красивое растение, на поверку оказавшееся хищным ядовитым плющом, да и еще много чего… Но на самом деле в последнее время я привыкла все больше и больше доверять своему чутью. Ибо оно-то как раз никогда не подводило в отличие от всякого оборудования, то и дело уходившего в отказку в самый неподходящий момент. Но зря я так радовалась; стоило мне приблизиться на расстояние вытянутой руки, как существо, будто разгадав мои намерения, медленно и величаво вспорхнуло с насиженного места и устремилось прочь. Зверушку оказалось достаточно сложно поймать. Несмотря на то, что бабочка была достаточно медлительна, маневры, выполняемые ею, стоило мне уже почти захватить ее щупом банки, были похлеще выполняемых «Старами» уклонений. Туда-сюда, бочка, перевороты… Но почему-то она не делала активных попыток улететь выше или куда-то над пропастью. И спустя несколько минут игры в «кошки-мышки», а точнее, в «до смерти уставшие люди и изворотливые бабочки», я загнала этот сгусток света в угол и накрыла прозрачным колпачком. Наконец, когда она была в моем полном распоряжении, я смогла вблизи рассмотреть её. Она и вправду была огромной для бабочки – даже сложенные крылья была размером с две трети моей ладони. Силы в ней было пропорционально размеру – толчки в прозрачную преграду были ощутимы. Будто птица билась… Трикодер тупо моргал индикаторами и нес какую-то околесицу, что только подтвердило мои подозрения. Крылья излучали не только свет. Какое-то другое поле перебивало сканирующий луч и отражало его, искажая и сбивая работу прибора. Ну и ладно. Я и без этого смогу анализ провести. Обычно (на Земле), за цвет (и мнимое свечение) крыльев бабочки отвечает слой чешуек, покрывающих всю их поверхность. Но здесь… Крылья были охвачены синим пламенем, исходившим изнутри! Происхождение этого света мне было абсолютно непонятно. Здесь не было ни чешуек, ни чего-то подобного. Я специально провела пальцем по внутренней части найденного крыла, чтобы в этом убедиться. Ничего. Ровная, слегка шершавая поверхность не была ничем покрыта. Крылья, плотные, как будто сделаны из тонкого пластика, достаточно хорошо гнулись; можно было не бояться того, что они раскрошатся при прикосновении. Хм… «Все, берегись, сейчас все твои секреты всплывут наружу.» Приподняв колбу, я изловчилась и поймала животное в момент, когда то сложило крылья, отдыхая после очередной серии ударов в прозрачную преграду. Не с первого раза обнаружив в подсумке, вытащила трикодер и блокирующий листочек абсолютного отражателя… Но… Но. Как бы ни так. Прибор вообще начал сбоить – гас, урчал, постоянно вырубался и светил во все стороны протонными пучками. Вытащить мне удалось только обрывки информации. Все-таки оно является насекомым. Во всяком случае, тело его состоит из хитина - поли-N-ацетил-D-глюкозо-2-амина((С8H13NO5)n), если переводить с человеческого на более профессиональный язык. Но кучу других примесей трикодер не смог распознать. Какие-то активные смолы, что-то, похожее на жидкую органическую энергоплазму… Не хватало, ох, как не хватало профессионального оборудования лаборатории. Да и самих лабораторных условий. «Ну ладно… Надо будет отловить потом еще одну, снять с нее полную картину изолированным сканирующим массивом лаборатории шаттла. А сейчас…» Разжав пальцы, я наблюдала, как существо медленно и величаво упорхало в высь синеющего ближе к вечеру неба. Делать мне, блин, больше нечего… Только бабочек сканировать. Я пристроила свою корму на поваленной колонне. Белесый камень был сплошь усеян мхом – я насчитала как минимум пять видов; образец каждого вскоре перекочевал в контейнер для образцов. Вообще отливающая синим поверхность с лейблом «Stuff that will probably kill many people*» - «Если хотите остаться при своих руках, отвалите от этой коробки» - была для меня одним из самых родных «видочков» на рабочем месте. А поскольку аппаратные и лаборатории на «Полюсе», да и собственно на ДС-9, являются местами общего пользования, приходилось защищать свои неприкосновенные запасы от посягательства младших (да и не только) научных офицеров с комплексом бабушки-уборщицы. Ибо часто в этом контейнере оказываются лишь мелкие кусочки биоматериала, безобидные и бесполезные… Но… Но. Лучше перестраховаться. А то поназаносят вирусов или синтетических бактерий, а потом удивляются, почему у них все резиновые прокладки погнили, даже в вакууме… Легкая паника, всегда соседствующая с такими условиями, подбиралась все ближе… Сложно находиться в добром здравии, когда понимаешь, что совершенно ничего не понимаешь. Все начиналось как всегда – планета, подлет, посадка. Все ясно, все понятно. Строгий план, состоящий из сотни пунктов и зазубренный так, что любой лирохвост бы позавидовал, теперь был пущен в шредер, развеян по ветру и скормлен ненасытным демонам. У нас всегда был план «Б», да и другие буквы алфавита мы тоже использовали, но никто и предположить не мог, что такая безобидная на вид планета раскидает нас и потом поглотит, ни оставив и следа. Мы всегда знали, на что идем, и чем рискуем. Но хочется верить в то, что мы выберемся из любой, даже самой поганой ситуации. Уставшими, иногда побитыми, но живыми и гордыми за себя и свои достижения. Такая у нас команда – вечно попадаем в передряги, но всегда с улыбкой на лице.***
Дело к ночи… редкие облака загорались ярко-желтым огнём, постепенно перекрашиваясь в оранжево-рыжий по мере захода солнца. Песни птиц умолкали, оставались лишь самые отчаянные певуны, похоже, желавшие пересилить других и не ложиться спать до самого утра. Ну, или из последних сил выпендривающиеся перед самками, у которых хватило ума попрятаться но ночь по расщелинам и избежать назойливых кавалеров. Немного завидую я этим комкам кератина… Им вот легко существовать в этом месте. Да, собственно, это место будто и создано для крылатых созданий! Нет, даже не будто – а именно создано… Не нужно заботиться ни о пропитании, ни о ночлеге. Все есть «под крылом» – увидел дырку, сунул туда голову, понял, что влезешь, влезаешь и вуаля - дом готов. То же самое с едой – видишь куст, значит, там стопроцентно будет хоть какая-то еда. В моем же случае найти дыру, а точнее пещеру, не представлялось возможным… Колонны, лабиринты, в которых было холоднее, чем тут, раз в десять, да открытые полянки… Хотя, последнее могло стать не самым худшим вариантом. Сканирование «клумбы» не выявило никаких проблем биологического или аномального характера. Трава на ощупь оказалась достаточно мягкой… ККМ должен был защитить от переохлаждения и других неудобств… По идее… Потеребив траву, я, однако, аж отшатнулась от неожиданности. Целая стая уже знакомых мне существ. Во мраке, светящиеся бирюзовым, бабочки теперь освещали почти весь тот участок, где я остановилась. «Неплохо – портативный ночник готов» - подумала я. Теперь дело за малым – устроить себе костер. Благо топлива для его горения было предостаточно. Каждый раз что-то новое… Спички спичками, а горит местная древесина каким-то странным, синеватым пламенем. Хотя оно и успокаивает… Или нет? По правде говоря, от такого спокойствия становилось еще хуже. В одиночестве, когда некому сказать, что думаешь и услышать их мнение, начинаешь говорить сам с собой, потихоньку сходя с ума. А затуманенное сознание подкидывает самые противные мысли и картины. Сейчас бы музыку послушать, чтобы разбавить напряженную атмосферу и успокоить нервы… Да вот только плеер с тысячами песен любимых исполнителей остался дома. «Дома»… Когда корабль стал нам домом? Когда, черт подери, Федерация, даже с ее технологическими и социальными возможностями самореализации стала нам домом?.. А все-таки без плеера скучно… Я даже смотрела на него, одиноко лежащий в ячейке квадратик со змейкой наушников, думала пихнуть в один из карманов. Но спешка… Заслышав недовольное фырчание Ильи у выхода, я забила на все и побежала. Ну не понадобится мне такая мелочь в небольшой вылазке… Ненадолго ведь собираемся. И вновь я убедилась в правдивости теории об ощущениях и предчувствиях. Еще раз мне было показано, что если чувствуешь, что что-то нужно взять с собой – бери и не задумывайся об этом более. Теперь придется сидеть и слушать тишину… Хотя, говорят, что идеальной тишины не существует, всегда присутствуют «закадровые» звуки - типа шорохов листьев на ветру, завывания оного в расщелинах и тому подобного. Но здесь не было слышно ровным счетом ничего… Даже сверчков, без которых обычно не обходится на Земле ни одна ночь. В синеватом мраке прохладной ночи, единственными различимыми звуками были только мое собственное сиплое дыхание, шуршание костюма, да треск костра. Захотелось крикнуть изо всех сил, даже завизжать, чтобы эта тягучая пугающая черная жижа неопределенности и страха отступила куда-нибудь за шпили местных башен и растворилась там в свете редких звезд, прикрытых пудрой облаков… Я сдержалась, только обессиленно рыкнув. Ну и на том какая-то разрядка… Вот теперь, когда сидишь в относительной безопасности, греясь у самодельного костра, начинаешь чувствовать вину перед своими товарищами по команде… Ну, в моем случае, товарищем. Неизвестность пугает больше всего, даже больше самой опасности. От нее хотя бы можно уберечься, а неопределенность вцепляется в спину когтями и заставляет думать, что все идет под откос и могли случиться все самые страшные происшествия, непоправимые вещи… А ты просто таскалась по этому треклятому месту и не даже не думала помочь, если что-то случилось. В этом обиталище кобр может случиться все, что угодно. Дикие звери. Обвалы. Элементарная неосторожность. А финал один. … Зачем мне все мои знания медика, если я их не могу применить... … Что если… … - Хватит! – Я резко тряхнула головой, обрывая тонкие, пропитанные бордовым нити, сковывающие мои мысли. Травяная клумба стала моей постелью. Заставив себя ни о чем не думать, я провалилась в дрему, надеясь, что хотя бы сны будут позитивными. Но хрен там плавал…***
Да уж. Позитива на весь день хватит. Как на зло мне приснились взрывы и гулкая стрельба. Ко всему прочему я продрогла до костного мозга и теперь почти не могу шевелить пальцами. Костер, все еще тлеющий, положения не спас, так что пришлось интенсивно растирать руки. Сгрызя чуточку брикета, дополнив его сочной травой (Мммм, напомните мне кто-нибудь дополнить инструкцию по безопасности положением «никогда так не делать»). Максимум – это утоление голода… Дополненные нафильтрованной водой из скопившейся в трещине скального массива, они стали мне завтраком. Я продолжила свои поиски, совмещенные с изучением окружающей среды. Теперь я решилась забраться внутрь пресловутых лабиринтов внутри строений. Побродив все вдоль и поперек, отсканировав почти все пространство полумертвым трикодером, я забралась на верхушку одной из башен. Какая же все-таки красота! Туман укрывает долину, вдалеке светит утреннее, все еще оранжевое солнце, рассекающее небо еле-заметными полосами. На мгновение захотелось сигануть вниз и, взмахнув крыльями, поиграть на восходящих потоках, пролететь между шпилями, покрутить пару бочек и сорваться в крутое пике, чтобы у самой земли вывернуть крылья и взмыть обратно в небо… Несбыточные мечты… В состоянии эйфории от увиденного, я не заметила, как спустилась вниз и оказалась в своеобразном проходе между двумя огромными площадками. На одной из которых стояла та самая башня с потрясающим видом. Причем проход сам был как отдельная постройка - две арки, покрытые барельефами и усыпанные надписями, напоминающими иероглифы, походили на своеобразный портал между двумя мирами: темным, пахнущим сыростью миром внутри башни и теплыми, пахнущим цветами миром солнца и жизни. Сюда бы туристов водить, они любят подобное… или оставить все нетронутым? Я вышла на развилку, преодолев «портал». Ослепнув на пару мгновений от излишне яркого света, я, прикрывая глаза рукой, продвинулась дальше. Глаза привыкли к слепящему свету. Развилка окружением напоминала беседку, огороженную вековыми деревьями и покрытую всевозможными лианами и виноградными сплетениями. Кое-где лежали куски камней, казавшиеся совсем белыми от света. Но не они привлекли мое внимание… Что-то металлические блестело в траве чуть впереди. Причем не уже знакомым тусклым отливом красноты местного сплава. Нет… Отливающие золотым мелкие цилиндрики, небрежно рассыпанные, некоторые из них прятались в траве, другие сиротливо пристроились в стыках камней. А блескучка… Мать твою… Ноги ни с того ни с сего стали по мягкости напоминать щупальца осьминога. Сердец по ощущениям стало столько же, сколько у этого же головоногого. Кровь вдарила в уши, а руки свело. Гильзы. Автомат. «Калаш» несчастный… Хотя скорее он не был похож на содержащееся в образцовом состоянии оружие Ильи… будто его прицепили к танку, посадили сверху слона и проехали так миль десять. Накладка и ствол были в более-менее приличном состоянии, в то время как ствольная коробка осталась почти без покрытия и блестела на солнце голой сталью… Я подняла оружие, повертела в руках. Путой. Отстрелялся. Хотя… Спарка! Спарка, валяющаяся рядом, тускло поблескивала латунными цилиндриками патронов. Что могло случиться такого, что Илья бросил оружие?.. Резкий вдох, затем такой же резкий выдох. Закололо веки и защипало глаза… Не время паниковать. Как же обидно, когда в такие минуты рядом никого нет. Всегда становится легче, когда кто-то рядом, кто-то поддержит, словом, прикосновением. А лучше не нужно слов… Слова еще сильнее ранят, побуждая воспоминания грузной толпой врываться в сознание. Лучше… лучше если кто-то просто сможет прижать к себе, закрыть от этого поганого мира. От этих, казалось бы, простых и незамысловатых действий становится так тепло и приятно, что всё волнение, вся жгучая боль утраты временно сходят на нет. Но сейчас никого рядом нет. Ни души. Только эти бабочки, которые внезапно стали мне почти ненавистны… Бездумные куски хитина. Оружие в руках было холодным. Я ощущала себя своеобразным Хатико, маленьким щенком в огромном неизвестном мире. Он ждал и ждал: звука, запаха любимого друга, но никто ему не говорил, что дать уже нечего. И мне никто не скажет. На мою долю выпала участь осознания этого самой… Черт. Снова я теряю друзей. Почему?! Почему эта чертовка жизнь стремится ранить каждого в душу. Вырвать кусок плоти под названием сердце и небрежно швырнуть его в кипящий котел, чтобы потом разорвать на мелкие кусочки и скормить мерзко смеющимся гиенам. А ты останешься с глубокой незаживающей раной, по которой до скончания жизни будет хлестать режущий, песочный ветер. Оружие в моих руках. Движение затвора почти не ощутимо, и оружие вновь приведено в боевое состояние. Маленькие стальные кусочки, несущие смерть… Оружие – это лишь инструмент…