***
Невозможно… Так мне казалось раньше. Но тем не менее, я это делаю. Я боюсь высоты… То есть, я когда лечу – на «Ласточке» ли, на шаттле, на «Старе», да на худой конец, на самолете – я полностью уверен в своей безопасности. В том, что я держу ситуацию под контролем. Или в любой момент могу взять… Но теперь… Я реально сижу и меня колотит дрожь. Внизу – многометровая пропасть. Дна не видно, облака плавают; а я пытаюсь удержать в руках выскальзывающие перья и молюсь, чтобы их очины крепко держались в коже трико. А то уже пара выехала, не успел я и глазом моргнуть, оставшись у меня в руке… Это одновременно страшно… И в то же время просто нереально офигенно! Все произошло предельно быстро. Секунду назад я вжимался в шерсть на морде грифона, а через мгновение уже сижу на его загривке - зверь легко подхватил меня за шиворот и перекинул через себя! Честно говоря, даже не почувствовал. Просто вдруг мир стремительно кувырнулся, а под ногами вместо каменного пола возник покатый круп. Вот в тот момент я испугаться не успел. Дальше – больше. Не останавливаясь ни на секунду и не давая мне опомниться, трико буквально с места взял и саданул непонятно куда! Я только и успел, что ухватиться за первое, что под руку попалось. За перья. Часть из которых не преминула выпасть тут же. Вот это был действительно головокружительный прыжок. Затяжной, мать его! Секунды на две. А потом тело зверя резко подалось вверх, свидетельствуя об окончании «свободного полета», да так, что я еле удержался не то что на ногах – вообще на спине. Успел подумать – «Хорошо еще, что здесь ускорение свободного падения гораздо меньше, чем на Земле! Ибо сейчас я бы копыта откинул…» Но даже секунды отдыха, видимо, было достаточно. Потому что, всхрапнув и рыкнув, трико резко развернулся; балансируя сломанными крыльями (ох, на что же они были похожи, когда он их раскрыл…), он потоптался на месте, а затем вновь прыгнул. Ну, собственно, тут я уже примерно был готов, и даже сохранил равновесие. Равновесие… Вестибулярный аппарат у грифона работал явно получше моего. Вот, он спокойно себе идет по тончайшему карнизу, нависающему над пропастью, а меня мутит от сумасшедшей высоты. Бог мой, что вообще творится? Куда он меня несет? Отчаялся привести «Наводками», так решил особо не париться и решил проблему таким образом? Господи… Какое «решил проблему»?! Он же не человек, чтобы осознанно сделать такую «подставу», причем в столь подходящий момент. Или он может?.. Чтоб меня… Очередной раз завопив так, что уши заложило, трико весь подобрался. Молясь о том, чтобы и в этот раз удержаться, я вцепился было в перья… Но ничего не произошло. Только зверь сидел, как сжатая пружина, и вслушивался в то, что мне казалось тишиной, и никуда не прыгал. Осторожно, боясь нарушить это равновесие, я затаил дыхание и скосил глаза вниз. Лучше бы я этого не делал… Мой «скакун» сидел, по-птичьи обхватив мощными лапами торчащий из неимоверной глубины каменный столб. Причем явно это не было для него в новинку. Огромные уши подергивались подобно локатору. Секунд пять висела напряженная тишина, не прерываемая уже скрежетом когтей о камень или хлопаньем крыльев. Оба мы – я и трико – напряженно вслушивались в звенящую тишину. Единственное, что я лично смог уловить – на грани слышимости звук падающей воды. Но у зверя слух был явно намного острее; видимо, он все-таки поймал то, что заставило его так напрячься, потому как уши его в одну секунду поникли и прижались к голове: он словно сдулся, как проколотое колесо, я бы даже сказал, поник. И в тишине прозвучал неожиданно тоскливый и протяжный вой. Кажется, «мой» трико кому-то… отвечал? Или что? Вновь уши развернулись и загородили мне половину обзора, заставив приподняться с колен. Вообще, я не понимал – как ухитрялись преспокойно усиживаться на головах зверей те люди, которых я видел в чужих воспоминаниях? Вообще, кажется, там было что-то вроде седел или нечто подобное, кажется… Но не суть. И опять – с места в карьер. Винтовка при каждом приземлении зверя норовила отбить мне почки, а я сам в любой момент готов был сорваться в пропасть и кануть навечно в Лету… Но все обошлось. Попрыгали-попрыгали, пора и честь знать. Очевидно, тот «ход», которым меня протащил (как иначе выразиться, просто не могу понять, ибо даже если бы я не желал сопутствовать зверю, то вряд ли бы смог что-то противопоставить обстоятельствам) трико, был не особо хожим и далеко не самым удобным. Для людей, конечно… Но, так или иначе, мы вынырнули почти с западного «края карты», пройдя по расщелине меж двух огромных скал. Или даже пропрыгав, учитывая способ перемещения «тела». Мы пробкой выскочили из ущелья… Точнее сказать, мне ЭТО показалось ущельем. На самом деле это скорее были две скалы, когда-то упавшие друг на друга, и впоследствии «стершиеся» в верхней части эрозией; в любом случае, где-то далеко вверху они почти смыкались, а там, где прошли мы (буквально перелетели по каменным столбам), образовывали довольно приличный свод. В «стенах» этого импровизированного тоннеля виднелись, подобно амбразурам, узкие окошки и балконы. Можно было бы подумать, что когда-то здесь было что-то вроде настила. А колонны служили ему опорой… Было бы здорово, наверное. Я даже на секунду представил себе огромную дощатую площадь. Базар… или гуляния? Но сейчас только ветер завывал, облетая и стачивая микрон за микроном эти циклопические каменные столбы. Я когда-то побывал на перевале Дятлова, и по дороге мы заходили на плато Мань-Пупунёр; и увиденное мной здесь вызвало прямые ассоциации со столбами выветривания там, в земных горах. Но здесь ведь не открытая местность, гулять воздушным массам особо негде. Эх… На последней колонне трико задержался, внюхиваясь в воздух и недовольно ворча. Я уже понял – сейчас что-то будет… Но ко всему был готов. Вооружен. Опасен. Полон желания узнать – и при необходимости мстить. Да, признаюсь, я дошел до ручки, и свои же принципы пошли по накатанной… Но того, что последовало за головокружительным, сопровождающимся низким гортанным воплем трико, прыжком метров на десять вертикально вверх… Я не ожидал, да и не мог ожидать. Причем мой «скакун» чуть не сорвался вниз, впившись когтями в каменный карниз. Тот невовремя – сотни лет, если не больше, прошло с момента его постройки – начал обваливаться кусками, чуть не пришибив меня; но все обошлось, и зверь, порыкивая и посвистывая, втянул тело на площадку сверху. Тело свое – и тело мое, висевшее на перьях и шерсти, как тряпочка. Однако «пережить» то, что трико начал после «восхождения» отряхиваться, я не смог. - Сейчас будет мясо, - я разжал руки и соскользнул по перьям передней лапы зверя почти до самой земли. В принципе, свободное падение с высоты чуть больше двух метров в условиях семи десятых от ускорения свободного падения на Земле для меня не испытание; но тут не было понятно, куда я в конце концов прилечу… Но обошлось. - Спасибо, покатались, и хватит, - спина побаливает после «плясок» на ней винтовки и копья, руки и ноги затекли от напряжения, да и перья на шее попачкал кровищей с рук основательно… Но не могу не сказать, что это было просто фантастически шикарно! Трико, однако, не обратил на меня внимания. Навострив уши, он, опять поджавшись, смотрел куда-то поверх преграждавшего дальнейший путь (мне, но явно не ему) завала из непонятного назначения то ли металлических, то ли все так же каменных блоков. Но тут даже я не мог не расслышать приглушенного рычания и воплей, столь знакомых и одновременно сильно отличавшихся от производимых моим спутником. Мгновенно позабыл про усталость и буквально взлетел по груде, на поверку оказавшейся все-таки металлоломом. Взору моему предстала просто идиллическая на первый взгляд картина… Луг. Красивая прямоугольная поляна меж мощных каменных стен. Не сказать, что колодец, скорее больше похоже на террасу – с одной стороны полностью открытая, с трех других ограниченная. Трава мне по шею. Тут и там торчат подобно обломанным зубам искрошенные дождями и временем останки портальной обрешетки. Несколько деревьев. Красота… Позади, теперь уже открываясь взору во всей красе, царапала низкое небо одиноко стоящая «диспетчерская», как я уже невольно окрестил ее, башня. Солнце бликовало на чем-то металлическом, свисавшем с крыши, и слепило, отражаясь от частично сохранившейся облицовки. Так подумать, а это сооружение размером никак не меньше четвертого дока, где собирались «Стары», а там было персонала несколько тысяч человек… Сколько же понадобилось сил, чтобы возвести в Кольце столь грандиозные сооружения? Я уж молчу о тех башнях и комплексах, что вырублены из скалы – одно дело строить из материала, который является отходом породы от вырубки в скальном массиве коридоров и залов, а совсем другое – возвести столь монументальное сооружение из «не местного материала». Причем я бы поставил на то, что материал этот – железобетон, уж очень знакомо выглядели частично скрошившиеся обнажения арматуры… Я опять вперился взглядом в пейзаж. А меж тем не отметил того, что было самой главной деталью всей этой картины. На тросовых растяжках, на совсем небольшой высоте – почти на половину корпуса скрывшись в траве – висел вверх тормашками, опутанный кучей веревок и ремней, другой трико! Теперь понятно, почему мой спутник так рвался сюда. Причем готов поспорить, что этот был явно… Птенец что ли? Во всяком случае, его «рост» был на порядок ниже, чем у «моего» грифона. И опять они! Не выделяющиеся среди высокой травы, всю поляну наполняли люди. Можно было легко отличить их от тех же ходячих доспехов. И да, теперь я уже расслышал голоса – одни о чем-то спорили, причем достаточно громко и эмоционально, другие вязали путы на теле подвешенного. Причем уже добрались до головы. Явно спешили – видать, опасались как раз того, что и произошло. Призывные крики пойманного в ловушку зверя были услышаны. Я – тактик. У меня мгновенно возник целый ворох планов, как осуществить максимально скрытную операцию по освобождению пленника; причем для себя лично я сразу расставил все точки над И, кто здесь положительное действующее лицо, а кто – агрессор. Но грифон спутал все эти планы своим громогласным ревом, огласившим, кажется, всю округу в радиусе пары километров. Что говорить обо мне, стоявшем прямо рядом с источником звука. Пока я, оглушенный, соображал, что к чему и вертел головой, зверь уже форсировал завал и выскочил на траву. Медлить было банально нельзя. Иначе я не только рисковал потерять единственную зацепку за местонахождение Марьяны – я рисковал оказаться вновь один. «Мы в ответе за тех, кого приручили» - очень старая цитата, избитая, затасканная, а так и не потерявшая актуальности. Можно ли сказать, что я приручил зверя, сперва чуть не убив его? Возможно. Но скорее даже он приручил меня, оказав помощь, наставив, так сказать, на путь истинный, и преподав мне урок доброты… Точно, именно так. Я даже уже не вспомнил о том инциденте, когда этот «прирученный» заставил меня пробежаться по горам и каменным джунглям, чуть не убив… Это все мелочи. И это все воздействие сторонних факторов. А я – это я, и ничто не способно вытурить у меня из головы засевшую там мысль. И уж тем более убить возникшую эмоциональную привязанность… Винтовка мгновенно расположена меж двух крайне удобных для стрельбы обломков, так кстати торчащих отовсюду. Вдох, выдох. Упор в плечо, чуть смещенный влево – синяк все еще на месте, а неприятностей стрельба из неправильного положения доставит мне еще немало проблем. Трико опять «танцует», но уже явно более активно. Машет лапами, причем, кажется, успешно. Быстрее. Поправки. Дистанция – метров сто, не больше, но тут играет роль превышения точки стрельбы. Еще один глубокий вдох, выдох, пара щелчков барабанчика поправок. Наконец, левая рука накрывает приклад, а плавное движение ствола сводит прицельную «галочку» и цель в фокусе оптики. Нет, убивать я не собираюсь. Да и калечить. Во всяком случае, пока… Выпустить весь воздух из легких. Сосчитать до трех – и плавное движение пальцем. Винтовка толкается в плечо, затворная рама лязгает, досылая патрон и выплевывая стреляную гильзу. Выстрел резанул по ушам, даром что глушитель навинчен - бронебойный патрон сверхзвуковой, хоть пламени и нет, но щелчок из-за скорости пули получается значительный. И промах! Черт, черт, черт! Что я не учел?! Пуля прошла сантиметров на пять выше и улетела в никуда. Такого я не помню вообще! Причем она прошла не по прицелу же… Кажется, в тот момент все одновременно посмотрели в мою сторону. Трико, люди – на секунду свалка приостановилась; я же вновь выдохнул и от балды уже крутанул барабанчик, подняв прицельную метку выше. Еще один выстрел разорвал относительную тишину, затем еще и еще, я бил наугад. Пули летали вокруг троса, но ни одна не достигла цели. Баталия внизу вновь разразилась; только теперь уже на меня обратили внимание. Сразу несколько человек побежали по полю туда, откуда по их мнению велась стрельба. Я сильно сомневаюсь, что они вообще знают, что такое собственно стрельба, но все же… Последняя пуля ушла так же в молоко, а одиннадцатая гильза упала на траву, звякнув об одну из предыдущих. Надо отдышаться. Все равно оружие не желает подчиняться… Но почему?! Хлопнул себя по лбу, размазав грязь. Олух! Дурак! Сам же радовался этому, мог бы и посчитать! Эффект Кориоллисса же! Его нет! Я стреляю не на полюс, и здесь совсем другая баллистика пули из-за другой силы тяготения. Мало того, что у меня прицел под нее не рассчитан, так еще и глушитель меняет геометрию ствола по-другому… Рванул на себя оружие. Еще одна царапина на стволе… Ну и ладно, одной больше, одной меньше. Зашипела на разогревшемся от выстрелов металле кровь. А это даже с какой-то стороны хорошо, что намотаны бинты; если бы их не было, ожог я получил бы приличный. Это пальцы уже привычные к постоянному хватанию за раскаленный ствол и глушитель, а сама ладонь… Глушитель полетел в сторону вместе с пустым магазином. Потом подберу. Я поднялся в полный рост, перевалился через насыпь и покатился по склону на заднице. Чем ниже буду, тем легче будет попасть… Одновременно с «въездом» в траву в патронник скользнул дополнительный патрон из нагрудной петельки. Новый магазин примкнут, затвор снят с задержки. Рядом в траве мелькнуло лицо. Но у меня другая задача. Вдох, выдох… Вот теперь – да. Теперь полноценный, хороший, смачный звук, так радовавший меня в начале «карьеры», отраженный стенами, ударил по барабанным перепонкам. Пламя опалило несколько метелок на кончиках стеблей растений. Стрелял навскидку, сквозь траву. И вот всегда такая фигня: целился-целился, все в молоко, а как приперло, так и со стойки попадаю в вишенку… Трос, на котором был подвешен за лапы связанный зверь, оказался в миг перерезан пополам. Точно, металл; слышно было, как звонко ударила в него пуля, не прогадал я с выбором патрона. Ошарашенный неожиданным успехом, я не заметил, как земля у меня под ногами пошла трещинами. Единственное, что в тот момент захватило мое внимание – встающий и стряхивающий с себя веревки один трико, гарцующий на задних лапах другой, и кинувшиеся врассыпную «местные»… А потом я почувствовал, как почва уходит из под ног.***
- Я, конечно, не доктор, но на мой взгляд мне нужно помочь выбраться отсюда! - А на кой ты вообще пошел туда? Я не знаю теперь, как к тебе добраться! – голос Марьяны слышался слабо и искаженно, отражаясь от стен причудливого лабиринта коридоров и переходов. Вообще я чего не ожидал – так того, что палуба подо мной решит вдруг взять и развалиться. Хотя явно несколько сотен лет она гнила себе и гнила, металл окислялся, каменели минеральные наслоения; почему же, какого черта ни в одном другом месте пол не ушел из под моих ног? Ну, да и пофигу. Выберусь как-нибудь. Все равно путь наш лежит вниз. - Я почти добрался до инженерного отсека, - щелкнув по коммуникатору, вызвал я Марьяну, - прием, ты меня слышишь? Молчание. Что ж… Еще две палубы. А если?.. Я ухватился за покрытый толстым слоем накипи и отложений свисающий подобно лиане трубопровод. Подергал. Вроде крепко держится… Подтянулся, сжался, как пружина. Хрясь! Да! Панель пола треснула и частично осела. Еще удар – и можно отпускаться… Таким образом я преодолел оставшиеся две палубы вниз. Интересная кстати была мысль… В межпалубном пространстве все давным-давно сгнило, оставалось только пробивать последовательно потолок и пол. Вот вроде строят – все изолировано настолько, что при пробоине на одной палубе другая будет затронута лишь немного; но стоит поваляться пару сотен лет в горах на неизвестной планете – и на тебе, уже просто гора металлолома. Но мы здесь не за тем, чтобы проводить инспекцию. Наша цель – инженерный отсек тарелки, а именно – черный ящик корабля. Еще несколько сотен метров я шел по изгибающимся коридорам, периодически обходя нагромождения металла и трухи, а иногда и полноценные сталагнаты. Вот до чего доводит людская самонадеянность… С корабля бежали в спешке. Жизнеобеспечение – по нулям, шаттлы почти все размазаны в кучу. Что уцелело – вывозило и транспортировало людей в долину. Сейчас ясно, что ни одного шаттла, способного покинуть атмосферу, у них не было. Отсек принял на себя один из первых ударов при падении. Вся энергия ушла на транспортаторы. Инженеры – гении, раз смогли вытащить всех. Во всяком случае, если верить записи на спутнике. Корабль Звездного Флота, исчезнувший во времена войны с Доминионом – что еще нам подбросит Коридор? Инженерный отсек, конечная точка моего маршрута. В кораблях класса «Галактика» я не шибко хорошо ориентировался, но планшет указывал – именно эта двустворчатая дверь ведет в него. Пара выстрелов из фазера, и створки со скрипом уезжают в предназначенные для них пазы. Внутри – тот же ужас, который постиг все остальные палубы. Вода… Вездесущая жесткая вода через несколько сотен лет превратит все это в комплект гротов и пещер. И сразу – сигнал дозиметра о повышенном фоне. Ну ничего, я к этому готов, укололся адсорбентом. Но вниз, к ядру, лучше не спускаться. Воды там где-то по колено; пройдешься по такой луже – потом долго будешь лечить лучевую болезнь. А можешь и остаться бесплодным, как карта ляжет. Самописец лежал прямо передо мной. Все как сказано в послании – «пытались вытащить, не смогли дольше оставаться из-за повышенного фона». Но стоило мне ухватиться за него, как по рукам будто ток пустили. Пощипывание, покалывание, кожа начала зудеть. Я не сразу обратил внимание на странный писк, который вдруг пришел на смену стрекоту дозиметра… - ИЗЛУЧЕНИЕ! БЕГОМ ОТСЮДА! – я резко обернулся. В проеме стояла с перекошенным лицом, держа в вытянутой руке трикодер, Марьяна, - БРОСЬ ЕГО! ОН ФОНИТ, КАК СТО ЧЕРНОБЫЛЕЙ! Секундное оцепенение мгновенно спало. Вот черт дернул соваться сюда без костюмов… Впрочем, от ТАКОГО жесткого излучения и скафандр бы не защитил… Рванул к двери. Руки щипало и начало жечь. Черт, из медотсека я теперь не вылезу… Я налег на дверь… И вдруг осознал, что все это уже было. Это все – прошлое. Воспоминания. А я лежу на чем-то угловатом, влажном и холодном. Сверху капает вода. И вроде бы все ничего… Но жжение в руках не ушло… Наоборот, оно стало буквально нестерпимым. Настолько, что я, протупив первые несколько секунд, подскочил на месте и заорал благим (или не очень) матом. Глаза никак не могли сфокусироваться, но я видел, хоть и размыто, что руки у меня перепачканы чем-то светящимся. Чем-то ярко-голубым и до ужаса жгучим… Кожу как будто поливали раскаленным маслом. Завывая, как давеча раненный зверь, я остервенело махал руками и срывал ставшие непослушными бинты. Твою ж мать… Что бы то ни было, в любом случае оно попало ко мне в кровь. А противоядий нет даже универсальных. Черт, черт!!...... Наконец, мне удалось более-менее избавиться как от бинтов, так и от покрывавшей руки голубой студенистой дряни. Кажется, я крепко приложился головой о кусок деревянного настила… Ну кто вот придумал сделать из деревяшек ЭТО? Кстати, что это? Свет проникал из пролома в своде, освещая отчетливо только небольшой кусочек пространства – а именно, обвалившиеся сверху обломки толстых досок, балок, камня и земли вперемежку с непонятными металлоконструкциями и деревянными ящиками. По сторонам в почти абсолютной темноте просматривались превратившиеся в труху кучи чего-то непонятного. Пахло плесенью, сыростью и еще чем-то… Чем-то пряным. Странная голубоватая дымка поднималась от капель и лужиц светящейся гадости, что я стряхнул с рук. На том месте, где пару минут назад валялся я, натекла небольшая лужица. Жидкость сочилась откуда-то из под завала… Я вышел в круг света. Кряхтя, нагнулся и вытащил из кучи полузасыпанную винтовку. Опять ей, бедной, досталось… Ну, хоть в этот раз оптика цела. Руки зудели и чесались. На коже выступили мелкие пузырьки. Что же за хрень творится?.. Стоп… А где порезы?! Закинув оружие за плечи, я ошеломленно разглядывал руки. Пузырьки пузырьками; это нормально, особенно если я получил химический ожог. Но куда, черт подери, делись раны?! Достаточно глубокие, они со вчерашнего дня кровоточили и мешали мне нормально держать в руках вообще что либо. А тут… Исчезли без следа. Я не применял ни кожный регенератор (тот вышел из строя довольно давно), ни мази. Да ничего, что могло бы помочь заживлению, у меня с собой не было! Иначе бы давно применил. Остается только вариант, что это именно эта гадость… Освещение внезапно померкло. Оторвавшись от созерцания собственных ладоней, я поднял голову. - Может ты мне объяснишь, что тут творится за хрень? Ты тут вроде местный, - крикнул я загородившему солнце зверю, оживленно принюхивавшемуся к испарениям, - а, да, точно, ты же не говоришь… Блин… С – Сарказм. И С – Сумасшествие… Я, конечно, поехавший – но не настолько, чтоб начать на регулярной основе беседовать по факту с самим собой!***
Наверное, я даже и не заметил бы. Просто прошел мимо. Но судьба, видимо, решила все-таки вести меня до конца. За ремень автомата я зацепился совершенно случайно – просто решил обойти поле по краю. Так, на всякий случай; мало ли, может, там какие ловушки остались. Вылезши из провала, я обнаружил абсолютно пустой луг. Ни оружия, ни снаряжения, ранее в беспорядке раскиданного вокруг колонн в центре. Никого – ни людей, ни «посторонних» зверей. Только тот, что притащил меня сюда… Кстати, он выглядел достаточно потрепанным, но более-менее целым. Хоть копья не повтыкали, хотя мне показалось, что правую заднюю лапу все-таки слегка цепануло – прихрамывал. Перья пообломаны, частично обагрены кровью. Своей ли, чужой – не определить. Но первое, что я увидел, поднявшись из провала – это гигантскую морду, как мне показалось, взволнованно следившей за моими пертурбациями. Как будто я его интересовал больше, чем личное самочувствие. - Жрать хочешь? – услышав урчание, я не мог его не идентифицировать. Мой желудок ответил подобным же сигналом. Но надо терпеть… Пока не найду более-менее сносный источник пищи, придется аккуратно, совсем понемногу расходовать тот кусочек пайка, который у меня остался. Хотя надо признать, я уже чувствовал упадок сил. Вот оно, последствие поглощения всякой «быстрой» дряни – еще чуть-чуть, и начнут руки дрожать. А для меня это конец. Не смогу прицелиться – и баста. - Надо возвращаться к кораблю, - я погладил нос лежавшего совсем по-собачьи грифона, на что тот ответил довольным фырчанием и слегка боднул меня в ответ. Вот оно; не заметив как, когда и при каких обстоятельствах, я, кажется, обзавелся ручным грифоном размером с дом… А может, это все неспроста? Может быть, мне теперь не надо мучиться вопросами, кто я такой и зачем я живу? Быть может, истинное мое предназначение – обрести себя на этой Богом забытой планете? Да нет… Бред какой-то. Но мысль крепко засела у меня в голове. С некоторых пор уверенность в том, что судьба для человека неисповедима и в то же время предопределена – даже в условиях отсутствия абсолюта пространства и времени – во мне росла, а вера в то, что мое истинное место – не за штурвалом корабля Флота и даже не в кресле собственного истребителя, росла как на дрожжах… Кто я такой? С самого детства мне казалось, что я знаю, кто я есть и кем я стану… Но все оказалось совсем не так. Я достиг того, о чем всегда мечтал, сделал то, чего добивался и чего желал… Но не обрел душевного покоя. И вот теперь – ремень автомата, который зацепился за носок ботинка и заставил меня чуть ли не упасть на ровном месте. С каждым шагом – все больше и больше символов, подсказок и знаков. Приоткрыв рот от удивления, я присел и вытянул из зарослей свою «сто семерку». Если бы не случайность, я бы просто прошел мимо. Густая трава не давала возможности видеть, что находится на поверхности почвы. Рванувшись сквозь траву, я моментально поскользнулся на гильзах. Кажется, я нашел… Я нашел то место, где приняла последний бой Марьяна. Блестящие латунные цилиндрики валялись на земле тут и там. Все калибры – «пятерка» калаша, НАТОвского стандарта .308, 9х19 пистолетные. Мягкая влажная почва сохранила даже отпечатки протектора ее ботинок… Трава тут же выпрямлялась за мной, пока я судорожно шарил в зарослях. Список моих находок пополнили выпотрошенный патрульный ранец, изорванный в куски и втоптанный в землю разгруз, а также десятки гильз – и, к моим несказанным удивлению и радости, планшет! Мой собственный планшет, причем во вполне рабочем состоянии. Я когда подбирал с земли чехол, не ожидал обнаружить в нем живую технику… Искусству читать следы нас никто не обучал. Но это было крайне полезно, особенно в преследовании, чем мы частенько занимались еще в «нулевой» параллели. Посему все на базе могли и умели без приборов определять направление движения любого, кто оставлял хоть какие-то отметины после себя. Но тут не нужно было и этого. Просто и четко, по мере наматывания кругов вокруг места первоначальной находки, у меня вырисовывалась картина. Тут и там в траве попадались вдавленные в грязь части доспехов… И Марьяну они не обошли стороной. Только тут их было явно больше, а в оружии девушки был относительно меня явный недостаток. Она не могла, что называется, закликивать – у нее только ручная перезарядка, и скорострельности просто не хватило бы для сдерживания даже такого числа врагов, что атаковали меня в том зале… Бессильный что-либо сделать, я наблюдал – не, не так, скорее, слышал – последние аккорды побоища, которое тут устроила хрупкая девушка из научного отдела… Я с трудом сглотнул. Горло как будто сдавило стальной рукой… Но ведь я не видел… Тела. И следов крови тоже не было. Пытаясь успокоиться, я вновь принялся нарезать круги вокруг сложенных в кучку находок. Что-то, хоть какой-то знак, который указал бы мне на дальнейшую судьбу Марьяны… Не замечая ничего вокруг, я продолжал остервенело рвать траву. А меж тем мой спутник оказался не то что эмоционально не заинтересован – скорее, более холоден и спокоен, чем я. Тяжело ступая, зверь подошел к обрушенной террасе. Та достаточно далеко вдавалась в травяное море, но я сам как-то не подумал о возможности… Лишь после третьего или четвертого призывного рыка, обращенного ко мне, я поднял взгляд на восседавшего на узкой площадке трико. Подобно коршуну на гнезде, он восседал на обломке колонны. Оттуда открывалась, наверное, даже юмористическая картина – рассекая зелень, я по расширяющейся спирали бороздил густую зелень, изредка отбрасывая вырванные с корнем кустики, и достаточно громко матерился на все и вся, больше, правда, на себя самого. Остановившись на очередном витке, я с места устремился к точке. Ну как мне самому в голову не пришло! Ведь для относительной защиты от неповоротливых воинов можно было банально подняться куда-то повыше!! Вот балда… Себя извожу догадками, а в то же время очевидной возможности для спасения не вижу. Видимо, все-таки головой приложился сильнее, чем показалось. Цепляясь за хвост – трико, надо сказать, ничуть не противился подобной наглости – я быстро поднялся на площадку. Для двоих тут было мало места; но зверь потеснился ровно насколько, чтобы я мог уместиться. И не просто уместиться. На карнизе, аккуратно пристроенные, лежали очки ПКС (пилотажно-командной системы). Но, по идее, они были бесполезны в отлучении от системы истребителя; я свои не взял, а вот Марьяна, похоже, оказалась на шаг впереди меня. Тут тоже валялись гильзы. И много больше, чем внизу. А камень был исчиркан и искрошен так, будто по нему топталась целая армия… Поднял очки. Они тоже используют электрическую, а не плазменную энергию. Если я правильно догадался… Нацепил на переносицу, опустил на глаз левое стекло. Так и есть. Включен режим записи. Сердце бешено забилось. Дрожащим пальцем я нажал на мерцающий голографический «пуск». - Илья! – голос девушки за кадром дрожал и срывался, будучи еле различимым на фоне металлического лязга и стоявшего вокруг гула, - я видела твою ракету! Постараюсь прорваться туда, откуда ты стрелял, я примерно знаю дорогу; я почти дошла до места посадки. Но на случай, если что-то случится, я оставлю эту запись. Очки работают, планшет твой я разблокировать не смогла, выронила и он лежит где-то внизу… А, черт! Раздался глухой металлический удар, потом – лязг затворной рамы. По ушам ударил звук скорострельной очереди. Я слушал, затаив дыхание и не в силах пошевелиться… Очередь оборвалась и пару раз щелкнул в холостую спуск. - Илья! Патронов нет! Я сваливаю. Если что… Знай. Ты был хорошим другом, и я ничуть не жалею, что провела с тобой все это время, - прозвучал звук стаскиваемых с головы очков, и панорама звучания сменилась, - не знаю, жив ли ты сам. Поэтому… Не прощаюсь. До связи. И – конец. Очки перешли в режим связанного целеуказания, заморгав огоньком отсутствия сигнала. Я пошатнулся и завалился вперед. Трико, рванувшись, поймал мое безвольное тело за шиворот, сам едва не упав с небольшой – но все же приличной – высоты.***
От сна его пробудил странный звук. Как будто щелканье обрывающейся тетивы. Трико, обернувшийся вокруг него подобно кошке, тоже услышал этот звук. Перья его поднялись дыбом, а до ушей донеслось низкое угрожающее рычание. Эти звуки несут в себе опасность? Три, четыре, пять… сколько было щелчков? Он встал и подхватил с земли вещевой мешок. Диск сверкнул в его руке, а глаза зверя, поймавшие отраженный свет, сверкнули переливающимся фиолетово-белым огнем. Трико подскочил с земли и выгнув спину, зашипел по-змеиному, расправив крылья. Что его так напугало? И каков должен быть источник этих звуков, чтобы привести в столь взволнованное состояние могучего зверя? Он не знал. Но это нечто явно представляло серьезную угрозу… Несколько часов они провели в мире и покое, отдыхая – он – после тяжелых переходов и томительного ожидания, Трико – после своих, никому не ведомых дел. И вот кто-то, или что-то, прервало эту идиллию самым грубым образом. Он было уже собирался попробовать успокоить зверя, но тут словно удар кнута разорвал относительную тишину. А секундой раньше зоркий глаз трико – и не менее чувствительный человеческий – уловили яркую даже при дневном свете вспышку где-то внутри комплекса строений. Имели ли эти два события общего инициатора? Трико припал к земле, будто приглашая забраться к себе на спину. Что ж, время выяснить, почему вновь в горах Гнезда неспокойно. Короткий разбег, несколько мощных ударов широких крыльев, и серо-черной молнией Трико с всадником сорвались с одной из площадок на вершине горного кольца. Когда-то давно он покинул это место, оставшись без ответов на многие вопросы; так может, сейчас самое время все как следует изучить и докопаться до истины?