И нечего сказать, кроме "Вперед!"

It was like a time bomb, set it in motion We knew that we were destined to explode And if I have to pull you out of the wreckage You know I'm never gonna let you go We're like a time bomb

All time low, "Time bomb"

***

      Извечная беготня, стрельба, порой падения или заплывы в холодной воде – все это часть нашей работы.       Для кого-то Флот – это обычная служба. Долг, который отдаешь, чтобы запереться в своей каюте, комнате или квартире. Может быть, с семьей. Запереться – и сбросить с себя бремя звания Офицера Звездного Флота Федерации.       Для кого-то Флот – это средство достижения цели. Многие на моей памяти учились в Академии в надежде попасть в экипаж исследовательского судна, летать от звезды к звезде, погружаясь в жизнь незнакомых миров. Романтики! Они не задумываются о том, что Флот – это, прежде всего, тяжелый каждодневный труд, «принесение себя в жертву Науке и Исследованию».       Для меня Флот – это жизнь. Без преувеличения. Я живу службой, получаю от нее удовольствие! Каждый день на службе - словно глоток свежего воздуха. Мы с моим кораблем едины, он – словно продолжение моих рук… Как и оружие. Я не задумывался, что стану делать, когда война закончится… А может, стоит?

***

      Грифон бесновался на берегу. Точнее, я мог слышать его тяжелую поступь, скрежет когтей и низкое рычание – и пытаться представить себе его поведение. ХИС я загасил и убрал в подсумок, дабы не демаскироваться. А что? Темнота – лучшее укрытие и маскировка.       От воды тянуло холодным ветром. Кажется, температура упала что-то около как градусов до десяти по ощущениям; все-таки форма не давала такой термозащиты, как костюм ККМ. Но плюс – туман почти исчез, и стало видно отражение глубокого ночного неба в темной глади озерной воды. Или это не отражение?       Мой пернатый друг начал… светиться! Точнее, не то, чтобы светиться – просто из его глаз вдруг начал литься призрачный, нежно-бирюзового оттенка, неяркий свет. Вот ТАКОГО я еще ни разу не видел, и представить себе не мог что такое вообще возможно. Большие костяные выросты на черепе, вроде рогов, тоже начали слегка фосфорицировать и обозначились в темноте.       - Признаюсь, вот это меня уже напрягает… Слегка, - пробубнил я себе под нос. Достал и запалил химический фонарь: благо уже не было никакого смысла оставаться в темноте, с такими-то фарами на голове грифона! «Интересно, а как вообще это все организовано в плане отражения света от зрачка?.. Как его самого не слепит?» Трикодер выдал мне только поверхностные, простейшие данные – вроде строения скелета и основных параметров метаболизма. Но такое… Это уже почти выходило за грань разумного.       Зверь бегал взад-вперед по берегу в полусотне метров по правую руку от меня, периодически опуская голову к самой воде и что-то вынюхивая. Опасаясь подходить ближе, я форсировал небольшую насыпь, шедшую параллельно песчаной полосе, и пробежался по ней. Хорошо просматривалась широкая песчаная полоса берега, перепаханная когтистыми лапами, и далеко выступающий в озеро скальный отрог; заметив мои передвижения, грифон на миг замер, а затем с взволнованным ворчанием устремился на край этого мыска.       Определенно, в его действиях была какая-то мне непонятная логика. Я наблюдал с берега, как грифон дошел, царапая когтями камень, до самого края выроста. Удивительно похоже на оживший вагон электрички с диодными головными прожекторами… С секунду он примеривался, а затем прыгнул; фонтан брызг сопроводил его контакт с водной поверхностью, и свет исчез. Как не было, только круги по воде расходились.       Уже можно было не опасаться попасть, что называется, под раздачу, и я взбежал на возвышающуюся над водой скалу. В воде происходило нечто очень странное. Поверхность бурлила и шла волнами, а на некоторой глубине виднелось мельтешение светлого пятна. Кажется, грифон боролся с кем-то небольшим, но шустрым и сильным…       Как бы подтверждая мою догадку, зверь наконец показался над водой. Глаза его потускнели и освещали лишь небольшую дорожку воды впереди, но приглушенные рыки давали понять – в пасти что-то зажато. В рассеянном на такой дистанции свете ХИСа были видны только контуры. Оставалось подивиться тому, как легко и быстро мой знакомый плавает: секунд через десять он уже отряхивался, выбираясь на мелководье и пытаясь удержать бешено извивающегося у него в пасти водного жителя. Довольно крупный местный аналог рыбы, переливаясь в свете импровизированного фонаря всеми цветами радуги, отчаянно сражался за жизнь. И, когда до берега оставались считанные метры, особенно сильный рывок позволил «рыбе» вырваться – грифон не успел перехватить ее в полете – и на бешеной скорости уйти на глубину. Все произошло в какие-то мгновения. Я как будто оказался в голографической программе о жизни дикой природы; только здесь, в отличие от голопалубы, все было по-настоящему. Раздосадованный же охотник-неудачник встряхнул головой и издал громкий крик; наверное, ругался он на своем, непонятном мне языке, самыми изощренными матами. Эхо разнеслось над озером, отражаясь от многочисленных искусственных препятствий, и улетело куда-то вдаль.       Теперь немигающие глаза-фары смотрели прямо на меня. После относительно полной темноты свет непривычно бил по глазам. Раздалось тоскливое подвывание.       - А я что? – сказал я в темноту, - Мне еще и поохотиться за тебя?       Грифон фыркнул, отвел взгляд и по мелководью вышел на берег. Крупные капли воды, слетавшие с шерсти отряхивающегося колосса, долетали даже до моего «насеста». А я думал, сосредоточенно разглядывая проглядывающие сквозь толщу воды фосфорецирующие рыбные спинки. Кстати, вот примерно так и представляли, наверное, себе другие планеты в далеком прошлом… Светящиеся рыбы, огромные звери и полные тайн и загадок строения, возведенные много лет назад таинственной цивилизацией. Даже сейчас у меня дух захватывает…       Мне ничего не стоило дослать в патронник патрон с пулей-иглой для подводных сред, у меня и не такая редкость еще есть. Но это уже полный перебор, нарушение десятка протоколов, это как минимум. А как максимум – сделал бы существо в какой-то мере зависимым от меня; с другой стороны, я и так уже достаточно «наследил» в его жизни. Может, он из-за травм не смог как следует прикусить добычу, или что он там с ней делает, прежде чем глотать. Зубов-то нет…       В-третьих, я готов поспорить, что мне отсюда, в смысле, с дна долины, без посторонней помощи не выбраться. К сожалению, «Ласточку» пришлось оставить на «Полюсе» вместе с истребителем, и просто так взять и взлететь возможности у меня никакой соответственно не было. А выбраться стандартными путями – попробуй, попробуй. Как-то попали сюда те ребята, что пытались прикончить как меня, так и грифона. Но они были бы полными дураками, если бы не забаррикадировали после произошедшего все входы и выходы с плато… Только если озеро переплыть и поискать с той стороны. А вот если бы мой новый друг забросил наверх, например, «кошку»… О поездке верхом я даже заикаться не стану. Хоть опыт у меня и есть, я в любом случае пять раз подумаю, прежде чем попробовать это проделать с относительно незнакомым в плане повадок зверем.       Вздохнув, я привстал с корточек и пересел в удобную для стрельбы позицию нижнего уровня. Грифон, подошедший было ко мне сзади, прижал уши и заклекотал, когда я перетянул винтовку со спины и клацнул затвором. Для стрельбы по подводным целям обычная пуля неэффективна: здесь нужны дозвуковые тяжелые подкалиберные иглы маленького диаметра. Вообще они предназначались для стрельбы в сверхплотных атмосферах, ну и шут с ним, с водой должно прокатить.       Дослать патрон вручную, отсоединить магазин, дабы сбросилась затворная задержка. Настройка открытого прицела на 400 метров – ох, как же я давно не стрелял с «открытки»! Задержать дыхание, приоткрыть рот и мягко вдавить спуск. Толчок в плечо и сильный, нестандартный из-за патрона грохот выстрела, вызвавший где-то вдалеке небольшой оползень, сопроводились небольшим всплеском и мгновенной огненной вспышкой. В глубине озера один из рядов светящихся точек померк, и в свете фонаря стала видна всплывающая тушка.       - Вперед! Или мне еще подать на блюдечке с голубой каемочкой? – я извлек заклинившую гильзу (надо будет проверить отражатель, кажется, все-таки погнулся при ударе) и забросил винтовку за спину.       Мы в ответе за тех, кого приручили… Могу ли я сказать, что начал приручать это существо? Во всяком случае, заслужить его расположение я, кажется, сумел.       Несколько секунд грифон переводил пятно света, обозначающее направление взгляда, с меня на плавающую «добычу» и снова на меня, затем поднялся и словно нехотя, не дойдя до моей позиции, спрыгнул в воду. Я едва успел залечь, но не помогло: фонтан брызг осел, и накрыл меня, подобно ледяному душу. А тем временем температура понизилась настолько, что изо рта при дыхании вырывались облачка пара.       - Однако, обидно! Мне теперь только в гражданское и переодеваться! – наглая морда, кажется, пропустила мои слова мимо ушей. Грифон не обратил на меня никакого внимания; стоя по брюхо в воде, он пытался проглотить рыбу, по всей видимости, не прошедшую в пищевод.       Оставив его разбираться со сложившейся «нелегкой» ситуацией, я рысцой дернул в сторону корабля. Мокрую спину холодило только так, а воспаление легких все-таки не простуда. Даже первый слой пробило. Следовало, по-хорошему, разложить костер – просушить одежду и, может, зашить потом ККМ. Но топлива было мало и могло не хватить даже на часок поддержания пламени. А следующий солнечный день, если посчитать, должен наступить часов через семь - как раз когда мне захочется спать… класс. Ну, хоть не по морозу и сырости, а просто по сырости, если опять попрет туман.

***

      Несмотря на мои опасения, костерок получился знатный. Дерево действительно оказалось пропитано каким-то составом, и полыхало даже влажное, причем сгорая крайне медленно. За час я извел всего четверть запаса «дров» и успел напиться горячего чаю, приготовить теплую бурду (в нее разваривался аварийный рацион, помещенный в кипяток) и даже почти всю ее съесть. Отходить далеко не было ни возможности, ни желания: форма сушилась, а в толстовке и джинсах особо по околонулевой температуре не побегаешь. То есть при желании, конечно, и побегаешь, и повоюешь, и даже поспать можно; но зачем, если есть уютный костерок, тепловой экран из «укладочной» блестящей простыни и горячий чай?       Пока сидел и ждал наступления рассвета, в свете костра и доживающего свой срок ХИСа попытался привести в рабочее состояние пару схем главного компьютера (с переменным успехом), фазер (доломал – руки-крюки) и коммуникатор (батарея почти на нуле, сигнал не проходит, матрица переводчика оплавилась и слилась с корпусом). Из трех нерабочих трикодеров с грехом пополам собрал было один более-менее функционирующий – так тоже, особо не потаскаешь в том состоянии, что получилось… В очередной раз почесал репу. Почти во всех устройствах уровень заряда стремился к нулю, а батарея фазера, спаянная в корпус трикодера, заряжена на все сто. Единственное, что я так и не смог заставить прибор сканировать в любом другом диапазоне, кроме предустановленного на общий анализ, да и вес его оставлял желать лучшего. Но могу, умею, практикую – уже что-то появилось в арсенале.       В желудке опять настойчиво урчало. Хм, а что, если?..        Попробовал оживить репликаторную матрицу, в ответ на что получил сноп искр в лицо; кажется, корабль определенно не хочет летать, и делает все возможное, дабы помешать мне его починить. Ничего-ничего, и не такое латали…       Через час начало светать. К этому времени я уже успел облазить снаружи почти весь корпус шаттла. Выяснил, что опора сломана окончательно и бесповоротно; попробовал вдавить обратно в пазы высаженное обзорное стекло, причем преуспел, но особо ничего мне это не дало; вскрыл сенсорный массив на крыше, достал оттуда несколько сканирующих модулей – вдруг удастся заставить работать?       Поползав вдоволь по обшивке, с первыми лучами солнца я еще раз осмотрел местность вокруг на предмет разведчиков вероятного противника, и, не обнаружив ничего подозрительного (кстати да, зверь тоже куда-то пропал), удалился внутрь. По идее, не было так-то никакой разницы, сидеть внутри или снаружи, ибо уцелевший механический запор закрывается только снаружи – но зарезать меня спящего уж точно никто не сможет. Банально вызовет обрушение пары ящиков…       Сегодня я спал вполне цивилизованно. Пусть на наклоненной, как и палуба, койке, завернувшись не в одеяло, а в спальный мешок; но на настоящей койке, а не на сырой земле. Засыпал, разглядывая разваленные по полу обломки в свете солнца, просачивающегося через щели в треснувшей переборке кокпита – и думал о том, как сейчас где-то там наверху Марьяна, наверное, тоже ложится спать в укромном уголке. Замерзнуть ночью ей не дал бы костюм. Наверняка вот она-то всю ночь шарилась по руинам. Если подумать, то ей тоже ничего не стоило собрать рабочий трикодер… Но теперь, в два часа после полуночи эталонного земного времени, она либо уже спит, либо как раз собирается. Что ж, мне оставалось только пожелать ей удачи…

***

      Дал себе установку поспать часика три – а вышло целых четыре с половиной! Впрочем, удивительно, что не продрых все положенные организму девять: и такое бывало. Будильника-то нет, не работает ни хрена. А планшет я где-то посеял по дороге…       В кают-компании царил полумрак, но снаружи явно было как минимум светло. Заикаться о солнечной погоде было недальновидно – за два дня солнце я тут увидел один раз, да и то мельком вечером. Потянувшись, натянул пропахшие костром слои камуфляжа.       - Вставай, с первыми лучами Солнца вставай… - напевал я себе под нос, проверяя снаряжение и экипу. На самом деле не будь я таким параноиком, сейчас бы уже подох вообще… Да и после вчерашнего просто не верится, что держишь в руках вполне себе рабочие хотя бы медицинские, но приборы. Еще бы оптику на оружие – так вообще песня!..       Что-то кольнуло, мимолетная мысль, но я ее упустил…       Подумав, сунул в сухарную сумку рис-планку; в случае чего, привинтить ее на крышку ствольной коробки – пара минут, а прицел есть у Марьяны – всяко лучше иметь полуавтоматику, чем болтовку. Думаю, она поделится, особенно если уже все патроны расстрелять успела, чему я бы не удивился.       Новый день обещал быть насыщенным на события. Примерный план «нулевого яруса» у меня был зарисован в скетчбуке. Предполагалось, что при отсутствии надежных средств сканирования и анализа вылазки не совершаются, поэтому приходилось импровизировать вне протоколов Флота.       Сегодня будет грандиозная полазка – в этом я не сомневался. Каждый пройденный уровень решил заносить по возможности в масштабе на отдельный разворот, помечая развилки на стенах меловым карандашом, обнаружившимся в моем «сундучке вандала». Таким образом я буду знать не только свое местоположение, но и буду примерно представлять себе полную картину уровня со всеми ответвлениями. Топографического кретинизма нет, и ладно.       Не теряя времени, собрался по протоколу дальней разведки. Прошло два дня, а от подруги не было ни слуху, ни духу. Максимально можно бы удалиться на трое земных суток, благо носимый запас позволяет – в рюкзак полетели пакетики с концентратом, пачки с патронами и фильтрационные картриджи для воды. Сбор в подобные вылазки - дело привычное; правда, прежде я делал это заранее, аккуратно упаковываясь в собственной каюте на «Полюсе», но тут выбирать не приходилось. Эх, жаль, пистолета с собой нет! Впрочем, он остался даже не на корабле – дома, на базе, и смысла жалеть о его отсутствии не было абсолютно никакого. Хотя по-хорошему надо бы напечатать себе другой, очень уж его наличие порой становится необходимо…       Еще немного подумав, вытряхнул все из "столитровки" и переложил в небольшой рейдовый рюкзачок. Нет. В корабль я не вернусь, пока не найду хотя бы каких-то следов Марьяны. К слову, я выскреб как свой шкафчик, так и ее ящик – хотя особо и брать-то было нечего. Перегружаться смысла нет, все-таки я не профессиональный альпинист; но если я встречу голодную, замерзшую и уставшую подругу часиков эдак через десять – хорошо будет иметь все, чтобы устроить временную стоянку прямо на месте.       Разобравшись с рюкзаком, прикрутил снизу один из двух спальников, сбоку приторочил винтовку, и открыл люк. С непривычки даже зажмурился – столь ярким казался солнечный свет.       - А, блин! – открыв глаза, от неожиданности даже чуть-чуть подпрыгнул. Ожидал увидеть траву, пейзаж, все дела – но перед глазами внезапно (а я еще и спросонья относительно) возник мерно вздымающийся и опадающий в ритме дыхания покрытый огромными перьями бок. Твою ж мать, вот это сюрприз! От моего вскрика зверь пробудился и, моментально поднявшись на лапы, отбежал на некоторое расстояние.       Туман за ночь полностью выпал в росу, и то ли еще не успел наползти вновь, то ли вообще иссяк. Видимость резко подскочила метров до пятисот (кое-какая дымка все же осталась), и я присвистнул.       Днем было видно гораздо больше деталей. Теперь туманный мирок, по которому я блуждал вчера, сузился до обозримых размеров: естественно, в условиях отсутствия видимости время течет куда медленнее, а расстояния кажутся гораздо большими. Вон тот мостик… Дорога на том берегу упирается в мощный обвал. Кажется, съехал полностью склон горы, как будто обнажив муравейник: отсюда были видны полузаваленные залы, переходы, отверстия коридоров и колодцев лестниц. Ближайшие доступные галереи начинались на высоте метров полуста, допрыгнуть до них не смог бы даже мой пернатый товарищ по выживанию. Ну, с одного раза…       А вон тот «висячий сад», с которого мы упали. Н-да, высоко, кости бы я себе все переломал. Удивительно, как вообще… Как можно, даже будучи таким здоровым, сильным и тяжелым, навернуться с такой высоты и отделаться всего лишь контузией? А если бы я упал не следом за грифоном, а перед ним… Бррр…       Зверь бегал по периметру плато. Где мне идти минут двадцать, он проносится меньше чем за минуту; описав пару кругов, он вброд перешел реку и погарцевал около обвала. Что, больше вариантов нет?.. Да блин, там есть дыры с размерами побольше его тела… Если разбежится – допрыгнет, тем более, что даже отсюда видно – там по склону поднимается тропинка не тропинка, но явно какой-то хожий путь. Так почему же он не убегает?       Это я, упав оттуда, не смог бы вылезти наверх. Сомневаюсь, что альпинистские крюки помогли бы – да и подготовка у меня достаточно поверхностная. А ему это ничего не стоит.       До меня только донесся обиженный, как мне показалось, вопль, а грифон уже форсировал реку в обратную сторону. В принципе, почти со всех сторон плато ограничено: обрывом в бездну, озером, двумя горными кряжами. Единственное – один из кряжей сбоку можно обойти по узкому перешейку, метров в пять шириной, но над ним низко нависает под углом выступающая порода – а с другой стороны обрыв в… Непонятно пока. В никуда, наверное. И река еще – отсюда не видно, откуда она вытекает, но можно предположить там наличие как минимум системы пещер. А может быть, каскада водопадов… Фиг его знает, отсюда не видно.       Поежился. Опять мокнуть? Это было бы полной жестью…       Тем временем зверь опять вернулся. Сел на некотором расстоянии – и опять вперился в меня взглядом. Будто ждал, что я предприму.       - Не смотри на меня так, я смущаюсь! – усмехнувшись, крикнул я. Адресат реплики и ухом не повел: то ли не понял (странно, не правда ли?), то ли проигнорировал.       Я тем временем еще раз подтянул все стропы рюкзака, попрыгал, проверил все крепления. Вроде ничего нигде не давит, не болтается и не расстегивается. И на том спасибо. Всего ничего и взял вроде, а получилось достаточно объемно и тяжеловато… Ну ладно, обычный штурмовой ранец с полным боекомплектом тяжелее, хорош ныть.       Подложив записку, я, как и вчера, прикрыл створку люка. Подумал, открыл снова. Начиркал на обратной стороне листа: «Ушел тебя искать третьего дня утром», положил перед люком на видном месте, после чего намертво его задраил. Теперь если кто и откроет, то либо я, либо Мар; механика тут с секретом. Вздохнул.       Всю нашу жизнь наизнанку вывернул этот несчастный квантовый корабль… Не будь его, мы бы сейчас не болтались здесь с риском для собственных жизней. «Но был бы риск там, дома, меньшим?..» - вот на этот мысленный вопрос я ответить не мог, сколько бы раз не ставил его перед собой за последние несколько месяцев.       В любом случае, не мне рассуждать о том, что было и чего могло бы не быть – хах, шастаем тут по параллельным мирам, даже своих копий встречали; кто знает, может, наша жизнь была бы настолько же скучной, насколько была десять лет назад?.. Не знаю.       Еще раз глубоко вдохнув и выдохнув, я наконец решительно шагнул вперед. День обещал быть интересным и тяжелым.

***

      На путь до реки ушло совсем немного времени. Фактически, я не заметил этого расстояния, все любовался красотами. Всю сознательную жизнь я прожил в непосредственной близости к крупным городам; да, база наша находится в горах, но тоже рядом с крупным поселением. Да и некогда особо смотреть по сторонам: все в делах, бегаешь туда-сюда, занятой такой… Или в космосе. Или в городах на развитых планетах. Либо времени свободного нет, либо тратишь его на что-то более полезное, чем созерцание. А тут есть на что посмотреть. Архитектура, гармонично сочетающаяся с природой. Вода. Зелень. Горы… Башни.       Башня. Когда-то, очевидно, белая, одиноко стоящая башня притягивала к себе взгляд. Штукатурка (или что там было) давно обвалилась, остались только ее куски, но можно было примерно представить, как это выглядело раньше. Отсюда не было видно ее тела, но отлично просматривалась верхняя часть; у меня возникала только одна ассоциация по внешнему виду – навигационная башня аэропорта. Но тут вряд ли это имело место быть… Однако сходство поражало. Губы непроизвольно растянулись в улыбке, когда я представил себе небо, наводненное странными самолетами и вертолетами, кружащими вокруг каменного котла.       Реку пришлось форсировать чуть ниже по течению. Разувшись и раздевшись, я оставил вещи с привязанным к ним одним тросом, а второй закинул на не обрушившийся пролет. Закрепившись, он дал мне возможность добраться до другого берега (максимально – по грудь в воде, причем поток на стремнине буквально валил с ног) и уже с моста втянусь рюкзак наверх, не замочив его. Вообще странно – я ожидал встретить ледяную воду, но, кажется, со вчерашнего дня ее температура не изменилась. Теперь понятно, почему полз такой туман - если река берет свое начало в каком-нибудь термическом ключе, то там она может быть вообще горячей, со всеми вытекающими последствиями, так сказать. К – Каламбур…       На другом берегу меня уже ждали. Пока я, подпрыгивая на холодке, одевался и снаряжался, мой спутник то появлялся, то исчезал – но явно далеко не уходил. Треск ломаемых кустов и деревьев Вообще, у меня сложилось впечатление, что он меня куда-то ведет… Но вот куда?       Тем временем я вновь был готов продолжать путь. С островка на «континентальную» часть сойти проблемой не было – а вот что делать дальше? Река кстати все-таки не стекала по каскаду и не вытекала из пещеры – она потоком выливалась из чрезвычайно узкого ущелья далеко впереди и выше моей позиции. Две скалы там почти смыкались, и между ними на разной высоте виднелись как разрушенные, так и уцелевшие галереи-переходы со множеством открытых и закрытых площадок… Просто кошмар для любой навигационной системы.       Те галереи находились на большой высоте. Слишком большой. А вот оползень… То, что показалось мне тропинкой, проходило много выше, и надо было форсировать небольшой, но крутой склон. Впрочем, я бы преодолел его с легкостью за полчаса неспешной ходьбы взад-вперед так точно. Но оставалась одна проблема.       Как забраться внутрь. Все те ходы, которые мне были видны отсюда, засыпаны. Ну, на той высоте, до куда можно дотянуться. В момент самого обвала или уже после, рукотворно – непонятно. Точнее сказать, почти все – отсюда видно не было, но я заприметил один широкий незаваленный коридор. Находясь на уровень выше, чем кончался склон осыпавшейся породы, он с того берега выглядел вполне себе приступным (при помощи обвязки я легко заберусь туда). Черт, да в него даже пернатый пролез бы – было бы желание.       Мой спутник как раз перестал бегать, всхрапнул и уселся на землю. Взгляд его то упирался в меня, то начинал блуждать по стене позади… Но там были лишь заросли до жути противных ветвистых кустов, которыми порос за долгое годы искусственный склон. Кусты, колючки, противные такие. Тут без вариантов вообще – только рубить. Или я чего-то не видел?       Вытащив штык, я принялся остервенело прорубаться сквозь естественную преграду. Кусты росли очень плотно и составляли приличную такую в толщину живую изгородь. Но мы не ищем легких путей! Тем более, что с реки опять пополз туман – отрезал, так сказать, пути к отступлению, так что имело смысл попытать счастья и попробовать попасть в проем прямо отсюда. Ибо вариант вернуться-обойти подразумевал добровольный акт намокания в дымном море, а мне и так хватило влажного из-за купания нательного белья. Периодически из земли торчали обломки чего-то крупного и металлического, когда-то сваренного из толстой арматуры. Видимо, местные строители имели понятие о такой штуке, как армированные конструкции. Хотя вроде я тут железобетона не встречал…       Последние пару раз рубанул ножом – и с треском, слышным, наверное, с верхушек башен, я вывалился на поляну. Точнее, не то, чтобы поляну, а просто здесь насыпь закруглялась и переходила почти в горизонталь. Поросшие кустами и даже небольшими деревцами камни всех всех форм и размеров. А меж ними – протоптано. Точно. Недавно тут явно шли люди! Вот, я же говорил – не обязательно было следовать за ночными охотниками (охотниками?), чтобы обнаружить, каким образом они попали в долину.       Отсюда корабль казался неотличим от валявшихся около подножия башни каменных глыб. Разве что более правильной формы, да солнце бликует на блестящих поверхностях и стеклах. Эх, работай камера, я б заснял…       Земля внезапно содрогнулась. Я подпрыгнул, как ужаленный, перекатился и больно стукнулся головой о торчащий камень. Будто насмешка, раздался характерный свист, издать который мог только один известный мне «товарищ».       - Смешно? А мне-то как весело! Хорош уже неожиданно и так эффектно возникать, а? – я поднялся, потирая место будущей шишки на голове и поправляя перекрутившийся поясной ремень.       Кажется, грифон не понял, в чем дело. Но его поведение заметно изменилось. Он глаз не сводил с чего-то у меня за спиной, как будто его гипнотизировали. Прижав уши, он периодически начинал побулькивать; если я правильно понимал, это на его языке эмоций означало страх перед чем-то. Так же, как вчера перед теми… людьми, не людьми, чем там.       Обернулся. Повтыкал. Вроде никого и ничего. Хотел было уже двигать на разведку, стягивал рюкзак – и только туя заметил среди травы и кустов странные отблески. Пригляделся… Что за дела? Витражные стекла! Откуда и зачем?.. Интересный кстати рисунок – глаз, похожий на упрощенную масонскую символику. Только несколько необычно встретить ее на чужой планете. Хотя, дизайнерские решения местных обитателей явно отличались необычностью и своеобразием. Скорее просто совпадение.       Причем сразу стало очевидно практическое назначение «подвесок». Ну, невелика беда, идти-то нам все равно надо, причем обоим. А раз так, что…       Бить я стекла, конечно, не буду. Просто стащу все шесть штук в одну кучу и закидаю сверху песком – чтоб рисунка не было видно.       Мимо что-то пронеслось. Точнее, не что-то, а кто-то, причем предельно ясно, кто. Приглашать не пришлось – я не успел даже подумать, что предпринять далее, а грифон уже легко прыгнул. Десять метров высоты как один; скрежет когтей о камень и металл – повис, заякорившись передними лапами, подтянулся и скрылся внутри горы. Вот, кажется, и «до свидания». Хотя…       Мне вот пришлось еще как следует попотеть, дабы подняться по хоть и неровной, но почти отвесной стене. Лапы «кошки» никак не ловили внутри темного проема ничего более-менее прочного, и пришлось закидывать ее раз пять. Но наконец удалось что-то зацепить; быстрый подъем – вот это мы проходили, это уже почти штурмовой альпинизм – только вверх – и увлекательное вытягивание наверх рюкзака, пока в темноте за спиной что-то с грохотом что-то обрушивалось. Слышилось раздраженное рычание грифона. Кажется, никуда он все-таки не делся - «глазное освещение» не включалось, но он явно был недалеко. Во всяком случае, отсюда я видел только полную темноту. Пришлось запалить еще один из четырех оставшихся ХИСов.       Прикрутив источник света на ствол при помощи пары резиновых колец от жгута, я тщательно осмотрел большое помещение, в котором мы оказались. Мой спутник сидел посередине большого зала и, щурясь, моргал на свет – кажется, у него действительно были проблемы с ориентированием в темноте, ибо стоило мне засветить ХИС, как тот сразу активизировался и принялся активно вертеть башкой и нюхать. А посмотреть действительно было на что. Кажется, здесь было что-то вроде склада для всякой всячины. Концентрическими кольцами от центра круглого помещения, частью разваленные, частью целые, частью опрокинутые массивными лапами грифона – вот он, источник грохота – разбегались невысокие стеллажи. Чего тут только не было: старинные огромные мечи, навечно приржавевшие к ножнам, доспехи ростом как мне по пояс, так и на пару голов выше, различная утварь, горы цветной трухи, бывшей когда-то одеждами. Все безнадежно испорчено. Но, тем не менее, я с интересом разглядывал оружие, попробовал разделить несколько сложенных стопкой металлических мисок, поворошил груду шлемов и нагрудников; артефакты ушедшей эпохи – надо это место отметить, пожалуй, сюда тоже однозначно стоит заглянуть с камерой… если она, конечно, заработает. Прибор также остался у Марьяны.       Зарисовал схему. Пристроив на уцелевшем стеллаже блокнот, быстро набросал примерный путь от корабля до входа. Впрочем, пропустить просеку в кустах будет сложно – или несложно? Впрочем, альтернатив особо не было.       Грифон тем временем что-то увлеченно обнюхивал в диаметрально противоположной входу части зала. Направленный туда свет выхватил неприметный деревянный ящик – и как он сохранился в этом бедламе? По-хорошему, сюда задували все ветра, постоянно заползал туман, может, затапливало; металлические стеллажи сгнивали и рушились, даже будучи сделанными не из стали, а из какого-то сплава. Куда тут деревяшке? Впрочем, если вспомнить давешние леса и их пропитку…       Бестактно оттолкнув морду зверя, отозвавшегося обиженным посвистыванием, я ножом легко расправился с ящиком. Даром что тот был закрыт на приличный такой запор непонятного устройства – я его просто вырубил парой точных ударов по дереву. Внутри, заботливо переложенные какой-то стружкой (пластик, что ли?), совершенно не пострадавшей от времени, лежало нечто. Кажется, когда-то это было небольшим металлическим щитом… Или чем-то, похожим на щит. Сейчас он представлял собой две аккуратные половинки, причем обе они светились! Даже не так, не светились – а как будто усиливали свет ХИСа, падавший на них, и как-то преобразовали, перенаправляя и усиливая. Я бы не обратил внимания на это свойство – но тут у меня в сухарке на поясе заверещал трикодер. Излучение?       Я отпрянул, попутно извлекая пищащий девайс. Замер показал – половинки знатно фонят. Даже не на миллирентгены – полноценно на рентгены! По непонятной прихоти материала, из которого они были сделаны, сканирование показало на их месте пустое место; но «светились» в режиме поиска они только так, что только добавило мне головной боли. Бета-излучение от них просто шкалило, да и гамма-фон был порядочный, поэтому я предпочел побыстрее закрыть ящик, задвинуть его куда подальше и привалить сверху стеллажом с доспехами. Авось, эта фигня радиоактивная не по причине большой энергоемкости, а просто «светит» из-за сплавления с активным металлом… И не бомбанет. Кто вообще придумал хранить радиоактивные материалы на обычном складе?       В общем и целом, здесь, конечно, было интересно. Но путь мой лежал выше и дальше. Лестница обнаружилась далеко не сразу – ее пришлось разгребать от наваленных стеллажей. Причем она была не чета той, что форсировали мы с Марьяной: эта абсолютно цела, и к тому же закрыта с обеих сторон стенами. Вниз не свалишься даже при большом желании. Оно и понятно. Та лестница была внутри башни, а эта проходила внутри скалы. Причем, будучи достаточно широкой, она позволяла протиснуться и моему хвостатому спутнику. Но тут даже голову ломать не пришлось – поверх ступеней были уложены рельсы и зацепы для зубчатого колеса. Видимо, до лифтов тут еще не дошла инженерная мысль.       А ведь я уже даже спокойно отношусь к присутствию грифона – отметить в личном журнале, как меняются представления человека о собственной безопасности. Ну, что ж, идет – пусть идет, я лично не против, по мне так это только плюсик. Он тут хоть ориентируется… наверное.       Абсолютная темнота рассеивалась с каждым витком лестницы. Начали попадаться рабочие настенные светильники. На каждый оборот вокруг ствола шахты, в форме которого было построено это хранилище, приходилась одна арка входа внутрь, но ничего интересного ни один из осмотренных залов не представлял: все то же самое, разве что поцелее за счет этажности строения. На четвертом уровне внезапно прорезалось свечение из глаз грифона, на что он отреагировал возмущенным воплем, чуть не оглушившим меня, а я в свою очередь смог заглушить и убрать ХИС. Он еще понадобится, чего тратить.       Седьмой уровень, когда мне уже казалось, что лестница будет длиться бесконечно, явил нам развилку. Лестница, прерываясь крупной горизонтальной площадкой, продолжала свой бег ввысь, а влево и вправо уходил коридор; слева, точнее, уходил когда-то – метров через пять он кончался также завалом. Оставался вариант – вправо. Через кажущийся низким после всех складов цилиндрический зал виднелась в свете солнечных лучей, попадавших туда из оконных проемов, горловина второй части коридора. Кажется, мы поднялись выше той части, которую затронул оползень… Тем лучше. Сам зал, кажется, был чем-то вроде сортировочного узла – в изобилии по сторонам от незахламленного прохода громоздились части каких-то колесных механизмов. А сам проход явно часто использовался по прямому назначению: даже пыли особо не было, на полу виднелась свежая грязь, а потолок был прилично закопчен.       Естественно, пролезающий вслед за мной грифон вызвал обрушение одной из гор остатков оборудования, и последние метры до коридора пришлось проделать бегом; но, выскочив в освещенную галерею, я нос к носу столкнулся с… Человеком!

***

      Кажется, все-таки можно было назвать его человеком. Во всяком случае, две руки, две ноги, нет наростов или визуальных отличий от человеческого строения тела. Разве что глаза немного ракосые, на азиатский манер, да видимые участки тела сплошь в татуировках.       Он явно не ожидал, что из темного прохода на него с грохотом выпрыгнет некто в камуфляже, с объемным рюкзаком и не менее ошарашенным лицом; незнакомец настолько оторопел, что даже ничего не сказал, просто стоял, вытаращив глаза – равно как и я. Из оцепенения нас вывел вопросительный рык оставшегося за спиной грифона: тот, похоже, перебрался через учиненный им же завал, и через секунду половину проема заняла его любопытная морда.       Лицо незнакомца перекосилось, он завопил что-то невразумительное – м-да, все-таки универсальный переводчик мне был, как ни крути, нужен – попятился назад, оступился и рухнул на спину. Я шагнул было, чтобы помочь ему подняться, но тот в ответ на протянутую руку опять завопил, вытащил откуда-то с пояса короткий меч и принялся остервенело махать им перед собой. Тут уже я сам отшатнулся и ухватился на ножны; впрочем, кажется, сражаться со мной никто явно не собирался. Пока человек отбивался от воздуха, закрыв глаза и бормоча что-то на незнакомом языке, я успел мельком разглядеть его: одежда по типу балахона, потерявшая всякий цвет, перехваченная на груди бронепластиной, волосы нестриженные и достаточно длинные, объемная борода; на вид ему было лет двадцать-тридцать, точнее сказать сложно.       Впрочем, долго он себя рассматривать не дал. Приоткрыв глаз и увидев, что его никто пока убивать (или жрать) не собирается, незнакомец резко перекатился и поднялся на ноги. Причем, кажется, он кричал мне, а не кому-то другому: опять разразившись быстрой тирадой, сначала пятясь, а потом уже развернувшись, «местный» припустил по галерее. Я что – я же не буду упускать такой возможности!       - Стой! Стой, кому говорят!! – скинув рюкзак в угол, я припустил следом, не озаботясь даже оружием. Но время уже упущено – нечего тупить – и за поворотом галереи определить направление движения беглеца было уже невозможно. Как в воду канул.       Пришлось возвращаться не солоно хлебавши… Эх, какой момент все-таки протупил!.. По пути разминувшись со зверем, умещавшимся в проход только ползком, я вернулся к башне. Теперь совершенно точно ясно – я тут не один. И причем непонятно, местные настроены враждебно или дружелюбно. Судя по всему, тот мужик испугался не меня: моего спутника. Хотя, по-хорошему, стоило наоборот; впрочем, местной цивилизации до огнестрельного оружия еще эволюционировать и эволюционировать. Что он там кричал?.. Кажется, что-то вроде «торико», или «трико», и тыкал пальцем в появившуюся в арке морду.       - Тебя трико вроде как местные зовут? – пролезать обратно мимо раскорячившегося в проходе зверя, с рюкзаком, да еще и «против шерсти», было отдельным испытанием. Да еще и перья тот терял как-то слишком обильно… Надеюсь, это не было аллергической реакцией на что-то из моего мира. Пару перьев я уже сунул в рюкзак – отдам Марьяне в случае, если зверь меня покинет. На память…       Конечно, он не мог ничего мне ответить. Через некоторое время я узнал, что догадка моя была верна – но на этот момент мне было достаточно уже какой-то определенности. Пусть будет трико – и фиг с ним, тем более, если это уже сложившееся название. С другой стороны, это могло быть каким-то ругательством… Но откуда мне знать.       После такой тепленькой встречи не хотелось расставаться с оружием. Мало ли, попробуют местные опять атаковать грифона… Трико, а я окажусь на линии обстрела? И уж тем более я не могу быть уверен, что на меня на самого теперь не открыта охота.       Легко рассуждать о всякой всячине, когда нужно действовать, но совершенно не хочется подставляться. Однако, поскольку до сих пор никаких следов пребывания Мар найти не удалось, да и до места посадки я не дополз, расслабляться не приходилось. Прочапали мы два коридора, как две капли воды похожие друг на друга, затем форсировали обвалившуюся лестницу и оказались еще на уровень выше: просто дальше дороги не было. Из проемов было видно плато, опять затопленное туманом. Удивила легкость, с которой трико даже в замкнутом пространстве перемахнул многометровый осыпавшийся пролет – мне понадобилось минут десять, чтобы переправиться самому и перекинуть рюкзак. Все больше и больше наше путешествие напоминало тренировку по скалолазанию.       А еще это стреляющее копье… К чести моей, я не стал палить почем зря, даже когда передо мной вспорхнула стая довольно упитанных птичек. Кажется, этим я слегка разочаровал своего спутника – с другой стороны, мог бы и сам позаботиться о своем пропитании, не вечно же мне его кормить! Патроны мне пригодились чуть позже, причем я пожалел, что снарядил всего пять магазинов.       Ну кто ж знал, что мирно стоящие по углам большого зала доспехи вдруг начнут до меня докапываться? Звучит даже смешно! Сюда мы попали, миновав провалившуюся лестницу и несколько тамбурных отсеков – когда-то тут были большие подъемные ворота, но время сожрало их механизмы, и теперь решетки сиротливо валялись на полу. А может им кто-то и помог, не знаю. В любом случае, мы, кажется, приперлись как раз туда, куда не стоило. Но и этого было мало. Меня еще черт дернул попробовать, что же за такая интересная рукоять типа рубильник расположена на большом пьедестале прямо посреди помещения… И вот тут началось веселье.       Трико, напряженно внюхивавшийся в воздух, оказался в миг отсечен в тамбуре опустившейся из пазов последней решеткой. Я же оказался нос к носу к десятком проблем в виде внезапно начавших двигаться и обнаживших оружие доспехов по углам! Ну конечно, в первый момент я ничего не понял… Сначала даже попробовал было скорчить миролюбивую рожу и, так сказать, «выйти на контакт» - но после первого же замаха коротким мечом решил, что передо мной определенно – враг. А с врагом разговор короткий.       Всякое бывало к моей жизни… Всякое. Черт подери, я видел даже начало ядерной войны и ее последствия в разные временные периоды. Но чтобы тяжелая цельнометаллическая пуля СВД рикошетила не оставив даже царапины, а цель, пошатнувшись, выровнялась и как ни в чем ни бывало продолжала переть на меня, я никогда прежде не видел, и вряд ли когда-нибудь увижу. Чуть позже я также узнаю, что внутри доспехи пусты, и заброневую травму получать тупо некому – но сейчас я оторопел настолько, что давил на спуск и не обращал внимания на рикошетирующие и выбивающие из стен каменное крошево пули. Лишь когда затвор откатился на задержку, а зверь начал бешено орать и пытаться выломать решетку в попытке добраться до атакующих его лучников, ступор отпустил; в перекате я в последний момент ушел от удара меча (должного стать для кое-кого последним) и серией прыжков удалился на безопасную дистанцию. Тяжелые доспехи сковывали движения противника, и грех был этим не воспользоваться.       С холодным оружием обращаться я умел, равно как и противодействовать ему: сказывалась бурная молодость. Это и стало моим козырем. Первого врага я уложил совсем без усилий, просто в подкате всадив ствол винтовки ему под грудную пластину. Глухой выстрел, отлетевший шлем – и меня завалило рассыпавшейся на части броней. Лишь тогда меня осенило – я столкнулся с живыми архаизмами, чем-то вроде боевых машин прошлого! Люди тоже создавали подобное, только не пошло; а здесь, видимо, хозяева скального комплекса смогли создать совершенных солдат, простоявших в забытье не один десяток лет, и вступивших в бой по тревоге. Странно только, почему такая форма, доспехи и мечи?..       Все происходило стремительно. Вышатать остальных «воинов» было делом техники – все-таки они не люди, и им не свойственен какой-либо анализ моих действий… Но все же они были в подавляющем большинстве, и приходилось проявлять почти запредельную реакцию. Патронов было не то что мало – вообще почти не было, приходилось рассчитывать каждое движение. Двоих врагов я устранил просто вручную – налетая с разбегу и прикладом сбивая головы. Кажется, шлем являлся формообразующим элементом, чем-то вроде компьютера, и без него воин превращался в груду металла. Который, кстати, почти не поддавался деформации, и оболочечные пули рикошетили только так; бронебойные же были куда эффективнее – если бить точно по воротнику между плечами и шлемом, где у обычного человека шея, то удавалось вырубать эти машины для убийства с первой тычки. Но таких патронов была вообще буквально пара штук, а достать из рюкзака пачку было невозможно – приходилось все время двигаться. Да, еще у меня было преимущество в скорости передвижения, но оно тоже несколько скрадывалось количественным превосходством противника.       Это было похоже на тренировку в голографическом боевом зале. Только тут все было реальным, и каждый неверный шаг мог стоить мне части тела или вообще жизни. А еще и приклад после очередного раза противно хрустнул: еще пару раз ударить, и хана. Тем более, что я выдохся от бешеного танца, не мог как следует прицелиться даже размахиваясь винтовкой как таранным орудием – о стрельбе говорить вообще не приходилось. Тут бы мне и несдобровать, но выход нашелся сам собой; я банально споткнулся о валявшееся на полу тяжелое копье, и моментально сориентировался. Винтовка – на пол, копье – в руки… Правда, вес его не сравнить с моим оружием – каменное, что ли? Но возрос вес, и увеличился импульс: стало гораздо легче нанести, что называется, критический урон.       Доспехов было десять. Вообще положил я вроде как семерых, но один был отвлечен на бесновавшегося трико, а один против двоих я даже почти обессиленный не справиться просто не мог. Вообще, орудуя странной формы копьем (его наконечник был похож на металлическое перо) как консервным ножом, я разобрался с оставшейся парочкой в течение полуминуты. Остался только лучник; по правде говоря, я немного стремался: кевларовую рубаху я так и не надел, и, наверное, такая стрела пронзила бы меня насквозь. Однако у меня родилась интересная мысль… Винтовка новь в руках. Затвор, новый магазин, дослать патрон… Пара выстрелов обычными пулями в область головы, так сказать, подтолкнула последний живой доспех к решетке. Хруст, звон металла о камень, и удовлетворенное рычание зверя, наконец доставшего лапой шлем противника сквозь решетку, прозвучали финальным аккордом битвы. М-да, а Первая директива предписывала мне в подобном случае просто умереть… хе-хе… Еле заставил себя переползти на рюкзак, отброшенный в угол – напряженный выдался денек, просто нечего сказать. А ведь еще нет и двух часов по эталону.       Лишь минут через десять я достаточно пришел в себя, чтобы подняться на ноги и освободить запертого грифона. Не стал париться с запорными механизмами – просто отцепил крюковые крепления цепей противовесов, и решетка с лязгом уехала в потолок. Зверь утих и дожидался, пока его освободят. Вроде пострадал он не сильно, стрелы едва пробили толстую шкуру; извлекая их, поймал себя на мысли, что думаю не о том, как мне пройти вон тот следующий коридор – а о том, как мы пройдем его. Мы! Конечно, я бы наверное и раньше не бросил трико одного, если бы была возможность ползти там, где даже мне узко – тем более теперь я его не оставлю просто так, жизнью обязан, нечего сказать.       Мы довольно многое прошли вместе, и недавнее сражение только укрепило возникшую привязанность. Не скажу, что мне это особо нравилось – потом тяжелее будет улетать; но скучно точно не будет. С моей-то способностью находить приключений на задницу…       - Что думаешь? Сможем мы сработаться как команда? – обращенный к большеглазой морде вопрос, как всегда, остался без ответа.