Запах сирени

Март подходил к своему логическому завершению, оставалось ещё два дня. Под ногами прохожих — хлюпающая грязная каша вместо снега, погода менялась по нескольку раз за день. Но город жил своей, по-своему привычной и размеренной жизнью. Ему было всё равно, ветер на улице или дождь, он никуда не спешил, часто смотрел крышами домов то на растекающийся по ним рассвет, то на звездное небо. Роман Гурьев вынырнул из духоты метро и неторопливо направился домой. Хотелось пива, но в такую непонятную погоду было лень сделать пару шагов в сторону и просто зайти в магазин. В подъезде — никого, лифт открыл свои двери, едва он нажал кнопку вызова. Задумавшись о записи нового альбома, Ромка не сразу сообразил, что вышел этажом ниже. Как так вышло, что палец промахнулся да нажал не ту кнопку, он не понял и, собственно, не хотел уже понимать — пройти пару пролетов не проблема. Постояв немного у лестницы, он начал было подниматься, сделал шаг и резко остановился: за спиной раздался отборный трехэтажный мат. Сначала Миталыч не понял, что его так привлекло в этом. Ну, — мат. Такой родной и в чем-то даже любимый. Ну, — трёхэтажный… — …Сволочь! — и раздался удар ногой по двери. — Скотина!.. …и тут до Романа дошло: трехэтажным матом ругалась женщина. Развернувшись, он пошел на голос. Молодая женщина стояла у двери и пыталась толи вытащить ключ из замка, толи повернуть его. Руки незнакомки от злости тряслись. — Да, чтоб тебе!.. — она повернулась к двери и снова ударила по ней ногой. Роман невольно залюбовался ею. Невысокая, тонкая, в черном коротком пальто, джинсах и сапогах на высоком каблуке, из-под шапки выбивались русые волосы. — Вам помочь? — подойдя ближе, он уловил легкий запах сирени. Даша невольно вздрогнула и посмотрела на того, кто предлагал помощь. Нога, которую она занесла, чтобы вновь ударить по двери, повисла в воздухе. Гурьев? Гурьев! Ничего себе. Стоп. Он что, тоже живет в этом доме и в этом подъезде? Мысли вихрем завертелись в голове, пришлось сдержать себя, чтобы челюсть от удивления не отвисла до самого пола. Увидев её круглое, раскрасневшееся лицо, с большими глазами и прикушенной нижней губой, гитарист опешил. Вот тебе и раз! Почти год общаются во Вконтакте и на тебе, его симпатичная собеседница, оказывается, живет этажом ниже. Интересно, давно ли? И почему они сталкиваются здесь в первый раз? Миталыч сделал вид, что не удивлен встрече, не будешь же прямо тут устраивать допрос из серии «что, где, когда?» — Слесаря, наверное, надо, — Дарья вздохнула, гитарист заметил, что она резко сделала шаг назад, как бы говоря этим, что хочет соблюдать дистанцию, — ключ в замке застрял, чтоб ему! — Погодите, — Ромка присел перед дверью, с минуту колдовал, раздался привычный, скрипящий звук ключа, повернувшегося в замке. — Готово! И слесаря не надо. . «Чаю предложить? Надо бы! Но… как?!» Страх на мгновение выпустил свои когти и оцарапал душу. С минуту посомневавшись, она все же набралась смелости: — Спасибо. Может… чаю? — и тут же обругала сама себя: «Дура! Час ночи!» — А пойдёмте! — Гурьев понимал, что чай в такое время суток немного странно, но слово само сорвалось с языка. Да и, вроде, в сети общаются на «ты», а тут, как в восемнадцатом веке: «вы», «пойдемте», осталось встать на одно колено и руку женщине поцеловать. — Проходи, — Даша открыла дверь и пропустила гитариста в квартиру, — я сейчас чайник поставлю. Роман огляделся. Квартира была небольшой, по-своему уютной, но при этом вполне стандартной. Одна комната, дверь в которую была закрыта, кухня, где на плите кипел чайник, на стене тикали золотистые часы, было слышно, как включается и выключается холодильник. Небольшой стол, накрытый скатертью, тарелка с печеньем и конфетами. — Ром, не стой в дверях, садись. Скоро чайник закипит. Гурьев прошел на кухню, сел, через несколько минут он заворожено смотрел, как рука с красивыми пальцами, сжимает ручку чайника и разливает янтарную жидкость по чашкам. Дарья не была разговорчивым собеседником, чаще молчала и слушала его. Роман чувствовал, что она отгораживается от него, как бы боится, но старается не показывать этого. Сидели до двух ночи. Гурьев понимал, что пора уходить, хоть и не хотелось. Но - пора, на дворе ночь, время отнюдь не для того, чтобы засиживаться в гостях и вести разговоры на непонятные темы. Вернувшись домой, Рома обнаружил несколько сообщений от Лобашева из серии: «Миталыч, ты до дома добрался? Живой? Блин, где тебя носит?» Не раздеваясь, Гурьев лег на кровать и ответил: «Дома я, дома, у соседки чай пил». Через минуту пришло: «Чай в два ночи? Друг на друге что ли?» — и целая куча не просто смеющихся, а именно покатывающихся со смеху смайликов. «Да иди ты! — в ответ гитарист послал злобного смайлика. — Появись завтра на репе!» «Убьёшь?» — и снова пара стикеров с котами, держащихся за животы. «Гитару не пожалею! Ладно, спокойной ночи!» Только вот уснуть Роман так и не смог. Просто лежал и думал об этой странной встрече.