Мерлина через Салазара побери, где Грейнджер?!

— Мое имя Мерлин. Король окинул волшебника оценивающим взглядом и, кажется, остался доволен. Он подошел поближе и, встав рядом, слегка качнул головой в знак уважения. — Мне приятно слышать, что при дворе наконец-то появится маг, — сказал он. — Вы из этих мест, Мерлин? — С окраин Камелота, — вывернулся волшебник. — В таком случае, я полагаю, вам необходимо жилье? — Мерлин передернул плечами, но, получив пинок от Гавейна, кивнул. — Да, Милорд. — Я буду рад предоставить вам комнаты в замке, — Король улыбнулся уголками губ. — Очень признателен за вашу щедрость, Ваше Высочество. Король нахмурился и вдруг, рассмеявшись, хлопнул Мерлина по плечу. — Зовите меня по имени, Мерлин. Нам еще предстоит побывать не в одной передряге. Заранее содрогаюсь от мысли, что однажды вы будете кричать мне из укрытия: Ваше высочество, вы корону уронили! И все враги тут же прибегут поднимать эту треклятую корону. Мерлин хмыкнул, но промолчал. Столь обычное обращение для Короля. И куда девалась вся надменность и высокомерие? — Гавейн, будь так любезен, проводи Мерлина в его новые покои. — Рядом с Восточной башней, Милорд? — Именно. Давайте, идите и осваивайтесь, Мерлин. Все остальное сэр Гавейн объяснит вам по дороге. Мерлин отвесил Артуру быстрый поклон и удалился вслед за шустрым Гавейном, который уже выходил из Залы. — Ну как вам Его Высочество? — спросил Гавейн, весело сверкая глазами. — Ничего так. Для королевской особы, — ехидно поддел маг. — Ну надо же, какой вы привередливый. Обычно наш Король пленяет с первого раза. — Предпочитаю резвиться на свободе. — Я имею в виду... — Я понял. Наступила продолжительная пауза. Настолько продолжительная, сколько вообще может молчать сэр Гавейн. Спустя несколько секунд рыцарь сказал: — Насколько я помню, Персиваль наказал вам перед сном сделать пробежку? — Вы совершенно правы. — Не возражаете против компании? Мерлин помедлил, почуяв подвох, но осторожно ответил: — Если это не попытка взять реванш или что-то в подобном духе, то я буду рад. Гавейн ослепительно улыбнулся. — Неужели вы боитесь проиграть? — Не проиграть, сэр Гавейн. Просто мне доводилось слышать, что после нескольких проигранных подряд битв рыцари начинают хандрить и теряют хватку, — невинно заметил Мерлин, поглядывая через окна на небо. Гавейн что-то недовольно фыркнул. — Вы очень заботливы, сэр-Волшебник, — хорошее настроение рыцаря было несокрушимым. — Однако я уверяю, что не буду пытаться пырнуть вас мечом хотя бы в ближайшие сутки. — Это успокаивает. Но все-таки защиту от проникновения извне я на свои покои поставлю, — хмыкнул Мерлин. Гавейн рассмеялся. — Вы недооцениваете рыцарей. Никто из нас не станет нападать на спящего, тем более его убивать. — Это определенно делает вам честь, - похвалил Мерлин. — Но не очень помогает, когда на вас нападает противник, не озаботившись вопросом, бодрствуете ли. — Вы когда-то состояли при дворе? — с любопытством в глазах поинтересовался Гавейн, меняя тему. — Откуда подобные выводы? — Ваша речь. Ни разу не видел, чтобы у селян она была столь развита. — Мне повезло. В нашем селе был один дед, который при дворе состоял и знал много разных слов. Правда, кроме меня мало кто хотел слушать его речи и запоминать обороты, — не моргнув и глазом, соврал Мерлин. Почему-то в этом обличье было намного легче врать и держать лицо. Если Гермиона могла внезапно покраснеть, испугавшись, что она прокололась, то Мерлину это было несколько не принципиально. Проколется — выдумает что-то более интересное. — Вот оно что, — удивился Гавейн. — Вам действительно повезло. Бывшие придворные редко общаются с простыми крестьянами, уж не знаю, почему. Мерлин философски пожал плечами. Пройдя очередной коридор, мужчины поднялись по невысокой лестнице и очутились на маленьком "пятачке". Прямо шла винтовая лестница, ведущая наверх башни, а слева была неприметная, но на вид достаточно тяжелая дверь. Туда-то Гавейн и повел мага. — Вот, заходите, осматривайтесь, — предложил рыцарь, широким жестом указывая на темное пространство за только что распахнувшейся дверью. Мерлин выпустил в помещение шарик Люмоса и перешагнул порог следом, разглядывая очертания мебели медленно выплывающие из мрака. Гавейн тут же шмыгнул следом и захлопнул дверь. — Тут есть окна, сэр Гавейн? — щурясь в темноте, спросил волшебник. — Да. Как, впрочем, почти во всех помещениях замка. Мерлин вложил в заклинание чуть больше магии, и шарик осветил своим холодным сиянием всё помещение. Маг тут же заметил большущую темную и плотную ткань, которая, по-видимому, закрывала единственный источник света, помимо свечей, которых сейчас нигде не было видно. Волшебник тут же пробрался к окну, лавируя между предметами интерьера, и отодвинул тяжелые занавески, которые оказались темно-синими. В глаза тут же ударили последние лучи заходящего солнца. Мерлин развернулся и оглядел помещение. Слева, отгороженная тяжелыми изумрудными пологами, стояла кровать. Темные резные столбики блестели на свету. На прикроватной тумбочке стояли свечи, каковые волшебник не разглядел при первом ознакомлении с комнатой. Напротив кровати расположился стол из темного дерева. Шкаф стоял в углу, стеснительно выглядывая за сине-зеленый край ширмы. — Вот, как-то так, — Гавейн рассеянно почесал затылок. — Что же, располагайтесь, но скоро я жду вас внизу на тренировку. — Предупредил рыцарь и скрылся за входной дверью. Мерлин вздохнул. Кажется, его просто решили проконтролировать, дабы не отлынивал от вечерних пробежек. Мерлин, изнуренный длительной тренировкой, возвращался в свои покои. За эти полтора часа маг полностью укрепился в своей вере, что Гавейн та еще сволочь. Маленькая пробежка превратилась в полноценную тренировку. Гавейн гонял волшебника похлеще, чем Персиваль. Так что теперь все мышцы нещадно ныли, и Мерлин готов был поклясться, что слышит скрип собственных костей. К тому моменту, когда маг добрался до тяжелой двери, около которой мечтал оказаться каждый раз, когда Гавейн азартно вскидывал меч и велел защищаться, предположение, что после еще нескольких таких тренировок ему грозит страшнейшая из смертей, превратилось в мрачную уверенность. И подобная кончина не могла сравниться по жестокости ни с одной из тех, которыми ему и его подруге Гермионе желали самые разнообразные враги. Толкнув дверь, Мерлин перешагнул через порог и запечатал дверь разными охранными заклинаниями, чтобы неповадно было без разрешения ломиться. Правда, сигналку повесил. Добравшись до монументального письменного стола из темного дерева с искусной резьбой, волшебник без сил рухнул на неудобный стул. Прикрыл глаза и помассировал изнуренные мышцы. Вспомнил о том, что завтрашние тренировки начнутся ранним утром, ужаснулся и перебрался в постель, решив, что остальные дела могут и подождать. Вымотанный тяжелым днем, Мерлин уснул без задних ног, а проснувшись, почувствовал себя необычайно разбитым. В голове гудел колокол, глаза закрывались сами собой, а рот, терзаемый зевотой, отказывался сомкнуть губы. Прошло около минуты, пока волшебник не догадался, что колокол в голове — это ничто иное, как его сигналка. — Ужасное заклинание, — простонал маг себе под нос и снял чары с двери. Каким-то чудом покинув кровать, маг более-менее привел себя в порядок и пошел открывать. — Доброе утро, Мерлин, я не... - фразу посетитель не договорил. Дверь перед его носом захлопнулась. — Извините, сэр Гавейн, — прокричал Мерлин, потирая глаза в попытке избавиться от дремоты. Помогало с переменным успехом. — Но вас стало через чур много, а места в моих покоях маловато. — Вы что, не собираетесь завтракать? — послышалось приглушенно от двери. В голосе явно читалось недоумение и даже в какой-то мере благоговейный ужас. — Собираюсь, конечно, — проворчал Мерлин, заплетая волосы. — Просто одеваться я привык в одиночестве, простите за варварские обычаи. От двери послышалось фырканье. — Кстати, сэр Гавейн, вы экскурсоводом нанялись, что ли? - ляпнул Мерлин. Влияние Гермионы, недавнее пробуждение и словарный запас двадцатого века сделали свое дело. — Экуро… Что? — Эээ… Провожатым? — Да, — облегченный вздох. — А я уж подумал, что вы очередное заклятие плетете. — Даже не надейтесь, Гавейн. К чему мне тратить на вас силы? Тем более, когда вы за дверью и безобидны… — Мерлин на секунду задумался, а потом поправился: — относительно безобидны. Все-таки болтливость рыцаря была поистине ужасающей, если знать, где ее применить и каким образом. Мерлин схватил свою обычную сумку, перебросил через плечо, мельком проверив содержимое, и накинул поверх мантию. Какую-то долю секунды стоял, глядя на плотные занавески, скрывающие окно, но уже в следующий миг развернулся и вышел за дверь. Гавейн стоял напротив двери, облокотившись о стену, и без всякого интереса разглядывал лестницу, ведущую наверх башни. С появлением Мерлина рыцарь повеселел и даже нашел в себе силы оторвать собственную тушу от стены. — Знаете, Мерлин, я вас недооценил. — Да что вы? — Ага. Я-то думал, что вы не захотите после вчерашнего из покоев выходить, а вы еще и шутите, будто не утомились вовсе. — Звучит так, будто вы расстроились. — Нисколько, — Гавейн ухмыльнулся и небрежно отбросил длинные волосы назад. Проходящая мимо служанка стремительно покраснела и непременно разбила бы кувшин, если бы Мерлин не поймал его у самого пола. Выпрямился и вернул совершенно растерянной девушке. — С-спасибо, — смущенно проблеяла та и поспешила скрыться за ближайшим поворотом. Рыцарь, видимо, удивился тому, что маг предпочел поймать кувшин руками, игнорируя магию, но виду не подал. А Мерлин только пожал про себя плечами. Чего они хотели? Это сначала голова кружится от осознания собственного могущества, и хочется демонстрировать его везде и всюду. Только через какое-то время начинаешь понимать, что это не вершина всего, а только начало, и впереди еще уйма всего неизвестного и прекрасного. Вспомнить того же Морохира. Но выпендриться все равно иногда хочется. Гавейн сделал вид, что не обратил никакого внимания на только что произошедший инцидент. Он начал рассказывать Мерлину о трапезе, что сейчас предстояла им обоим. Оказывается, вопреки обыкновению, завтракать им нужно будет в присутствии Его Величества. Это было связано с тем, что сегодня утром в Камелот с дружественным визитом явился монарх соседнего Королевства и Королю надлежало прибыть на завтрак со свитой. И Мерлин, являющийся неотъемлемой частью оной, обязан был присутствовать. Мерлин слушал рыцаря в пол уха, разглядывая обстановку замка. Тем временем, спутники добрались до коридора с монументальными гобеленами, окружающими внушительного размера двери. По бокам от особенно красивых полотнищ на постаментах расположились рыцарские доспехи, начищенные настолько, что в них можно было запросто увидеть свое отражение. Сэр Гавейн приблизился к тяжелым дверям, возвышавшимся в конце коридора. По бокам от них на постаментах находились уже не сияющие доспехи, а прекрасные мраморные изваяния, изображающие мужчину и женщину. На мужчине была кольчуга и длинные сапоги по колено. Одна из его рук покоилась на рукояти меча. Голова гордо приподнята, а каменные глаза глядят вдаль, силясь разглядеть что-то, видимое им одним. Вторая статуя изображала женщину. К величайшему изумлению волшебника, на женщине было не платье, в которых обычно изображали всех дам из высшего общества. На женщине так же, как и мужчине, была кольчуга, которая выглядывала из-под кожаного плаща, струящегося до середины икр. На поясе статуи переливался в солнечном свете меч, в волосах была видна ветка какого-то растения. Или растений? По коридору раздался оглушительный стук. По крайней мере Мерлину, занятому разглядыванием предметами интерьера, он показался оглушительным. Гавейн и глазом не моргнул. Совершив свою миссию он, с чувством выполненного долга, немного отошел и встал рядом с Мерлином. — Теперь, когда двери откроются, мы с вами пройдем внутрь и, поприветствовав всех поклоном, сядем на указанные места, — проговорил он. — Надеюсь, что мы будем сидеть на соседних местах. Тогда я смогу вам помочь в случае чего. Мерлин мысленно попросил, чтобы это мистическое "чего" не случилось, и Гавейн сел хотя бы через один стул от волшебника, а сам он смог бы спокойно заняться трапезой. Двери открыли изнутри двое стражников. Когда маг с рыцарем прошли внутрь зала, двери вновь оказались в исходном положении. Тем временем Мерлин с Гавейном одновременно поклонились. Разогнувшись, они удостоились одобрительных улыбок других людей, присутствующих в зале, и кивка монарха. Слуги проводили вошедших на свои места — о, счастье — относительно далекие друг от друга. Мерлин огляделся. Половина мест пустовала, из чего волшебник сделал вывод, что гости еще не добрались до зала. От нечего делать, маг стал разглядывать окружающих людей. Большую часть присутствующих составляли рыцари. Они все сидели поблизости друг от друга и весело переговаривались. Особенно усердствовал в этом, как ни странно, сэр Гавейн. Он смешил своими шуточками по крайней мере половину стола. Прислушавшись, волшебник услышал помимо голоса Гавейна еще один, звонкий и переливчатый. Обладатель этого голоса смеялся заразительнее всех и тоже не упускал возможности подколоть кого-то из присутствующих. Чаще всего целью его шуточек становился сам сэр Гавейн или сэр Ланселот. Мерлин пригляделся получше к шутнику. Тот был невысокого роста. Сухопарый и подвижный, ему трудно было усидеть на одном месте и он вечно вертелся. Худые руки с длинными пальцами находились в непрестанном движении, так и норовя взять что-то со стола, будь то кубок, вилка или огромный кувшин эля. Смеющиеся глаза озорно блестели с мальчишеской физиономии. Каштановые волосы торчали во все стороны. Мерлин и сам улыбнулся, наблюдая за тем, как сэр Персиваль совершенно невозмутимо вытащил из ловких пальцев паренька серебряную ложку и аккуратно водрузил на место. Тот удивленно воззрился сначала на Персиваля, потом на ложку и с самым невинным выражением лица что-то сказал, в то время, как вторая рука, очевидно, без ведома своего хозяина, потянулась за вилкой. Персиваль выслушал оправдания соседа, кивнул, словно соглашаясь, и вытащил вилку из цепких рук. Паренек расстроенно проводил вилку взглядом. Остальные рыцари заливались хохотом. — Это Аэлл — Шут. Редкий проныра, - раздался голос слева от Мерлина. Волшебник обернулся и встретился с взглядом серых спокойных глаз, смотрящих прямо в душу. От неожиданности Мерлин чуть не отшатнулся. — Надо же, всегда считал, что место Шута подле Короля, — Мерлин мельком взглянул в сторону веселящегося юноши. — Обычно так и бывает, — согласился собеседник волшебника. — Однако во время дружественных трапез Его Величество предпочитает посадить Аэлла туда, где ему не будет скучно. Он хороший Шут, но совершенно не умеет следить за руками. — Следить за руками? — удивился Мерлин. — Да. Такое ощущение, что они живут у него совершенно отдельной жизнью. По крайней мере, сам он так утверждает. Маг кивнул, мол, понятно. И внимательно вгляделся в своего соседа. Это был мужчина средних лет с вытянутым худым лицом и проседью в темных волосах. Серебряные глаза лучились уверенностью и спокойствием. Узловатые пальцы были сцеплены в замок и покоились на коленях мужчины. Прямая спина и открытый смелый взгляд. — Я Элвуд. Советник, — представился собеседник Мерлина. — Очень приятно, — Мерлин вежливо улыбнулся. — Мерлин. Придворный маг. — Говорят, вы смогли уложить Гавейна на лопатки, — проговорил Элвуд и отхлебнул воды из своего кубка. — Не думаю, что это было честно, — признался Мерлин. — Все-таки Гавейну не подвластна магия. — Каждый сражается так, как умеет. Вы, кажется, тоже не слишком искусны в рукопашном бою. Или на мечах. — Да, но… — Гавейн — рыцарь, Мерлин, — Элвуд задумчиво смотрел в сторону веселящихся мужчин. — А рыцари — искуснейшие дуэлянты. Поэтому могу вас поздравить, — Советник скупо улыбнулся. — Гавейн от вас не отстанет. — Мрачное у вас вышло пророчество какое-то, — хмыкнул Мерлин. — Гавейн, конечно, хороший человек, но порой его бывает слишком много. — Охотно верю, - совершенно серьезно согласился Элвуд и вновь приложился к своему кубку. В этот самый момент по залу разнесся стук. Все присутствующие поднялись из-за стола и веселые ухмылки тут же сменились на лица, осознающих важность момента людей. Мерлин с Элвудом тоже поднялись на ноги и направили взгляды в сторону входа. Двое стражников распахнули тяжелые двери, и в зал вошёл улыбающийся монарх со своей многочисленной свитой. Синий плащ развевался за спиной. — Артур, приветствую тебя, мой мальчик, — Король тепло улыбался, пожимая руку правящего монарха Камелота. — Давно я у вас не был, со смерти Утера. Ужасная потеря, ужасная. Как ты тут, справляешься? — Пока что, слава Богу, все хорошо, — вежливо ответил Артур. — А вы как, Король Карлеон? — Уж мне-то жаловаться не на что, — хохотнул Карлеон. — Жена сына нянчит, я внутренними делами государства занимаюсь. — Что же, предлагаю выпить за то, чтобы дела государства так и оставались в основном внутренними, — Артур широким жестом пригласил гостей присаживаться на свободные места. Когда все стулья были заняты, а с тостами и этикетом покончено, Карлеон произнес: — Говорят, что у тебя при дворе фокусник появился, — и было непонятно, одобрение прозвучало в его словах или осуждение. — Что вы, Аэлл у меня при дворе не первый год, — возразил Артур. При этих словах Аэлл, пытавшийся засунуть себе в рот целое яблоко сразу, таки достиг успеха, и его щеки раздулись, как рыба еж в опасной для жизни ситуации. А сообразив, что речь зашла о нем, Шут попытался придать своему лицу более-менее серьезное выражение, но с таким же успехом он мог бы попытаться обнять акулу и в этом предприятии у него было бы больше шансов на успех. Сидящий рядом Персиваль заботливо осведомился: Аэллу надо помочь избавиться от яблока или же его проглотить? Шут посмотрел на рыцаря с ужасом и стал пальцами выковыривать яблоко обратно на свет Божий, с опаской посматривая на Персиваля. Остальные рыцари тихонько посмеивались над шутником. — Нет, Артур, я не про твоего Придворного Шута, — мягко возразил Карлеон и на всякий случай проверил наличия кошелька на поясе. - Говорят, что в Камелоте появилась такая должность, как Придворный Маг. — Да. И у нас уже есть свой Волшебник, — невозмутимо кивнул Король Камелота. - Мерлин, будь так любезен, представься Королю. Мерлин с бесстрастным лицом поднялся и стал вылезать из-за стола. Внутри черепушки же в панике метались мысли. Он, конечно, Волшебник и все такое, но знаний в области этикета ему определенно не хватало. С другой стороны, у магов свои заморочки, верно? Поэтому Мерлин подошел к Королю Карлеону и поклонился в пояс. - Мерлин. Придворный Маг, - представился он. Король посмотрел на него с некоторым изумлением, но ничего не сказал. — Ты не мог бы показать нам свое волшебство, Мерлин? — приказал Артур, невозмутимо глядя на волшебника. А тот подумал, что у Королей действительно много масок. Мерлин кивнул и сконцентрировался на своей магии. Мычащий Аэлл несколько мешал. Поэтому сперва Мерлин легонько взмахнул рукой, и яблоко вылетело изо рта Шута, как пробка из бутылки вина. Аэлл ошалело смотрел, то на яблоко в своих руках, то на молодого волшебника. Мерлин, тем временем, выпустил с концов пальцев первые цветные искры. Потом все больше и больше. Они складывались в разных зверей и птиц, скакали по залу и запрыгивали гостям на колени. Особенно дружелюбный заяц прыгнул Карлеону на колени. К Гавейну приполз ежик, а Персиваль гладил горную лисицу. Еще какое-то время Мерлин развлекался, запуская Аэллу под рубашку бабочек, но вскоре чары развеялись, и в зале сразу стало как-то темно и тихо. — Это все, безусловно, интересно, — отдуваясь, заметил Карлеон. — Но пока я вижу лишь фокусника. Мерлин прищурился. Тут же со стен свалилось несколько факелов и, обратившись змеями, шипя, поползли к столу. Особенно впечатлительные дамы вскрикнули. Но змеи, не добравшись до гостей, исчезли и превратились в туман, окутавший каждого находящегося в зале. В следующий миг огромное количество кинжалов взмыло в потолок, а встретившись со сводами помещения, разлетелись в стены и преобразовались в изначальное количество факелов. Мерлин глубоко вздохнул и отер пот со лба. Все-таки держать под контролем такое огромное количество холодного оружия, следить, чтобы оно никому не попало в брюхо… Некоторые рыцари не печатно выругались. — А вы говорите "фокусник", — ухмыльнулся Артур. Во всем зале не потеряли душевного равновесия только он, Элвуд, да Персиваль. — Да уж, признаюсь, — промолвил Карлеон, разглядывая один из факелов, только недавно паривших над гостями в облике острых кинжалов. — Будь у тебя отряд хотя бы из пятнадцати таких магов, то на тебя точно никто не осмелился бы напасть. — Боюсь, что это невозможно, — Артур вздохнул. — Насколько мне известно, претенденты на должность, приходившие до Мерлина, не блистали особенной силой. Верно, Гавейн? — Так и есть, Ваше Высочество, — ответил рыцарь, поднявшись из-за стола. — Остальные волшебники и близко рядом с Мерлином по силе не стояли. — Но как же вы с Инквизицией договорились? — не унимался монарх. — В Камелоте правлю я, а не Инквизиция, — холодно заметил Артур. — Ну да, ну да, — с долей сомнения в голосе согласился Карлеон. — Ты можешь сесть, Мерлин, — обратился к волшебнику Король. Молодой человек кивнул и направился к своему месту. Остальная часть трапезы прошла вполне обыденно. Разве что Аэлл с Гавейном затеяли спор, у кого будет стоять кувшин с элем. Сперва в словесной перепалке лидировал Гавейн, но после того как Аэлл опрокинул кувшин, оба как-то пришли к выводу, что теперь их спор утратил свою былую актуальность. — Знаете, Мерлин, — под конец трапезы сказал Элвуд. — Признаться честно, я был против того, чтобы создать должность, которую вы сейчас занимаете, но теперь понимаю, что Артур был прав, — задумчивый взгляд Советника был прикован к факелу. В глубине его серебристых глаз отражались отблески пламени. — Теперь многое изменится.