Потому что мы сломлены

— Бомбардо! — Драко опустил палочку на цепь и произнёс заклинание, после чего всё происходило очень быстро. Замóк взорвался, и Гермиона была свободна. Она посмотрела на людей вокруг — все так же, как и она, были ошеломлены, никто не ожидал такого поворота событий. Первым опомнился Блейз, подбежал и поднял её на ноги. Она пыталась оттолкнуть его, но хватка была слишком сильная. После чего он поволок Гермиону к стене по велению Беллатрисы, которая злобно смотрела на свою сестру. — Так-так, Драко, ты не можешь попасть заклинанием с десяти шагов? — она обошла Малфоя, который опустил голову и тяжело дышал. — Могу, — коротко ответил он. — Тогда в чём же проблема? — Я… — он поднял голову и посмотрел в глаза тёте. На этот раз он был спокоен и уверен в себе. Взглядом он будто бросал вызов Беллатрисе. — Я освободил её потому, что захотел. После этой реплики Гермиона окончательно перестала понимать происходящее. Она смотрела на остальных Пожирателей, которые переглядывались и перешёптывались между собой. Нарцисса обхватила лицо руками и явно пыталась сдержать слёзы, она понимала, как и все остальные, как Гермиона и Блейз, да впрочем, как и сам Драко, — он подписал себе смертный приговор. Тут Пожирательница истерично засмеялась, запрокинув голову назад. Но никто не последовал её примеру, все были ошарашены. Когда она резко оборвала смех, это ещё больше напугало присутствующих. Пару секунд стояла мёртвая тишина, пока Беллатриса её не прервала: — Круцио! — закричала она, направив палочку на своего племянника. Ноги Драко подкосились, он упал на пол и сразу же скрючился. Все молчали, были слышны лишь душераздирающие крики Драко. Он всё сильнее и сильнее бился в конвульсиях о пол, пытаясь унять боль, но каждый раз, как он замолкал и Гермиона думала, что всё закончилось, он начинал кричать снова, ещё громче и ещё безумнее. Гермиона знала, что с ним будет, если Беллатриса не остановится, она уже довела Долгопупсов до Святого Мунго, она не могла позволить ей сделать это с Драко. Гермиона оттолкнулась от стены и бросилась на помощь, но чья-то сильная рука поймала её. — Нельзя, тебе надо уходить! — пригрозил Забини, он протянул ей ключ, видимо позволяющий покинуть поместье. — Но я должна! — запищала Гермиона, по её щекам уже стекали слёзы, а голос дрожал. Она не могла просто так уйти, когда Драко страдал из-за неё. Она вырвалась из хватки Блейза и побежала к Малфою, который из последних сил пытался достать палочку. Но не успела. Когда ей показалось, что она может его спасти, что заберёт его отсюда, Беллатриса прокричала: — Авада Кедавра! Драко лежал неподвижно, его серые глаза смотрели на девушку. Они были пустые, такие прекрасные глаза больше не излучали жизнь. Бледное лицо, ранее искривленное в муках, выглядело спокойно. По щеке стекала слеза. Гермиона упала на колени рядом с его телом. Она обняла его, знала, что была дорога ему настолько, что он умер за неё. Чувства сделали слабой не Гермиону, а самого Драко. Вокруг Гермионы всё тряслось. Что-то крепко держало её за плечи и иногда хватка ослабевала, чтобы прижать её к себе. — Гермиона, проснись… — послышался знакомый голос, она медленно приоткрыла веки и увидела большие серые глаза, радостно и обеспокоено смотрящие на неё. Она была так рада видеть, как Драко, живой и невредимый, держит её на руках и улыбается. Снова вспомнилось, как его безжизненное тело лежало на холодном мраморном полу Малфой-менора, тот ужас, который она испытала. Слёзы потекли из глаз рекой, и она никак не могла их остановить. От такой реакции Драко ещё сильнее прижал её к себе, биение его сердце успокаивало Гермиону, но она всё ещё хваталась за рукава его свитера, будто боялась, что если отпустит, то он исчезнет. — Тише, — Малфой поцеловал девушку в макушку и прошептал, прижимая её к себе. — Это ничего, вот так тонуть в моих объятьях. Ты не должна всегда быть сильной. Ты не должна всегда бороться. Я здесь, и поверь мне, я буду рядом, я буду защищать тебя до самого конца. Гермиона знала, что пообещала себе перестать видеться с Драко, знала, что ни к чему хорошему это не приведёт, но она также прекрасно понимала, что рядом с ним ей становилось спокойнее, и находясь в его объятьях, впервые чувствовала себя в безопасности. Она подняла голову и аккуратно коснулась губами его губ, Драко нежно ответил на поцелуй. Провёл рукой по её щеке, вытерев слезы с её розовых щёк. Гермиона улыбнулась ему, и он ответил самой искренней улыбкой. Драко Малфой улыбался, а она влюблялась. — Ты останешься со мной? — спросила Гермиона. Драко согласно кивнул и встал с кровати.

***

— Драко, как ты вообще сюда попал? — Гермиона сидела на своей кровати, пока Драко снимал обувь. — Я не знаю, каким способом пластмассовый узнал про перо, но он мне написал, что я должен срочно прийти к тебе. И вот я тут, — он аккуратно сложил свои ботинки и направился к Гермионе. На нём был обычный домашний свитер и спортивные брюки, совсем непривычная для него одежда. Как только Драко лег на кровать, Гермиона прижалась спиной к его груди, он обнял её. — Спокойной ночи. Спи, Грейнджер, — он поцеловал её в затылок и вскоре услышал её спокойное сопение. Неужели это всё происходило на самом деле? Гермиона нуждалась в нём, только в нём. Драко обнимал ту, которую он и не надеялся заполучить. Наверное, это одно из самых прекрасных чувств в мире, когда тот, с кем, ты думал, у тебя нет ни единого шанса, потихоньку влюбляется в тебя. Открыв глаза, Драко посмотрел на часы, они опаздывали на завтрак, но он не мог разбудить Гермиону, когда она так спокойно спала. Драко осмотрелся вокруг. Ты в комнате Гермионы Грейнджер. Это был первый раз, когда он видел настолько организованную комнату, книги на полках были разложены в странном порядке, не по алфавиту и даже не по цвету, на белом трюмо немного косметики и несколько фотографий. Стены были персикового цвета и на них висела всего одна большая фотография какого-то домика и двора. Ему захотелось рассмотреть фотографии, потому что, по всей видимости, некоторые из них вовсе не были волшебными. Он аккуратно вытащил свою руку из-под Грейнджер и тихонько встал с кровати, она скрипнула, но Гермиона не проснулась. Он взял одну из маггловских фотографий, на которой была изображена семья Грейнджер. Маленькая Гермиона сидела на руках отца, а её мама ярко улыбалась в кадр. На других, уже волшебных фотографиях, была подросшая девушка с родителями и друзьями. Внимание Драко привлекла золотая рамка позади остальных, это была их годовая фотография с третьего курса. В тот день золотая троица уже спасла всех, а рука Драко зажила. Тогда никто не подозревал, что их ждёт в последующие годы, и они все дружно улыбались. Эта фотография хранилась и у Драко тоже. На ней Гермиона выглядела по-настоящему счастливой. Она над чем-то хохотала и обнимала Поттера. Конечно, на той, что была у Драко, лица Поттера и Уизли были закрашены чернилами, но у него не поднялась рука испортить прекрасную Грейнджер. Эти мысли снова вернули Драко в комнату старост, где его детская любовь спокойно спала. Ему так хотелось рассказать всем, что произошло, рассказать, какой на вкус был их первый поцелуй. Какой на вкус поцелуй, за который он был готов умереть… Он хотел рассказать о том, что это самое лучшее чувство на свете, но не мог этого сделать. Такое прекрасное утро мог испортить только ты сам. Пока она не проснулась, Драко решил уйти, чтобы никто ничего не заподозрил. Он взял свои вещи и бесшумно вышел из спальни, перед уходом посмотрев на спящую Гермиону.

***

— Крис, что вчера произошло? — когда Гермиона проснулась, Драко уже ушёл. Она спустилась в гостиную, в которой одиноко завтракал её друг. — Ну, когда я вернулся с осмотра замка, ты уже спала, — он намазал джем на булочку и протянул Гермионе. — Я тоже собирался спать, но услышал твои крики. Сколько бы я не пытался, не смог разбудить тебя. Потом вспомнил про вашу переписку с Малфоем и подумал, что может он знает, что сделать, и… — Драко? Откуда ты знаешь? — Гермиона не могла поверить своим ушам, как такое вообще было возможно? — Я же не идиот, тогда ещё, когда тебе пришло послание якобы от Сьюзан, заподозрил неладное. Потом, само собой, я начал замечать ваши с ним взгляды и поведение, когда вы рядом. Вот и сложил два плюс два. — Спасибо, — Гермиона обняла Криса. Она не знала, почему именно Драко смог вытащить её из этого кошмара, но была рада, что Крис так поступил, она бы не выдержала ни минуты больше там. Уроки начались в десять, и Гермиона направилась на зельеварение. По дороге в класс она заметила, как ученики о чём-то перешёптывались, проходя мимо неё, и некоторые даже улыбались ей. Незнакомые люди подходили и поздравляли её, девушки говорили, что она прекрасное вдохновение, а парни предлагали покататься на «их мётлах». Тогда-то Гермиона и поняла, что такой ажиотаж был вызван её случайной победой в гонке на мётлах. Сначала такая реакция радовала, но к третьему уроку ей это порядком надоело. А ведь Гарри так проживает каждый день. — Наша новая знаменитость — Мисс Грейнджер, — профессор Дрейфюс наклонилась к сидящей в первом ряду Гермионе. — Вы теперь у нас и на мётлах летаете? Смотрите, чтобы ваши отметки по моему предмету не полетели вниз, как вы с метлы, — учительница бросила презрительный взгляд на неё и продолжила урок. — Когда-нибудь я ей отвечу, — процедила сквозь зубы Гермиона, на что сидящая рядом Сьюзан захихикала. В последнее время на общих уроках со Слизерином они сидели вместе, поначалу это возмущало их друзей, но потом, осознав, что девушкам было всё равно, все привыкли к такому раскладу. Сьюзан, как и Гермиона, дружила в основном с парнями, потому что девушки на её факультете уж слишком были задиристые. Наверное, это был для обеих отличный способ наконец пообщаться с подругой и обменяться впечатлениями от дружбы с парнями. — Кстати, как там твои дела с Джастином? — спросила слизеринка, когда подруги выходили из класса. Хорошо всё-таки было быть выпускниками, пусть уроки у них шли и дольше, чем у остальных, зато предметов было мало. После двухчасовой лекции по ЗОТС у них было полтора часа на обед, ещё сорок минут свободное время. Девушки направились в главный зал быстро перекусить и пойти за поле для квиддича, чтобы насладиться хорошей погодой. — Ничего, я же сбежала тогда от него на балу, когда Драко отвлёк на себя внимание своим криком… Я не на шутку испугалась, а Джастин назвал его сумасшедшим, — опомнившись, Гермиона начала придумывать оправдание тому, что только что рассказала подруге. — И конечно же он был прав! Я так испугалась этого Малфоя, неизвестно, что он мог выкинуть… В общем, вечер был испорчен, как и наши с ним отношения. — Гермиона, я что-то не понимаю? Ты… бросила Джастина из-за Драко? — та так и не успела ответить, как она сначала подумала, к счастью для неё. Они услышали крики с внутреннего двора. Вместе со всеми остальными прохожими Гермиона и Сьюзан бросились туда, откуда исходили вопли. Как оказалось по прибытию, это была скорее очередная потасовка, чем что-то опасное и страшное, как подумала Гермиона. Она уже собралась уходить, но услышала знакомые голоса. Не поверив своим ушам, она проскользнула сквозь толпу, но чем ближе она пробиралась к центру событий, тем тяжелее ей становилось протискиваться между учениками. Она очень надеялась, что зря прошла такой долгий путь и её ожидания не оправдаются, но, наконец увидев, кто участвовал в разборках, её надежды рухнули. Гарри, Рон и Драко выясняли отношения. Вот этого тебе ещё не хватало! Пытаясь успокоиться, Гермиона глубокого вдохнула и выдохнула. Она скрестила руки на груди и попыталась понять, что послужило причиной их стычки, но если уж и впрямь пытаться выяснить, из-за чего всё на самом деле началось, ей пришлось бы возвращаться на первый курс. Бери маховик! — Поттер, шёл бы ты отсюда, и дружка своего забери, — Драко пренебрежительно и безразлично обратился к Гарри. Оценив ситуацию, Гарри поджал губы и уже собрался уходить, потащив за собой Рона, как тот что-то тихо прошипел в сторону Драко и вырвался из хватки друга. Малфой напрягся и бросил ужасающий взгляд на Рона. — Вали отсюда, пока я не достал свою палочку. — И что же ты мне сделаешь? Убьёшь? Думаю, твой папаша всё равно ничему больше тебя не научил, — только Рон хотел закончить свою мысль, как Драко уже прижимал его к стенке и направлял палочку на него. — Не смей ничего говорить про мою семью, мерзкий предатель крови, — выплюнул Драко и ткнул свою волшебную палочку в горло Уизли. И тут Гермиона поняла, ему нечего терять. Драко, конечно, не сможет убить Рона, но покалечить запросто, а это точно не сойдёт ему с рук. — Малфой, отстань от него! — закричала Гермиона, выходя из толпы и направляясь к ним. Оба парня отвлеклись друг от друга и посмотрели на неё. Не замечая того, что вся толпа уставилась на них троих, Гермиона продолжила подходить к ним. Гарри, стоявщий и наблюдавший, видимо решил, что в этот раз они должны наконец разобраться. Он теперь стоял рядом с Гермионой, чтобы остановить её от каких-либо глупостей. Когда она подошла вплотную, посмотрела на Драко, и всего одного взгляда в прекрасные серые глаза хватило, чтобы понять, что он не навредит Рону. Драко смотрел на неё, будто прося сделать что-то, чтобы они не вызвали подозрение. Поняв намёк, Гермиона сказала: — Я сказала, отпусти его, Малфой, а то пожалеешь! — она тоже достала свою палочку, будто угрожая блондину. Чуть поколебавшись, Драко ослабил хватку, но не отпустил Рона. Он смотрел в озлобленное лицо Уизли, будто принимая решение, и когда он наконец выпустил воротник рубашки Рона, неожиданно для всех занёс кулак за себя и со всей силы ударил Рона в челюсть. От такого сильного и неожиданного удара тот схватился за нос и за треснувшую губу. Гермиона металась между двух огней, после удара она не знала, кого защищать и кому идти на помощь. Рон попытался ответить нападавшему, но Гарри поймал кулак, направленный на Драко, и что-то громко кричал, но из-за воплей подбадривающих зрителей Гермиона не могла ничего разобрать. Решив принять хоть какие-нибудь меры, она подошла вплотную к Рону и Драко, и перед тем, как выполнить роль старосты, предупредила парней: — Если вы сейчас же не успокоитесь, то я буду вынуждена применить силу! — она произнесла это настолько грозно, насколько могла в такой ситуации. Конечно же, как Гермиона и ожидала, никто не обратил внимания на её слова, все только громче закричали, а Гарри и подбежавшему Забини требовалось всё больше и больше сил, чтобы сдерживать своих друзей. — Гермиона, что тут происходит? — кто-то теребил её за плечо. Повернувшись, она поняла, что это был озадаченный Крис, который смотрел то на неё, то на происходящее. — Я… Я не знаю, что делать. Я предупреждала, что применю силу, но не могу разобрать кто где. — Я тебе помогу, — Крис направил палочку на палочки Рона и Драко. — Экспеллиармус. Обе палочки вылетели из рук их хозяев и приземлились под ноги Вудстона. — Ферула, — после заклинания на руках Рона и Драко появились крепкие оковы, и на ногах тоже. Гермиона была довольна эффектом. — Великий Мерлин! Грейнджер, отпусти меня! — Драко вырывался из хватки магических наручников. Его бледное лицо покраснело от ярости. — Я сказал, развяжи эти чёртовы верёвки! — Нет, Малфой, ты и Рон предстанете перед директором Макгонагалл, — Крис настоящим командирским голосом утихомирил Драко. Вот таким настоящий староста и должен быть, он был уверен в правильности своего решения. — Никто ни к кому не пойдёт. Сейчас студенты разойдутся по классам, а мистер Малфой и мистер Уизли пойдут со мной, — строгий голос послышался из школьной арки. Все повернули головы и встретились взглядом с профессором Пепс, она косо посматривала на изучающих её учеников. Как обычно, она была одета довольно странно для Англии: длинная чёрная юбка с цветочными узорами волочилась по полу, а серый вязаный свитер перекрывал половину этой самой юбки. При ходьбе виднелись зеленые ботинки, а на носу у неё были прозрачные очки. Привычный чопорный и элегантный стиль британцев полностью отсутствовал у учительницы, а учитывая её американский акцент, можно было предположить, что она американка и её стиль именно оттуда. — Да, профессор, — ответил Крис и скрылся в коридорах Хогвартса, его примеру последовали и остальные. Сьюзан взяла Гермиону под руку и, что-то щебеча, увела, чтобы продолжить их планы.

***

— Мистер Уизли, вы можете идти, — как только Драко и Рон зашли в кабинет, профессор Пепс сразу же отпустила гриффиндорца. — Что? Профессор, я не виноват, он сам нарвался! — Драко такое решение не устраивало, и он всеми силами пытался протестовать. Довольный Уизли подмигнул Малфою и вышел из класса, насвистывая себе что-то под нос. — Пусть идёт, я уверена, что была уважительная причина для вашей драки? — она кивнула в сторону стула, прося присесть. — Драко, я спрашиваю у тебя, надеясь на честность. — Профессор, он оскорбил мою семью, — сделав самое что ни на есть печальное и оскорблённое лицо, Драко надрывающимся голосом сказал: — Оскорбил отца, вы должны понять, какой-никакой, он мой отец. — Ты остаёшься преданным отцу, это похвально! — одобрительно кивнула профессор. — Конечно, то, что он сделал, непростительно, но несмотря на всё это, он видимо был хорошим отцом. — О да, — саркастично посмеялся про себя Драко. — Самый лучший! Вы же учились с ним вместе, наверное знаете, он был хорошим с близкими людьми. Вы должны меня понять! Хорошим с близкими людьми? Да ты прекрасный актёр, молодец! — Драко, я всё понимаю, — Пепс протянула парню стакан воды. — Я очень рада, что мы поговорили, иди и не беспокойся, я всё улажу, — учительница была явно рада помочь, а Драко-то как был рад, что вся эта заварушка с отцом пошла ему хоть раз на пользу. Ну вот и нашёлся плюс заточения отца в Азкабане, помимо факта, что ты его не видишь и он не суёт свой нос в твои дела. Профессор Пепс была, наверное, первым преподавателем Слизерина, которая по-настоящему хорошо относилась к своим подопечным, не то, что Снейп, к которому Драко как раз и собирался зайти после уроков, но их встречу придётся перенести на завтра. Какая разница, он всё равно всегда там, в своём портрете.

***

— Спасибо, что помог, — поблагодарила Гермиона, когда они с Крисом проводили осмотр замка после отбоя. Они шли по тёмным и пустым коридорам Хогвартса, наслаждаясь тишиной и спокойствием. — Ты поступила намного лучше, я лишь их просто обезоружил, — рассмеялся Крис, не понимая, что Гермиона говорила скорее о том, что он поддержал её, когда она растерялась. Да и благодарна ему она была за многое, например, за то, что он хранит их с Драко секрет, прикрывает их, да и просто-напросто не осуждает. Старостам приходилось ходить тихо, чтобы слышать шаги нарушителей, но у Гермионы это получалось из ряда вон плохо: после падения с метлы кости срослись, но она всё ещё хромала на левую ногу. Возможно именно по этой причине они и не встретили ни одного ученика не в постели, или наконец студенты начали соблюдать правила, но, по мнению Гермионы, скорее было первое, потому что она ещё никогда не видела, чтобы все правила в этой школе беспрекословно соблюдались. За такую громкую ходьбу Крис шикал на неё периодически, но Гермиона не обижалась — зная прекрасно о её травме, он это делал скорее в шутку. — Кстати, Гермиона, я снова видел профессора Дрейфюс вчера поздно вечером в библиотеке, — ни с того ни с сего сказал Крис. — А что она там делала? — это показалось ей достаточно подозрительным, пару месяцев назад они видели её в кабинете профессора Пепс. — У неё было много книг, и достаточно старых, я предположил, что они могли быть из запретной секции. Я правда не знаю, просто ты просила сообщать, если замечу что-то подозрительное, — Крис вошёл в гостиную старост и закрыл за собой дверь. — Хочешь чаю? — Нет, сейчас придёт Драко, — смущённо сказала Гермиона, это всё же было непривычно для неё — вот так рассказывать об их тайных встречах. — Свидание? — Крис с широкой улыбкой подмигнул подруге и радостно рассмеялся. Он налил себе чай и уселся в кресло. Конечно, это было не свидание, но Гермиона всё равно нервничала, она не знала, обижен ли Малфой на неё за то, что она сегодня его повязала. Когда она предложила встретиться ночью, он согласился и сказал, что зайдёт за ней, ничего больше не написал, а она боялась спросить.  Драко объявился как раз вовремя. — Привет, Грейнджер, — он улыбнулся ей и, засунув руки в карманы, медленно прошёл в середину гостиной. — Пластмассовый, — кивнул он Крису, который конечно же не обиделся, лишь просто ухмыльнулся. — Пошли. Гермиона вскочила с места и вышла из комнаты, за ней плавно вышел и Драко, всю дорогу до зала трофеев они шли молча, иногда останавливались, прислушиваясь, не идёт ли кто-нибудь. Наконец, дойдя до их любимого балкончика, оба уселись на свои места. Погода была приятная и дул лёгкий ветерок, небо было ясное и были видны звёзды, которые казались ближе, чем обычно. — Ты не обижен на меня за то, что я тебя сегодня связала? — Гермиона наконец задала вопрос, ради которого назначила эту встречу. Серые глаза с минуту разглядывали её, будто видя первый раз. Потом Драко покачал головой и продолжил изучать ночное звёздное небо. — Тогда почему ты молчишь? — Я просто пытаюсь кое-что понять… — он задумчиво посмотрел на Гермиону, нахмурив брови и закусив губу. Его бледная рука будто отражала лунный свет. Он теребил нижнюю губу, пытаясь найти ответ на свой вопрос. — И что же? — Чего ты больше всего боишься? — этот вопрос вогнал Гермиону в ступор. В её жизни было столько страха, что даже такой вопрос для неё был страшным. Она боялась всего на свете: засыпать и не знать, проснётся ли она, просыпаться и боятся услышать, что её близкие мертвы, снова пережить самые страшные моменты войны, пережить встречу с Беллатрисой в Малфой-меноре. — Темноты, — ответила Гермиона, понимая, что все её страхи исходили из темноты, из кошмаров. — Я так и знал, а вот я и есть темнота, — Драко ухмыльнулся и снова посмотрел на звёзды, будто что-то прикидывая. Они сидели весенней ночью в замке, который свёл их вместе, в темноте, на балконе, освещённом лишь лунным светом. Не торопясь Малфой встал со своего места и подошёл к Гермионе, протянул к ней длинные худые руки и прижал к себе. Обнимая Драко, Гермиона слышала его участившееся сердцебиение. Ей сразу стало так спокойно в его объятьях, она чувствовала себя хорошо, в безопасности. Всё происходило так быстро, что никто из них двоих не мог противостоять этому. У них не хватало на это сил. Так же быстро, как люди затрагивают наши сердца, оставляют свои опечатки и уже никогда не находят дорогу назад, к тому, что они когда-то имели. Драко обхватил лицо Гермионы руками и заглянул в её карие глаза, которые так давно сводили его с ума. Он увидел в них боль и страх, он знал, что был причиной этой боли и ненавидел себя за это. Холодными губами он поцеловал её в лоб. Задержав поцелуй, он хотел запечатлеться на ней, как её защита. Драко пообещал, что теперь он будет носить эти звёзды с неба у себя в кармане, потому что знает, как она боится темноты. Отныне, как только к ней нагрянет грусть, он будет рисовать галактики на её прекрасных ладонях, чтобы Гермиона никогда больше не была в темноте.