Слизеринские истории

Люциус уже спустился в вестибюль, когда его снова окликнули. - Пап?! – от двери, ведущей к спуску в подземелья, к нему спешил Драко. – Пап, ты что тут делаешь? - Я по делам, - отрезал Люциус, у которого не было ни настроения, ни желания разговаривать с кем бы то ни было, даже с сыном. - Пап, подожди. У меня к тебе дело. Люциус вздохнул и остановился. - И? – спросил он. – Какое дело? - Понимаешь, одна моя знакомая... Лукреция, ну что ты там стоишь?! Ее отец умер, когда она была совсем маленькой, и ей хотелось бы узнать о нем побольше. Желательно от того, кто его хорошо знал. Люциус смотрел, как к ним не слишком уверенно приближалась девушка лет пятнадцати, а Драко тем временем продолжал: - Она узнала, что ее отец учился вместе с тобой и... Вот, познакомься, Лукреция Корнер. - Очень приятно, - церемонно ответил Люциус. Девушка немного робко взглянула на него: - Рада с вами познакомится, мистер Малфой. - Так я хотел узнать, - спросил Драко, - не смог бы ты как-нибудь встретиться с Лукрецией и рассказать ей про ее отца? - Мисс... Корнер? – уточнил Люциус, а потом вдруг усмехнулся. – Вы, мисс, либо что-то перепутали, либо хотите ввести в заблуждение моего сына. Я никогда не учился вместе с человеком по фамилии Корнер. Лукреция чувствовала себя неуютно под пристальным пронизывающим взглядом Люциуса, но отступать она не хотела, а потому посмотрела на отца Драко очень решительно: - Корнер – девичья фамилия моей матери. Отца звали Арчибальд Крайтон. - Вы дочь Арчи? – Люциус даже не пытался скрыть удивления. Лукреция кивнула и, подумав, что, продолжая робеть, она вряд ли что-то сможет узнать, сказала: - Я была бы очень благодарна вам, мистер Малфой, если бы вы согласились рассказать мне про моего отца. Я не хочу беспокоить этим маму... ей тяжело вспоминать... А больше мне обратиться не к кому. - Что ж, - после довольно продолжительного молчания ответил Люциус. – Возможно, я смогу поговорить с вами... Лукреция уже собралась было поблагодарить его, но Люциус протестующе взмахнул рукой: - Не спешите, мисс. Я еще ничего не решил. - Ну? И как все это следует понимать? – спросил Драко, едва ушел его отец. Выглядел он недовольным и обиженным. - Драко, я вовсе не хотела тебя обмануть... - Да что ты? Ты только хотела, что бы я написал отцу. Хорош бы я был, если б стал писать ему про "мисс Корнер". Когда, интересно знать, ты собиралась мне сказать свою настоящую фамилию? - Сказала бы, конечно, - Лукреции совсем не нравилось, что она оказалась в таком положении и теперь вынуждена оправдываться. - Если бы мы сейчас случайно не встретили твоего отца. И фамилия Корнер очень даже настоящая. - Возможно. Но это у магглов. - Моя мама – волшебница, - прозвучало это немного вызывающе, но Лукрецию разозлили презрительные нотки в голосе Драко. - То есть как? Ты же говорила, что у тебя отец – волшебник, и ты – полукровка. - Я так и думала. Но оказалось, что мама... В общем, она кое-что скрывала от меня, а на рождественских каникулах я, наконец, узнала всю правду. - Почему же ты никому не сказала? - Сказала... Лайзе. Но просила ее больше никому не рассказывать, потому что... - О, Мерлин! Да объясни уже толком, что такого в том, что твоя мама тоже волшебница? - Дело не в маме... - А в ком? В папе? – Драко уже начал откровенно смеяться. Лукрецию так разозлило веселье Драко и собственная нерешительность, что она выпалила на одном дыхании: - Да! В папе! Я узнала, что мой отец был Пожирателем Смерти. Возможно, тебе все равно. Ты просто привык, потому что знал об этом всегда, а я... Я не знала, как мне относится к этой новости, не знала, что мне теперь делать. - Не кричи, - одернул Лукрецию Драко, моментально став очень серьезным. - Мне даже поговорить не с кем было, - тихо добавила Лукреция. – Кто стал бы обсуждать со мной такую тему? - Никто. И я бы не стал. Но ты меня выручила однажды, и я перед тобой в долгу. Так что... Можешь поговорить со мной. Хотя я не понимаю, в чем проблема? - Как в чем? – удивилась Лукреция. – Я читала подшивки старых газет. Там столько... погромы, столкновения с аврорами, убийства... А мама мне говорила о политике... Говорила, что мой отец был хорошим человеком и любил нас... - А ты начиталась всякой ерунды и решила, что он был плохим? - Не знаю... Нет. Знаю. Я же не могу не верить своей маме. Драко ничего не ответил, только посмотрел так, словно опять хотел спросить: "Ну и в чем проблема?" Лукреция чувствовала, что не сможет внятно объяснить ему, в чем именно проблема. Это было на уровне ощущений и никак не желало облекаться в слова. А потому она решила закончить разговор. - Так ты напомнишь про меня своему отцу? – спросила она. – Я ведь не смогу расспросить его, когда начнется новый учебный год. Летом было бы удобнее. - Вряд ли потребуется, - улыбнулся Драко. - Но у него, наверное, много других дел и он может забыть про мою просьбу. - Про тебя он теперь точно не забудет, не волнуйся. - Почему ты так уверен? - Потому что отец не уверен, - Драко хитро прищурился. – То ли ты дочь того, с кем он учился, то ли что-то замышляешь. Теперь он выяснит это в любом случае. И летом, скорее всего, ты навестишь Малфой-мэнор. Даже если уже не захочешь приходить. - В таком случае, не проще ли было сразу мне отказать? – резко спросила Лукреция, оскорбленная недоверием и весьма прозрачными угрозами. - Ты не знаешь моего отца. Он не любит чувствовать себя связанным. В том числе твердыми обещаниями и решительными отказами. Больше к разговору с Драко Лукреция не возвращалась. Она решила, что двенадцатилетний мальчишка вряд ли сможет сказать ей что-то, до чего она не смогла бы додуматься сама. Она ждала встречи с Люциусом Малфоем. От взрослого человека можно было ожидать гораздо более интересных суждений. Лукреция постоянно прокручивала в мыслях вопросы, которые она хотела бы задать отцу Драко, тем более что больше голову занять было нечем – экзамены отменили, и время, оставшееся до конца семестра, тянулось невыносимо долго. В качестве праздника по случаю избавления от василиска, Дамблдор устроил какую-то вульгарную вечеринку в пижамах. Профессор Снейп этот балаган, естественно, проигнорировал, как и некоторые из слизеринцев-старшекурсников. Впрочем, балаган заключался не только в том, что все сидели в пижамах. Стараниями Дамблдора и МакГонагалл, которые дали четыреста баллов Поттеру и его дружку Уизли, Гриффиндор опять вытащили на первое место, чтобы он смог выиграть Кубок Школы. Баллы начислили за "смелость и героизм", которые эти двое якобы проявили, спустившись в Тайную комнату и убив василиска. Лукреция, услышав об этом, только поморщилась. - Ты веришь? – спросила ее Лайза. – Тайную Комнату искала длинная череда директоров и директрис Хогвартса, обращались к самым опытным магам и волшебницам, но так и не смогли ее даже отыскать, не то что открыть. И сейчас ни директор, ни один из профессоров не могли в течение года справиться с василиском, а вот эти два... - Сопляка, - подхватил Питер. - Фи, - отозвалась Лайза. – Но по сути ты прав. Так вот кто поверит в подобную ерунду? - Поттер и Уизли, - мрачно ответил Питер. – Ты только погляди на них. Светятся как медные котлы. - Говорят, Поттеру в Тайной Комнате помог феникс директора, - заметила Лукреция. - Я поняла! – воскликнула вдруг Лайза. – Дамблдор – анимаг. Это он под видом феникса убил василиска, а Поттеру баллы начислили, только чтоб Гриффиндор Кубок выиграть смог. - Ну и фантазии у тебя, - засмеялся Питер. - И ничего не фантазии, - ответила Лайза обиженным тоном. – Иначе просто быть не может. - Знаете, - сказала Лукреция, - мне все равно, кто убил василиска, Дамблдор или Поттер. Но мне становится противно, когда я вижу, как директор искусственно делает Гриффиндор победителем. Причем уже второй раз. Понятно, что это его факультет, но он же директор. Его решения нельзя оспорить, а потому он должен быть беспристрастным. - Да ты идеалистка, - улыбнулась Лайза. - Была. Но теперь становлюсь реалисткой, - довольно мрачно ответила Лукреция. Настроение у нее действительно было плохим. В общем-то, оно было таким с самого Рождества, но сейчас стало еще хуже, потому что она смотрела на гриффиндорский стол, видела там весело смеющегося круглолицего мальчика, которого звали Невилл Лонгботтом, а в ушах у нее звучал рассказ ее мамы: "Мы с Арчи должны были встретиться... Я хотела сама выбрать себе подарок ко дню рождения... Я пришла чуть раньше и стояла на улице, когда ко мне подошли двое: мужчина и женщина. Они спросили, не я ли Мелинда Крайтон. Я ответила, что это я. Они сказали, что разыскивают моего мужа по обвинению в принадлежности к Пожирателям смерти. Сказали, что они из аврората, и сунули мне под нос свои документы, прибавив, что отвечать я обязана. Конечно, я сказала, что понятия не имею, где в данный момент находится мой муж. Тогда они заявили, что мне придется пройти с ними в аврорат, а если я буду сопротивляться, меня обвинят в пособничестве. В то время пыточные заклятья применялись даже к подозреваемым, и я, естественно, очень испугалась. Они уже схватили меня за руки, когда появился Арчи. Завязался бой... Я плохо помню, что происходило вокруг меня... была словно в трансе... очнулась, только когда Арчи вдруг стал оседать прямо у моих ног. Я подхватила его и аппарировала домой. Наверное, надо было аппарировать в св. Мунго... Он был тяжело ранен, но... возможно, он остался бы жив... Я до сих пор не знаю, правильно ли я тогда поступила, не вызвав колдомедиков, пытаясь справиться сама... Хотя, останься он в живых, его бы посадили в Азкабан, а дементоры – это ужасная смерть... Авада намного милосерднее. Через полчаса наш домовик сообщил, что дом окружают какие-то подозрительные люди, а через пять минут после этого Арчи умер у меня на руках. Я взяла тебя, схватила шкатулку с драгоценностями и воспользовалась портключом, который Арчи сделал за год до этого. Он еще тогда отшучивался, говоря, что он нам вряд ли понадобится, но осторожность не помешает... Я все эти годы корю себя за то, что растерялась тогда, во время боя. Если бы я помогла Арчи... если бы не потеряла голову... Но я всегда была немного нерешительной, и единственное, на что я оказалась способна, – это проклясть тех авроров. Я проклинала их каждый день, до тех самых пор, пока моя исчезающая магия позволяла мне это делать. Они совершенно напрасно позволили мне увидеть свои документы. Фрэнк и Элис Лонгботтомы... Надеюсь, мое проклятье достигло цели".