Это конец. Задержи дыхание и досчитай до десяти. Почувствуй вращение Земли, а затем Услышь, как мое сердце взрывается вновь. Я тонула и мечтала об этом мгновении, Но он настал слишком поздно... Я в долгу перед ними. Я в смятении, я власти этого чувства. Adele - Skyfall (c)
Рваные куски истерзанной и ни в чем неповинной души, вились над головами и просились выше к свету. Запрокинув до боли в шее голову, Тина гладила взглядом каждый потрепанный лоскуток. Криденс доверился и ей, а что она смогла? Десятки разрушающих устремились к нему, Тина чуть не ослепла от света мощи этого убийства. Один приказывая, другая умоляя, - Тина и мистер Грейвс на разные лады, для разных целей, в один голос пытались добиться одной цели. Слабая и потерянная, она снова дала надежду на защиту, мелькнула спасением для несчастного ребенка, Тина забыла, что сама отчаянно нуждается в помощи. Говори с ним, Тина. Он тебя слышит. Ничего, что мальчику необходимо услышать, она не смогла сказать. Слишком пуста и несчастна. Грейвс врал или хуже, ошибся, - в ней нет ничего. Тем более силы. Пробиваясь на невыносимую дрожь в коленях, покачиваясь, Тина поднялась с земли. Рельсы шли вперед и неожиданно гладко искривлялись в три волны. Здесь бесновались импульсы энергии, что Грейвс посылал в поверженного Ньюта. В пропитанном слезами разуме, вкрадчиво зашуршала дальняя мысль, - ты таких угощений не получила. Дуэль со своим бывшим начальником, наставником, несчастным другом, субъектом безответной любви и совершенно незнакомым ей человеком стоила Тине совершенно ничего. Только полоумный страх напополам с неверием. Как она осмелилась и смогла снова выйти живой из очередного столкновения? Накал истерии плавил нервные сети ее и так изнуренного тела. Она оглушено слушала призывающие речи мужчины, что так удобно стоял на возвышении. Либо он изменник, и тогда она пойдет за ним. Либо это не он, и она растворится и обхватит пылью этот мир, чтобы проникнуть в самые страшные и несуществующие места и отыскать пропажу. - Заберите у мистера Грейвса его палочку. В злобе и в желании показать себя, похититель за ненадобностью забыл о манере и технике боя. Идя на пролом, видя лишь результат, он как неопытный стратег и дуэлянт-одиночка, забылся своей персоной. Оправдывая свое имя, Злыдень спикировал настолько стремительно, что казалось, он настиг его со всех сторон сразу. - Акцио! Палочка радостно согрела кожу, послушно зашуршала древесина меж пальцев. Молчаливая благодарность Ньюту, - ей не потребовалось и секунды чтобы омрачиться размышлениями, что же делать с этим призом в ее пальцах. Глядя как родная смола обеляется в инородный цвет, Тина каждой ипостасью своего существования осознавала, что и она светлеет. Могильный камень с ее души соскользнул, пропустив холодный воздух. Она хотела кричать в белеющее небо его имя без страха и сомнений, снова и просто наслаждаясь переливом ласкающих букв на губах; Персиваль.***
Куинни ласково улыбнулась и задержала слова, что рвались на выдохе. Перебирая невидимые струны арфы, пальцы осязали теряющийся шанс в воздухе, - красавица не спешила опускать замершую руку, вверяющую идею. Как школьница, она тянулась вперед с правильным ответом, но в терпении хранила объяснение. - Мисс Голдштейн? Тюрбан недоуменно качнулся в сторону не-той-мисс-Голдштейн. - Да, госпожа Президент! Возможно, я смогу помочь отыскать мистера Грейвса. Причем в самые короткие сроки, так как времени у нас совсем мало, так ведь? - Вы? - Я, - девушка честно улыбнулась, часто дыша, подрагивая всем телом. Казалось, можно было слышать перезвон колокольчиков льющийся в дыхании. Тина, которая могла только лишь отсчитывать секунды, глядела на свою младшую-сестру как на созданий из чемодана Ньюта Саламандера. - Мы вас слушаем, мисс Голдштейн, - Пиквери, смирившаяся и поверившая во все за эти дни, уступила. Геллерт Грин-де-Вальд радостно сообщил, гипнотизируя своим двуцветием, что заключенный пока что жив, но информировать о его местонахождении, по его словам, он просто не хочет. Исчерпав до дна сосуд Персиваля Грейвса, взамен, похититель капнул несколько важной информации. А так же, зелье, что убивало крайне медленно, на случай, если Грин-де-Вальд еще вернется за недостающим пазлом, и сможет успеть дать противоядие. Но, как он видит, возвращение к своему гостю ему больше не светит, а значит и отраве, наконец, ничто не помешает пропитать узника изнутри. Допросы, зелья правды, наказания, пряники и кнуты; все разбивалось об кривую усмешку. Пиквери, пряча узлы сцепившихся пальцев под столом, ровным голосом выслушивала отчеты, а сама мучилась от набата в голове; что все это время происходило с ее правой рукой и другом детства, пока она обманывалась с его мучителем?***
В ледяном кубе, мерцающим всеми тонами холода Арктики, нежность лепестка розы тускнела, индевела и вот-вот выжигалась морозом до белизны. Изящная и стремительная, как лезвие клинка, фигура девушки скользнула в вылитую из белоснежной стали камеру. Ажурность и нежность платья, почти растворилась на фоне льда. Словно задохнувшись, девушка приложила ладонь к оголенной шее, овивая ускользающим теплом тонкую кожу. Она смотрела на заключенного, который весьма натурально имитировал непринужденность. Только спаянные руки кандалами и странный наклон головы (железные прутья держали каркасом звенья позвоночника, прочно фиксируя шею) указывали на желание гостя не злоупотреблять гостеприимством. Девушка не спешила садиться за стол переговоров. - Легимилент! О да, теперь-то я для вас раскрытая книга. Лебединая шея продемонстрировала невозможную красоту, изогнувшись в след потухающим чужим мыслям. Куинни понимающе и маняще (что с ней поделать!) улыбнулась. - Считайте, что я на выставке или в галерее. - Я уже настолько известен? - Ну… - девушка шагнула в сторону. Она протянула руку к стене – стальной свет-цвет обжигал и казалось, если к нему прикоснешься, боль судорогой сведет пальцы. Как они добились такого эффекта одними лишь стенами? Стенами клетки. В любой другом месте, это сочетание не скручивало бы сердце в страхе. Бес, поделивший глаза на свет и тень, отмеривал каждое движение белеющего лепестка розы. - В газетах и даже журналах только о вас. - Я везде? - Сейчас вы только здесь. Сквозь скривившиеся губы вылетела насмешка. - И да!...– Куинни сделала шаг к столу, оказавшись строго точно напротив Геллерта Грин-де-Вальда, но мысли не продолжила. Сомкнув пальцы и опустив голову, как школьница, робеющая перед директором, девушка изучала идеальность глянцевой поверхности стола. Она подняла голову. - Видимо, я самый сильный легимилент на этом континенте, раз вы меня узнали сразу же. А обскура наверно не заметите, если он будет у вас под носом? Прищур стал звериным. - Никто и никогда не слышал о таком, обскур никогда не доживал даже до своего десятилетия. - Значит, этот был феноменально мощен, - покладисто подвела Куинни, поджав губы. Смелая птаха не чувствовала и тени боязни, и эта чистая смелость шла от легкости и неземной сущности, которым чужд страх и трусость. - Да. Этот был феноменально мощен. - А он слушался бы вас? - Конечно. Куинни понимающе и задумчиво промычала под нос, выражая, то ли восторг от уверенности и способностей Грин-де-Вальда, то ли выражая сомнения по поводу тех же качеств. Тем временем злобная досада была достаточно мощной эмоцией чтобы отвлечь концентрацию. Мужчина счастливо рассмеялся. - Успели? - Кажется. Что ж, теперь меня не уволят, а я боялась что совсем ни с чем выйду. - Место заключения — это далеко не все, красавица. - Я вижу, - перезвон голоса увял, - да, это далеко не все. На месте они найдут всего лишь тело, а не человека. - Даже так… - Грин-де-Вальд линейно-лелельно обхватил каждый сантиметр сахарной кожи. Место, впрочем, он и так хотел отдать, а остальное как она успела ухватить?… - Скажи, красавица. Твои способности, твоя сила, твоя красота, - эта уникальная мощь. Нравиться тебе, прятаться в тени у слабости и немощи? Притворяться, любезничать и жаться в сторону? - Ничего… - Куинни подняла тонкие брови и лишенным цвета голосом проговорила, - Я это делаю, в любом случае. Времени было совсем мало, а точнее его не было. Она уже уходила, но чужие мысли запросились к ней. Куинни обеспокоенно обернулась. - Попробуйте что-нибудь придумать с этой девушкой. С Тиной. Его палочка отказывалась посылать убивающее, когда она видимо, пыталась юморить и атаковать меня. И расскажите потом. Мне очень интересно. Кривая усмешка блеснула над правдиво раскрытыми и свободными ладонями.