Безмолвие

      — Психосоматика — направление в медицине (психосоматическая медицина) и психологии, изучающее влияние психологических факторов на возникновение и течение соматических (телесных) заболеваний. Рене, ты меня слушаешь?       Удобно развалившись в кабинете школьного психолога, я тайком пыталась выспаться после бессонной ночи в компании отвратной музыки и громкого хохота за стенкой. Моя голова покоилась на спинке кресла, в котором я с комфортом устроилась. Из-за небольших размеров диванчика, мои свисающие ноги почти доставали до пола. Предложение: «Располагайся» было воспринято мной буквально, и теперь, сев поперёк неудобного кресла, героически пытаюсь слушать бормотание психолога о новой теме из Википедии. Почти погрузившись в объятия Морфея, я слышу своё имя, и нехотя открыв глаза, киваю, смотря на мистера Боже‐Как‐Там‐Его‐Зовут. Видимо, поняв, что больше мучить меня ему нет смысла, он говорит:       — Ладно, закончим на сегодня, — увидев, как я пытаюсь вылезти из скрипучего кресла, вдруг спрашивает, — Рене, у тебя дома всё в порядке?       Дождавшись от меня кивка, продолжает копаться в своих бумажках. Толкаю дверь в пустой коридор, покрытый последними красными лучами заката. В школе непривычно тихо, и это понятно: занятия уже давно закончились, одна я от чего-то сижу тут буквально до посинения. Иногда мне начинает казаться, что никому, кроме меня, здесь ничего не нужно. Словно больше никто не хочет вырваться из лап этой трясины. Начать зарабатывать деньги, работая клерком в какой-нибудь крупной фирме, а не варить в подвале мет и продавать его на детских площадках.       Вдохнув затхлый воздух, спешу выйти отсюда. На улице весьма прохладно, и тонкая летняя курточка не спасает меня от порывистого, почти зимнего ветра. Поёжившись, оглядываюсь, невольно вспоминая события недельной давности. С того момента много чего изменилось. Теперь Карла в школе я видела только на совместных уроках, зато ощущала его присутствие каждый раз, когда шла почти ночью со школы. Сегодняшний день не стал исключением, я благополучно дошла до дома под чутким присмотром невидимых глаз. Дойдя до двери, я оборачиваюсь, как всегда пытаясь разглядеть сквозь тысячи теней ту единственную, но, как и всякий раз до этого, вижу лишь темноту. Со вздохом вхожу в дом, сразу окунаясь в непонятный вонючий запах. К горлу подкатывает неприятный комок, и, зажав нос пальцами, прохожу внутрь. Меня с порога встречает непривычная тишина. Идя мимо своей каморки, захожу в гостиную, находя отчима, развалившегося на диване кверху задом. Никого больше не заметив, я подхожу вплотную к мужчине. На толчки в плечо он никак не реагирует, и в груди зарождается непонятное чувство тревоги. Не рассчитав, с силой толкнула его в бок так, что он с громким шлепком валится с дивана. На всю грудь некогда белой футболки распространяется огромных размеров красное пятно, рисунок Мардж Симпсон окрасился в болотно-зеленый цвет. Лицо отчима исказила непонятная гримаса, а остекленевшие глаза, не моргая, смотрят в потолок. У приоткрытого рта корочкой покрылась струйка бордовой крови. Кожа в местах соприкосновения с диваном посинела. Только сейчас замечаю у изголовья кухонный нож, измазанный в его пожелтевшей крови.       Из моего рта вырывается непроизвольный крик, который я тут же заглушаю рукой. Дышать становится просто невозможно. Истерика накрывает, как лавина, резко и беспощадно, сметая всё на своём пути. Мчусь со всех ног в сторону выхода, запинаясь о разбросанные тут и там бутылки. Вылетаю на улицу и едва не валюсь со ступеней, больно ударяясь коленями о землю. Тело словно потеряло все силы. Ноги больше не держат, и я оседаю на газон, щекой впечатываясь в колючую траву. Пытаясь сдержать рыдания рукой, ложусь в позу эмбриона. Земля — холодная, и я довольно быстро начинаю замерзать. Мысли мечутся в голове туда-сюда, а глаза застилает серое марево. Пальцы цепляются за землю, вырывая клочки травы. Нос будто забился этим запахом гнили из дома, и я начинаю задыхаться. В голове, сквозь весь сумбур, появляется одна светлая мысль. Кое-как извернувшись, достаю из рюкзака тетрадь. На обратной стороне, с примерами по алгебре, нахожу заветный адрес. Его адрес, который я достала, прилично покопавшись в ящике у директора, пока убирала кабинет на добровольной основе. Вырвав листок, поднимаюсь на ноги, размахивая руками, стараясь вновь не рухнуть. Промозглый ветер, словно помогая, толкает меня в нужную сторону, одновременно трепля волосы. В сознание намертво впечаталось исказившееся лицо отчима. Даже не пытаюсь сдержать всхлипы, когда вижу заветный дом. На ступенях замечаю ссутулившуюся фигуру. Если бы я могла говорить, то прокричала бы его имя на всю улицу. Не могу себя сдержать, срываюсь с шага на бег, когда его голова оборачивается в мою сторону. Он, узнав, встаёт на ноги, спускаясь со ступеней, явно не ожидавший меня сейчас увидеть. Толкаю калитку, последнюю преграду между нами, и бросаюсь в раскрытые руки, уже не в силах сдерживать рыдания, погружаясь в его объятия, ощущая, как он прижимает меня к себе. Ткань кофты мгновенно становится мокрой. Плевать. Сейчас на всё плевать. Вцепившись в него, словно утопающий в спасательный круг, я, хоть и с трудом, но могу дышать. Вдыхать морозный воздух, вперемешку с одеколоном, и пытаться реветь не так громко. Сквозь бурю эмоций я слышу его голос.       — Всё в порядке, я рядом. Всё закончилось, — сопровождая слова мягкими поглаживаниями по голове.       Оторвавшись от груди, заглядываю в его обеспокоенные глаза.        — Что случилось? Это отчим? — киваю, сдерживая вновь вырывающиеся рыдания. — Он что-то сделал с тобой? — тут же получив отрицательный ответ, хмурится. Достав телефон из кармана и выполнив несколько манипуляций, он даёт его мне. — Напиши.       «Я нашла его мертвым», — набираю дрожащими пальцами.       Вчитываюсь в написанное, и новый всхлип срывается с губ. Телефон тут же вырывают из моих рук, и объятия вновь окружают меня. Но на этот раз он ведёт меня внутрь дома.       — Давай, пошли. Ты ледяная.       Дверь с тихим скрипом закрывается за нами. Меня ведут через комнату с диваном и телевизором к лестнице. Затем, подхватив на руки, Карл несёт меня вверх по ступеням. И я, почти потеряв сознание, чувствую лёгкую встряску.       — Рене, не закрывай глаза. Ещё не время.       В коридоре, на втором этаже, мы встречаемся с худощавой девушкой. Она явно тут главная. Уперев руки в бока, она смотрит на притормозившего Карла, покачивая головой.       — Карл, кто это? — указывает взглядом на меня.       — Подруга. Она будет ночевать тут.       Видимо, решив больше не отчитываться, проносит меня мимо опешившей девушки.       — И что? Твоя подруга не может переночевать ни в каком другом месте? — но почему-то, взглянув мне в глаза, сразу меняется в лице. — Что с ней случилось?       Занеся меня в ванную, Карл садит меня на унитаз, а сам суетится вокруг. Я, следуя его приказу, стараюсь не заснуть.       — Она нашла своего отчима мёртвым.       Предложение режет по ушам и, решив от этого абстрагироваться, накрываю их руками, силясь выкинуть страшную картину из головы. Перед глазами всё неумолимо начало кружится и, оперевшись о стену, я стала наблюдать за Карлом, который настраивает воду в душе и о чём-то говорит с девушкой. Переведя взгляд на неё, почему-то вижу в ней себя, и она, заметив, что я за ней наблюдаю, наклоняется ко мне вплотную, двумя руками держа за голову, разглядывая.       — Когда ты ела в последний раз? — повернув меня к себе другой стороной лица. — Ты вообще спишь?       Действительно, когда я спала в последний раз? С той самой ночи, после нападения, я не спала, кажется, и двух часов. Руки у девушки тёплые и нежные, так что я, невольно вспомнив маму, не могу сдержать слёз, которые сразу же бережно стирают с моего лица. Неожиданно с меня снимают портфель, стягивают кроссовки, в след отправляются куртка, кофта и джинсы. И вот перед моими глазами появляется лицо Карла, пытаюсь на нём сконцентрироваться.       — Мы сейчас выйдем, а ты помойся. Чистые вещи висят на ручке. Эй, — взяв меня пальцами за подбородок, — Рене, не усни, прошу.       Дождавшись от меня кивка, они оба выходят из ванны, оставляя меня один на один с собой. Повернувшись в сторону зеркала, в отражении не могу узнать себя и, решив больше не медлить, стягиваю с себя нижнее белье, вставая под тёплые струи душа. Вода мгновенно расслабляет, и постепенно я снова начинаю ощущать замёрзшие конечности. Только сейчас понимаю, насколько на самом деле мне холодно. Отогревшись, выключаю воду, хватая сложенное на бельевой корзине полотенце, вытираюсь. На ручке обнаруживаю кофту, которая размера на четыре больше моего, и шорты, явно его сестры. Натянув предложенную одежду поверх белья, выхожу в коридор, упираясь Карлу в грудь.       — Тебе легче? — встречаюсь с его глазами, кивая.       Подхватив под бёдра, поднимает меня на руки. Обхватив его шею руками, утыкаюсь в неё носом, буквально утопая в запахе. Входя в, видимо, свою комнату, усаживает меня на верхний этаж двухъярусной кровати, залезая следом. Ложится к стене, втягивая меня за собой, накрывая нас одеялом. Устраиваюсь на его груди, слушая сердце и глубокие вдохи.       — Спокойной ночи.       Еле слышно проговаривает, прижимая ещё ближе к себе. Больше не могу бороться со сном, закрываю глаза. Последнее, что я чувствую перед тем, как отключиться — это легкий поцелуй в макушку. Кладу руку поперёк его живота, окончательно засыпая.