Gift mahope iho o ka make

— Видишь ту звезду, которая ближе к рукояти созвездия крюка? — спросил Мауи, одной рукой прижимая девушку к себе, а другой свободной указывал на юго-запад, — это Киану. — Он твой… сын? — Моана приподнялась, чтобы лучше разглядеть звездочку, которую Мауи прикрыл своей немаленькой ладонью.       Мауи молча кивнул, сглотнув, было видно, что все это дается ему с особым трудом, вспоминать, а особенно говорить кому-то о таком — это трудно, очень трудно, пусть этот «кто-то» — Моана, не суть важна. После чего показал на следующую звезду, на ту, что ближе к острию. — Да, мой старший сын. А это Калани — младший.       Полубог говорил все это с такой нежностью, с таким трепетом в голосе, что все мысли дочери вождя просто испарились, будто и не было. А ей ведь так трудно представить Мауи отцом — это все сугубо противоположное и просто не поддается описанию. Хотела бы она детей? Определенно да. Хотела бы от него? До заявления полубога хотела, но теперь не знает, что и делать. Как он может отреагировать на это? А вдруг он и этих детей решит «возвысить»? Да нет же! С чего такие мысли? Он не такой… Мауи не такой. Просто были обстоятельства, ничего более.       Прошла неделя с того разговора, все это время полубог не затрагивал эту тему, да и вообще, вел себя как обычно. Но сегодня, холодной темной ночью, лежа на траве, окруженный плюмериями, он почему-то вспомнил.       Смерть… чтобы ее черт побрал, да только невозможно, та во много тысяч раз сильнее всех чертей вместе взятых. Он не мог понять ее намерений, изначально, в их первую встречу, та ясно дала понять молодому полубогу, что она — не та, кто ему нужен и в скором будущем он пожалеет о том, что решил связаться с ней. Хина видела будущее, прошлое, настоящее, находясь притом на далеком расстоянии. Она знала местоположение каждого, его судьбу до смерти и после… почти каждого. Судьбу избранной полубога она не могла увидеть, бессилие раздражало ее, хотелось рвать и метать! Ведь какая-то девчонка посмела идти против системы, против собственной кончины, дату которой Хина не знает! Невозможно, это ведь просто невозможно! Она не может не знать о каждом, чужие судьбы у нее как на ладони…, а жалкая смертная дочь вождя тот еще фрукт, можно даже назвать и кокосом, особо жестким, невозможным сломать. — Думаю, они гордятся тобой, — мягко улыбнулась девушка и, встав, протянула руку полубогу.       Тот принял помощь и уже было открыл рот в противоречии, как его требовательно нагнули вниз потянув за ухо и заткнули рот поцелуем. О, да, это несомненно была она, его избранная, что научилась тянуть за уши слишком профессионально. — Просто поверь мне, Мауи… Я верю, и ты верь мне… — выдохнула прямо в губы Моана. После чего уткнулась лбом в его и прикрыла глаза. Мауи сделал точно также.       Они стояли под шум прибоя, освещенные ярким светом луны и блеском звезд, что словно здоровались с девушкой, благодаря, что теперь их сородич под ее защитой. И этот сладостный момент хотелось продлить надолго, навечно, но никак. Всю эту, можно сказать, семейную идиллию нарушила вбежавшая на поляну, запыхавшееся и взъерошенная Камеа. — Моана! Твоя мама… она… — Что с ней? — стало чудовищно страшно, от волнения затряслись коленки, и Моана чуть было не упала, но полубог вовремя успел подхватить девушку, ноги которой резко сказали: «Не-а, сиди», и прижал к своей груди, чтоб уж наверняка. — Ее укусил Тайпан! — воскликнула темноволосая, взволнованно глядя на побледневшую девушку и слегка побледневшего полубога.       Как сорвалась с места и как бежала, Моана уже не помнила, помнит только его теплую, широкую ладонь, не отпускающую ни на секунду в момент бега.       Оказались они в центре деревни, где находились главные здания, такие как — дом вождя, его жены и дочери; дом лекарши и его помощника; А также было еще одно здание, название которого островитяне произносить стыдились, проще говоря, в этом доме каждый житель Мотонуи предавался ублажением друг друга и нигде больше, кроме как тут, было запрещено.       Запыхавшись, Моана сделав пару глубоких вдохов-выдохов и, отодвинув занавеску входа в лекарский дом… замерла на месте. Она не могла зайти, боясь увидеть свою родительницу. На Мауи уставились большие, наивные и слезящиеся глаза. Прям как у только-только родившегося звереныша. — Я с тобой, избранная, — кивнул он головой и, положив руку на плечо девушки, вошел первым и обомлел. Мауи постарался максимально загородить неугомонной дочери вождя обзор. А скрывать была причина… — Мама… — прошептала Моана и, подлетев к лежащей женщине, сев напротив отца, взяла ту за руку.       Глаза Сины были закрыты, лицо бледное-бледное, под глазами залегли тени, дыхание еле заметное, рваное, казалось, что она и не дышит вовсе. На ключице тугая повязка из листьев, скрывающая чудовищный укус. — Она прогуливалась по дальней части острова, я думал… я знал, что там нет опасности… Тайпан напал на нее исподтишка, прыгнув с пальмы. Когда я нашел ее, она лежала без сознания у озера Итхи… — начал Туи, сильнее сжимая холодную ладонь жены.       Мауи было трудно смотреть на это, но также он понимал — человеческая смерть неизбежна и, возможно, Хина придет и по душу Сины. Но почему-то он не мог привести свои мысли в порядок, ведь это ее семья, семья Моаны… она страдает, а значит страдает и он. Проклятая связь истинных, в молодости только и делал, что мечтал о ней, получил — ну, выкручивайся теперь. — Мы можем как-то помочь? — отчего-то голос Мауи подвел его, отдав немного хриплым эхом по помещению.       Лекарша лишь помотала головой, уйдя в другой конец дома, доставая из-за угла баночку с красным веществом. — Нет. Мы сделали все, что смогли — яд из организма мы постарались вывести, рану промыли. Простите меня, но это будет настоящим чудом, если Ваша жена, вождь, доживет до завтра…