Строго на Юг.

На следующий день Рэй встретил Сирин у полицейского участка в обеденный перерыв и предложил уединиться в какой-нибудь ближайшем неприметном кафе, чтобы обсудить все детали их неожиданного сотрудничества. — Ты привлекаешь к себе слишком много внимания, подозрительно осматривая каждого посетителя и обслуживающий персонал, — девушка раскрыла меню указательным пальцем, склонившись над столом. — Тот, кто подставил Бена, может следить за нами. — Если он вообще в курсе наших делишек, — возразила собеседница. — Прекращай вести себя, как хронический параноик, иначе нас отсюда выведут прямиком на рабочее место. — Ладно, — детектив стянул темные очки с кончика носа и нервно кинул их на столешницу. — Нам нужно место, где мы сможем спокойно вести расследование без лишних глаз и ушей. — Я так полагаю, Стеллу тоже стоит ввести в курс дела, чтобы при защите она могла на чем-то основываться? — Сирин оторвала взгляд от красочных картинок с блюдами. — Само собой! Я об этом позабочусь! — В таком случае, есть у меня один вариант — старая студия Томаса Сильвана. Уверена, ты знаком с этим именем… Он инкогнито сдавал ее разного рода художникам, сейчас она пустует, и мы можем расположиться в ней. — Смотри, работать придется ночью и в выходные, — предупредил Рэй. — Ты готова? — Я не пойму, почему ты вечно делаешь из меня бледную немощь? — покосилась на него девушка. — Я знаю, что не развлекаться пришла. В Академии из меня, и таких как я всю душу вытрясли, в лучших традициях профессиональной подготовки и со всеми возможными оскорблениями. Так что, даже не сомневайся! — Отлично, мисс стальной стержень! Тогда приступаем сегодня же!

***

— Я был у Фрейзера, — возвестил детектив, войдя в студию и скинув пальто на диван. Озаренная сквозь большое окно вечерним солнцем, Сирин сидела посреди просторного помещения с раскрытой папкой на коленях, качалась на стуле и сверлила глазами завешанную фотографиями кирпичную стену. — Как он? — сосредоточенно поинтересовалась она. — А ты не хотела бы лично спросить у него? — Рэй остановил ее колебания вперед-назад, надавив на спинку стула и попытался заглянуть ей в лицо. Девушка медленно повернулась и одарила его глубоким холодным взглядом. — И что я ему скажу? Еще трех дней не прошло с начала наших изысканий. — Он будет просто рад тебя видеть. — Рэй, я все прекрасно понимаю и, тем более, не могу появиться в федеральном изоляторе. Ему светит казнь, а у нас ни одной позитивной новости. А теперь скажи, каково это, понимать, что тебе грозит, и чего ты в данный момент лишаешься. Поверь, мне тоже тяжело. Этот человек столько времени и сил положил, чтобы защитить меня от мафии, что бегать и пустозвонить я просто не имею права. И то, что у нас официально связаны руки, ставит нас на одну ступень с преступниками. Сейчас нужно думать о том, как не попасться, вырывая честь Бена из лап ублюдка, который его подставил. Я приду только тогда, когда смогу сказать, что мы уйдем вместе. — Совсем скоро его переведут в тюрьму. — Тогда давай не будем терять времени. — Ты — черствая стерва, — вспыхнул Рэй, при этом понимая, что самого важного, а именно о чувствах констебля, она не знает. Схватив пальто, он отправился в накрывающую Чикаго ночь. — Кофе купи, — проигнорировав его слова, крикнула вслед Сирин и снова принялась за созерцание обширного материала. Детектив же поехал за город, и достигнув намеченной точки, в сумерках стоял над огороженной желтыми лентами разрытой могилой Лесли Крейна и перебирал в голове все, что им с Сирин удалось откопать. Расследованию сильно мешала упорно не возвращающаяся память Фрейзера и отсутствие улик, в первую очередь — орудия убийства. Рэй с досадой пнул носком ботинка комки земли обратно в яму, и внимание его тут же привлек металлический звон и нечто блеснувшее в полутьме. Пришлось спускаться. На этот раз Ковальски буквально ворвался на конспиративную квартиру. С грохотом подвинул стол, ютившийся у стены, к все тому же дивану, на котором теперь лежала Сирин, читая документы. Поставил на него два больших бумажных стакана с крепким кофе в подставке и положил пакетик с круглым компактным зеркальцем. — Допинг и улика! — гордо заявил он. — Утром отвезу на экспертизу! Девушка села, взяла указанный предмет, осмотрела с обеих сторон и глубокомысленно вернула на место. — У тебя какие новости? — Рэй все еще не совсем верил, что временная напарница сможет хоть чем-то помочь. — Серьга… — Сирин поднялась, обошла стол, приблизилась к снимкам и ткнула в один из них, сделанный ею в секционной. — Ни на одном прижизненном фото ее нет. В связи с этим, у меня несколько вопросов: проколол ли Крейн ухо перед смертью? Из каких соображений он это сделал? И почему рыба? Не очень мужественный символ, если только он не был нестандартной ориентации, но серьга, в противовес этому умозаключению, в левом ухе. — Зеркало — тоже не самый мужской аксессуар, — насупился Рэй. — Убийство на почве ревности, а Бен оказался рядом? — Где ты его нашел? — Сирин органически претила эта идея. — У могилы… — задумался Ковальски. — Полагаешь, с нами кто-то играет? — вдруг осенило детектива, ведь если бы улика оказалась на месте погребения раньше, ее бы непременно нашли федералы. — Хочется верить… — В смысле? — Тогда у Бена есть шанс… — Ну хорошо, при чем тут рыба? — повторил вопрос Рэй. — У мистера Крейна во владении несколько портовых доков, в которые приходят рыболовецкие суда, — девушка обвела выуженной из-за уха ручкой определенное место на карте. — Фанат рыбы? — усмехнулся Ковальски. — Кто их знает, этих богатеев?! Но если ты прав, и с нами действительно играют… — Давай-ка наведаемся в порт!

***

— Как она туда попала? — задрав голову, поинтересовался Рэй, глядя на крупную рыбину, висящую на крюке под крышей дока. — Лучше подумай, как нам ее оттуда достать! Не мудрствуя лукаво, Ковальски просто достал из кобуры пистолет и пальнул вверх, надеясь, что рука не дрогнет и он попадет туда, куда нужно. — Ты что, рехнулся? — зашипела Сирин, приседая и прикрываясь от возможного рикошета. — Сейчас сюда охрана сбежится! Рыба, тем временем, сорвалась с крюка и шмякнула о палубу качающегося на воде сейнера. — Не дай Бог, повредил! — девушка рванула к судну. — Теперь все зависит от нашей скорости, — удовлетворенно произнес Рэй, пряча табельное и быстро шагая за Сирин. Но вот во что заворачивать очередную улику, было непонятно, до тех пор, пока Рэю на глаза не попался рыболовный непромокаемый костюм. — Вряд ли мы отыщем тут пальчики, — спешно заматывая трофей и перетягивая его ремнем от собственных джинсов, пробубнил детектив. — Ты всегда так делаешь, когда жизнь коллег на волоске? — шокированно наблюдая за происходящим, спросила Сирин. — Пальчиков ты там не найдешь, зато кучу постороннего биологического материала — уж точно! — Да ладно тебе! Думаю, парень, которому принадлежит эта куртка, не самый прилежный член общества! Посидит в камере, пока будем искать реального убийцу, а может и сознается, что это он! Тем лучше. — Я сейчас перестаю тебя уважать. — Лучше перестань философствовать! — Рэй повернулся на скрежещущий звук открываемых ворот дока. — Семи минут нам хватит, чтобы выбраться… — и столкнул Сирин за борт. — Ковальски, твою мать! Предупреждать надо! — выругалась девушка, выбираясь на сушу. — Времени не было, — следуя за ней и отплевываясь от воды, Рэй подал напарнице вещдок. — Почему семи? — дрожа от пробирающего холода, поинтересовалась Сирин. — Больше редко кому удается продержаться, — детектив потянул ее за руку, увлекая за собой в сторону, где их ждала машина. Драгоценный сверток он зажал в подмышке, чтобы через некоторое время уложить его на секционный стол судмедэксперта двадцать седьмого участка.

***

— Молодые люди, это не ресторан японской кухни, — проскрипел сутулый старичок в очках с роговой оправой, белом халате и с чепчиком на макушке, глядя на двух закутанных в пледы мокрых полицейских, которые, не успев согреться, опять попали в морозильник и теперь синюшными губами пытались кое-как объяснить, что именно им нужно. — Вскрыть, исследовать, доложить так, чтобы никто не узнал? — сделал он вывод из обрывков невнятных заикающихся фраз. Рэй и Сирин одновременно закивали. — Даже лейтенант? — уточнил эксперт. Детектив и криптограф замотали головами и снова закивали. — Странные вы… — старичок пошаркал за своими инструментами. — Н-н-н-нам Ф-ф-фрейзера с-с-с-спасать н-н-н-надо! — еле выговорила девушка. — Благородно, — заключил анатом, — А теперь можете идти, завтра все будет… — С-с-с-с… — попытался поблагодарить Рэй. — Ступайте уже, не задерживайте! Рано утром Сирин стояла в секционной над внушительных размеров настольной лупой и разглядывала больше дюжины чешуек с вполне ясными, но несгруппированными символами, несмотря на то, что судмедэксперт разложил их в том порядке, а котором обнаружил. Еще полночи после тяжелого рабочего дня ушло на то, чтобы понять что символы, обозначающие систему географических координат, указывают на то место, где располагался домик Фрейзера-старшего. — Берем отгул, — проговорил Ковальски, жуя нижнюю губу. Уэлш понял, что что-то тут нечисто, когда на его стол легли два рапорта на отпуск за собственный счет, но молча подписал их, потому что свои своих обязаны прикрывать, если дело стоит свеч, и через десять часов Рэй и Сирин были уже в Северо-Западных Территориях в «сторожке дяди Боба». Перерыв домик вверх дном, напарники нашли то, чего опасались найти больше всего, а именно: шляпу, окровавленные зимние перчатки Бена, из которых вывалилось такое же зеркальце, какое Ковальски нашел на месте захоронения мистера Крейна, и орудие убийства — старый ржавый молоток с остатками высохшей плоти. Внутри у обоих все оборвалось. Детектив растерянно уселся на пол, а девушка на кровать. Оба молчали, глядя в пространство, не веря в то, что это конец. Неделя, между тем, неумолимо приближалась к своему завершению…