… мне очень стыдно за эту слабость Ты с недостатками мне нравишься весь Моя первая за годы радость
Питер ведет ее домой какими-то странными дворами, где в каждом третьем отсутствует свет, никак не реагирует на ее острые подколы и улыбается так мальчишески-рассеяно, когда она останавливается, спиной прислонившись к стене каменного дома, и едва ли не тычет в него пальцем — "что за хрень, Паркер?" — смотрит так высокопарно, что едва ли сама не складывается пополам от хохота. Питер разводит руками и ничего не отвечает, лишь заталкивает ее в какую-то трещину между домами, едва со стороны улицы раздаются мужские голоса, и собирается выскочить было им навстречу, но Мишель дергает его за запястье, ближе к себе, и обхватывает ладонями — мало того, что этот сумасшедший таскает ее по помойкам, так он решил сдохнуть героически в одном из самых опасных районов Куинса и бросить ее, не способную выбраться в одиночку? Питер смотрит на Мишель ошарашенно — чувства на пределе — ему хочется вырваться из ее хватки, броситься в переулок и обезопасить ночные улицы хотя бы от этих верзил, решающих, чей нож больше, но у Мишель такая паника на дне притягивающих глаз плещется, что он не может оставить ее, да и ладошки со спины сбрасывать не хочет; они стоят так близко друг к другу, почти нос к носу, и Мишель понимает внезапно, что ее сердце бухает так громко, что Питер не может не услышать. А Питер не слышит, он чувствует, ее сердце стучит будто в нем, и он задерживает дыхание, позволяя чужому ритму полностью взять под контроль собственное тело; это так странно жить в ее ритме, и так… — естественно? — что Питер не может не улыбнуться краем губ, Мишель усмехается и осторожно стучит кулаком по лбу — "они ушли, дурень, можешь меня отпустить" — хотя первая хватку не разжимает. Мишель почти касается своими губами его — пара несчастных сантиметров — но кусает язык до крови; Мишель не портит волшебство момента, ведь Питер, кажется, единственный парень, с которым она могла бы, как в самый глупых мелодрамах, ходить за руку по школьному двору и есть обеды из одного контейнера, но опошлять все до банальных поцелуев ей не хотелось, это точно не в их стиле. И, взглянув на Питера преувеличенно грозно, она разжимает ладони.… мне лишь тогда хватает сил, и я говорю Не отвози домой — сама доеду, докурю! Боюсь влюбиться… Ну, а вдруг я уже люблю?
Очередной бал — на сей раз весенний, кажется — наступает внезапно, Мишель даже не успевает прийти в себя от "возвращения", прошедшего, честно говоря, отвратительно; покупать новое платье Мишель не хотелось, но Лиз, позвонившая за пару дней до пятницы по скайпу, пообещала приехать и привезти целый гардероб собственных платьев, если она не скинет ей десяток фоток в новой одежде; покупать пришлось. И сейчас, стоя в центре зала в чем-то, больше напоминавшем взрыв ведра с голубой краской, Мишель цепко высматривала Питера — нет, конечно же, она знала, что он никого не позвал, и ведь даже не пытался, но прийти же должен — и сама не знала, украдет ли она у него танец; с одной стороны хотелось ощутить его руку на своей талии, но с другой — и эта сторона перевешивала в сотню раз — это будет действительно глупо, она ведь не какая-то девчонка с соседнего двора, в ногах которой валяются все парни, она просто ЭмДжей, не имеющая друзей, и переходить грани было неуместно. Питер появился из неоткуда — Мишель даже не заметила, когда он вошел в зал — и на танец не позвал, просто крутился неподалеку, то корча рожи Нэду, то улыбаясь на ее нервно брошенное "неудачник" и умирая от выстрела ее среднего пальцы; весело было, да, Мишель не могла не признать, что проводить время с друзьями — язык все еще царапался, но уже не так сильно — было круто, и ей хотелось бы это не заканчивать. Последний танец она все-таки ворует, предлагает несмело, с таким лицом, что любой другой бы отказал, но Питер смотрит на нее своими ясными глазами и уверено кладет руку на талию, прижимает к себе — теперь его очередь вести — и Мишель теряется; Питер говорит, что может ее подвести, Мей заедет в одиннадцать, им следует лишь слегка пошататься в ближайшем парке, и обещает защитить ее ото всех монстров темноты — Мишель ухмыляется и гарантирует, что спасать его будет именно она. Но ничего не случается; безлунная ночь освещает дороги, по которым они идут, обсуждая все на свете; говорит, правда, в основном Питер — о своей стажировке, о планах на будущем и о том, что покидать Куинс ему не очень хочется, хотя Старк зовет с собой в Нью-Йорк; Мишель слушает, понимая, что если он уедет, скучать будет безумно. "Не нужно меня довозить", — и срывается с места; боже, только бы не слезы, только не слащавая подростковая влюбленность, она слишком умна для нее.…перелюблю остальных, и теперь буду лишь с ним У всех там — океаны, а у нас уже штиль
Питер перехватывает ее возле шкафчика — губы сжаты, в лице никакой доброты — едва ли не зажимает к стене, вокруг шепчутся, кое-кто даже снимает на смартфон, конечно, не каждый день на твоих глазах два аутсайдера отношения выясняют; Мишель смотреть на Питера не хочет, касаться его не хочет, воздухом с ним дышать одним не хочет, Мишель страшно и больно — влюбилась на свою голову в того, кому на нее абсолютно плевать, кто прикрывается маской доброты; боже, кто вообще придумал эту чертову дружбу? "Может, отпустишь?" "Может, объяснишь?" У них в зрачках прячутся бури, что сталкиваются при случайном пересечении; Мишель дергается, а потом замирает в его руках, ощущая ответную пульсацию в собственном теле — сердце Питера колотится как ненормальное, и когда он осторожно касается губ ЭмДжей, то чувствует, что перевел дружбу на новый уровень.