Никто не любит тебя так, как я Ты всегда был для меня самым главным
Лидия сдвигается с пьедестала мгновенно, пересаживается за столик к лузерам и влюбляет всю их компашку в себя за какие-то пятнадцать минут; Стайлз летает как на героине, не верит в свое счастье и сотый раз шепчет Элли 'она моя, понимаешь? она и правда моя'; Стайлз не замечает, как почти-уже-не-его Арджент хмурится, тускнеет и начинает пропадать. — Эллисон видели? — Она не пришла сегодня, Стайлз, говорит, семейные дела. Лидия — фея, понимающая с полу-взгляда, доверяющая на все сто, предлагающая свою помощь до самой просьбы; Лидия приходит к Арджент с горой песочного печенья и бутылкой отменного виски, устраивается на белом диване и абсолютно никуда не спешит — Эллисон не может ее даже выгнать, смеется сквозь зубы и подсаживается рядом. (они же д р у з ь я, ей-богу) — Ну и как давно ты влюбленна в моего парня?Каждый раз, когда ты целуешь другую, Я хочу, чтобы ты почувствовал меня, почувствовал меня. Каждый раз, когда ты с кем-то танцуешь, Я хочу, чтобы ты почувствовал меня, почувствовал меня.
Лидия любит вечеринки так сильно, что можно штамп в паспорте ставить, ни один юрист ни оспорит, ни один суд не осудит; Стайлз вертится ужом, помогает на остатках сил и горит на последнем издыхании — Эллисон мрачная-мрачная, абсолютно не помогает, лишь тянет ко дну. Они распивают бутылку на двоих, с неопытности сжигая горла, пытаются было вдохнуть клубничного дыма, но давятся и смеются как ненормальные: адреналин по венам сильнее аддералла по мозгу — отшибает мгновенно, никакого второго шанса. (Лидия настолько понимающе-принимающая, что Стайлзу хочется волком выть) Танец в центре комнаты неуклюж также, как и у самого Избранного с его гриффиндоркой*; Лидия тянет уголки губ слишком расслабленно, слишком влюбленно, и Стайлз оступается, падает коршуном вниз без остановок, влюбляется заново и бесповоротно — Эллисон сидит в углу комнаты и давится остатками виски, гонящими по желудку со скоростью света. Стайлз целует Лидию неторопливо, со вкусом, будто в самый первый, переплетает руки, дышит в унисон — Лидия кладет голову ему на плечо и, поймав взгляд Элли, подносит палец к виску, стреляет без шанса на сохранение; Арджент срывается с места и запирается в туалете, бормоча что-то о гормонах: ей тошно, горько и хочется кричать, но она куда выше этого — Эллисон плещет на лицо ледяной воды и выходит походкой богини. (карта Королевы разыграна, незачем повторяться) Стайлз вслед не глядит, все не может глаз оторвать от Мартин; Лидия слишком успешно пародирует Эффи Стонем, чтобы остаться незамеченной — Эллисон лишь закатывает глаза и бросает что-то вроде 'the game is on', на что слышит в ответ 'эй, Стайлз — не товар!'.Я не хочу застрять посередине Между твоими взлетами и падениями
Арджент становится той-самой-девочкой за пару дней: крутая до невозможности, такая, что Диана Принс** не прочь в команду свою взять, способная решить все проблемы, знающая себе цену — популярность Лидии перебита моментально, погребена под слоем грунта; Стайлз смотрит на подругу детства и не у з н а е т , не п о н и м а е т — Лидия пожимает плечами, берет за руку и мягко мяучит, заверяет, что все еще будет хорошо, что все вернется на круги своя. Стайлз врезается в острые лопатки перед второй литературой, которую и пропустить можно, хватает за хрупкое запястье и тащит в первый пустой кабинет — Элли даже не пытается вырваться, и хохочет куда тише обычного; в кабинете не работает электричество, лишь блеклый свет брызжет сквозь шторы — Стайлз падает на ближайший стол и смотрит с укором, не решаясь заговорить. — Милый, если ты не останешься со мной, ты всегда будешь одинок. — Эллисон подходит кошкой, почти неслышно, неуловимо, буквально парит; Стайлз вскидывает бровь и вслушивается в до боли знакомое биение сердца, разглядывает некогда любимые глаза и не видит свою Элли. — Остаться с тобой? Не ты ли бросила меня, обменяла на популярность? — Я лишь стала той, в кого ты привык влюбляться. — Эллисон оказывается рядом внезапно, кладет руку на колено, пытается поймать упрямый взгляд — Стайлз отшатывается, чем бросает окурок в разлитый чужой керосин, заносит историю в категорию плохих концов.Неужели ты…?
— Ты мне не нужна. Такая. И вырывает последнюю страницу. *ой, а решайте-ка сами, я сейчас про Гермиону или Парвати **это вам не Кара Зор-Эл, это сама Чудо-Женщина