Под кожей

      Получив пост старосты на пятом курсе, а потом — ещё и привилегии члена Инспекционной дружины, Драко открыл для себя возможность безнаказанно бродить по школе ночью. Это помогало отвлечься от мыслей, а на шестом курсе — беспрепятственно попадать в Выручай-комнату, Исчезательный шкаф в которой стал причиной того, что сейчас в Хогвартсе дела шли так, а не иначе. Нельзя сказать, что ему нравились новые преподаватели — брат и сестра Кэрроу: он не переваривал их ещё с тех пор, как они нагло вели себя в Малфой-мэноре, пользуясь ослаблением авторитета его владельцев. Авторитет — вот что всегда и во все времена имело определяющее значение. Авторитет и власть. Раньше у Малфоев всё это было.       Раньше. А вот теперь отпрыск этой семейки вынужден ночами шататься по замку точно крыса, стараясь не попасться кому-либо на глаза. Впрочем, кроме него никто больше разгуливать по школе не отваживался: Кэрроу со Снейпом навели, наконец-то, порядок, и жестоко наказывали за малейшую провинность. Отбой обязателен для всех.       Ну, кроме тех, у кого есть пропуск.       Драко машинально сжал пальцы на том месте, где была выжжена Чёрная метка. Получая её год назад, он был не то что бы горд — скорее готов исправить положение вещей, вернуть семье былой статус, помочь отцу. Тогда это казалось единственно правильным. Находясь в небывалом отчаянии, озлобленный на весь мир, Драко искренне желал смерти всем и каждому, кто был причастен к тому, что его отец попал в Азкабан. Он действительно был готов убить, хотел этого…       Только вот на деле кого-то убить — совсем не то, что в теории.       «Что, Малфой, теперь можешь смелым быть, ведь дружки твоего папочки всегда тебя прикроют, да? Пользуйся, пока можешь! Трус!»       Проходя мимо туалета Плаксы Миртл, Драко поморщился. Помнится, на шестом курсе он проводил там много времени — слишком много; выговаривался призраку противной девчонки, у которой было одно неоспоримое преимущество — она мертва, и отличительная особенность — она умела слушать. Глупое привидение наверняка думало, что они очень похожи, что они — бедные, несчастные, никем не понятые души… Похожим в них было лишь то, что оба чувствовали себя затравленными, опустошёнными и абсолютно не знающими, что делать.       С тех пор Драко ни разу не заглянул сюда, да и сейчас заглядывать не собирался. Только вот то, что он услышал, заставило его замереть, прислушиваясь. Эхо разносило по коридору громкий гогот и насмешки, судя по грубому тону — парни, наверняка со старших курсов. Что это они шатаются по ночи? Совсем страх потеряли?       Не желая попадаться кому-либо на глаза, Драко нехотя нырнул в туалет и, оставив небольшую щёлку, прижался к двери, желая узнать, в чём же, собственно дело. Шаги и голоса между тем нарастали, но вдруг замерли, а затем послышался звук удара, глухой, и вскрик. — Эй, ты ещё расплачься давай! — Ну же, поплачь для нас, чокнутая! Или психи не плачут? — А если попробовать… — Название заклинания, явно Тёмного, Драко не расслышал из-за того, что неизвестного перебили: — Его потом на тебе опробуют. Ну её, эту чокнутую.       Послышался очередной глухой удар, затем — удаляющиеся шаги. Когда их звук затих в конце коридора, Драко рискнул высунуться из укрытия, опасаясь внезапного появления Миртл. Только вот он даже не рассчитывал, что прямо у двери столкнётся с Полоумной Лавгуд. — Ты что тут забыла? — выпалил Драко злобно. — Это ведь женский туалет, — спокойно заметила Полумна, говоря чуть невнятно из-за разбитой губы. — Странно видеть тебя здесь снова.       Злость и раздражение, поедавшие изнутри, только усилились от её спокойного, безразличного тона и прозрачного намёка на прошлое. Драко заметил тонкую струйку крови, бегущую от губы по подбородку; крохотные, почти неразличимые красные капли остались и на растрёпанных светлых волосах Лавгуд. Видок был так себе, сказать откровенно. Но говорить Драко ничего не собирался, лишь неохотно посторонился, пропуская девушку.       Устроившись перед разбитым зеркалом, Полумна достала из рукава испачканного свитера (видимо, её толкнули на грязный пол) платок и, смочив его водой, принялась лёгкими, осторожными движениями убирать бегущую кровь.       «Только грязь развозит, как сквиб какой-нибудь. Почему не использовать палочку? Или настолько тупая, что даже самые слабые Заживляющие чары наложить не в состоянии?»       Да нет, в состоянии. Драко недовольно нахмурился, вспомнив, как на пятом курсе его с друзьями облапошила та самая Лавгуд вместе с Уизли и Долгопупсом. — Ты же была в этой шайке Поттеровской, — вырвалось у него. — Почему не дашь им сдачи? — А зачем? — меланхолично отозвалась девушка, не отвлекаясь от дела. — Да действительно, — фыркнул Малфой, и, прибавив намеренно громко: — Точно чокнутая, — скрылся в коридоре.       Он сам не знал, что заставляло его раз за разом цепляться к Лавгуд. Может, помимо прошлого виной тому её постоянное, назойливое присутствие рядом с Асторией. Удивительно, но эти две шестикурсницы неожиданно хорошо сошлись и часто на совместных парах Когтеврана и Слизерина работали вместе. Об этом Драко узнал от Дафны, которая тоже не одобряла подобное общение. Лавгуд им обоим казалась по-настоящему чокнутой (как и её папаша), и для чистокровной слизеринки даже рядом сидеть с такой персоной уже означает замарать себя.       Но Асторию, эту упрямую девчонку, упрёки старшей сестры нисколько не волновали, и она продолжала спокойно работать в паре с Лавгуд, а то и засиживаться вместе с ней в библиотеке над домашним заданием, где Драко и видел их периодически. Ни о какой дружбе, ясное дело, и речи не шло — то было лишь сотрудничество, выгодное для обеих сторон. Для Лавгуд так уж точно: с ней никто бы по доброй воле не согласился варить зелье или вычёсывать шишугу.       Странно только, что Астория вполне охотно соглашается на это.       Уйдя в свои мысли, Драко не обращал ни на что внимание, а потому, не заметив брошенных на полу вещей, запнулся и чуть не повстречался лицом с каменным полом — благо вовремя восстановил равновесие, и, ругнувшись, уставился под ноги. Из-под подошвы форменного ботинка торчал край книги в плотном переплёте. Подумав, стоит ли наклоняться, Драко всё-таки поднял с пола найденный предмет и, не потрудившись стереть с него пыль и грязный след подошвы, принялся вертеть в руках.       Книга оказалась чем-то вроде альбома для рисования, и, как выяснилось при дальнейшем его изучении, рисунки там тоже имелись. Скорее даже наброски — лёгкие, сделанные для черновика, но очень точные и приятные взгляду. Там были какие-то странные существа, чьи изображения помечены нечитаемыми из-за витиеватого почерка надписями, и вполне обычные предметы вроде вазы или чашки. Кое-где вразнобой встречались зарисовки школьной жизни: группки учеников, прорисованные в несколько жирных линий расплывчатыми силуэтами, Миссис Норрис, подвешенная на факеле (от точности изображения стало не по себе), школьный матч по квиддичу, преподавательский состав за столом в Большом зале. Но особенно внимание привлекли портреты — Драко нехотя узнал Поттера, обоих Уизли, ловца Когтеврана Чанг, которая закончила Хогвартс, а над метким изображением Амбридж и «кошачьей стенки» за её спиной засмеялся в голос. Звук собственного смеха заставил Драко отвлечься и осознать, что он, засмотревшись, уже давно прислонился спиной к стене, даже не задумываясь о том, что его могут увидеть.       Альбом, несомненно, принадлежал Полоумной — тут кроме неё никто не ходил сегодня, да и глупо полагать, что кто-то из тех, кто к ней недавно приставал, так рисует. Может, вернуть?       «Я ей что, лакей? Сама потеряла, пусть сама и ищет».       В контексте таких мыслей самым логичным было бы оставить находку на том же месте или хотя бы на подоконнике, но он почему-то колебался, рассеянно водя пальцами по гладкой обложке, оставляя на ней свои отпечатки. Затем снова начал листать с того момента, где остановился, — и вновь замер, наткнувшись на Асторию. Вернее, на её изображение: девушка сидела боком к рисующему, склонившись, за партой в библиотеке, и что-то выводила изящным изогнутым пером; тёмные волосы закинуты за левое плечо и струятся до самой столешницы, нога на ногу — так, что из-под края форменной юбки виден край форменного же гольфа. В том не было никакой пошлости, лишь внимание к мелочам вроде этой, и Астория выглядела невероятно красивой, как и всегда, впрочем. Лавгуд удалось точно поймать задумчивое выражение лица, пусть и изобразила она лишь его половину, а также манеру покачивать ногой; казалось, нарисованная Гринграсс вот-вот двинется, повернёт голову, проведёт кончиком пера по носу, как делала всякий раз, задумавшись — Драко видел это, когда она дописывала конспекты в Общей гостиной Слизерина. Да что там видел — любовался украдкой не без удовольствия: следить за Гринграсс-младшей было одним из его тайных развлечений. В этом она очень напоминала Дафну, только была, на взгляд Драко, посимпатичнее и куда менее заносчива, нежели её старшая сестрица, уже обручённая с Тео Ноттом. А вот Асторию прочили ему, Драко, в жёны, и пусть сейчас было совсем не время об этом думать, порой Драко так и хотелось заявить на неё свои права. Благо девушка была не из ветреных пустоголовых дурочек и не встречалась ни с кем за всё время обучения в Хогвартсе. Но и самого Драко не поощряла никоим образом.       Удивительно, как быстро его мысли перескочили на Гринграсс-младшую! Драко стиснул зубы и с усилием оторвал взгляд от рисунка. А оторвав, натолкнулся на взгляд Лавгуд.       Чёртова Лавгуд! — Какого хрена ты тут делаешь? — выругался Малфой, резко, с хлопком закрывая альбом с рисунками. — В башню иду, — буднично ответила Полумна.       От её странного, настойчивого взгляда становилось не по себе, а уж то, что она позволила себе приблизиться к нему почти вплотную, и вовсе взбесило Драко. Только вот сделать он почему-то ничего не мог. — Ты смеялся, — вдруг заявила она так, будто бы уличила его в чём-то ему несвойственном. — А ты должна убраться отсюда, пока я не применил что-нибудь из арсенала Кэрроу, — грубо перебил Драко.       Лавгуд слегка наклонила голову, разглядывая его, словно не верила, что ему под силу выхватить палочку и заставить её корчиться на полу с беззвучными криками. Видение, мелькнувшее у него перед глазами, доставило мстительное удовольствие: всё, что угодно, лишь бы она не смотрела на него вот так, точно прокручивая раз за разом только что привидевшуюся ему картинку с её участием.       И тут желудок неприятно свело: она знает. Знает, что он нагло разглядывал её рисунки, и особенно пристально — изображение Астории. А при таких обстоятельствах даже Полоумная сделает нужные выводы. — Чего уставилась?       А в ответ — молчание, но не напряжённое, а скорее провоцирующее.       Сил выдерживать этот пристальный, немигающий взгляд Полоумной, у Драко попросту не осталось, а потому он тряхнул головой и, подавшись вперёд, оттолкнул Лавгуд, так что та отшатнулась и, может, даже упала — ему до того не было дела. Ускоряя шаг, так, чтобы до него не долетел возможный оклик, стремясь поскорее оказаться подальше от чокнутой, юноша зажмурился до рези в глазах, в которые хотелось буквально впиться ногтями: они, казалось, зудели от контакта со взглядом выпуклых, рыбьих глаз странного бледно-серого цвета.       И только оказавшись в слизеринских подземельях, Драко понял, что унёс с собой собственность Лавгуд. Этот её чёртов альбом.       Стало быть, придётся его как-то возвращать.       Побыстрее миновав пост строгой, зоркой мадам Пинс, Драко юркнул в первый же ряд меж книжными полками и принялся высматривать по столам нужных ему людей. Змейкой обойдя несколько рядов, он наконец нашёл место, которое облюбовали для себя Гринграсс и Лавгуд. Первая раскладывала по столу внушительную кучу учебников, вторая задумчиво левитировала бумажную птичку, чьи пергаментные крылья едва слышно стрекотали от порывов невидимого ветра. Стоило признать, что у Полоумной выходило довольно плавно и даже изящно; она водила волшебной палочкой так, будто дирижировала, и при этом пристально следила за полётом. — Давай лучше доделаем задание профессора Флитвика, — подала голос Астория. — Я не до конца разобралась с заклятьем Немоты, а по нему ещё два свитка писать. — Он не будет придираться, — безмятежно отозвалась Лавгуд, на удивление земная и обычная, не такая раздражающая и пугающая, как прошлой ночью. — А я хочу поймать шептунщика. Наверняка один из них уже забрался на приманку. — Ну да, шептунщик, точно, — ехидно заметила Астория. — А мадам Пинс ночью выпускает вставную челюсть по замку погулять. — Вполне возможно, я ведь говорила, — невозмутимо кивнула Лавгуд.       Драко чуть не заржал, но вовремя заткнулся. Хорошо хоть Гринграсс не воспринимает болтовню своей «подружки» всерьёз. Так ведь и свихнуться можно. А если учесть, что вместе они работают довольно часто, то Лавгуд уже давно могла бы промыть мозги своей напарнице.       Нет уж. — Да сдался тебе этот шептун! — Я хочу его зарисовать.       После этой фразы Астория отвлеклась. — О, кстати! Что там с моим рисунком? Ты его закончила? Можешь показать?       Драко, уже собиравшийся выйти, снова спрятался за полками, продолжая прислушиваться. — Да, закончила, но показать не могу. Альбом опять воришки-нелюдишки утащили. — Ты что, серьёзно? — Судя по гневному румянцу, Гринграсс болтовня про неведомых существ окончательно достала. — Что за нелюдишки-то? — Ну, воришики-нелюдишки! Они постоянно крадут у людей вещи, но потом обязательно возвращают. — Потому и нелюдишки, да? Удобное оправдание собственной рассеянности, — фыркнула Астория и замолчала, не желая больше болтать.       Несмотря на молчание девушек, Драко не мог заставить себя подойти к ним. Полоумная между тем спустила бумажную «приманку» и принялась осматривать её на предмет пойманного существа, но никого, естественно, не нашла. Астория бросила на соседку по столу полный превосходства взгляд и вновь уткнулась в учебник. Вполне подходящий момент, можно и воспользоваться.       Заставляя себя не пялиться откровенно на Асторию и уж тем более избегать взгляда чокнутой, Драко наконец вышел из укрытия, стискивая злополучный альбом с такой силой, что даже пальцы побелели. Гринграсс даже не заметила его появления и вздрогнула, когда он небрежно швырнул альбом поверх учебников. — Держи, — только и произнёс Драко, после чего ушёл, не желая даже взглядом встречаться ни с кем из девчонок. Тем не менее, до него донёсся чуть прохладный и совсем не удивлённый голос Полоумной: — Вот видишь, все украденные вещи возвращаются, так или иначе. — Альбом вернул Малфой, а не твои выдуманные существа, — раздражённо ответила Астория. — Где там рисунок?..