Корица

Конечно, она ненавидела его. Горячо и смело. В первый раз в своей жизни она настолько ярко ощущает ненависть и ярость. Она не убивалась, не плакала целую ночь в подушку, не корила себя, как это бывало раньше, до того вечера, до его слов. Она, наконец-то для себя решила: он попросту этого не стоит. Эмоции, которые она испытывала, помогли ей включить холодный и трезвый разум. Она больше никогда не подставится так. Больше не позволит ему унижать, использовать. Никогда он не будет играть у нее на чувствах. Только, конечно, если ей не будет это на руку. Если она не захочет. Просто катись оно все к чертям. Полыхай самым ярким пламенем. Больше никогда на нее не подействуют его рычаги давления. Плевать. Плевать, даже если он применит шантаж. Она выстоит, ведь она не заслуживает такого отношения к себе. Сакура плохо спала, всю ночь ей снились кошмары, героем которых был он — Учиха Саске. Но уже не в роле спасителя. Прям как наяву. Спас, а потом растоптал, стер ее в пыль, унизил. Но, если быть запредельно честной, она, в какой-то степени была благодарна: он сам лично, своими руками, превратил ее любовь в ненависть. Такую спасительную, нужную ненависть. Она столько времени угробила на то, чтобы перестать испытывать к нему нежные чувства, а это оказалось до смешного просто. И, действительно, рана, которая буквально несколько дней назад сочилась кровью, почти зажила. Когда он раньше касался ее, то сердце вырывалось из груди, но сейчас Харуно была уверенна — прикоснись он к ней, ее сердце даже не ёкнет. Просто пошел он. Лицемерный ублюдок. Похер. Пора бы уже научиться жить без этих разрушающих чувств. Утро было добрым. Несмотря на далеко неприятный вечер, утром она сама себе улыбнулась. Она чувствовала, что с этого дня начинается новая жизнь. Ее жизнь. В которой ей не будет никакого дела до Учихи-младшего. Но это не значит, что старшего Учиху постигнет та же участь. Поэтому, когда ей утром позвонил Итачи и предложил позавтракать, а потом вместе поехать в университет — она без каких-либо сомнений согласилась. Накрасилась, оделась, улыбнулась, глядя на свое отражение, и побежала вперед — навстречу новой жизни. Итачи, встретив девушку радушной улыбкой, заметил в ней некие перемены. Ее взгляд. Он светился. Ее изумрудного цвета глаза светились радостью и желанием жить. Она восхищала его. Действительно восхищала. Эта хрупкая девушка была такой сильной и живой, несмотря на то, что его братец — Итачи был просто в этом уверен — доставал ее. Выжал педаль газа и рванул в кафе, где подавали просто превосходный завтрак. Легкая и ненапряженная беседа завязалась между ними, кое-какие воспоминания из детства заставили Сакуру смущенно смеяться и отводить взгляд. В детстве эта девчонка особо не интересовала Итачи, она была слишком скромной, слишком тихой, слишком странной. Сейчас же ее странности его привлекали. И все началось с невинной на вид просьбы ее брата. Присмотри за ней, не давай в обиду. И именно после отъезда Сувы, Итачи стал присматриваться к этой девушке. Стал подмечать для себя некоторые ее привычки. Наблюдал, как меняются ее эмоции. Как она растет. О, если бы Сува узнал, что его любимая маленькая сестренка курит, непременно убил бы. Рванул обратно и задушил голыми руками. И ведь не Сакуру, а Итачи. За то, что не запрещает, позволяет. Учихе и самому не нравилось, что девушка губит свое здоровье этими сигаретами, но, в конце концов, кто он такой, чтобы запрещать ей? Он не настолько хороший друг для нее, как Узумаки. Если сравнивать с ним, то Итачи вообще никто, так, знакомый. Пока что. Позавтракали и вперед, на занятия. Итачи должен был проводить первой парой семинар у самой — по его мнению — худшей группы. Сакура же с легким сердцем и душой направилась на свои занятия. Сегодня был легкий учебный день, к тому же ее ничего более не терзало. Утро выдалось действительно добрым, а потому настроение было превосходным. Даже косые взгляды, которыми встречали ее некоторые студентки, не могли испортить это утро. После первой пары взбалмошная и эмоциональная Яманака набросилась с объятиями на Сакуру и сказала, что им срочно нужно поговорить. Спорить с ней — себе дороже, поэтому, взяв подругу за руку, Сакура потащила ее на стадион, чтобы закурить первую за этот день сигарету. Ино смешно нахмурилась, наблюдая как Сакура прикуривает и расслабленно откидывает голову, глядя в безоблачное небо. — Сакура, ты ничего не хочешь мне рассказать? — отмахиваясь от сигаретного дыма, который она так не любила, спросила блондинка. — Ничего нового, Ино, в моей жизни совершенно ничего не происходит, — хмыкнула Харуно, делая очередную затяжку, продолжая вглядываться в светлое небо. Ино насупилась, скрестила руки на груди и недоверчиво пробубнила: — Значит, неправда, что вы с Итачи-саном приехали вместе на учебу? Сакура перестала пялиться в небо и перевела удивленный взгляд на свою подругу. — Да нет, правда, а что? — А то, что об этом говорит весь университет! Ну и шуму вы наделали! Теперь вас все именуют новоиспеченной парочкой в лице учителя и студентки и хер кому что докажешь! — возмущенно проговорила блондинка, шумно выдохнув, так, что ее ноздри смешно раздулись. Весь вид этой девушки показывал крайнее возмущение и негодование. — А, вот, что это за взгляды были, — кивнув, спокойно ответила розоволосая. Для нее хоть немного прояснилась ситуация. Скорее всего, какая-то девчонка увидела, что Сакура и Итачи выходили из одного автомобиля и, не мешкая, раздула из этого очередную правдоподобную историю о любви учителя и студентки. И, скорее всего, у этой девушки был зуб на Итачи, ведь если эти сплетни долетят до декана, ему не поздоровится. — Я не могу понять одного: почему ты так спокойна? — уперев руки в бока, продолжала негодовать Ино, чем очень смешила Сакуру. Да уж, Яманака была очень эмоциональной, такой чертой характера раньше мог похвастаться лишь один ее друг — Узумаки. Но сейчас, когда она снова обрела подругу, то теперь как меж двух огней. Интересно. А если бы Яманака и Узумаки когда-нибудь сошлись, из этого что-нибудь вышло? О, это был бы определенно забавный и одновременно с тем страшный союз. Но только они никак не могут найти общий язык. Когда Сакура за обедом садиться с Ино, то весь обед Наруто испепеляет блондинку взглядом и наоборот. Забавные. — Ну?! Громкий голос Ино вывел девушку из раздумий. — А из-за чего создавать шум? — прищурившись, от того, что солнце начало светить в глаза, поинтересовалась Харуно и вальяжно развалилась на скамейке. Да уж, прям леди! Ино смерила ее удивленным взглядом и, фыркнув, села рядом. — Ну, знаешь, подруга, твой Итачи многим нравится, а девушки, порой, бывают очень жестоки, — пояснила Ино, внимательно вглядываясь в лицо своей собеседницы. В ней что-то изменилось, только вот Яманака никак не могла понять что. — Да кому я нужна? — отмахнулась Сакура. Ино, поджав губы, не стала развивать эту тему, но беспокойства не убавилось. То, что Сакура общалась с Итачи ее напрягало. Да черт возьми, она волновалась, потому что не хотела оставлять свою подругу наедине с волками. А Учихи, все, без исключения, были волками и Ино об этом прекрасно знала. Но вмешиваться пока что рано. Судя по всему, Итачи очень снисходителен с Сакурой. Раньше он не был таким мягким — уж Яманака знала, каким мог быть и Итачи, а уж тем более и Саске. Но, по какой-то неведомой причине, Итачи действительно мягко и, можно сказать, даже ласково общался с Сакурой. Неужели, Сакура смогла чем-то зацепить этот холодный кусок льда? Лед тронулся и Итачи поплыл? — верилось, если честно, с трудом. Вздохнув, Ино взяла подругу за руку и потащила ее в университет. Действительно, многие, когда Сакура проходила, начинали шептаться. Неужели слухи разлетаются настолько быстро? Господи, ну что людям неймется то? Лишь бы покопаться в грязных сплетнях, лишь бы кого-то да пообсуждать. — Не обращай на них внимание, своей личной жизни у людей нет, вот и обсуждают, — шепнула Ино, проводив Сакуру до аудитории. Сакура благодарно улыбнулась. Хоть ее и совсем не волновали эти сплетни. Единственное, что ее напрягало, так это то, что Итачи может достаться от руководства. В остальном — пусть говорят, не важно. Пообещав Ино, что они встретятся после занятий, Сакура вошла в аудиторию. И что вы думаете? Как только она вошла — воцарилась тишина. Небольшая группа людей глядела на Сакуру недоверчиво, будто бы она могла что-то услышать. Губы растянулись в такой учиховской усмешке, что если бы она сама себя увидела в зеркало — перекрестилась бы. — Продолжайте, — смерив насмешливым взглядом компанию девушек, которые недобро поглядывали на нее, Сакура прошлась к ряду, где сидел Дейдара. Последний понимающе улыбался. — Узумаки так и не пришел? — решив не затрагивать нашумевшую тему, поинтересовался Тусукури, на что получил лишь легкое покачивание головы, — Понятно, ну, тем лучше. И это действительно было хорошо, потому что ее эмоциональный друг не оставил бы это просто так. Огрызался бы на каждого, кто посмел наклеветать на Сакуру. А вот что было бы, если Сакура и Итачи действительно были бы вместе… Дейдара подозрительно прищурился, из-под челки наблюдая за Харуно. — А вы правда вместе? — ага, решил он не затрагивать эту тему, как же. Но Дейдара не удержался и задал вопрос, который повис в звенящей тишине. — А вы с Сасори правд…? — начала шипеть на него Сакура, недобро сверкая своими глазами, Дейдара смутился и во время заткнул ее, приложив свою ладонь к ее губам. — Только попробуй, — уже серьёзно прошептал юноша ей на ухо, продолжая закрывать ей рот. И как только она прознала?! Сакура, хмурясь, укусила парня за руку, после чего последствия не заставили себя долго ждать — коронные матерные выражения посыпались от Дейдары. — Етить колотить, Харуно, я тебя собственными руками сейчас придушу! — Развлекаетесь? — высокомерно хмыкнул юноша, присаживаясь по правую руку от Сакуры. Да как он посмел?! Сел рядом, будто бы ничего не происходило вчера. Как будто бы не он поливал ее грязью, унижал, смотрел с презрением. Сейчас же во взгляде Саске Сакура читала интерес. Похоже, и он был в курсе сплетен, блуждающих в стенах этого здания. Похер. Сакура смотрела на него не дольше пяти секунд, после чего, потеряв всякий интерес к его персоне, отвернулась. Мне похер на тебя, Учиха. — вот что он читал в ее действиях, в ее глазах, в ее позе. Вчера он думал, что сломал ее. Он ведь сам лично видел, как слезились ее глаза. Но, видимо, она так и не заплакала. Не сломал — значит, игра еще продолжается. Только вот контролировать свои эмоции Саске мог значительно хуже. Утром он успел поссориться с Элисой. Казалось бы, обычный телефонный разговор, а нет, успела вынести ему весь мозг. У него и так было далеко не доброе утро из-за того, что вечером успел возбудиться, а проснувшись, он не расхотел секса, казалось, больше хотел, а потому был раздражен тем, что Эл не было под рукой. А ублажать самого себя как-то совсем не в духе Учихи Саске. Поэтому утро выдалось довольно хмурым, так еще, по пути на занятия, он услышал занятную историю о том, как его ненаглядный братец и надоедливая соседка мило выходили из машины и, судя по всему, эту новость обсасывает весь универ. Кто-то говорит, что они целовались, кто-то, что просто обнимались, кто-то вообще говорит о том, что у них все серьезно и это любовь. Бред какой-то. Это же он, Учиха Саске, вчера вечером искусно соблазнял ее, это он мог трахнуть ее, а не какой-то там Итачи. И почему все говорят о них? Неужто, Харуно, побежала плакаться к нему после того, как я ее вчера морально — жаль, конечно, что не физически, — поимел? Раздражает ее херово игнорирование. Даже не смотрит в его сторону, словно он пустое место. Кем себя возомнила эта дрянная девчонка? — Сакура, не могли бы вы и еще какой-нибудь доброволец помочь отнести вот эти книги в библиотеку? — вежливо попросил пожилой преподаватель после окончания второй пары. — Конечно, — уверенно кивнула девушка, взяв в руки первую стопку книг. — Я помогу. Вот этого стоило ожидать меньше всего. Чтобы сам Учиха-младший вызвался помогать кому-то что-то делать?! О, ничего хорошего из этого точно не выйдет. Однокурсники, выходя из аудитории удивленно оборачивались и снова начинали перешептываться между собой. — Благодарю вас, — преподаватель улыбнулся уголками губ, снимая очки и потирая уставшие от напряжения глаза. Саске ловко подхватил оставшиеся книги, и последовал за девушкой, чьи розовые волосы мелькали впереди. Она быстро шла, намереваясь в толпе студентов разминуться с ним, чтобы он перестал ее преследовать. Но Саске, словно опытный охотник, не спеша загонял свою жертву в ловушку. Университетская библиотека была огромной. В ней, пожалуй, можно было заблудиться. Много стеллажей с различными книгами, от фантастики до научной литературы. Библиотека была выполнена в приятных тепло-коричневых тонах, преимущественно из дерева. В ней царил запах книг и творчества. Между некоторыми стеллажами стояли удобные и наверняка мягкие кресла, в которых было уютно читать, немного далее, когда массивные шкафы с книгами заканчивались, находился отдельный зал для чтения, написания каких-либо работ — много столиков и стульев, выполненных в той же цветовой гамме, что и этот зал. Здесь можно было с легкостью прогуливать занятия — ищи свищи. Библиотекаря не было на месте, но заместитель — молодой юноша, который, скорее всего накосячил и сейчас отрабатывал свои грехи, сказал отнести книги в тот самый зал, где сейчас никого не было. И… Это пугало. Пусть Сакура и решила для себя, что с ее чувствами к Учихе все кончено, но это не значит, что он перестанет делать попытки поцеловать ее или как-нибудь задеть. Потому что это Саске. И он, к сожалению, был сильнее ее. Она надеялась, что он не конченый ублюдок и насильно заставлять что-либо делать не будет. Сакура, как только вошла в зал поставила книги на ближайший столик, после чего почти сразу же ощутила спиной его присутствие. Он снова стоял близко. Но на сей раз ее это не особо трогало. Она испытывала только раздражение и злость от того, что он имеет совесть вообще подходить к ней, садиться рядом. Он поставил книги, невзначай коснулся ее руки, которую она сразу же одернула и собиралась уйти. Саске ловко схватил ее за локоть и потянул на себя, крепко прижал к своей груди. Да, так, обычно это и бывает. После этого непременно они начали бы ссориться, а потом бы окунулись с головой в омут страсти. Не в этот раз. Никогда больше. — Что, малышка, решила бросить меня и уйти к Итачи? — наигранно ласково прошептал юноша на ухо девушке, что без интереса смотрела на книги, которые они принесли, — как ожидаемо, — драматично вздохнул Саске и потянул ее еще ближе, — он ведь лучше меня, верно? — Отпусти, — спокойно, игнорируя его слова, ответила Сакура, резко развернулась к нему лицом, оказавшись в такой близости, что она могла, если постараться, услышать биение его сердца. Наконец-то, она взглянула не сквозь него, а прямо в глаза. — С какой это стати? — приподняв темные брови, спросил Саске. — Я не намерена играть в твои игры. Он злил ее. Господи, кто бы знал, как он злил ее в этот момент. Поступать по-свински, а на следующий день изображать ласку и нежность — это вполне в духе Саске. — Какие еще игры, малышка? — его дыхание опаляло ее кожу, но она не чувствовала никаких других чувств, кроме злости. — Сегодня мне нужно сделать повторный замер, — сделал маленький шаг, вынудив и Сакуру отступить и упереться бедрами в стол. Он всегда так. Ставит перед фактом, не давая права выбора. — Будто бы у меня нет других дел, — фыркнула девушка, пытаясь освободить руку от его цепкой хватки. — Значит, не будет, — сквозь зубы. Только сейчас Харуно поняла, что он был зол. Интересно, он был зол до того, как они вошли в библиотеку или же ее упрямство его так злило? — Я не собираюсь отменять свои планы из-за того, что «лучший» дизайнер не смог правильно снять мерки с первого раза, — она выплюнула ему эти слова в лицо, кривя губы в усмешке. Сейчас она была так похожа на него самого. Кривая усмешка, колкие слова, холодный и насмешливый взгляд. Говоришь, что не хочешь играть, а играешь… Он накрутил ее волосы на кулак и неприятно задрал голову, оставляя между их лицами всего несколько сантиметров, вынудив ее подняться на носочки, лишь бы не было больно. — Послушай меня сюда, если ты не явишься ко мне вечером, то уже завтра все будут трезвонить не о том, что ты трахаешься с моим братцем, а о том, что мы имеем тебя по очереди, — опасно и злостно прошипел Саске прямо ей в лицо, — я ясно выражаюсь? — Предельно ясно, — сквозь зубы процедила она, пока внутри все клокотало от ярости, которую она испытывала к этому уроду. Он отпустил ее волосы так же резко, как и схватил. Сделал шаг назад, засунул руки в карманы брюк и смерил свою «жертву» высокомерным взглядом. В ее же глазах плескалось презрение, так же как и в его. Слишком сильно они были похожи в этот момент. Последний раз кинув на него пропитанный ненавистью взгляд, Сакура гордо вскинула голову и начала удаляться. Как только ее пальцы сжали дверную ручку, до ее слуха донеслось: — И не приближайся к Итачи, поняла? Эти слова заставили ее резко развернуться, так, что длинные волосы неприятно хлестанули по щекам. Девушка быстро преодолела расстояние, которое было между ними, опасно и яростно зашипела: — Послушай меня, ты, мерзавец, не смей указывать с кем мне общаться, а с кем нет! — гневно взирая на него, она указательным пальцем ткнула ему в грудь. Ее глаза стремились прожечь в нем дыру, и единственная глупая мысль, которая упрямо вертелась в его голове была: «когда же у нее от такого жгучего взгляда вспыхнут ресницы». Она выглядела словно разъяренная кошка, которая в любой момент могла выцарапать глаза. Но пока что ее ноготь слегка царапал только его грудь сквозь рубашку. — Я сказал: не подходи к Итачи, — громко, сквозь зубы прорычал Саске, спуская с рук наглость и острый язык девушки. — Ревнуешь? — насмешливо спрашивает она, растягивая слова. — Боже упаси, — грубо цедит он и корчит губы в усмешке, — просто не хочу, чтобы Итачи замарался об такую… — он замолчал, выбирая оскорбление, которое подошло бы лучше всего. И выбрал, как он считал, самое подходящее: — шлюху, как ты. Ничего другого она и не ожидала услышать от этого лицемерного ублюдка. Предсказуемо, неинтересно. — Ты-то уже «замарался». Пошел на хер, — фыркнула она, прищурилась и пошла к выходу из этой чертовой комнаты. — Я не шучу. Не приближайся к нему. На этот раз она лишь повернулась к нему лицом, показала два средних пальца и ушла, хлопнув дверью, на что неодобрительно шикнула пожилая женщина — библиотекарь. На душе было мерзко. Он снова сумел подпортить ее настроение, только вот его слова в этот раз не трогали ее душу, скорее смешили. Она поняла — он был зол из-за того, что по университету гуляют слухи о ней и Итачи. Именно поэтому он приказал не подходить к нему. Но кто будет слушать его? Учебный день закончился быстро. Выяснилось, что Узумаки заболел, поэтому Сакура решила навестить своего друга. Ино отказалась от этой идеи и, незаметно улизнула куда-то. Подходя к университетским воротам, Сакура особо не смотрела перед собой, а распутывала наушники, чтобы не так скучно было добираться до дома Узумаки, что привело к довольно приятному столкновению. Сильные мужские руки не дали девушке отпрянуть, а темные глаза взирали с теплотой и заботой. — Тебя то я и ждал, — улыбнулся мужчина, накручивая на палец розовый локон волос своей ученицы. Сакура в привычной для себя манере покраснела и удивленно уставилась на Итачи. — Что-то случилось? Конечно, она беспокоилась за него. Ведь именно из-за нее у него могли быть неприятности на работе. Но Итачи продолжал улыбаться и вовсе не выглядел встревоженным. — Нет, все хорошо, — заправляя прядь ее волос за ухо, негромко ответил он. — Я сейчас иду к Наруто, ты бы мог составить мне компанию. Если, конечно, у тебя нет других планов, — предложила Харуно и отвела взгляд, смущаясь пристального взора таких мягких и добрых глаз. — С радостью присоединюсь. О, теперь она понимала тех девушек, которых привлекал Итачи. Ведь ему действительно было чем привлекать (в отличии от своего брата!). Его голос был мягким, бархатным, ласкающим. Его было приятно слушать. Он не был резок. Никогда. Сакура хоть и знала его всего-ничего, но за все это время старший Учиха ни разу не нахамил ей, ни разу не смотрел с неприязнью, даже когда был уставший, даже если у него из-за Сакуры могли быть реальные проблемы. Господи, он действительно умел располагать к себе людей, и это был, пожалуй, самый огромный его плюс. Возможно, Харуно не слишком хорошо его знала, но таково было ее впечатление о нем — добрый, готовый помочь в любую минуту, человек, для которого чужие проблемы важнее своих. Итачи к тому же был хорошим водителем — не гонял, как это делал Саске, соблюдал все правила дорожного движения, а еще за рулем он надевал очки. Они действительно ему безумно шли. Ками-сама, уж в красоте с ним даже Саске не посоревнуется. Хоть они и похожи, но такие разные. Молодые люди заскочили в магазин, прикупили апельсинов и рамена, что так любит Наруто. Узумаки теперь жил отдельно от родителей, но, скорее всего, временно. Его дядя часто улетал в командировки и его дом пустовал, вот Узумаки и перебирался жить отдельно время от времени. Домик был небольшим, но запредельно уютным. Сакура бывала там пару раз, но этого хватило, чтобы она мечтала о возвращении в него. Там была самая уютная гостиная, что ей доводилось видеть за свои годы. Наруто был бы не Наруто, если бы не встретил ребят радушной улыбкой. Но это были еще цветочки, потому что когда он увидел, что принесли ему, как он выразился позже «самые лучшие друзья на всем свете», то был вне себя от радости. Конечно, ведь Кушина запрещала ему есть эту дрянь, мотивируя это так: «тебя и так, сынок, неплохо кормят». А уж спорить с этой рыжеволосой бестией было необоснованной глупостью, особенно, когда мама Узумаки несколько часов хозяйничала на кухне и встречала свое дорогое чадо с половником в руках, а во взгляде так и читалось: «не поешь мою стряпню, отхватишь по полной». Поэтому Итачи и Сакура, в глазах единственного наследника Узумаки, действительно были лучшими. Сакура всегда лишь посмеивалась над ним за его странную любовь к лапше быстрого приготовления, но иногда любила побаловать своего друга. Когда он приходил к ней, для него всегда находилась порция рамена, которая «случайно» завалялась на полке. После того, как Наруто отведал «блюдо богов», он уже не выглядел больным, казалось, был вполне бодр и готов к любым начинаниям. — Для него рамен, своего рода пилюля от всех болезней, — пояснила шепотом Сакура, наблюдая, как с каждой минутой ее друг становился все энергичнее и энергичнее. Итачи лишь снисходительно улыбнулся, глядя как Узумаки запихивает в игровую приставку диск, одновременно уламывая Сакуру сыграть с ним хотя бы один бой. — Э, нет, дорогой мой, одной игрой ты явно не отделаешься, — хмыкнула девушка, после чего отобрала у друга джойстик и уселась на мягкий ковер, — Итачи, давай, ты будешь следующим, кого я выиграю! — обернувшись, девушка с вызовом посмотрела на удивленного Итачи. — Сначала меня обыграй, милая, — прищурившись, процедил Наруто, хотя он и не сомневался, что Сакура победит. Одно время она знатненько подсела на эту игрушку и знала тактику почти каждого персонажа в этой игре. Итачи лишь усмехнулся, сел позади ребят и уставился в телевизор, в ожидании своей очереди. Но, кто сказал, что они будут играть просто так? По давней традиции, которую установила сама Сакура — проигравшему победитель загадывал желание. Вечер обещал быть интересным. Время за играми летело незаметно, Узумаки уже проиграл несколько желаний Харуно и парочку желаний Учихе, поэтому, насупившись, он завернулся в плед и наблюдал, как сражаются гладиаторы. И ведь было зачем понаблюдать. Итачи играл хорошо, чем очень удивил ребят, в особенности Харуно, которая не знала поражений в этой игре до сегодняшнего дня. И вот, между Сакурой и Итачи идет третий решающий бой. Наруто уже мирненько посапывает в сторонке, а Сакура яростно нажимает подряд все кнопки — было не важно, потому что она понимала — ей не победить. Итачи, с легкой улыбкой на губах проворачивает серию мощных ударов, и персонаж Сакуры проигрывает этот довольно кровавый бой. Харуно поднялась на ноги, размяла затекшие руки и туловище и отправилась на веранду, вид из которой открывался на задний дворик. Прикурила и уперлась руками в балконные перила. Господи, спасибо хотя бы за то, что человек, которому она проиграла — не Учиха Саске. Это всего лишь милый Итачи, который, скорее всего, ничего сверхъестественного от нее не потребует. Затянулась, немного задрала голову, любуясь вечерним небом. Все правильно. Итачи не Саске. Но когда он делает так… Итачи жарко обнял свою ученицу со спины, уткнувшись носом в ее тонкую шею. В этом они до боли похожи — наглости у них хоть отбавляй. Если захотят, значит, обнимут, схватят за руку, притянут к себе. Сделают все, чтобы это случилось. Дыхание Итачи было ровным, оно приятно щекотало шею, от чего мурашки пробежались по девичьему телу. Сакура не вырывалась, затылком прислонилась к его плечу, растворяясь в ощущениях. Итачи пах кофе. Терпким кофе, который приятно горчит и оставляет незабываемое послевкусие. Руки у него были сильнее и гораздо холоднее. Если касания младшего Учихи распаляли, то старшего — заставляли вздрагивать. — О нас говорят в университете, — тихо пробормотал мужчина, легко проводя кончиком носа от шеи до уха. — Я знаю, — так же тихо призналась Сакура, закрывая глаза от этой интимной, но такой приятной ласки. Его голос и так будоражил. А когда он не спеша шептал на ухо, Харуно готова была провалиться сквозь прямо здесь и сейчас. — Это доставляет тебе неудобства? — интересуется мужчина, зарываясь рукой в ее волосы, нежно оттягивая их, пропуская пряди сквозь свои пальцы. Ками-сама… Мне доставляет неудобство то, какую форму начинает приобретать этот разговор. Тело перестает слушаться, начинает отзывчиво отвечать на касания этого искусителя. — Нет, — жалкая попытка отстраниться ни к чему не приводит. Его рука все так же обвивает ее талию, вторая рука приятно возится с волосами, а его губы… теперь уже слегка касаются молочной кожи. Девичьи щеки загорелись смущенным румянцем, а дыхание слегка участилось от близости, которую создал Итачи. — Ты мне нравишься. Уверено, не громко. Мягкий поцелуй в шею, от которого у Сакуры душа в пятки уходит, а сердце начинает биться быстрее. — Ты мне тоже, Итачи, но как… — Молчи, — снова целует ее шею, оставляя на ней маленький алый полумесяц, — я не хочу этого слышать, — еще один поцелуй, уже горячее прежних, — Я не прошу тебя отвечать на мою симпатию. Не тороплю. Просто я захотел, чтобы ты знала об этом. Его слова вызвали в ней целую бурю эмоций. Его слова скрутили в ее животе тугой узел, не позволяя нормально вдохнуть. Его слова пробрались под кожу, коснулись ее сердца и быстро устремились в ее голову. Его слова теперь беспрерывно вертелись в голове. Она нравится ему. Серьёзно, она нравится Учихе Итачи? Итачи? Она — глупая, мелкая, неуверенная в себе, стеснительная, курящая девчонка — нравится ему. Господи, да это же смешно! Это определенно самая неудачная его шутка. Он ведь сейчас скажет, что пошутил, верно? Скажи это, Итачи. Скажи, что это шутка. Этого не может быть, ведь Итачи такой… невероятный. Итачи олицетворяет доброту, мудрость, ум, уверенность в себе. Полная противоположность. Ему просто не могла понравится такая… — в сознании вдруг всплыли слова Саске, сказанные в библиотеке: «такая шлюха, как ты» — такая, как она. Сакура зажмурилась, пытаясь выкинуть из головы слова Саске. Сжала деревянную перекладину, неприятно впиваясь ногтями в нее. Сейчас, вспомнив все оскорбления этого… — вот она действительно не могла подобрать нужного слова! — Учихи, она испытывала такую злость. Будь он сейчас рядом, а не Итачи, эта хрупкая на вид девушка выдала бы такую гневную триаду, что он бы еще пожалел, что затеял все эти игры. Сволочь. Итачи удивился — за несколько секунд она стала слишком напряженной. — Прости, Сакура. Порыв ее успокоить, загладить вину. Ведь она из-за него так напряглась? Он не ожидал, что все так обернется. Она смогла его удивить. Итачи предвидел совсем другую реакцию, ожидал, что она спокойно отнесется к его словам, примет их. А она, кажется, разозлилась. Учиха сделал небольшой шаг назад, нехотя убирая руки с ее талии. — Все хорошо, не в этом дело, — обернулась к нему, выдавила улыбку и устало вздохнула, — отвезешь меня домой? О, она планировала заглянуть к Саске на огонек. К черту, пусть снимает с нее эти чертовы мерки, пусть. Она выслушает все дерьмо, что будет исходить от него. Вот только ему тоже придется выслушивать — в этом она не сомневалась. Она не будет молчать, трястись перед ним, не будет бояться его. Ведь что из себя на самом деле представляет Учиха Саске? Ни-че-го. Кроме фальши, напыщенности, огромного самомнения и тщеславия. Его слова ничего не значат, как и он сам. Итачи медленно кивнул, не понимая, что именно вызвало в ней такие перемены. Сакура растолкала Узумаки, попросила его проводить их и уснуть не на полу, а все-таки дойти до кровати. Они ехали в молчании. Впервые тишина между ними была звенящей. Она напрягала, заставляла еще больше погружаться в свои мысли. Но вот начать разговор никак не получалось, да и был ли в этом смысл? — ничего кроме неловкости не вышло бы. Итачи припарковался напротив ее подъезда. — Послушай, Сакура, — снимая очки и потирая переносицу, произнес он, чтобы остановить девушку, которая уже отстегнула ремень безопасности и планировала попрощаться, — Ты мне действительно нравишься. Я не собираюсь забирать свои слова назад. Но я не давлю на тебя, не тороплю, буду ждать столько, сколько потребуется. Только не начинай меня игнорировать, ладно? — мягко улыбнулся брюнет. Сакура смутилась, но продолжала смотреть ему точно в глаза. Этот мужчина вселял в нее уверенность в себе. Этот мужчина заставлял чувствовать себя привлекательной, желанной. Этот мужчина действительно побуждал в ней какие-то чувства. Сейчас эти чувства совсем ничтожны, совсем еще маленькие росточки. Но возможно… Только возможно, что этот росток может вырасти в полноценное цветущее дерево. — Я не… Я не стану тебя игнорировать, Итачи. Спасибо тебе, — улыбнувшись, девушка потянулась к нему, чтобы обнять. Он крепко прижал ее к груди, ласково погладил по голове и усмехнулся. Она благодарит его. Господи, она благодарна за эти чувства. Странная девушка. Странная, но, черт возьми, какая же она притягательная. Итачи не удержался, провел ладонью по ее щеке. Сува его непременно убьет. Может быть, не простит. Сестра его друга подняла свои изумрудные глаза, в которых плескалась жизнь и благодарность. Вдруг Сакура еще ближе потянула на себя Итачи, обнимая за шею. Он даже не понял, что произошло, но ее нежные и мягкие губы уже касались его щеки. Господи, взрослый мужчина, а покраснел, как какой-то девственник. Она действительно его смутила, но вместе с тем приятно удивила. Это касание — невесомое, но такое жаркое — длилось всего несколько секунд. Этот детский поцелуй его взбудоражил, ударил по голове так, что он не мог и слова вымолвить. Никогда он не терял хватку, никогда не смущался, как неопытный сопляк. Никогда, наверное, Сакура не была так прекрасна как сейчас. Она смущенно улыбнулась, еще раз обняла его, прощаясь. Выскочила из машины, на полпути, как это обычно бывает — развернулась, помахала ему рукой и двинулась дальше. Итачи потряс головой, пытаясь снять наваждение, но вместо этого ощутил, как его губы растягиваются в улыбке. Она дала ему шанс. Ее поцелуй — это обещание подумать над его словами. *** «Тебе нужно снять мерки, сам и приходи, я дома» Одно чертово сообщение, которое смогло вывести его из себя. Эта херова Харуно возомнила себя хозяйкой положения и это его неимоверно раздражало. Он уже собирался послать ее ко всем чертям, начать угрожать, но пришло следующее сообщение: «Надеюсь, ты не пьяный. Не горю желанием еще раз встречаться с тобой» Вот ведь сука. Совсем страх потеряла. Сжав до хруста челюсть, Саске зажмурился, пытаясь угомонить нарастающую злость. Эти сообщения в его голове звучали ее этой фиговой высокомерной интонацией. Че-е-е-ерт. Саске схватил со стола ленту, — в мыслях он уже душил ее этой самой лентой, — блокнот и ручку, которую привычно положил за ухо. Направился на балкон — так было быстрее попасть к ней в квартиру, — но он был очень удивлен, увидев, что балконная дверь была приоткрыта. Она ждет его. Вот ведь самонадеянная дрянь. Юноша, послав к черту все правила приличия, нагло переступил порог ее квартиры. Он оказался в уютном помещении. Скорее всего, это была ее спальня, которая была выполнена в нежных бирюзовых тонах. В спальне не было ничего лишнего — просторная и, скорее всего, очень удобная кровать; напротив кровати на стене висел телевизор, чуть поодаль находился туалетный столик с большим зеркалом, на котором находились разные средства для ухода; большой шкаф, который занимал большую часть стены; несколько разных пуфиков и мягкий белый ковер, который он ощутил у себя под ногами. Ее не было в комнате. Саске еще раз бегло обвел комнату взглядом, и смело пересек ее. Дернул дверь, которая вела, скорее всего в гостиную. Тишина. Никого нет. Учиха смело перешел из гостиной на кухню — там он и нашел ее. Девушка стояла к нему спиной, слегка покачивала бедрами, напевая себе под нос какую-то незатейливую песенку. Блять. Опять эти херовы ее шорты. Мать твою. Почему не в трусах? Саске глубоко вздохнул, закрыл глаза, пытаясь успокоиться, и медленно выдохнул. Открыл глаза — она все еще не замечает его, стоит спиной, выводя бедрами восьмерку. Он жадно пожирает ее движения своим взглядом, совсем позабыв, что пришел сюда не любоваться ее попкой. Отвел взгляд, проглотил вязкую слюну и бесшумно двинулся к ней. — Польщен, что ты встречаешь меня именно так, — хмыкнул он, наблюдая, как плечи девушки вздрагивают, как медленно и нехотя она поворачивается, как ее глаза расширяются в удивлении, но после этого она сразу прищуривается. Да, она была в своих домашних шортах и майке, в милых и неимоверно пушистых тапочках-зайцах и в этот раз — спасибо Господи — на ней был лифчик. Сакура поднесла к губам кружку, сделала небольшой глоток, облизала пересохшие губы и снова с интересом взглянула на появившегося в ее квартире самого наглого человека в мире. — Правила хорошего тона не для тебя, верно? Говорит спокойно, уверенно, довольно громко, с вызовом глядя в его темные глаза. — И не для тебя, как я погляжу, — усмехается он, разглядывая худенькую девушку. Сакура нахмурилась, делая очередной глоток крепкого кофе с корицей. — Я о том, как ты встречаешь гостей. — А. Как же я могла забыть? Чай, кофе?.. — смеется, глядя на него свысока. И не важно, что она гораздо меньше его. Не важно. Она чувствует себя победителем хотя бы потому, что предвидит — сегодня Саске не сможет ее вывести. — Тебя. Можно? — он забавно взметнул вверх левую бровь, продолжая криво усмехаться. — Давай побыстрее с этим закончим, — кивнула Сакура, соглашаясь с ним. В этот раз она не стеснялась, не дрожала, не прижимала к груди майку, словно та была последней ее вещью. Он не знал, что способствовало ее раскрепощенности. Возможно, потому что чувствовала себя хозяйкой на своей территории, а может эта чудная в кофе добавила что-то алкогольное, а может… Может и Итачи постарался. Раскрепостил? Подготовил для меня? В каких позах ты ее трахал, а, Итачи? Взглядом окинул ее полуобнаженное тело. Выпирающие ключицы, яремная впадина, соблазнительные небольшие, но, несомненно — он ведь помнит — упругие полушария груди, прикрытые купальником, соблазнительная ложбинка между ними, родинка чуть ниже правой груди, слегка выступающие ребра, плоский подтянутый живот, впалый и аккуратный пупок, выпирающие тонкие тазовые кости — все это предстало его взору. У нее действительно было хорошее тело, соблазнительное. Саске достал из кармана ленту, сделал несколько шагов к ней. — Могла бы не раздеваться, — усмехнулся он, — мне нужны лишь твои руки. Но так даже приятнее с тобой работать. Его насмешливый взгляд заставил ее покраснеть, но, не смотря ни на что, девушка гордо задрала подбородок и легко надела майку обратно. Саске начал измерять ее руки. На этот раз он был гораздо внимательнее и не только точно записал нужные цифры, но увидел еще кое-что, чего наверняка не должен был видеть. Шрамы на ее руках. Бывшие глубокие и неровные порезы, которые ужа давно зажили, но оставили о себе напоминание. Черт. Их было много. И как он не замечал? Может быть, она умело наносила тональную основу на руки, чтобы скрыть их, а может, он просто не обращал внимание. Неосознанно он провел большим пальцем вдоль самого длинного шрама. — Зачем? — он не думал, что произнес это вслух, не понял сначала, но все же сказал, поинтересовался. Сакура усмехнулась, медленно покачала головой и выдернула свою руку из его пальцев. Ты никогда, Учиха, никогда не узнаешь зачем. Хотя, было бы интересно увидеть твое лицо, если бы ты узнал, что это все — твоих рук дело… Нет. Никогда. Теперь Саске смотрел ей в глаза, жаждал узнать ответ на свой вопрос, но она уже дала понять — не скажет. Не ему. Наверняка лишь Узумаки знает об этой части ее жизни. И Узумаки тоже никому не скажет. Уж он умеет хранить тайны — Саске и сам прекрасно об этом знал. Он видел в ее глазах целый океан чувств, таких разных и противоречивых. Таких неправильных для нее. Он видел, как она борется сама с собой. Саске понимал — ему будет очень сложно ее сломать. Если она пережила это, если нашла в себе силы жить после чего-то особенно ужасного. — Дура. Его голос звучит вполне серьезно. В глазах ни намека на шутку, он не испытывал гнев или желание задеть ее. Кажется, сейчас он просто смотрит на нее. Действительно считает, что она дура. — Какой бы ни была причина — это не повод портить свое тело. Впервые он так говорил с ней. Без холодной маски, без напускного высокомерия и фальши. И это, она призналась сама себе, очень подкупало ее. Этот парень удивлял ее. Сегодня днем он хамил ей, словно она была его врагом, а сейчас, с наступлением вечера, он выглядел обеспокоенным. Сакура не исключала, что он мог врать, снова пытаться играть на ее чувствах. Она не была в нем уверенна. Только не в нем. — Не тебе меня судить, — она сделала шаг назад, взяла в руки кружку и сделала глоток уже остывшего кофе. А он стоял и не верил, что эта девушка могла себя довести до суицида. Эта на вид жизнерадостная, упорная, незнающая слово «поражение» девушка. Наверняка, причина была серьезной. Черт подери, должна была быть серьезной. Просто не может иначе. И сейчас Саске понял — он совсем не знает эту девушку. Все это время, что он пытался играть с ней, он знал лишь одно — она когда-то любила его. Все. Больше он ничего не знал о ней. И, черт, сейчас он почувствовал — он хочет узнать ее. Хочет раскрыть истинный характер Харуно. И эти ощущения выбили у него из легких весь воздух. Будто бы кто-то с ноги ударил в грудину. Что. Это. За. Чувство? — глубоко в нем. Его сердце в первые за долгое время сбилось с обычного ритма — заколотилось так, словно хотело вырваться из груди. Неприятно. Неправильно. — Ты закончил? — вырывая его из своих мыслей, спросила Сакура, которая уже вытаскивала сигарету из пачки, намереваясь пойти и перекурить. Саске медленно кивнул. — Угостишь? Сакура — в который уже раз? — удивленно уставилась на него. Черт, он снова играет с ней. Даже если он этого не хочет. Даже сейчас, когда он не скрывает себя, он продолжает играть с ее чувствами. Неосознанно. Но Сакура почувствовала — этот вечер она запомнит. Вечер, когда Учиха Саске не пытался приставать к ней, не пытался унизить или показать, что она вся в его власти. Вечер, когда Учиха Саске был самим собой и казался смертельно уставшим. Словно на пару лет постарел. Протянула ему открытую пачку сигарет. Его горячие пальцы коснулись ее руки. Сакура вздрогнула, взгляд ее опустился на их руки. Его большой палец мягко очертил кружок вокруг костяшки указательного пальца, после чего он требовательно, но мягко потянул ее на себя. Впервые за долгое время Саске обнимал кого-то, потому что ему действительно хотелось этого. Прежде он испытывал подобное только с одной девушкой. С его бывшей девушкой. С его первой любовью. С девушкой, что разрушила его мир. Но сейчас, обнимая Сакуру, он чувствовал такое упоительное и долгожданное удовлетворение. Спокойствие. Почему, когда она рядом — демоны молчат? Не тревожат его, не навязывают свое мнение, заставляют его действовать сердцем, а не разумом. Харуно определенно нравится его демонам. Сакура удивленно моргнула, оказавшись в его объятиях. Таких теплых, согревающих, уютных. Да, у Саске совершенно другие объятия. Не такие, как у Итачи. Вот только… Что на него нашло? Что так подействовало на мистера мненавсехнаплевать? Учиха уткнулся носом в ее мягкие, пахнущие жасмином волосы. Наполнил свои легкие ее запахом, хотел, чтобы этого запаха хватило, чтобы демоны навсегда замолчали. Закрыл свои глаза, сильнее сжал ее тонкую майку. Сакура несмело дотронулась до его плеча, невесомо поглаживая. Вторая рука все еще находилась между их телами, держала пачку сигарет, как и его. — Не делай больше глупостей, ладно? — говорит тихо, ровно. Он действительно просит не делать глупостей. Не хочет, чтобы она причиняла себе боль, портила такое прекрасное тело. Саске потерся щекой о ее щеку. У нее очень нежная кожа. Горячая. Наверняка — она снова покраснела. Он чувствовал это всем своим нутром. Полуулыбка растянула его губы. Как же было тихо сейчас. В этой квартире, в этой комнате, в этом мире, у него в душе и в голове. Как она это делает? Что за херова способность? Почему именно она? Она молчала, не спешила отвечать что-либо ему. Она тоже наслаждалась этим мгновением. Чтобы она себе не говорила. Как бы она его не ненавидела. Ей было приятно. Впервые по-настоящему приятно с ним. Саске почувствовал, как она сжала его плечо, слегка отстранилась, наклонила голову и… улыбнулась. Впервые эта девушка улыбалась именно ему. Не Итачи, не Наруто, не кому-то еще. Ему. Кто бы знал, что эта улыбка пробудит демонов, которые задремали на время их объятий. Саске тяжело вздохнул, чувствуя, как маска неприступности снова прочно нацепляется на его лицо. Провел ладонью по лицу и все-таки взял сигарету из пачки. Она курит те же сигареты, что и он. Почему-то этот малозначительный факт взбудоражил его. С каждой секундой пребывания в ее квартире ему становилось тяжелее дышать. Саске зажмурился, сбрасывая наваждение, сбрасывая темные путы, которые пытались снова захватить его тело, проникнуть в сердце, затопить его темнотой. Он не хотел погружаться в тьму. Не хотел, чтобы она пострадала снова от его рук. Играть с ней одно, но причинять боль… Он не хотел. Черт. Черт. Блять. Он чувствует, как чернеет кровь, как в голове всплывает образ голубоглазой шатенки. Смотрит на Сакуру, а видит ее. Юкари. Блять. Убирайся из моей головы. Его сердце постепенно чернело, а злость наполняла его все больше и больше. Злость на себя. На Юкари. На Итачи. На Сакуру. За то, что заставляет испытывать его это снова. Как же я ненавижу тебя, Юка. Ты такая жестокая. Ему хотелось смеяться, заливаться истеричным смехом от абсурдности всей ситуации. Только он нашел девушку, которая его смогла чем-то заинтересовать и тут, блять, она. Та, что заставила его сердце почернеть. Закрыться ото всех. Та, что предала его. Та, из-за кого он никогда не простит Итачи. Господи, как же глупо. Сакура права — Итачи всегда побеждает. Стоит только вспомнить эту девушку. Брат забрал ее, когда Саске ее только-только заполучил. Убирайтесь. Я вас ненавижу. Я не отдам ее. Сакура не будет твоей. Сакура — не Юкари. Казалось, его голова вот-вот лопнет от собственных мыслей, от ненависти, что будоражила его кровь, от ее изумрудных глаз, что с тревогой на него глядели. — У тебя… кровь, — она сделала маленький шаг навстречу, протягивая салфетку, которую в спешке взяла со стола и случайно опрокинула кружку с кофе. Саске моргнул несколько раз, провел тыльной стороной руки под носом. Действительно. У него шла кровь из носа. Перенапряжение — этим все сказано. — Спасибо, — он взял салфетку, аккуратно промокнул ею нос. — Ты в порядке? Выглядишь не очень. Твою мать. Не смотри на меня таким взглядом. Ты разрушаешь меня, сама того не ведая. — Нормально, — кивнул младший Учиха и сделал несколько шагов к входной двери, — спасибо, Сакура. Он ушел, но оставил после себя шлейф недосказанности. Им пропитался весь воздух. Сакура чувствовала — он хотел что-то сказать. Но впервые повел себя как нормальный парень. Его глаза прочно засели в ее голове. Взгляд, которым он смотрел на нее. Он был очень грустный. Отчаянный. Будто бы он готов был заплакать. Но. Разве Учихи когда-нибудь плачут? Какой же длинный выдался день. Итачи и его чувства. Саске и его переживания. Ками-сама, почему все так запутано? И почему именно я в эпицентре этих событий? Что же, черт возьми, будет дальше? Сердце ее болезненно сжалось. Стало так горько, что снова захотелось заплакать. От усталости, от безысходности, от чувств, которые не могли покинуть ее сердце. «Позавтракаем вместе?» Итачи. Это сообщение пришло так во время. Будто бы он чувствовал, как же ей тяжело. Сакура улыбнулась, печатая свой ответ ему. Кажется, завтракать вместе с ним войдет у нее в привычку. Смахнув слезы, которые накатились на глаза, Сакура прикурила, не выходя на балкон. Судьба снова поставила ей подножку, в ожидании, что она запнется, упадет, и больше не будет пытаться бежать вперед, к новой жизни. В ожидании, что она сдастся на волю своим разрушающим чувствам, что она станет марионеткой такого умелого кукловода, как Учиха Саске. Но Харуно Сакура имела невероятно раздражающую черту характера — упрямость. Она никогда так просто не сдастся. Будет бороться до победного конца. А если уж и проиграет, то только с гордо поднятой головой. Присаживайтесь поудобнее. Харуно Сакура решила начать играть с судьбой и с тем, кто так жаждет стать ее кукловодом, кто так желает сломать ее. Не подходить к Итачи, говоришь? Что ж, посмотрим, насколько тебя хватит, Саске. Игра начинается.