***
Тяжесть молчания ощущалась в каждом уголке гостиной, что от него не было спасения ни в своих мыслях, ни в компании друзей. Происшествие после службы было более чем странным – кому понадобилось убивать молодую женщину, которая торопилась в церковь, а после подбрасывать тело несчастной, да и поджигать ее библию? Джотто вздохнул, чем привлек к себе внимание. Блейз перестал нервно ходить по комнате, поглядывая на дверь, Алауди отвлекся от своих заметок, а Рикардо от книги. - Не лучшее решение было оставлять Джи, - отметил Забини. Нет, он не сомневался в Арчери, однако люди были напуганы и так свыше меры, и тут больше подходил бы добродушный и успокаивающий своей улыбкой Джотто, чем хмурый Джи – сомнительно, что с ним поделятся всеми откровениями и мыслями по этому поводу, как полиция, так и церковь. Скайрини отложил книгу и размял шею. Рикардо стало любопытно, с чем была связана гибель девушки и нападения на арендаторов – различия в манере были очевидны, несмотря на рану в боку – и недоброжелатели предпочитали так запугивать жертв, но не убивать. Если со старыми недругами они управятся быстро, то вот что делать с новыми и тайными врагами земель Блейза – никто точно не знал. - Наш друг в неплохих отношениях с местными арендаторами, как и их детьми, - глава Винджиланте посмотрел на свечу, задумчиво добавляя. – Алауди действует с властью, что нет сомнений в том, что исполнители Скарсеза поймают быстро... Ты точно не хочешь ничего добавить к тому, что мы и так знаем? Забини недолюбливал невероятное чутье друга на недоговоренности. А что он мог добавить? Что это непростое суеверие и попытка запугать жителей? Что ведьмы действительно существуют, что они могут совершать чудеса намного страшнее, чем подобные его друзьям? Что он сам – сын ведьмы, знающий или подозревающий истинные лики других ведьм, живущих здесь? Был бы здесь Кнакл, пришлось бы исповедаться пару недель, однако Блейз мог разделять свои грехи и чужие тайны – он не вправе говорить о том, что может потревожить мирных и доброжелательных чародеек Трапани, - но также барон осознавал, что подобное дело нельзя доверить обычным людям. - Я знаю не больше вашего, однако обожжённая библия у порога святого места наводят на воспоминания о страшных сказках про злых колдунов. Джотто чувствовал отклонение от истинной сути вещей, однако не стал настаивать на полной откровенности Блейза. Он понимает, что за всем этим стоит нечто большее, чем нежелание ворошить глупые слухи – одна из неуловимых, но притягивающих черт в его приятеле – своеобразная забота и защита, которая выражается порой в странных действиях и поступках. Конечно, если Забини почувствует, что теряет контроль над ситуацией, то обратиться к нему на прямую, раскрыв то, чего сейчас так не желает барон. Дверь распахнулась, на что хозяин поместья попятился. Строгий и воинственный взгляд экономки, или, как он всегда ее называл, тетушки Франни, не обещал благородному аристократу ничего хорошего. Руки хотели дотронуться до пока еще целых ушей, потому что экономка никогда не стеснялась оттащить Блейза именно за них, когда он шалил или переходил рамки приличий. И, видит Дева Мария, ее не остановит, что ему двадцать шесть и он барон, а не десятилетний мальчишка, который стащил яблоки у синьора Бенино. Женщина постаралась скрыть свое возмущение перед друзьями молодого хозяина, но вот южный темперамент, как и чувство праведного негодования не дали сделать подобного. - Ваша светлость, гостья очнулась и собирается покинуть Ваш гостеприимный дом как можно скорее. Франческа с радостью дернула бы великовозрастное дите за ухо, растолковывая, в какое положение он поставил юную девушку своей своеобразной заботой. И его не оправдает ничто, даже то, что он помнит ее совсем маленькой, когда ее мать снимала мерки для баронессы. Блейз кивнул ей, понимая все невысказанное одним из близких людей – он и сам не понимал, почему попросил Рикардо забрать синьорину Луэно в поместье, а не оставить на попечение церкви или хороших друзей покойного отца. Возможно, всему виной то, что он вспомнил в тот момент любопытную девочку шести лет, собирающую травы вместе с синьорой Аделиной, или ее хрупкий и неровный венок из одуванчиков на своей голове, но он не смог оставить маленький кусочек детства одну, когда она смотрела на обгорелую библию, как на смертный приговор. - Спасибо, Франческа. - Синьора Капетти подавила в себе возмущение, ожидая дальнейших указаний. Дева Мария, своим беззаботным и легким характером он прибавит ей седых волос! – Я помогу добраться синьорине до дома, пусть не тревожиться о таких пустяках. Рука Джотто на плече вызвала удивление. - Блейз, позволь мне проводить твою гостью. Мы с ней знакомы, а сегодняшние события не вызовут доверия в ней к незнакомому человеку. Забини хотел колко защититься, что он ее катал на шее и терпел издевательства в виде венков и цветочков в волосах, но не стал ничего говорить. Пусть этот светлый кусочек детства со смехом и живой матерью и ее приятельницей-швеей останется только его воспоминанием. Луна была слишком мала, чтобы помнить его – прошло десять лет как он вернулся в родную Трапани. Ему хотелось узнать, как они познакомились, почему девушка доверилась другу? Видя мягкий взгляд, барон понимал, почему он – лучший кандидат для помощи – главе Винджиланте хочется верить полностью и безоговорочно, не сомневаясь в чистоте его помыслов. - Я верю в твою честь, Джотто, - согласился со словами Блейз, однако не смог удержаться от тихого предупреждения. - иначе синьора Капетти оторвет тебе уши лично. Смех Скайрини и улыбка самого провожающего разбавили напряжение. Забини только надеялся, что это не причинит забавной девчушке из детства больших проблем, чем у нее могут возникнуть из-за непохожести.***
Луна сердечно поблагодарила синьору Капетти, передавая через нее свою признательность барону и синьору Скайрини, которые не смогли проститься с гостьей из-за срочных дел. Джотто видел мягкую улыбку обычно строгой экономки, отмечая, что травница смогла подобрать к ее сердцу нужную тропу, не прилагая никаких усилий. Мужчина настаивал, чтобы Алауди не торопился, но тот встал на сторону Рикардо, что друзья, оседлав коней, помчались в участок, чтобы дополнить план по поимке старых неприятелей и попытаться сбить след хранителей покоя в отношении воскресного происшествия. Была и доля оправданной спешке в их действиях – воскресное убийство отдавало флером тайны и необъяснимости, а подобное не стоит оставлять на виду. Поэтому сомнительную идею Скайрини о сокрытии необъяснимой смерти девушки была принята, как и подведения к подобной мысли хранителей покоя и порядка в Трапани о причастности к трагедии людей Скарсеза, до выяснения истинности личности убийцы и усмирения беспокойства жителей. - Синьорина Луна, вы уверено чувствуете себя в седле? Девушка с сомнением посмотрела на коня и самого Джотто, держащего поводья. Луна любила животных, но вот верховая езда была незначительным упущением в ее воспитании – работа и центр города находился не так далеко от ее дома, травы она всегда находила в лесу, поэтому поездки верхом ей были ни к чему, как и содержания коня. - Боюсь, синьор Джотто, это не самая сильная сторона моих умений. Мужчина что-то подобное предполагал, но стоило убедиться наверняка. Быстрее до того же дома Беттино легче добраться верхом – подобная дорога займет несколько часов, если не пускать скакуна галопом, а вот пешая прогулка займет добрых пять часов, если не больше. По-другому помочь девушке добраться до глубокой ночи и не привлекать внимание не получиться. - Тогда позвольте вам помочь. Луэно не успела даже подумать о своих возражениях, как мужчина с легкостью усадил ее на коня. Луна только натянула капюшон дорожного плаща, скрывая свое лицо и волосы, поняв, как придется добираться – лишние пересуды им ни к чему, хотя девушка сомневалась, что после сегодняшнего они встретят хоть кого-то на своем пути. Джотто сел сзади, взял поводья и почувствовал напряжение впереди сидящей девушки. Он попытался приободрить ее, но не был уверен, что синьорину Луэно это успокоит. - Вы можете держаться за загривок Ветра, или же держать вместе со мной поводья. Если почувствуете, что теряете равновесие, то облокотитесь спиной на меня. Это была самая верная и смущающая инструкция по верховой езде для девушки, как и для самого мужчины. Травница только кивнула, Джотто же взмахнул поводьями, и Ветер начал неспешно идти, однако после начал увеличивать скорость, отчего Луна сжала поводья, и была вынуждена нарушить и так небольшое расстояние со своим сопровождающим, чтобы не потерять равновесие - в своих способностях девушка не была уверена. Все же желание добраться целой и невредимой победили сомнения и осторожность к другу барона, поэтому Луна применила все его советы тот час же, когда скорость коня стала увеличиваться. Они проехали молча большую часть пути. Джотто вновь почувствовал то самое состояние, когда они молча шли к дому семьи Беттино. Ему стало любопытно, ощущает ли травница то же самое – покой и тишину? - Я пообещал барону и синьоре Капетти доставить вас до порога дома. Этого Луне хотелось меньше всего, но понимание того, что отвечать на заботу таким образом не лучшая идея, смирилась, что нарушила вновь свое обещание держаться от гостей из Палермо как можно дальше. - Тогда лучше сократить путь и пустить коня по той тропе, - Луэно указала тропу у кромки леса. – Тропинка расширяется и пропускает путников в лес, но будьте осторожны, ваш конь может пострадать, если вы продолжите ехать также. Он выполнил указания и конь перешел на спокойный темп, что заставило девушку облегченно выдохнуть. Они больше не мчатся, вскоре она окажется дома и забудет об этой прогулке. Будто услышав ее мысли, Джотто решил завязать беседу. Он не хотел действовать прямо и грубо, но не мог отрицать, что у него есть основания полагать о том, кем является его спутница, как и уверенность, что она может помочь пролить свет на убийство. - Вам стоит быть осторожной, после подобного происшествия. Луна не могла видеть его лица, чтобы точно понимать, была ли это угроза или благородное предупреждение, мягкость слов, как и ненавязчивость, вызывали смешанные чувства. - То, что произошло, ужасно, - слова травницы были тихи, но Джотто расслышал их, как и горечь с сочувствием. – Всем нам стоит быть осторожными, пока преступников не поймают и не предадут правосудию. Луна говорила не о привычных законах, она вспоминала все, что знала о карателях с огнем. Кто-то считал их даже хуже инквизиции – они невольно своим появлением наводили тех на следы ведьм, преследуя свои цели. Кто-то же, как матушка, предполагали, что они были псами святого престола, отрекшимися от своих братьев и сестер, поддавшись самой тьме души, уничтожая все светлое в ведьмах, сея хаос и боль, тем самым отрекаясь от себя и своего дара. Тогда еще ребенком Луэно задала матери вопрос: если они поддались тьме, то почему они помогают инквизиции? Мать потрепала ее по голове, говоря, что и в святости есть свои пороки, которые пытаются замолить инквизиторы через чужие души. Луна не понимала, да и сейчас понимания не прибавилось. И подобное понимать не хотелось, лишь избегать всем существом, потому что будущее стало еще туманнее, чем было до этого. - Вы не знали ее? Девушка отвлеклась от своих мыслей. Знала ли она погибшую? Она видела ее в городе: молодая женщина, с вечной счастливой улыбкой, яркими зелеными глазами и красивым водопадом рыжих волос, которые она всегда собирала. Всегда заходила на рынок с раннего утра, покупая у синьоры Мортеки яйца, вела с ней непринужденную беседу, кивала синьоре Беттино и легко улыбалась на колкий взгляд синьорины Хуаниты. Большего Луна о ней не знала: ни имени, ни ее занятия. - Нет. Возможно, синьора Беттино ее знала – она со всеми поддерживает теплые отношения. С языка чуть не сорвалось о возможной дружбе синьоры Белуче, но Луэно сдержалась. Подобное она не сможет объяснить мужчине, как и свою уверенность. Сейчас, подобными вопросами Джотто поставил Луну на противоречивую развилку: найти правду или переждать черные ветра перемен с пеплом? Кусочек прошлого ведет к Чиэре и некому Бенино, но ранена незнакомка была точно также, как и Энрико, да и библия никогда бы не загорелась под тонкими пальцами девушки – Луна вспомнила, что иногда они виделись на воскресной службе. Погибшей не было плохо от теней Сальватора, которые даже без ее дара могла ощутить каждая ведьма, как не было бледности и тошноты от ладана, в который, она уверена, святой отец добавляет сок омелы. Деревья стали редеть, Ветер с легкостью перепрыгнул ручеек, а Луна выдохнула, замечая очертания своего дома в наступившей темноте. Она погладила коня, благодаря его за быструю дорогу до своего дома – отвечать на осторожные расспросы ей не хотелось, потому что Луэно не была уверена, что сможет помочь, а не навредить. - Вот мой дом, спасибо вам, синьор Джотто, но дальше Ветру будет тяжело – слишком много сучков и кочек. Глава Винджиланте пришлось довериться знанию травницы – эти тропы ей лучше известны. Он остановил коня, соскочил сам, а после помог оказаться на земле девушке. Капюшон слетел, что Джотто смог увидеть серебряный свет в ее волосах от полумесяца. - Возвращайтесь по той же тропе, не сворачивайте, иначе можете заблудиться. И вновь она поклонилась точно так же, как и несколько дней назад, после их прощания. В этом было нечто иронично-горькое, поскольку Джотто нашел разгадку, но до полного открытия всей тайны он не прошел и доли отведенного пути. Сейчас не время, он понял это отчетливее, когда в серых глазах увидел тень лунного света. - Последую вашему совету, - он забрался на коня. – Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, синьорина Луна, - его глаза потеряли всю природную мягкость, оставляя только искры решимости и понимания, отчего дрожь завладела ею. Слова друга барона стали решающими, отчего туман вновь рассеялся, а нити вокруг клубка начали светиться золотым сиянием с ноткой горчичного меда, как и глаза мужчины в солнечный день. – И для вас просто Джотто. Доброй ночи. Он мягко улыбнулся, и сорвался галопом по тропе, словно забыв о раннем предупреждении травницы. Он тоже ощутил нечто связывающее их в этот момент. Но что именно – Джотто только предстояло понять.