***
— Дайте пройти, — медсестра подталкивает Рей, держа в руках большой контейнер с бакта-пластырями. Та отходит, пропуская женщину, и замирает, пока вокруг царит суета медицинского отсека в преддверии поступления раненых с поля боя. Готовятся бакта-камеры и каталки, часть персонала направляется в ангар, чтобы оперативно принимать раненых с прибывающих кораблей. Неподалеку проверяют картриджи для переливания крови и инъекции для облегчения боли, и все крупные бакта-камеры находятся в состоянии постоянной готовности. — Освободите дорогу, — еще двое медиков проходят мимо нее в сторону ангара, управляясь с аппаратом экстренной помощи: у одного тележка с кислородными баллонами, у другого то, что с виду напоминает кровоостанавливающие жгуты. Возле Рей, надзирая за процессом, находится помощница главного врача — строгая, прагматичная женщина, один вид которой говорит о том, что она сохранит спокойствие даже в самой серьезной ситуации. Рей следит, как она сверяется со списками на датападе, по мере того как прибывают все новые запасы материалов и оборудования. «Уж по нашей вине сегодня точно никто не умрет, — с гордостью сообщает она Рей. — Может, мы и не сражаемся с оружием в руках, но мы с честью выполняем свою долю обязанностей». Тем временем к ним подходит женщина, занимающая должность одного из главных хирургов. По своему опыту Рей усвоила, что хирурги вообще довольно сложные в общении люди, независимо от пола и возраста. И эта женщина не является исключением. Она, пренебрежительно поглядывая в сторону Рей, обращается к помощнице Смата: — Что здесь делает чудо-девочка? — Рей займется первым же пациентом, которого мы сегодня получим, с раной от светового меча. — Что… там внизу что, Люк Скайуокер? — Кто же знает? Но Рен там, и ты ведь понимаешь, он неизбежно кого-нибудь порежет. Хирург с любопытством оглядывает помощницу: — Разве ты не слышала? Рен приказал: никакой пощады. Сегодня у нас не будет раненых пленников. — Никакой пощады? — эхом повторяет Рей. Наверное, ей не следовало поражаться подобной жестокости Кайло Рена, но она поражена, тут же напоминая себе: ведь именно он сказал ей, что морали на войне не место. — Ага, никакой пощады, — подтверждает женщина-хирург с неприятной жесткой улыбкой. — Это расплата за «Старкиллер». Я предполагаю, сегодня нас ждет легкий день, дамы. Мы можем даже заскучать. В общем и целом боевая операция длится около восьми часов, в течение которых весь персонал медцентра находится на своих местах. Но хирург оказалась права, и работы было действительно мало. За прошедшие шесть часов Рей не увидела ни одного пленника из Сопротивления, поэтому ей пришлось проводить время, скучая и ничего не делая. И когда привозят пациента, это привлекает всеобщее внимание. Случай, должно быть, критический, поскольку врачи тут же спешат к каталке, фиксируя человека и принимаясь за массаж грудной клетки, пока остальные заняты подключением к аппарату жизнеобеспечения. Два врача везут каталку, о чем-то переговариваясь, но из-за шума их голоса плохо слышны. Рей бы вряд ли особо привлек этот пациент, если бы за каталкой не следовали Нестор Рен и двое штурмовиков с оружием в руках. Видимо, доставленный пациент — с вражеской стороны. И кем бы он ни был, его все-таки пощадили. Рей слышит свое имя и встает, понимая, что ее зовут помочь. Пациент — пожилой мужчина с длинными седыми волосами, на нем сопротивленческая форма и на медальоне на груди указано имя «Эметт». Ближе к левому плечу у него дыра, прямо над сердцем. Края раны выглядят прижженными — верный признак раскаленного лезвия светового меча. Такую рану мог нанести лишь один известный ей человек. — Сохраните ему жизнь, леди Рей, — говорит ей Нестор Рен, пока штурмовики берут пациента за руки и приковывают к перилам каталки. — У Кайло с ним будет долгий разговор. Как только сердечный ритм старика после перенесенного шока стабилизируется, кто-то вводит ему обезболивающее, а другой врач прикрепляет ему на лицо кислородную маску, после чего все отступают, освобождая место для Рей. Инъекция оказывает воздействие почти сразу, и мужчина подается вверх, резко открывая глаза и дернув руками в наручниках. Рей успокаивающе улыбается раненому. — Пожалуйста, продолжайте лежать. Попытайтесь расслабиться. Вы были ранены. Меня зовут Рей, и я помогу вам. Больно не будет. Широко раскрытыми глазами тот обводит комнату, штурмовиков и задерживает взгляд на Несторе Рене, стоящем за ее плечом. И, наконец, он возвращается к Рей. Ему очень больно, она знает это благодаря Силе. И еще он в полном смятении. Это объяснимо. Рей прекрасно понимает, что выглядит нелепо в окружающей обстановке. С идеально уложенными вверху волосами и в бежевом платье, она даже отдаленно не напоминает врача из Первого ордена. Но она такая, какая есть. А прелестные платья — все, что есть у Рей. — Вы не могли бы чуть-чуть отойти? — тихо просит она Нестора Рена. Тот кивает и дает отмашку штурмовикам. Рей же задергивает шторку вокруг кровати и пациента, огораживаясь от всего, что может ее отвлечь. Будет нелегко, она это понимает, но, сделав глубокий вдох, Рей призывает Силу и приступает к работе. Ее страх был небезосновательным, поскольку рана действительно оказалась сложной для исцеления. Особенно когда пациент не перестает говорить с ней, мешая ее концентрации. — Позвольте мне умереть… пожалуйста… — молит старик, его голос кажется приглушенным из-за кислородной маски и сдавленным, без всяких сомнений, от боли. Рей жалко его до глубины души. Изможденное лицо излучает страх, но в то же время смирение обреченности. Должно быть, он того же возраста, что и Смат, думает она, может, постарше. Возможно, он даже участвовал в Восстании задолго до того, как присоединился к Сопротивлению. — Вы не умрете от этого, — мягко произносит Рей. — Рана не смертельна, но она серьезная и близко к сердцу. Вы были в шоке, когда вас привезли сюда, но сейчас вы вне опасности. Но мольбы не прекращаются: — Тогда убей меня. Пожалуйста. Я предпочту смерть допросу. Он не хочет, чтобы в его разуме нашли сопротивленческие секреты, понимает она. И Рей полностью разделяет его страх, зная по себе, что такое допрос у Кайло Рена. — Будет больно, — говорит она старику, решив, что, по крайней мере, пусть будет готов. — Но все быстро закончится. — Что закончится? — Кайло Рен в вашем разуме. Я знаю. Он делал это со мной. — С тобой? — явно озадаченно спрашивает он. — Разве ты не из Первого ордена? Рей уклоняется от вопроса, ей и так сложно удерживать концентрацию теперь. Но, во всяком случае, рана начала закрываться быстрее, чем казалось вначале. И раненый стал выглядеть гораздо лучше, чем пару минут назад. — Кайло Рен может взять то, что он хочет, — отвечает она. И это чистая правда, когда дело касается не-форсъюзера. — Потом все будет как в тумане. И у вас несколько часов будет сильная головная боль. Сопротивленческий офицер задумчиво кивает ей: — Он снимет маску? Хочу взглянуть, на что стал похож этот мальчишка. Что?.. Его слова совершенно сбивают Рей с толку, окончательно лишая концентрации. — Вы знали его? — шепчет она с внезапным любопытством. Тот встречает ее взгляд и отвечает: — Я знал мальчика, каким он был когда-то. До того, как назвал себя Кайло Реном. — Бен, — произносит она. — Бен Соло. — Да, — и уже ее слова будят интерес в пленном пациенте. — Ты тоже знала его? Ты выглядишь слишком молодой для этого. — Нет, — Рей качает головой. — Нет, я никогда не знала Бена Соло. Мне знаком только Кайло Рен. — Но ты знаешь, кто он такой. Каков на самом деле. Это знают немногие. Знает ли она Кайло Рена по-настоящему? Нет, это вовсе не так. Но Рей, не желая углубляться в эту тему, все равно кивает. — Она все еще любит его. Можешь поверить в это? После всего, что натворил этот мальчишка, она все еще любит его. — Кто любит? – не понимает Рей. — Его мать. — Принцесса? — уточняет она. — Да. Но она не позволяет называть себя так уже очень давно, — слава Силе, плечо пациента затянулось и боль заметно уменьшилась. На его щеки вернулся румянец, глубоко посаженные, умные глаза теперь смотрят остро и сосредоточенно. — Кто ты? — спрашивает он Рей. — Откуда тебе известно все это? Рей молчит в ответ. — Ты даже на врача не похожа. Что именно ты со мной сделала? — Я не врач, — Рей открыто признает это. — Я исцелила вас Силой. — Силой? — недоверчиво переспрашивает он. — Ты что, какой-то джедай? — Вы уже закончили, леди Рей? — прерывает их голос Нестора Рена из-за ширмы. Он в явном нетерпении. — Кайло жаждет залезть в его голову. Рей быстро напоследок оглядывает дело своих рук. Не так уж красиво, но вполне исправно. Она пришлепывает бакта-пластырь на грудь мужчины и незаметно вкатывает ему еще одно обезболивающее. Во всяком случае, оно притупит боль от того, как Кайло будет рыться в его голове. — Да. Я закончила, — откликается Рей на слова рыцаря и, прежде чем отдернуть занавеску, наклоняется к своему пациенту, шепча: — Я не джедай. Я пленница здесь, как и вы. Тот поднимает к ней озадаченный взгляд. И ей кажется, что он не поверил ей. Час спустя, когда смена Рей еще не закончилась, прибывает эскорт ее штурмовиков, чтобы сопроводить ее обратно в апартаменты. «Мы пришли раньше по приказу Рена», — сообщает ей командир отряда, и Рей послушно следует за ним. Они провожают ее, и когда дверь закрывается и защелкивается замок, она остается одна. На этом звездном разрушителе ее окружают почти пятьдесят тысяч человек, но она одинока. Да, так было и на пустынной Джакку, и посреди шумного технического великолепия Первого ордена. Может, так ей суждено, но поскольку текущей альтернативой является жизнь любимой игрушки Верховного Лидера — сойдет и одиночество. Рей поднимает руки, вытягивая шпильки из прически. Теперь, когда она больше не в командном центре Лидера, она отказалась от завитых волос и локонов, которые нравились старому мууну. На время работы в медцентре ей нужны более практичные прически. И пусть они все так же далеки от ее простецких узелков с Джакку, обслуживающий дроид, присланный Майло, теперь укладывает ее волосы в обычный аккуратный шиньон. Рей распускает волосы, наслаждаясь ощущением облегчения, когда они падают ей на плечи. Платье сегодня испачкано кровью, как часто бывает при ее исцелении, поэтому она сует его в стирку и берет прозрачный розовый пеньюар. В который раз ей хочется, чтобы Смат позволил ей носить стандартную форму, как у всех служащих в медцентре, но эта просьба была вежливо отклонена. «Ты не служишь здесь, ты — особая гостья Верховного Лидера, — пояснил ей врач. — Лидер желает, чтобы ты выглядела так, как подобает его гостье на борту». Для Рей это означает, что властный ситх хочет, чтобы она продолжала быть его куклой, которую можно одевать, как вздумается. И это будит в Рей нечто бунтарское, сейчас, когда она стоит босиком, со спадающими на плечи волосами и в изящном пеньюаре, накинутом поверх лифчика и трусиков. Можно не сомневаться, что Майло и жуткий муун не одобрили бы подобную распущенность. Но плевать. Она одна, в своих покоях, а они за много световых лет отсюда. Время полазить в голонете и, возможно, посмотреть парочку сериалов. Рей возвращается в гостиную, подбирая заряжающийся датапад, и в этот миг до нее доносится тихий шорох открывающейся двери. Неожиданный звук пугает ее, и она резко поворачивается, чтобы уткнуться взглядом в незваного гостя. Это Кайло Рен. И он держит нож.***
— О! — выдыхает Рей в изумлении. Непроизвольный, еле слышный звук, но он привлекает его. Она привлекает его. Кайло явился к ней без приглашения, поэтому ее реакция предсказуема. Но отнюдь не ее внешность. Кайло провел последние десять минут после отбытия ее эскорта, пытаясь отговорить себя от этого визита. И за десять минут, как оказалось, Рей устроилась крайне комфортно. Царственная, аккуратная прическа, напоминающая ему о собственной матери, пропала, исчезло и скромное платье с длинными рукавами. Рей стоит перед ним с развевающимися длинными волосами, в полупрозрачном розовом халатике, сквозь который виднеется черное кружевное белье. Кайло не в силах отвести взгляд. Рей кажется девушкой, ждущей своего возлюбленного, а не врачом на заслуженном отдыхе. Проклятье, Кайло понимает, что рад, не отговорив себя от этого. Один лишь этот вид стоит его унижения. — Я могу чем-то помочь тебе? — сухо интересуется она, сжимая пеньюар у шеи в тщетной попытке сохранить крупицы достоинства. Ткань настолько тонкая, что из-под нее просвечивает практически все. Кайло молчит, не произнося ни слова, и она переспрашивает: — Тебе что-то нужно? Да, ему нужно кое-что. Ему нужна она. Отчаянно. И эта причина, по которой он здесь. Ему хотелось бы знать, как объяснить, как выразить свой позор словами, чтобы она поняла. Признаваться в своих слабостях тяжело для любого мужчины. Но особенно тяжело для Кайло Рена. Ведь он должен быть невосприимчивым к Свету. В нерешительности — как начать — Кайло дает краткую оценку недавним событиям, как если бы докладывал перед Учителем: — Сегодня нас ждал успех. Базу Сопротивления сровняли с землей. Сбежавшие корабли отслежены. Захваченные офицеры допрошены и ликвидированы. Остальные тоже мертвы. Рей хмурится с неприкрытым беспокойством. И это трогает его, потому как никто никогда не беспокоился о нем. И, возможно, в этом кроется часть проблемы. — Ты ранен? — спрашивает она, оставив без ответа его мрачный рассказ. Да, он ранен. Ранен настолько лично и глубоко, что, скорее всего, никогда не избавится от этого. Он пытался исправить это с помощью силы и крови. С помощью достижений и лозунгов. С помощью древних артефактов и убийства отца. Но все безуспешно. Тьма не облегчила проблему, сделав только хуже. Единственным ответом остается Свет, ибо сейчас Кайло жаждет его больше, чем когда-либо. — Рей, — он встречает ее взгляд, сдаваясь перед позорной истиной. — Меня тянет к Свету. И чем темнее мои дела, тем это сильнее. И сегодня было… было… — его голос затихает. Наступает долгий момент тишины, пока Рей не шепчет: — Никакой пощады. — Никакой пощады, — подтверждает он. Он — ситх, и он делает то, что должно быть сделано. Он не колеблется. Он не знает милосердия. И сегодня он разрешил всем силам вторжения Первого ордена действовать как подобает ситхам. Результатом стала безжалостная бойня на сопротивленческой базе, подлинная оргия разрушения и смерти. И он контролировал все, что происходило там. Его верхняя роба летит на пол, как и плащ с капюшоном. Кайло отстегивает застежку туники у шеи, не отводя глаз от Рей, пока продолжает расстегивать оставшееся. Его туника медленно расходится до талии, оголяя грудь. Он видит, как она опускает взгляд на его обнажившееся тело и потом отводит глаза в сторону. Словно пытаясь смотреть куда угодно, кроме его крепких мышц и темных волос на груди. Но затем ее глаза обращаются к его левой руке и небольшому виброножу, который он нервно вращает в пальцах. Она не отрываясь глядит на него, и Кайло знает, что она понимает. Затем она смотрит ему в лицо и мягко произносит: — Да. Я исцелю тебя. Это самые приятные слова, которые он слышал за сегодня. Даже лучше, чем триумфальные вести о его победе, лучше, чем потаенные секреты, что вырывались из уст вражеских офицеров, лучше, чем «Вы были правы, Рен», которое Хакс пробормотал на обратном пути. Рей очистит его от всех грехов. Она и ее Свет сделают все лучше. Призвав Силу, Кайло активирует виброклинок и делает шаг к ней, проводя острием от центра груди вниз, оставляя длинный, неглубокий порез. Рей наблюдает, как по его коже течет кровь, пока он следит за ней, отмечая ее настороженность, ее беспокойство и, да, ее невольное любопытство. Если порез причиняет боль, он не чувствует этого, полностью сосредоточив свое внимание на ней — этой прекрасной целительнице Света, что некогда носила убогое рубище, когда он впервые нашел ее в том лесу. Знает ли она, что, исцеляя его, она заживляет не эти поверхностные кровавые царапины, а куда более застарелые раны? — Кайло, — она скорее выдыхает его имя, нежели произносит. И затем ее руки оказываются на его груди, пачкаясь в крови от раны, и ее Свет поглощает его, сияя перед его внутренним взглядом, словно лучи солнца на воде. И, ох, как же ему нужно это именно сегодня — противовес Света к его Тьме. Ибо Свет не захлестывает тебя своей поразительной силой, он направляет тебя примером и терпеливо ждет, пока ты последуешь за ним. Он не доминирует, вынуждая сдаться, вместо этого привлекая тебя улыбкой. Он не разделяет, а объединяет. Он не осуждает, а прощает. И не причиняет вреда, а исцеляет. Он прекрасен. Милосерден. Искренен. Срывая дыхание, Кайло откидывает голову назад, отступая перед ее силой. — Да, — выдыхает он. — Исцеляй меня… исцеляй меня… — найти временное равновесие в своей Тьме и ее Свете — вот все, что ему надо сейчас. Совсем немножко… малую толику запретного Света. И затем Кайло Рен погрузится глубже в Тьму, чтобы продолжить свою войну. Ведь покой — это ложь. Ситх внутри него уже долгие годы знал, что уязвим перед Светом. Увы, как бы позорно это ни было, это его извечная слабость. В нем скрыто тепло, в котором он нуждается, поскольку Темная сторона берет свое. Может, думает Кайло, он сумеет научиться управлять своей слабостью, а не бороться с ней. И одно это оправдывает то, что он пришел в покои Рей сегодня. Он будет брать от Света понемногу, когда будет чувствовать в нем нужду. Только по чуть-чуть — и все. И вдруг — слишком, мучительно рано — весь этот прекрасный Свет исчезает. Рей закончила работу, и он излечился без единой отметины, способной свидетельствовать о сегодняшнем потакании собственным слабостям. Ее теплые ладони все еще прижимаются к нему, и она так близко. — Этого хватит? — спрашивает Рей. Она не забыла, как он ранил себя дважды в последний раз. Или, может статься, Рей знает, что он — ситх, а ситх всегда хочет большего. Сила благослови эту женщину, потому что она добавляет: — Тебе нужно еще? — Да, — стонет он, или, может быть, это скорее выходит похожим на рычание. Эта та животная нужда, с которой ему не справиться. Нарушив запрет единожды, он уже готов нарушить снова. Потому что, катись все в бездну, он — Кайло Рен, ученик ситха и командующий Первого ордена, и он может взять все, что захочет. Вибронож выпадает из его руки на пол, и он устремляется вперед, стискивая Рей, находя ее губы своими. Пусть эта женщина принадлежит его Учителю, сегодня Кайло Рена это не заботит. Он целует ее взахлеб, зарываясь руками в ее волосы, захватывая языком ее рот. Рей обескуражена, но мгновением позже он срывает ее скованность, и она сама тянется к нему, обнимая его за шею. — Спасибо, — шепчет он между поцелуями. — Спасибо тебе за Свет, — его руки проникают под ее свободную одежду, и пальцы залезают под лифчик. Эта женщина уже почти голая, но Кайло этого недостаточно. Еще через миг ее пеньюар летит на пол, а за ним и лифчик. Рей тихонько постанывает, выгибая спину. Ей следовало бы остановить его, но нет. Сила, думает он, должно быть, это один из тех диких снов, которые снились ему о ней. Сегодня Рей стала его сбывшейся мечтой. И Кайло не в силах остановиться. Он прерывает их поцелуй, чтобы быстро подхватить ее на руки. Он крепко держит ее, широкими шагами выходя из комнаты, и когда они оказываются на бывшей постели Хакса, рубашка Кайло летит на пол. Его кожа прижимается к ее коже. Ее тело извивается под ним. И теперь Кайло Рен хочет большего. Он хочет ее. Он хочет ее Свет. Он хочет ее всю. — Ты так прекрасна, Рей. Ты и твой Свет, такая красота, — он искренен в этот миг, искренен, как никогда в жизни. — Не заставляй меня быть одним сегодня ночью, — говорит он девушке, которой знакомо одиночество, как никому другому. — Кайло, я… я… — он слышит неуверенность в голосе Рей и, проводя ниже по ее бедру, чувствует ее начинающуюся панику. — Отдайся мне, — это вырывается у него скорее как приказ, а не как просьба. Но, говоря откровенно, сегодня Кайло в любом случае не примет «нет» в качестве ответа. — Я… я… — она запинается, и до него доносится ее неоспоримый страх. Он пытается успокоить ее, оставляя дорожку поцелуев на шее и ниже. — Я не сделаю тебе больно. Тебе понравится, Рей. Я обещаю. — Я не… — выдавливает она, прежде чем выпалить, — я не знаю, что делать. И эти дрожащие, полные тревоги слова словно выдергивают его из апогея одержимости страстью. Он правильно понял то, что она сказала? Почувствовав, что он замер, Рей продолжает. — Я никогда не делала этого раньше, — признается она с совершенно несчастным видом, словно готова вот-вот заплакать. Кайло садится и отводит взгляд, пытаясь осознать происходящее. Она — девственница. Что ж, конечно, она девственница. Это же одинокая, юная Рей с Джакку, которой довелось только голодать и рыться в металлическом хламе. Но ее слова меняют все. Потому что сегодняшний день что-то значит… или, по крайней мере, должен был что-то значить. И рациональные мысли спешат вернуться к нему, напоминая, что это женщина его Учителя. Нет, девственница его Учителя. И Сноук непременно убьет его, если узнает, что он хотя бы прикоснулся к Рей, не говоря уж о том, что лишил ее невинности под своей защитой на «Финализаторе». Да что он творит?! Это безумие. Это самоубийство. Это глупо. Но, Тьма, это так по-ситхски. Ведь это освященная веками традиция, чтобы ученик предал Учителя. Он снова смотрит на Рей и видит, насколько она нерешительна. Как смущена. Как не похожа на себя. Это уже не та бойкая девушка, которая настолько жестко противостояла ему во время допроса на «Старкиллере», что ворвалась в его голову. Не своенравная одаренная, поначалу отказавшаяся его исцелять. И уж точно не храбрая девица, выстрелившая в Хакса и предпринявшая отчаянную попытку побега. Нет, решает Кайло, все должно быть совсем не так. Он отстраняется, как и она, и момент испорчен. — Ты злишься, — укоряет она с удрученным лицом. Кайло смотрит, как она перекидывает вперед свои длинные волосы, чтобы прикрыться, и этот невинный жест отражает всю неуверенность и незащищенность, которую она излучает сквозь Силу. В это мгновение Рей кажется слишком, преступно юной. Слишком юной, чтобы находиться с ним в одной постели. Сколько ей? Девятнадцать? Двадцать? Слишком мало по сравнению с его почти тридцать одним годом. Позже в жизни десять лет могут показаться не такой большой разницей, но сейчас это ощутимо. Брешь между его и ее жизненным опытом огромна, и дело не только в возрасте. Сила, да он был в одном шаге от превращения чуть ли не в растлителя малолетних. И глядя сейчас на Рей, он понимает, что несказанно рад, что не открылся ей в Силе. Ему бы не хотелось нечестно завлечь ее в постель. Правда, не то чтобы хоть что-то из случившегося было запланировано. Но если бы он раскрыл свою Тьму, он бы уже глубоко вбивался в Рей и повернуть назад было невозможно. Он тяжело сглатывает. Как же близко они оказались к катастрофе. — Нет, Рей, я не злюсь, — отвечает он, и после наступает момент истинной откровенности. — Проблема в том, что я недостоин. И то, что ты его. Сноук убьет меня, если я пересплю с тобой. Он и тебя тоже может убить. Кайло вздыхает и ненадолго отворачивается. Если он и зол, то только на себя. Ему это несвойственно. Он ситх, его ведут эмоции, но он редко поспешен. Он — ученик Дарта Плэгаса Мудрого, и поэтому им руководит расчет и разум. Да, он вспыльчив, как его мать, но редко импульсивен. И никогда не бывает безрассуден. Не в случае Света, как оказывается. И не в случае Рей. — Это было ошибкой. Нет, моей ошибкой. Рей, мне жаль. Мне вообще не следовало целовать тебя. Ни тогда в тренировочной, ни сегодня, здесь. — Я не понимаю, — шепчет она смущенно. — Ты не хочешь меня?.. — она произносит это, как крошечная потерянная девочка, подтягивая колени к подбородку, отчего выглядит совсем юной и маленькой. И все становится хуже, когда она решается продолжить, не скрывая горечи: — Никто никогда не хотел меня. Даже моя собственная семья. — О, Рей, — Кайло вглядывается в ее обреченное лицо, желая иметь возможность изменить все для нее, для них. Но он не может. — Мне хотелось бы, чтобы ты была моей. Я нашел тебя, но ты его. Это его право, как моего Учителя. Но я бы хотел, чтобы ты была моей. — Я никому не принадлежу, — ее машинальная бравада вызывает у него слабую улыбку. Это больше похоже на Рей, которую он знает. — Это не так, — произносит Кайло. — Будь ты моей, ты принадлежала бы мне, а я тебе. Я бы заботился о тебе. Таков обычай ситхов. Когда ситх избирает себе жену — это вечное обязательство. У нас не бывает разводов. — Я не хочу быть женой Лидеру Сноуку! Ее горячность не сулит ничего хорошего, знает Кайло. И ей стоит это понять. — Рей, если Сноук этого хочет, тебе придется смириться. Она поднимает на него полный надежды взгляд, прежде чем решается предложить: — Нет, если ты позволишь мне сбежать. И это порождает идею, что позднее претворится в жизнь, но сегодня Кайло просто поднимается на ноги, подхватывая свою тунику с пола. — Спокойной ночи, Рей.