Все возвращается на круги своя

      Народная мудрость гласит, что не так страшен черт, когда можно перемыть ему все кости, поэтому сегодня у ворот небольшой усадьбы на одной тихой улочке уже с ранней зари толпился народ. Люди старались заглянуть на широкий двор, где вовсю сновали слуги, заканчивая последние приготовления, дивились и сплетничали. Еще бы, ведь сегодня здесь будет проходить, ну кто бы мог подумать, что такое произойдет, свадьба проклятого принца. Не меньшее удивление вызывало и то, что во всем этом активное участие принимали и остальные принцы.       Первым прибыл сам кронпринц, и ахнувшая толпа расступилась, чтобы пропустить его к воротам. И сейчас Му сидел в покоях брата и увлеченно следил за ним. Забавно, но Со определенно... нервничал. Вообще, за тот неполный месяц, что брат провел в Сонгаке со дня своего приезда, Му не переставал на него удивляться. Нет, когда Со только приехал, все было как обычно. Кронпринц достаточно хорошо знал своего брата, возможно, лучше всех остальных родственников, знал насколько уязвим тот был, несмотря на кажущуюся свирепость и репутацию. Помощь 4-го принца в выявлении убийц не являлась такой уж необходимостью, это была идея Чи Мона. Но для Му это стало скорее попыткой как-то облегчить участь Со, возможностью для него реализоваться вне клана Кан, заложником которого тот был всю свою жизнь.       Но к вящему изумлению кронпринца, Со в одночасье охладел к своей мечте остаться в столице и нашел себе совершенно неожиданную цель. Без тени сомнения он добивался этой внезапной свадьбы, с легкостью расшвыривая все препятствия к ней, приготовления, которые он закончил в немыслимые сроки. Му брала оторопь, когда он наблюдал за задумавшимся братом. Тогда он становился собой настоящим, тем, кого кронпринц не знал. Честно говоря, он даже не думал, что Со может быть таким. Сильным, властным и очень-очень взрослым. Уверенно и практически машинально выполнял свои новые обязанности, без трепета смотрел в глаза императору, а еще младший брат очень покровительственно относился к нему, к Му, хотя должно было быть в точности до наоборот. И глядя на него в такие моменты, наследный принц видел звезду "Императора" в действии.       Но в такие минуты, как сейчас, Му чувствовал себя настоящим старшим братом, который может прийти на выручку младшему. Со уже был облачен в традиционный красный свадебный шэньи(1), но волосы еще не были убраны в прическу, а шарахавшаяся от каждого его движения служанка, которая должна была помогать одеваться, все больше его раздражала. А потом в комнату зашел радостный Чи Мон и объявил, что принес 4-му принцу очень нужные книги для свадьбы. Когда эти книги вылетели за дверь, а за ними следом и сам незадачливый звездочет, Му тихонько фыркнул и пошел выручать жениха.       Пока два принца и одна еле живая от страха служанка пытались справиться с брачным сантху, в доме 8-го принца над невестой колдовала целая толпа горничных. Вообще, Су ужасно устала от метаний этой недели, когда все кому не лень крутили ее, как куклу. Даже ЕнХва на радостях оторвала от сердца на свадебный наряд целый рулон красного шелка, расшитый золотыми цветами и бабочками, что невесте показался ужасно вульгарным. А когда в комнату в стопятисотый раз сунулся Ван Ук с вопросом о ее самочувствии, у нее не выдержали нервы, и Су решила совместить приятное с полезным. Она разревелась, причитая, что платье из подарочной ткани будет ужасно на ней смотреться, что ее никто не любит, потому что она с утра ничего не ела, а еще целый день простояла посреди комнаты совершенно неподвижно. Такая ее реакция заставила принца шарахнуться с испуганным видом и скрыться за дверью. Кстати, больше он не появлялся, девушку же на весь вечер оставили в покое, а Че Рен притащила тяжеленный поднос всякой снеди. Тогда же Су поздравила себя с тем, что все-таки сумела уговорить Мен Хи оставить горничную в поместье.       Кажется, ее настиг предсвадебный мандраж. Су о таком слышала. По крайней мере, она не перестанет волноваться, пока не завершится свадебный ритуал. И только тогда она поверит, что это не сон, что она не проснется на самом интересном месте в своей сеульской квартире. Поэтому сейчас она покорно стояла перед большим зеркалом и терпеливо ждала, когда будет полностью готова. Ее совершенно не волновало, что она сегодня будет одета не в сине-красное одеяние королевской невесты, а в традиционный красный жуцюнь(2). Когда ей, наконец, соорудили свадебную прическу, тяжелую из-за накладных кос и украшений, а Че-Рен помогла одеть красный жакет с цветочными туань(3) по краям широких рукавов и воротника и пояс с такой же вышивкой, она услышала голос одного из дядюшек, зовущих на выход. Сердце екнуло. Пора.       Обувшись и выйдя на улицу, где уже собрались дядюшки Хэ, ворчащие о вечно долго наряжающихся женщинах, светящаяся ЕнХва, которая даже пожелала счастья в новой семье, утирающая слезы Че Рен, взволнованные принц и дама Хэ, она оглянулась на дом, который во второй раз стал ее приютом. Обернувшись, девушка крепко обняла Мен Хи.       - Со мной все будет хорошо, - сказала Су, пытаясь улыбнуться. - Тебе не нужно волноваться за меня.       Глубоко вздохнула и забралась в свадебный паланкин. За ней опустили ширму, и паланкин качнулся, когда носильщики подняли его. Где-то снаружи послышалась развеселая музыка, предупреждая всех встречных, что, мол, глядите, люди, свадьба! Сама же девушка пыталась успокоить разошедшееся сердце, но ничего не получалось. Теперь понятно, почему все невесты прячут руки в широкие рукава, это чтобы никто не заметил, как они дрожат.       Она не знала, сколько прошло времени, когда почувствовала мягкий толчок днища о землю. Ширма поднялась, и ее подхватили под руки с двух сторон, помогая выбраться из тесноты.       - Глядите, глядите, невеста!       - Айгу, совсем молоденькая! Да за что же ей это?       - Ай, всю жизнь девчонке сгубили.       - И кто ж такое удумал-то - такое дитя, прямо куколка. А кому отдают! Эх!       Су потерялась от аханий и вздохов вокруг. Почему все эти люди ее жалеют? Но служанки тянули ее дальше, и она позабыла обо всем мире, потому что увидела его. Сначала она отстраненно подумала, что ее опять накрыло видение о великом императоре. Но какие-то отличия подсказали ей, что это все реальность. На его лице была маска, на которую падали пряди рассыпающейся челки, вместо горечи и усталости в его глазах светилось восхищение и обожание, и да, красным был только его свадебный чжаошан(4). Где-то сбоку задушенно захрипели дядюшки Хэ, сзади ахнула сестра, а Су не могла оторвать взгляд от любимых глаз.       - Первый поклон невесты!       Когда-то давно, несколько жизней назад, она, как и любая молодая девушка мечтала о шикарной свадьбе, белом платье со шлейфом, поездке на лимузине по ночному Сеулу. А сейчас она может лишь преклонить колени в такой неудобной позе, что нужна помощь поддерживающих ее служанок.       Только вы, мой принц, мой император, тот, кого невозможно забыть и через тысячу лет.       - Теперь поклон жениха!       Он опускается на колени и кланяется так, как никогда не кланялся ни одному императору. Так он кланялся только богам.       Моя единственная императрица, отныне перед небесами и людьми во всех мирах.       - Жених и невеста кланяются друг другу!       Еще один поклон, как клятва любви и верности. На всю жизнь. На вечность.       Су моргнула, когда ее губ коснулся прохладный край чаши с вином, и сделала глоток. И вернулась в реальность. Оказывается они были не одни, вокруг толпился народ. Принцы, слуги, родственники, какие-то незнакомые люди, гомон, жалостливый шепот, музыка, поздравления. А она и забыла, где находится. Кажется, ее принц тоже, потому что кто-то легонько тряхнул его за плечо, чтобы он заметил свою чашу.       Теперь они муж и жена. Не только перед небесами, но и перед людьми. Совершенно не уверенная, что это не сон, Су в растерянности огляделась, не зная, что делать дальше. Она почувствовала, как кто-то взял ее за руку. Подняла голову и увидела рядом с собой своего принца. Своего мужа. Она улыбнулась ему, а он кивнул головой и крепче сжал ее пальцы. Он тоже боится, что она может исчезнуть? Но мир не стоял на месте, и распорядитель уже звал и молодых, и гостей к накрытым столам.       - Айгу! Айгу! А я то думаю, кто пустил деревенского дурачка на господскую свадьбу, а слуги будто не видят? А это вы, Ваше Высочество, - противный вкрадчивый голос за плечом заставил Ван Ука закрыть рот и вернуться в действительность, оторвав взгляд от молодоженов. Слева из-за его спины вывернул ну очень довольный глава Кан. - Что ж вы так позоритесь? Чай, сейчас не фестиваль масок. Ну, вы проходите, проходите. Не стойте посреди прохода.       И Кан Пэк с чувством выполненного долга отправился в угол двора, где пытались привести в чувство старейшин клана Хэ. Ван Ук мысленно воззвал к справедливости в безмятежные небеса и задался вопросом, почему это Со, если уж он там в своем Шинджу резал народ направо и налево, не прикопал заодно и этого старейшину клана Кан. Потом удивленно огляделся и заметил своих братьев. Что, они все знали?       - Конечно, - из-за спины уже справа вышел братец Вон, тоже почему-то такой же благодушный, как и старейшина. - А вы что же, не знали? Как же это вы так, а? Невеста же ваша родственница. А во дворце ничего скрыть нельзя. Всегда какие-то слухи да ходят. Вот все и пришли. Ну, кроме брата Е. По-моему, он до сих пор обижен на брата Со. Ладно, пойду поздравлю молодых. А вы и правда не стойте тут с таким видом. А то люди невесть что подумают.       - Ваше Высочество? - ох, теперь и Мен Хи неотступно смотрит на него удивленно-встревоженным взглядом. Зная, что сейчас он вряд ли сможет сказать что-то более-менее понятное, потому что нижняя челюсть так и норовила отпасть, а губы тряслись, он с умным видом подпер подбородок рукой и отправился к праздничным столам, стараясь не глядеть на всю эту блажницу. Ему, определенно, нужно было выпить. А думать он потом будет.       Единственное, о чем Су сейчас жалела, это то, что в ее времени жизнь была не так сильно регламентирована. И вместо свадебного поцелуя и танца приходилось чинно сидеть за столом и принимать поздравления. И изредка поднимать глаза на его профиль, искаженный маской. Но он, видимо, читал ее мысли, потому что ни на секунду не отпускал ее руку. И ободренная этим, она смиренно подчинялась традиции.       Ее взгляд поочередно останавливался на лицах, по большей части незнакомых, на тех, кого она была так рада видеть снова. Улыбающийся кронпринц, поглядывающий на нее с огромным интересом, ведь они только познакомились, смеющиеся младшие принцы, которые всегда рады празднику, немного неловкий Чжон, не знающий как себя вести с ними, Ван Вон, как вечная ложка дегтя, Мен Хи, которая то с умилением поглядывала на нее, то обеспокоенно на Ван Ука, занятого решением какой-то глобальной задачи, что-то вроде того, есть ли жизнь на Марсе или подождать тысячу лет.       Вся эта круговерть людей и звуков прекратилась, когда уставшую невесту служанки препроводили в опочивальню, задрапированную красным, и усадили к столу. Отстраненно оглядев поверхность, уставленную чайными приборами, Су задалась вопросом, а для чего это нужно. Ох, о чем она вообще думает в такой день? Почему-то она сейчас ужасно нервничала. Странно, ведь это же не их первый раз, и она так ждала этого.       Когда распахивается дверь, все мысли, терзавшие ее несколько долгих минут, исчезают, и она замирает под его взглядом. Он делает несколько медленных шагов в ее сторону и оглядывает.       - Позволь помочь тебе, жена, - тихо говорит он, лукаво улыбаясь, и указывает на ее прическу. Она глубоко вздыхает и тоже улыбается, хотя чувствует, как опаляет жаром щеки это обращение. Дождавшись ее кивка, он подходит вплотную и начинает осторожно выбирать шпильки из ее волос, складывая их на стол. Все это время она неотрывно вглядывается в его лицо. Когда ее волосы свободно рассыпаются по спине, его взгляд становится совершенно зачарованным, а она не выдерживает и тянется к его лицу. Но мешает маска. Которую она нетерпеливо отбрасывает.       Кто из них потянулся к другому первым было совершенно не важно, ведь они так соскучились за эти дни. Легкий и нежный поцелуй превращается в глубокий и страстный. И останавливается, когда их руки натыкаются на ненужную ткань. Чуть отодвинувшись друг от друга, они ошеломленно замечают, что все еще одеты в свои торжественные одежды. Руки медленно скользят по расшитому шелку, как предвкушение ласки, распутывают узлы поясов. Завязки, слой ткани, снова пояс.       Когда в комнате вдруг похолодало, Су почувствовала, что мир вокруг качнулся, и она оказалась лежащей на широкой кровати. Он склоняется к ней так низко, что даже в сумраке алькова она видит его почерневшие от сдерживаемой страсти глаза. Их взгляды встречаются, и через секунду его губы вновь накрывают ее. Ее руки сейчас живут своей жизнью, ложатся на его плечи, скользят по спине, груди, вспоминая и снова запоминая. Ее сердце ускоряется, когда его губы спускаются на шею и ниже, ниже. Голова беспомощно откидывается назад. Пальцы запутываются в его волосах, окончательно разрушив и так плохо скрепленную прическу.       Первый болезненный стон он ловит в свои губы, чутко замирая, но она требует продолжения, еще и еще. И сама движется ему навстречу. Пусть больно, но сейчас ей так нужно это доказательство их обоюдной реальности. А потом боль уходит, и она уже закусывает губы от удовольствия. Ее дрожь восторга поощряет его, и он уже не сдерживает себя, полностью отдается страсти. Хрупкое тело выгибается в его руках, тонкие пальцы болезненно впиваются в плечи. Когда мир обрушивается ярким звездопадом, они просто прижимаются друг к другу как можно ближе, не в силах сдержать стоны.       Какое-то время они лежат не шевелясь, полностью опустошенные, счастливые своей спаянностью. Потом он чуть сдвигается, поднимается на локтях и осторожно обхватывает ладонями ее лицо. Она в который раз поражается, как он прикасается к ней, как к невозможно заветной драгоценности. Он снова тянется к ее губам, и она полностью отдается этой восхитительной нежности, как и всепоглощающей страсти до этого.       До господской опочивальни еще долетали отзвуки веселья во дворе усадьбы, когда в полудреме засыпающая Су почувствовала, что он сворачивается вокруг нее, как дракон вокруг жемчужины. Глупый, ну куда она денется от него? Она немного поерзала и крепко ухватилась за его руки своими. На всякий случай.