Возвращение

На первый взгляд казалось, что дело выеденного яйца не стоит. Всё началось с пустяковой жалобы, которую барону Вернеру доставили в числе прочих, таких же мелочных и незначительных. Ничего другого он и не мог ожидать - дистрикт Л-21 на Липтии был типичной глухой провинцией, где следователю приходится скучать за кофе и пасьянсами, раз в год расследуя дело о пропаже курицы или козы, да может быть, перед праздниками пресекая попытки сельских жителей торговать самогоном. В общем, достойное место для бедного родственника в клане Титания, на другое нечего и рассчитывать небогатому и не блещущему талантами барону. Если бы не помощь лорда Теодора, Вернеру даже этой должности было бы не видать - отцовские репутация и долги ставили жирный крест на всяких перспективах. Так Вернер и куковал, отсиживая в кабинете положенное время. Разводил герань, пил кофе с молоком, листал журналы по садоводству и изредка разбирал жалобы граждан, одни и те же из года в год. Пока не попал в его руки донос от некоей горожанки, обвиняющей соседку в клевете на правящую семью и революционных речах. Кляуза по всем признакам подходила под определение бреда сумасшедшей: одинокая старуха восьмидесяти лет от роду обвиняла в антиправительственной деятельности мать-одиночку из соседней квартиры, нигде не работающую и живущую на пособия по безработице и инвалидности. Кандидатка в преступницы на революционерку не походила от слова совсем: бедолага так и не вышла из послеродовой депрессии, тихонько попивала, общалась с несколькими такими же несчастными пьющими бабами, и не то что на митинги не ходила, а даже выборы в мэрию родного города не посещала. Абсолютно ничем не интересный для большой политики субьект. Да вот только пересказанные в доносе речи задели Вернера за живое. Миссис Дейзи Стил, якобы, говорила о том, что ныне находящиеся при власти "потомки" герцога Теодора Титания - выродки и кукушата, прижитые его супругой неизвестно от кого, и только она является матерью герцогского сына. Женщина, по словам соседки, была твердо уверена в праве своего мальчишки на место в Совете Герцогов. Таких слов Вернер никому простить не мог. Да как эта сумасшедшая посмела порочить доброе имя лорда Теодора?! Как у нее язык поворачивается оскорблять память герцога, который так много сделал для простых людей?! Конечно, всё это - бред сумасшедшей, но этот невнятный рассказ будто всколыхнул сонное болото, в которое превратилась жизнь Вернера в последние лет двадцать. В нем проснулся восторженный неуклюжий юнец, обожавший герцога Теодора с той наивной силой чувств, на которую способны только вот такие "гадкие утята". В те далекие времена он был готов драться с любым человеком, посмевшим сказать что-то дурное о герцоге. С годами юношеский пыл перерос в спокойное уважение, а некрасивый, зато полный энтузиазма паренек превратился в симпатичного мужчину, вполне довольного собой и своим размеренным существованием. И вот пустяковое на первый взгляд дело нарушило его покой, и Вернер вцепился в работу, как бульдог, обращая внимание на каждую мелочь.