Возвращение

Дейзи Стил воспитывала сына одна. Парню было семнадцать лет, из-за слабого здоровья он состоял на индивидуальном обучении. Хотя, из показаний школьных учителей следовало, что Марк Стил осваивал программу, равную по сложности университетской, и мать не разрешала ему ни общаться со сверстниками, ни смотреть подростковые фильмы и передачи, ни играть в соответствующие возрасту игры. Мальчик даже в ближайший магазин выходил очень редко, соседи его почти не видели, да и он боялся людей. От кого женщина родила сына, было неизвестно. Мистер Стил умер за три года до появления Марка на свет, в свидетельстве о рождении в графе "отец" стоял прочерк. Вернера это не остановило, и он потребовал от помощников выяснить всё о жизни Дейзи Стил в период до беременности. Где работала, куда ходила в свободное время, с какими мужчинами встречалась. Привыкшие к безделью стажеры ныли несколько дней, но Вернер был неумолим. Да и работы-то оказалось немного. До выхода в декретный отпуск миссис Стил торговала прохладительными напитками в киоске неподалеку от плантации в дистрикте Л-18. На свидания бегала в мотель, где останавливались приезжие. За семнадцать лет в заведении не только прислуга успела смениться - раза три мотель продавали. Что уж говорить о текучке среди постояльцев. Ни бойкую вдовушку, ни ее ухажера теперь никто бы не вспомнил. То же самое с постоянным населением ферм: старики смутно припоминали, что видели Дейзи с каким-то невысоким блондином, но под расплывчатое описание подходил чуть ли не каждый третий в дистрикте. Коллега-следователь из Л-18 так и заявил Вернеру, что тот тратит время зря. Ну мало ли от кого родила ребенка бойкая вдова, и мало ли что взбрело ей в голову, когда ее сознание затуманило послеродовое расстройство психики? Ну какой с инвалида спрос. О ребенке она вроде бы заботится, значит, никто не имеет права передать парня под опеку или в интернат. А привлечь ее за "революционные" речи вряд ли получится. Но Вернера что-то смутно беспокоило. Новые журналы по садоводству покрывались пылью, герань на подоконнике вяла, сад зарос сорняками, а бедняга доставал кого только мог и всё больше запутывался в мелких и вроде бы ничего не значащих фактах. Видать, не прославиться ему, звёзд с неба не хватать, его потолок - дела о том, как сосед у соседа украл тележку и как жена поколотила мужа скалкой. Вот бы кого молодого-сообразительного в помощники! В столице же на просьбы Вернера реагировали снисходительно: такой шум поднял из-за ерунды. Назначил бы дамочке штраф за хулиганство, раз уж так задели ее слова, и сдал бы дело в архив. И тут до барона дошло: как раз семнадцать лет назад герцог Теодор был на Липтии, и именно в дистрикте Л-18! А еще именно тогда в семье ходили слухи, что герцогу изменяет супруга. Однако, такие разговоры никогда не выходили за пределы семейного круга, на публику всё было идеально, в желтую прессу не просочилось ни словечка. Только свои шептались о том, что младший брат лорда Идриса похож не на отца и не на мать, а на одного из дальних родственников. Обычное для клана дело: Титания уже двести лет и женились на двоюродных-троюродных, и изменяли супругам в кругу своей же семьи. Из этого следовал вопрос: откуда о неверности герцогини могла знать простая продавщица с Липтии? А если даже не знать, а фантазировать - что-то же спровоцировало бред именно на эту тему? Пока Вернер копался в биографии семьи Стил и особенностях бреда при послеродовом расстройстве, женщина успела умереть, напившись паленого ликера. Тут-то барон и оформил опеку над несовершеннолетним парнем. Тем более, что родных у Марка не было, а слух о его принадлежности к знатной семье соседки уже успели распустить. Теперь же барон обратился напрямую к герцогу Идрису. Ведь Марк Стил вполне мог оказаться бастардом лорда Титания.