Противостояние

      POV Катя       - Это было признание?       - Что? - переспросила я, повернувшись к парню, тот смотрел на меня пронзительным взглядом, будто пытался прочитать меня. Снова читаешь меня, засранец. Надо бы с этим сделать что-то.       - Твоё выступление. Это было признанием для меня?       Ах, вот он о чём… кстати, песня, действительно, могла звучать, как признание. И, чёрт возьми, кажется, многие так и подумали. Почему об этом не подумала Я, когда выбирала песню, которую буду исполнять? Вот вечно делаю что-то, о чём потом буду жалеть! Или в этом случае я не буду?       «Ты с недостатками мне нравишься весь, моя первая за годы радость», «Мужчина моей мечты», «Боюсь влюбиться, но, по-моему, уже люблю», «Перелюблю остальных и теперь буду лишь с ним», «хочу - но сопротивляюсь упрямо», «ты полюби меня…»       Ох, чёрт!       Какие же строки в этой песне! Он реально думает, что эта песня - моё признание ему. А, может, именно поэтому подсознательно я выбрала её? Я хотела ему что-то сказать, и я сказала это песней. Он понял. Но ведь я не уверена в словах песни, разве он мужчина моей мечты? Разве он нравится весь со своими недостатками? Разве буду я лишь с ним? И люблю ли я его? Кажется, да. Точно знаю, верно то, что «хочу, но сопротивляюсь упрямо».       - Ну так что? - Тёма выжидающе смотрел на меня.       Он ждёт ответа. А что мне ответить? «Да, Тёмочка, конечно же, песенка для тебя, я же люблю тебя и бла-бла-бла»? Да сейчас, разбежалась уже!       - Весь мир не вокруг тебя вертится, - ответила я в своей манере, - помни это.       - Ясно, - усмехнулся он. Не верит, что ли? Да я и сама, блин, не верю, что уж говорить об этом «читателе моей личности». - Иди переоденься, слишком открытый наряд, да и прохладно становится.       А вот это сейчас что? Забота или какая-то ревность? Дурацкий Пиндюра, почему я тебя понять не могу? Как меня бесит уже это!       - Но тебе же нравится, - прикусив губу, заметила я. Артём проследил за моими движениями и шумно выдохнул.       Что такое, Тёмочка? Справиться с желаниями своими сложно? Так тебе и надо, нахал. Будешь знать…       - Катя, - он чуть ли не повысил голос, - иди в домик.       - С чего это ты мне указываешь? Сейчас будет продолжение вечера, и я не хочу сидеть в домике, как изгой. Я хочу веселиться со всеми, общаться, танцевать, а не идти в домик и переодеваться...       И, конечно, ему нужно меня перебить.       - Нам нужно поговорить с тобой, поэтому иди… - он приблизился ко мне и взял за руку. Я резко выхватила свою руку из его и со злостью уставилась на парня.       - Ты что о себе возомнил? Да кто ты такой, чтобы вообще трогать меня и что-то указывать? Отвали уже от меня. Нам не о чем больше с тобой разговаривать, ты вчера вечером ясно дал мне понять, кто я для тебя. А если тебе вдруг поиграться захотелось, то иди-ка ты в задницу тогда.       Я развернулась и пошла к морю, подальше от этого человека, но надеяться, что он отстанет, - это всё равно, что в жаркой пустыне ждать ливня. Меня резко хватают за руку, разворачивая и прижимая к своему телу. Да что же это такое... но, чёрт, это приятно.       Конец POV Катя       - Прости меня, маленькая моя, - прошептал он ей в губы, соприкоснувшись с её лбом своим, тем самым немного утихомирив Катю, - я просто не хочу, чтобы кто-нибудь видел тебя в такой открытой одежде, я не хочу, чтобы какой-нибудь Рома опять приставал к тебе, я не хочу, чтобы ты страдала, Кать… Пойми это.       - Тогда зачем ты меня мучаешь? - тихо спросила Романова. - Лучше отпусти меня, пожалуйста, если не знаешь точных ответов и своих желаний. Не мучай меня, пожалуйста… прошу тебя.       Она хотела вырваться из его объятий и уйти, потому что знала, что вот-вот расплачется из-за него, но он не должен видеть этих слёз. Не должен видеть эту слабость к нему. Но Тёма был настойчив, он крепко держал её в своих руках, не позволяя уйти.       - Нам лучше поговорить в менее людном месте, - сказал Артём, ведь здесь они были почти на всеобщем обозрении и кто-то уже начал обращать внимание на самую известную парочку «Бригантины».       - Нам не о чем с тобой разговаривать, - парень не ответил на эту фразу, завёл девушку в ближайший, никем не занятый домик и закрыл дверь на ключ. - Это ещё зачем?       - Чтобы не убежала.       Пиндюра усадил девушку на кровать и сам сел рядом, она опустила глаза, не в силах смотреть на него, и молчала.       - Прости за те слова про желания, - произнёс Артём, - просто я не тот, кто тебе нужен.       - Серьёзно? Ну а зачем ты тогда вмешиваешься в мою жизнь, зачем стремишься помочь, раз ты не тот, кто нужен? - девушка подскочила с кровати, с гневом уставившись на мужчину. - Зачем ты влезаешь в мои мысли, мою голову, моё сердце? Зачем ты мучаешь меня? Зачем ты это делаешь? Перевоспитание по воле моих родителей? Да плевать я хотела на родителей, их волю и твоё задание! Где они были, когда я чуть ли счёты с жизнью не свела? Где они были, когда морально умерла? Где?! Почему они тогда не позвали тебя? Почему позвали не тогда, когда я реально нуждалась в тебе, а сейчас, когда мне к чёрту никто не нужен? Не надо смотреть на меня таким взглядом, будто я умалишённая, и заботиться обо мне не надо, беспокоиться не надо, любить не надо, сексом заниматься не надо. Оставьте вы меня уже все в покое! Дайте мне просто спокойно просуществовать остаток моей жизни! Я давно уже поняла, что нахрен никому не нужна, никто не полюбит меня искренне, потому что такую сволочь, как я, разве можно любить? Веду себя, как шлюха, изнасилована в тринадцать, родителям к чёрту не нужна, рождена только для того, чтобы их империю бизнеса продолжать, на светские вечера ходить, улыбаться приторно и замуж выйти за какого-то их партнёра, чтобы укрепить связи и бизнес. И ты не делай вид, что я интересна тебе, что ты хочешь помочь. Никто мне не поможет! Хоть ты не лицемерь, прошу тебя. Только не ты. Песня и, правда, была признанием, влюбилась я в тебя, идиотка такая, но не имеет это никакого значения, если ты просто играешь со мной. Не надо так…       - Всё? - спокойно спросил Артём, поднявшись с кровати и подойдя к Кате, когда девушка приостановила свою тираду. - Выговорилась? А теперь слушай меня, мне пофиг, что ты там думаешь обо мне, о своих родителях, о том, что не полюбит тебя никто и что заботиться о тебе не надо. Мне плевать на это, я хочу быть рядом с тобой, заботиться, беспокоиться, любить, прижимать к себе ночью твоё тело, целовать тебя… и мне абсолютно всё равно, что ты по этому поводу думаешь.       Воспользовавшись обескураженным положением Романовой, Артём подошёл ещё ближе и, крепко притянув к себе за талию, поцеловал девушку в губы. Катя сначала стояла в шоке, но позже обвила руками его шею и стала жадно целовать его губы, будто боялась, что вот-вот это всё пропадёт, что это сон, либо какая-нибудь её фантазия, что эти слова, сказанные Артёмом, были просто бредом. Но это было реальностью. Тёма присел на кровать, девушка села сверху на его колени, обвивая его талию ногами. Катя потянула вверх футболку парня, снимая её, и затем стала выводить пальчиками рельефы накачанной груди и пресса, а Артём тем временем снял с девушки жилетку и освободил от топа, оставив её лишь в бюстгальтере и шортиках. Его руки потянулись к ширинке её шорт, но девушка накрыла его руки своими, будто останавливая, а в глазах её читался какой-то страх. Прошлое даёт о себе знать.       - Не бойся, - прошептал парень на ухо Кате, - доверься мне.       Она кивнула, и парень продолжил раздевать девушку, одновременно целуя её в шею и оставляя следы. Те самые, как и оставил на коже девушки ненавистный ей Рома, но теперь эти поцелуи и засосы были так приятны, ведь их оставляют губы любимого мужчины. Да, Катя может назвать Артёма любимым мужчиной, ведь она уже сама себе призналась, да и ему, что влюбилась, что любит… теперь она точно может быть полностью искренней со своими мыслями по отношению к этому человеку.       Оставив девушку пока в нижнем белье, парень положил её на кровать и навис сверху, нежно поцеловав в пухлые губы. Катя притянула его к себе ближе, обвив руками шею парня, а затем дрожащими пальчиками спустилась к его ширинке и неуверенно расстегнула её, коснувшись уже твёрдой мужской плоти и отдёрнув руки. Артём улыбнулся, чмокнул Романову в губы и помог ей снять с него джинсы.       Тёма завёл руку за спину девушке, ловко справился с застёжкой бюстгальтера и откинул его, припав губами к одному из округлый полушарий, а другое массируя рукой. Катя начала тихонько постанывать и изгибаться в спине, двигаясь парню навстречу, будто побуждала его к дальнейшим действиям, просила не медлить. Затем парень спускался ниже, проводя дорожку поцелуев от груди до низа живота, где уже у девушки появился тяжёлый ком, от которого необходимо было избавиться, и это может сделать только Артём, когда уже перейдёт к главному действию. Предварительные ласки тоже нужны, чтобы подготовить девушку, пусть она и не девственница, но её первый и пока что единственный раз проходил в очень не комфортных условиях, она не знает настоящей мужской ласки, не знает, как мужчина может любить женское тело, и ей нужно это показать, чтобы она полностью была готова, чтобы под конец этой прелюдии просто молила перейти к главному.       Артём стянул кружевные трусики с девушки, и та несколько смутилась, но парень поцеловал её в губы, тем самым показывая, что всё в порядке, всё идёт, как надо. Катя последовала его примеру, сняла с парня боксёры и, стесняясь открывшемуся для неё виду, притянула парня за шею к себе и поцеловала в губы.       - Малышка, обещаю, сделаю всё так, будто это первый раз.       И Катя доверяет ему. Она считает, что именно с Артёмом лишается невинности, ведь именно так она хотела отдаться своему первому мужчине. В любви, в ласках, в нежностях. И Артём преподносит всё это сполна.       Парень аккуратно вошёл в девушку на полную глубину и стал медленно и равномерно двигаться в ней, давая девушке постепенно привыкнуть к темпу. И когда Катя начала двигать бёдрами в такт ему, Пиндюра ускорил темп. Комната была наполнена стонами Кати и шумными выдохами Артёма. Они оба, не переставая, наслаждались друг другом. Девушка впивалась ногтями в широкую спину парня, оставляя на неё царапины и кровавые следы, а он сжимал с такой силой подушки, что костяшки пальцев на руках белели и рвались наволочки.       На пике удовольствия, Катерина прокричала имя любимого мужчины, тот вышел из неё, излившись на её плоский животик, и рухнул сверху от бессилия, тяжело дыша.       - Романова, ты чудо…