Противостояние

      POV Катя       Прошла неделя, может, и больше. На дворе уже одиннадцатое июля. До конца смены осталось десять дней. Я и не думала, что время пролетит так быстро. Наверное, меня просто перестал доставать Артём. Серьёзно. Он больше не пытался так поговорить со мной наедине, чему-то научить, отругать. Конечно, бывало, он делал мне замечания, иногда поддерживал беседу. Но как-то он утихомирился. Неужели мои слова подействовали на него? Или это его ход?       У Ксюши и Марвина налаживались отношения, ну, по крайней мере, Ксю больше не хочет убивать Мишу или мне кажется. Но, в общем, ей нравится с ним общаться и проводить время. Ну и хорошо. Ужились всё-таки. Марина, как всегда, общительна со всеми и с каждым.       Воспоминания мои по мере поутихли, и я снова влилась в летнюю атмосферу лагеря. Сегодня у нас был свободный денёк, который можно было провести либо в бассейне, либо на море, либо в спорткомплексе, потому что прошлая неделя у нас была забита то квестами, то играми, то выступлениями. Отдыха нам не давали, но зато сегодня разрешили развеяться.       Насчёт квеста, кстати. Там, увы, наш отряд не победил, а так получилось, что победа была одержана четвёртым отрядом (нашими небезызвестными соперниками), из-за чего мы неплохо повздорили с Артёмом. Он говорил, что я выбрала неправильную стратегию, но ни черта подобного. В общем, получилось так, что пришли мы вторыми, уступив той команде во времени всего в одну минуту.       И мы с Артёмом естественно нашли виноватых друг в друге. По-другому и быть не могло.       Сейчас мы с Ксю лежали на пляже и загорали на шезлонгах.       — Кать, я вернусь через минуту, за мороженым схожу, — сказала подруга и смылась. Я пробурчала ей в ответ «окей» и продолжила нежиться под солнышком. Так классно. Вот за что люблю Сочи. Какое море, какой пляж, солнышко… ох, красота. Лежишь так на животике, греешь спинку свою и кайфуешь.       И вот я услышала шаги и то, что кто-то прилёг на соседний шезлонг. Я поняла, что это вернулась подруга со своим мороженым.       — Кис, помажешь мне спинку кремом? — спросила я, даже не посмотрев на подругу. Слишком лень было поворачивать к ней голову и разлеплять свои глаза. Ответа я не услышала, но чувствую как что-то прохладненькое касается моей спины и ягодиц. Крем…       Интересно, а почему Ксю молчит? Вафельку от мороженого, наверное, хомячит. И вдруг я ощущаю, как на мои ягодицы кладутся большие ладони, совсем, вашу мать, не Ксюшины. Да какой там! Даже не женские! И они начинают втирать крем на спине и на попе. Вскрикнув от такой неожиданности, я подскочила и уставилась на нахала, который посмотрел дотронуться до меня. И почему я не удивилась, когда увидела перед собой нагло ухмыляющегося Пиндюру?       — Ты совсем охренел?       — В смысле? Ты попросила намазать тебя кремом, я и стал мазать. В чём проблема?       — Да кто тебе вообще разрешал до меня прикасаться? Ты, Ксюша, что ли? Я подругу просила, а не тебя.       — Ты имени не называла. Ты чего такая странная? Я выполнял то, что ты попросила сделать, а теперь ещё и возмущаешься. Определись, блин.       — Ты специально провоцируешь меня? — я понимаю, что уже реально начинаю закипать. Какого хрена он меня бесит? Долбанный Артём. Стоило только кайфонуть оттого, что он ко мне не лезет, так он сразу тут как тут. Ой, Тёма, бесишь! Бесишь-бесишь-бесишь!       — Я не провоцирую тебя, женщина.       — Ты не трогал меня почти неделю, что на тебя сейчас снизошло? — спросила я, сложив руки перед грудью.       — Я просто дал тебе немного отдохнуть. Да и пора бы уже серьёзно взяться за перевоспитание твоей шкурки.       — Господи, опять ты заладил со своим перевоспитанием. Много слов и никаких действий. Хватит уже, мне надоело это. Тебе сложно не трогать меня, а?       — Кать, я помочь хочу.        — Да, твою же мать, чему ты помочь хочешь? У меня всё прекрасно, Артём. Всё замечательно. За-ме-ча-тель-но! Но стоит мне увидеть тебя, я сразу начинаю думать о том ужасном моменте в моей жизни. Если ты, правда, хочешь мне помочь, отстань. Просто отстань.       Я забрала свои вещи и пошла в домик. Ну нафиг, Пиндюра, испортил мне свободный денёк, зараза такая.       POV Ксюша       Я пошла за мороженым, тут как раз ларёк недалеко работал. Да, ключевое слово, что он работал. Какого хрена он закрыт?       — Нет, ну что за дела, а? Вы обалдели тут все, что ли? — начала я возмущаться вслух.       — Ты чего разоралась? — спросил мимо проходящий Марвин. Я повернулась к парню, решительно настроившись ответить ему что-то колкое, но, увидев его в трусах, пусть и купальных, я забыла, что сказать хотела.       — О, господи, ты чего тут в трусах ходишь?!       — Ксю, ты ку-ку, что ли? Это пляж, я тут, что, должен в подштанниках ходить? — он уставился на меня как на умалишённую. Ну да, звучало глупо. Ксюха, тупая, могла что-нибудь поумнее сказать, а?       — А чего ты тут девочек совращаешь? Между прочим тут некоторым по четырнадцать. А ты ходишь тут, двадцати двух летний дядька, в трусах. — Ксеня, заткнись, придурочная. Ты что несёшь…       — Мне, чтобы совращать девочек, хоть четырнадцатилетних, хоть двадцатилетних, достаточно пройти мимо и в джинсах и футболке, — медленно приближаясь ко мне, произнёс Миша.       — Ой, посмотрите, какого мы о себе самомнения, — закатила я глаза. — Только на семнадцатилетних ваше очарование, мистер Нарцисс, кажется, не действует.       — Ошибаешься, — с какой-то хищной улыбкой он схватил меня, перекинул через плечо и понёс к морю.       — Ты обалдел? Ты опять по ореху своему получить шлепок хочешь? Отпусти меня, наглец. Тут дети, а ты меня за задницу лапаешь, извращенец эдакий. Ой, идиотина, Марвин! Отпусти меня, а!       Но он вообще даже молчал, лишь изредка улыбался и хихикал. Придурок, что ли? А, ну да, точно. Чего это я?       До меня даже сначала и не доходило то, что он хочет сделать. Но только тогда, когда он начал заходить в море, а мои руки и волосы коснулись воды, я поняла, что это недоразумение хочет окунуть меня в водичку. Ах ты мерзавец!       — Марвин, предупреждаю! Не делай этого! — начала я орать, когда вода уже достигала Мише по пояс. Я вновь начну тебя ненавидеть. И не просто ненавидеть, а ещё и мстить. Придурочный, отпусти меня!       — Ну, раз ты так просишь, — произнёс парень, пожав плечами и скинул меня в воду. НУ МАРВИН!!! Я мгновенно вынырнула из воды и недовольно уставилась на смеющегося придурка.       — Ты совсем уже ку-ку? Идиот, а если бы я захлебнулась? Если бы я не умела плавать и утонула? А если бы у меня от страха приступ случился?       — Ну, во-первых, — начал своё рассуждение Миша, — здесь глубину даже глубиной не назовёшь, метр тридцать всего, не захлебнулась бы ты и не утонула. А во-вторых, даже если бы случилось то, что ты перечислила, то мне было бы проблем меньше.       Что? Да я опешила просто от такого нахального заявления! Совсем уже рамки попутал этот придурок!       — Ты офигел?! — я запрыгнула на спину парня и начала его колотить. А он, в свою очередь, начал вместе со мной нырять под воду. Ну зараза!       Да у меня уже слов нет, чтобы описать этого дурного человека. Ой, Марвин, бесишь меня. Достал. Следующие несколько минут мы с ним бесились, как малые дети. Ныряли, дёргали друг друга за ноги и за руки под водой, брызгались, но потом мы так устали и, как киты, выбросились на берег, оставшись лежать на мокром песочке. Сил не было даже доползти до шезлонгов.       — Я даже во время секса так не устаю, — вдруг произнёс Миша. Вот извращенец.       — Да ты что? А у тебя вообще другие мысли есть, помимо секса и всего такого пошлого?       — Нет.       — Замечательно, блин.       После этого мы вдвоём отправились на обед, где уже за нашим столиком сидели беседующие друг с другом и улыбающиеся Ник и Марина, а так же какая-то грустная Катя и наблюдающий за ней Артём. Так! Что случилось? С утра подруга была очень даже весёлой и улыбчивой. А сейчас что такое? Пиндюра, зараза, опять ты к ней полез!       Я села рядом с подругой, ковыряющей вилкой в своей тарелке. Она даже не обратила на меня внимания, просто сидела дальше и ковыряла свою еду. Ладно, поговорю с ней позже.       — Чего кислые такие сидим, а? — оптимистично спросил Миша. — Катюха! Тёма! Вы чего, лимон съели?       Подруга впилась в Марвина таким взглядом, от которого, мне кажется, у него морозец по коже пробежался. Миша сразу же решил перевести разговор в другое русло, так как понял, что тему с настроением Катерины лучше не поднимать. Странная Катя стала, кстати. Не узнаю её. В наших планах было отрываться по полной, а не вести себя так, как ведёт себя сейчас она. Грустит, думает много, зависает, выпадает из реальности из-за своих мыслей. Это мало того, что это в планы не входило, так ещё и странно всё это. Не похоже вообще на подругу мою, если только года три-четыре назад она могла быть такой. Странно-странно-странно.       ***       POV Катя       Ксеня весь день пыталась поговорить со мной, потом и Марину с Никитой подключила. Но чем больше они хотят поговорить со мной, тем хреновее становится мне. Не хочу я ни с кем ни разговаривать, ни видеться, ни гулять. Хочу побыть одна. Может, хоть так время пролетит быстрее, и я вновь окажусь в любимом доме, покину этот лагерь и буду наслаждаться свободой, при этом не забуду сказать родителям «спасибо» за то, что так поступают со мной.       Мне кажется, я была груба с Тёмой. Он не виноват ни в чём. Он же не знал, что произошло со мной. Он просто делал то, о чём попросили его мои родители. И пусть он выполняет их просьбы, но в его отношении ко мне я вижу личный интерес. Или он просто хорошо играет?       Не знаю.       Но Артём добр ко мне. Он, правда, хочет помочь мне хоть как-то и хоть в чём-то. А я, упёртая идиотка, не хочу даже и выслушать его. Может, он бы и мог меня отвлечь от всего этого мира? Может, я смогла бы довериться ему и наконец-то рассказать всё то, что гложет меня? Не знаю.       А, может, это и правда игра. А личный интерес заключается в том, чтобы, как он выражается, поиграть во взрослые игры. А так всё основано на его договоре с моими родителями.       Вот кого-кого, а винить я должна их, а не его. Да, это он согласился на чёртово моё перевоспитание. Да, это он надоедает мне и достаёт меня. Но не он инициатор всей этой хрени.       Нет его вины.       Вина родителей.       Сейчас было уже почти двенадцать ночи. Давно объявлен отбой. А я стою на берегу моря и слушаю шум прибоя, вдыхаю свежий морской воздух и наслаждаюсь лёгким ветром. Мне нужно это. Освежить свою голову, свои мысли, свой разум. Нужно побыть свободной. Где это можно сделать лучше, как не ночью на пляже?       Здесь так тихо и спокойно. Лишь шум волн… и свет звёзд…       Никто меня не трогает. Я будто одна в этом мире, в таком умиротворении.       Неожиданно на мои плечи ложится ветровка, пахнущая приятным мужским парфюмом, который я уже узнаю из тысячи. Артём встал рядом со мной на песок и взял в свою руку мою, уже заледеневшую.       — Холодно уже, почему так легко одета? — спросил он, смотря мне в глаза. Правда? Он спрашивает именно это? Я думала, сейчас начнётся: какого чёрта ты тут делаешь, почему не спишь, был отбой, марш в кровать и т.п. А он… проявляет заботу?       — Мне не холодно, — ответила я, а зубы предательски застучали. Артём покачал головой и усмехнулся.       — Ну я вижу.       Тёма встал позади меня, обняв со спины. Он крепко прижимался своей грудью и торсом к моей спине, а своим горячим дыханием обжигал мою оголённую шею. Его руки опустились на мои и сжали их, прижав к моей груди. Он так согревал меня. Я просто перестала дышать. Что же он делает?       — Теплее?       — Да, — едва хриплым голосом ответила я. Да, так намного теплее. Я бы даже сказала: горячее. У него, правда такие тёплые руки и тело. Такое приятное тепло разливается по телу. Реально, так приятно.       — Что ты тут делаешь?       — Я решила привести в порядок свои мысли и немного подумать.       — Ну и как? Подумала?       — Да.       — И чего надумала?       — Неважно, — мотнула я головой. Да, ему, действительно, неважно знать то, что я надумала. О том, что он невиновен во всём и бла-бла-бла. — Проводи меня до домика, пожалуйста…       — Конечно, пойдём, — Тёма улыбнулся и, сжав мою руку покрепче, повёл в домик.       Почему я начинаю относиться к нему лучше? Почему я позволяю ему заботиться обо мне? Почему я не отталкиваю его, а, наоборот, прошу его проводить до домика? Да и зачем, спрашивается. Я, что, сама не могу взять и пойти?       Что-то пошло не так.       Совсем вразрез с моими планами.       И это абсолютно неправильно. Так не должно быть.       Я совсем недавно говорила, что не смогу даже общаться с Тёмой, что между нами только некий азарт и больше ничего. Но сейчас я начинаю сомневаться в этом. В последнее время я стала во многом сомневаться. И это всё из-за него. Поменялась я как-то. Я раньше столько не размышляла в голове своей, меня не заботило практически ничто, а сейчас… это всё странно. И мне не нравится это.       Я боюсь даже себе признаться. Но мне кажется, что мне нравится этот грубый, импульсивный, нахальный парень. Да, Артём ведь не может не нравиться. Но раньше мне как-то было всё равно, как он выглядит, сколько ему лет, кто он такой… да вообще наплевать было, если честно. А сейчас я почему-то проникаюсь им. Он очень сложен для меня, как личность. Я не могу разгадать его в то время, как он может разгадать меня, в какой-то мере. 
      Я бы хотела сблизиться с ним, просто сесть и поговорить, понять его и его мотивы. Но я не могу. Моя гордость и самолюбие не позволит мне сесть за этот стол переговоров. Мы же с ним ведём противостояние, в смысле которого я стала уже сомневаться. А действительно… зачем? Зачем я воюю с ним? И к чему это всё привело?       Если бы я не обращала столько внимания на него, если бы не проводила столько времени за спорами с ним, то, кажется, он бы мне и не понравился. Хотя я утверждать не могу. Но факт остаётся фактом, чем ближе я подпускаю его к себе и чем дольше я рядом с ним, тем сильнее он начинает мне нравиться. Пора это прекращать.       Пока я думала обо всём этом, мы дошли до домика. И Артём выжидающе стал смотреть на меня, потому что я полностью погрузилась в свои мысли и не замечала того, что мы уже пришли.       — Кать, приём, — пощёлкал он у меня перед глазами, и я, встрепенувшись, вернулась в реальность. Тёма как-то взволнованно смотрел на меня, всё так же не отпуская руку. — Всё нормально?       Он что-то спрашивал ещё у меня, но я просто смотрела на него. Всматривалась в его глубокие карие глаза, которые были практически не видны в этой темноте, лишь свет уличного фонаря позволял мне разглядеть их.       И тут Артём сделал то, чего он не должен был делать. Абсолютно не должен был.       Второй свободной рукой он притянул меня к себе за талию и, слегка наклонившись, легко коснулся моих губ. Боже… Я не знаю, что управляло им, что управляло мной…, но я ответила на его действия. Нежный, практически невесомый поцелуй выбивал землю из-под моих ног, я начинаю буквально обмякать в сильных руках Артёма, поэтому он начинает держать меня за талию крепче, сильнее прижимая к своему телу. Он целует так мягко, так нежно, не спеша… будто хочет подарить всё своё тепло… и я принимаю его.       Парень оторвался от моих губ, с лёгкой улыбкой посмотрев на меня.       — Спокойной ночи, маленькая.       И ушёл.       
Спокойной ночи? Ты серьёзно?!