То, что нужно знать о Лите Лестрейндж

Ньют очнулся от того, что кто-то мял ткань его рубашки на груди. «Пикетт», — подумал юноша и разлепил глаза. Лечурка выполз из кармана белой рубашки хозяина, листики на его макушке щекотали грудь Ньюта, а сам Пикетт выглядел «помятым». Очевидно, когда Саламандер садился на метлу, его питомец перебрался из плаща в рубашку, чтобы ненароком не выпасть. — Прости, дружок, — прошептал Ньют и взял Пикетта в руки. Лечурка неодобрительно свистел. — Я не мог поступить иначе, — объяснил Саламандер, но маленький друг никак не отреагировал на его слова. Юноша только сейчас понял, что находится в Больничном Крыле, здесь же, недалеко от него, стояла Ирина, которая смешивала что-то в стакане — получающаяся жидкость бурлила, пенилась, и от нее стоял такой неприятный запах, что Ньюту показалось, что его вот-вот должно стошнить. Хотя… Может, это было из-за головной боли? «Мерлинова борода, такое впечатление, что бладжер попал мне по лбу!» А потом он опомнился. Лита. Саламандер слегка повернул голову: в этот момент ему показалось, что какая-то теплая сладкая жидкость скапливается у него во рту — кровь. Он оглядел комнату: кроме него здесь лежал ловец Слизерина, за которым ухаживала мадам Фифлер, а у входа в лазарет, на удивление юноши, стояла Лита, разговаривающая с Дамблдором. Ее волосы были растрепанными, нечесаными и мокрыми от дождя, на ней по-прежнему форма слизеринской команды по квиддичу. Судя по ее жестам, она пыталась что-то объяснить профессору трансфигурации, но тот, в свою очередь, с невозмутимым лицом ее выслушал, затем повернулся к Ньюту и с улыбкой подмигнул ему, когда увидел, что юноша пришел в себя. Быстрым движением Саламандер сунул Пикетта обратно в карман, на что услышал еще один неодобрительный писк. «Да, — подумал Ньют. — Сегодня мне понадобится много тараканов». За Дамблдором обернулась и Лита. Тревоги на ее лице несколько поубавилось, и она, распрощавшись с профессором, зашагала к койке, на которой лежал ее друг. — Привет, — прохрипел Саламандер и попытался улыбнуться. — Привет? — удивленно переспросила девушка. Юноша удивлялся, как это так быстро ее относительное спокойствие сменилось рассерженностью. — Привет?! — повторила она громче. Ньюту стало немного не по себе. Он никогда еще не видел такого выражения лица у Литы. Лестрейндж раскраснелась, бледные руки сжались в кулачки — казалось, что девушка вот-вот взорвется. — Да ты хоть представляешь, как меня напугал?! — закричала она, а потом обернулась на мадам Фифлер, которая ошарашено на нее уставилась. Лита продолжила тише: — Ты хоть представляешь? Ты ведь никогда не летал так высоко, Ньют, дырявая твоя голова. Какого черта ты сунулся между мной и бладжером? Ты хотел меня угробить своим «геройством»? А если бы он попал тебе по голове? А если бы ты упал с еще большей высоты… Ты… П-почему ты с-смеешься?.. Плечи юноши сотрясались от несдерживаемого смеха, который перерос в кашель, как только Саламандер попытался рассмеяться вслух. Легкие жгло. — Ты… такая…смешная…когда…сердишься, — пробормотал он. Каждое его слово сопровождалось кашлем. Лита поменялась в лице, она позвала Ирину, в ее руке был тот самый стакан, в котором она смешивала отвары, и Лавгуд приподняла голову Ньюта, чтобы помочь ему сделать глоток. Содержимое сосуда оказалось таким же гадким, как и его запах — что-то среднее между заплесневелым пирогом и протухшей рыбиной. Но Саламандер не жаловался. Эту жидкость, видимо, вливали в него, пока он…пока он здесь отлеживался. — Я все еще выгляжу смешной? — вздохнула Лестрейндж и грустно улыбнулась. Улыбка эта показалась Ньюту самым прекрасным, что он видел за последний год. Лита всегда улыбалась лишь слегка, приподнимая уголки своих тонких губ и иногда приоткрывая рот, показывая белые зубы. У юноши появилось непреодолимое желание коснуться щеки и провести пальцем… — Нет, — шепнул Ньют и все-таки совершил то, что хотел. Голова Литы слегка наклонилась к его руке. — Ты прекрасна. Лицо Лестрейндж переменилось, и девушка отстранилась. — Не надо, Ньют, — сказала она и помотала головой. Саламандер медленно убрал руку оттуда, где несколько мгновений назад было гладкое личико его подруги, и посмотрел на нее, ожидая, что она скажет дальше. Хотя, он уже обо всем догадался… — Ньют, еще рано… Она резко развернулась и быстро зашагала к выходу, стуча по полу тяжелыми сапогами и слегка подпрыгивая на них. Из-за поворота показался Сильванус Кеттлберн, Лита чуть не налетела на него, но оба резко остановились, и Лестрейндж обошла его. Даже отсюда было слышно, как рыдает девушка, несясь по коридору прочь. Находясь в легком потрясении, Сильванус еще несколько секунд смотрел ей вслед, а потом подошел к койке, на которой лежал ошарашенный Саламандер. — Рад, что ты очнулся, дружище, — сказал Кеттлберн, на что Ньют постарался выдавить из себя улыбку. Получилось не слишком убедительно. Его друг, тем временем, кивнул на выход из Больничного Крыла и продолжил: — Что это с Литой? Она обиделась на что-то? Ньют тоже уставился на выход из Лазарета, как загипнотизированный, и попробовал встать — еще ведь не поздно догнать свою подругу и успокоить… Но едва приподнявшись, он забыл, как дышать, потому что в области груди возникла такая боль, словно кто-то изнутри старался сжечь его легкие. Все вокруг поплыло… — Тихо-тихо! — Сильванус откинул друга назад, на подушку, когда увидел, как начал бледнеть Саламандер. — Эта штуковина сломала тебе парочку ребер, и это не считая того, что ты упал со значительной высоты на спину. Переварив эту информацию, Ньют выдохнул, наслаждаясь глотками воздуха. — К-как долго я тут? — спросил он. Кеттлберн присел на соседнюю койку и сложил пальцы в «замок». — Часов пять, если я не ошибаюсь, — ответил он и пожал плечами. — Я заходил пару раз, но Лита Лестрейндж все это время была здесь. Ньют вздрогнул. — Все это время? Сильванус кивнул. — Помнишь, профессор Керрел искал Эдисона? — улыбнулся он. — Оказалось, что этот Эдисон — камуфлори. Они способны становится невидимыми, к тому же, обладают даром провидения. — Он пододвинулся ближе, к лицу Саламандера, и прошептал: — Я видел его на поле во время игры, но профессору не сказал, понимаешь? Ньют понимал. Он сам видел это странное, но весьма симпатичное существо, похожее на обезьяну, или, скорее, на белоснежного магловского ленивца. Сначала он думал, что ему это померещилось перед тем, как он отключился, но Сильванус тоже заметил его. А потом юноша догадался — камуфлори видят недалекое будущее. Это он накинулся на охранников поля! Он каким-то образом узнал, что Саламандеру понадобится попасть к Лите… Но с чего твари помогать одному из тех, кто держит его в неволе? Зачем ему помогать людям? В особенности, ему, Ньюту. Вечерело. Солнце уже скрывалось за горизонтом, небо стало ярко-оранжевого цвета. В скором времени жители Хогвартса отправятся отдыхать. Тем временем подошла мадам Фифлер и потребовала Сильвануса удалиться. Юноша встал со скрипящей койки, попрощался с другом и вышел. Последние мгновения Ньют помнил смутно. Дрожащая худенькая рука протерла его левую руку и что-то вколола. Тепло распространилось по телу юноши, и он с блаженной улыбкой на лице забылся, провалившись в сон.