То, что нужно знать о Лите Лестрейндж

Начало мая было теплым и знойным, но сегодня все ученики, сидящие на трибунах, накинули на себя плащи, в их руках были поднятые вверх палочки, защищающие от слабого дождя. Ньют был рад холодным каплям, падающим с неба и стекающим по его лбу. Он уже изрядно промок, но предпочитал не открывать зонта. «Солнечно и дождливо, — улыбался он. — Значит, будет радуга». Больше всего шума создавали ученики на трибунах Слизерина и Пуффендуя. Сегодня сборные их команд по квиддичу играли между собой. Вслед друг за другом вылетали участники матча: сначала капитаны, Родж МакМиллан и Кьюб Паркинсон, затем охотники, сильные, атлетически сложенные ребята, вратарь. Наконец, Ньют увидел Литу — она вылетела на поле в черно-зеленой форме Слизерина вместе с Винни Деррек. На мгновение Саламандеру показалось, что она увидела его среди болельщиков и едва заметно улыбнулась… Рядом с ним кричал и свистел Сильванус Кеттлберн*. Ньюту нравился этот парень — на уроках по Уходу За Магическими Существами Сильванус проявлял огромный интерес к магическим тварям, которых описывал, а иногда и показывал профессор. Самому Саламандеру также нравился этот урок, иногда они вместе с Кеттлберном делали вместе домашнюю работу в Гостиной Пуффендуя. — Посмотри, Ньют, — сказал как-то он, показывая ему фотографию маленькой странной твари, похожей на синюю муху. — Это Веретенница**. Мой отец разводит таких в Австралии. Так зародилась их совсем недавно начавшаяся дружба. Но чаще Ньют, конечно же, ходил с Литой. Ему казалось, что что-то между ним происходит, странное, но приятное… Неизведанное, прекрасное… Хотя, он до сих пор не решился спросить, что случилось с ней тогда, на Трансфигурации… Да и имело ли это уже значение? На поле вышел судья, и толпа взревела. Приложив палочку к шее, тем самым, сотворяя заклинание Сонорус, он сообщил о начале игры. Ученики засвистели и начали кричать еще громче. Квоффл подлетел вверх… Не сказать, что Ньют любил квиддич. В первый год, когда он просто мечтал стать ловцом сборной, на первом уроке Полетов его метла взлетела последней. Сидя на ней, он держался весьма неловко, постоянно сбивался. На втором курсе в команду его не взяли… Да и пытаться пробраться туда он перестал. С Литой все обстояло иначе. Она изначально была одной из лучших в полете, потому что родители, по ее словам, с детства приучали ее летать, тренируя на заднем дворе. На метле она держалась грациозно и очень уверенно, не боясь лишний раз отпустить руки и держаться одними только ногами. Правда, Саламандер очень нервничал, когда она так делала, и сам не знал почему. — Мой отец был загонщиком, — рассказывала она, когда они с Ньютом прогуливались до совятни. — Он всегда мечтал, чтобы я тоже им была. И она им стала. Слизерин выиграл матч с Когтевраном, но проиграл Гриффиндору, а значит ему оставалось выиграть у Пуффендуя, чтобы иметь еще шансы на получение Кубка по Квиддичу. Слизеринцы не считали пуффендуйцев достойными соперниками. «И Лита тоже так думает», — утверждал с горечью про себя Ньют. Квоффл летал из рук в руки, бладжеры носились рядом, норовя сбить кого-нибудь с метлы, а снитча юноша не видел, как и ловцы, которые сновали по полю, ища свой «золотой шанс на победу». Саламандер был увлечен игрой так, что испуганно вздрогнул, когда на его плечо легла тяжелая рука профессора Ухода За Магическими Существами. — Никто не видел Эдисона? — он убрал руку с плеча Ньюта и устремился взглядом куда-то вдаль. — Мой Эдисон сбежал! — Кто такой Эдисон? — шепнул Сильванус, когда профессор ушел еще дальше. Саламандер удивленно пожал плечами и вернулся к игре. Лита справлялась со своей ролью на «отлично». Бладжеры летали с огромной скоростью, пытаясь вывести из строя охотника Слизерина, но Лестрейндж с легкостью их отбивала, хотя уже изрядно запыхалась. Комментатор, шестикурсник из Гриффиндора, не переставал кричать в громкоговоритель ее имя… — Молодец, — прошептал Ньют и улыбнулся, надеясь, что Лита, хотя бы мельком, взглянет на него. — Тоже мне — чемпионка, — фыркнул Винсент Аббот, сидящий за Саламандером. Сильванус Кеттлберн, не собираясь мириться с таким замечанием, обернулся к нему. — Научись оставлять свои мысли при себе, — сказал он. В ворота Слизерина, тем временем, был загнан квоффл. — Она из другого факультета, — огрызнулся Винсент и толкнул Ньюта в плечо. — Саламандер, скажи ему. Он понял, что эти двое говорят о Лите. О его Лите. — Прикуси язык! — Юноша не понял, почему так разозлился на Аббота, но понял одно — он краснеет. Винсент пропустил мимо ушей слова Ньюта, продолжая наблюдать за Литой, как за добычей, потом развернулся и зашагал к выходу. Сильванус мельком взглянул на Саламандера, который был краснее, чем галстук гриффиндорца. — Успокойся, — тихо сказал он, сверкнув зелеными глазами и убрав ладонью со лба черные волосы, мокрые от дождя. — Чего ты так завелся? Ньюту почему-то стало стыдно. Может, слизеринцы правы, что пуффендуйцы им не помеха? Факультет Литы забил им шесть голов в то время, как факультет Ньюта — всего один. Не сказать, что Саламандер сильно расстраивался, но пуффендуйцы приуныли — они уже не кричали так громко, как слизеринцы. Они ведь всегда были лучше во всем — лучшими учениками, искусными магами и летунами. Куда уж тут пуффендуйцам, добрым по натуре, неагрессивным и заботливым. «Может, в ее представлениях я тоже слабый?» И тут случилось то, от чего все внезапно переменилось… Бладжер, недавно отбитый Лестрейндж, летел свободно еще некоторое время, потом остановился и заискрился. Ученики повставали по своих мест, показывая на него пальцами. Некоторые вопили, и сквозь визги Саламандер успевал слышать только то, что кричали совсем рядом: «Боже! Он сейчас взорвется!» Но бладжер не взорвался — несколько мгновений он еще зависал в воздухе неподвижно, а затем с огромной скоростью полетел к Лите. И тогда Ньют по-настоящему испугался. — Что это с ним?! — крикнул он Сильванусу, тоже вскочив с места. — Что с ним? Он заколдован! Кеттлберн кивнул: — Очевидно, — он усадил своего друга назад, потянув за рукав плаща. Перепуганный Саламандер начал искать волшебную палочку — нужно же хоть что-то сделать. Сердце бешено колотилось, готовясь вот-вот вырваться наружу. Руки слегка тряслись, что усложняло поиск. Пикетт неодобрительно пищал в кармане пиджака. Кончиками пальцев Ньют наконец коснулся своей палочки, достал ее. Медлить было нельзя. Вспомнить бы нужное заклинание… А потом он остановился… «Попаду в Литу!» — Ньют, ты куда? — крикнул Сильванус вслед Саламандеру, когда тот, подорвавшись с места, пустился вниз. От бега по винтовой лестнице у юноши кружилась голова, перед глазами постоянно мелькали одни и те же ужасающие картинки. Но глаз не закрыть — споткнешься и упадешь. Лечурка слегка подпрыгивал в кармане, пища и пытаясь остановить своего хозяина, тянул его за плащ. Особого результата он не добился. В голове Саламандер обдумывал, что скажет тем, кто охраняет вход на поле. Они должны его пропустить… Может быть, даже придется использовать палочку. Но, добежав до входа, Ньют остановился, с разинутым ртом наблюдая за представшей перед ним картиной. Двое, слизеринец и пуффендуец, которых оставили на охране, не по-человечески вопили. Последний схватился за голову, пытаясь что-то смахнуть с головы товарища, который необычно высоким голосом кричал: «Убери его! Убери!» Саламандер так и не понял, что пуффендуец должен был убрать. Воспользовавшись ситуацией, он проскользнул на поле. До этого момента он и не осознавал, насколько оно огромно. Там, на трибунах, поле кажется маленьким, но отсюда… Отсюда Ньют чувствовал себя песчинкой… Теперь он не удивлялся, что никогда не мог разглядеть поблескивание золотого снитча, когда наблюдал за матчами. «Может, меня никто и не заметит?» Он бежал слишком быстро, поэтому, вследствие своей неловкости, споткнулся, полусогнувшись, прошагав несколько метров, а затем опершись рукой о землю. — Акцио, метла! — сказал юноша, и стоявшая в стойке неподалеку метла притянулась к нему, едва не стукнув по голове. Оставалась еще одна проблема — Ньют боялся высоты. Он никогда еще не летал выше, чем на три метра над землей… О чем он вообще думал, когда хотел играть в сборной по квиддичу? Но Лита сейчас летала где-то над ним, готовая быть сбитой заколдованным бладжером. Взглянуть на нее Саламандер не решался… Метла уже подняла его невысоко над землей, и Ньют устремился ввысь, шепнув Пикетту, чтобы он держался покрепче… Ветер, который создавали пролетающие рядом игроки, теребил волосы юноши, бил в лицо так, что он зажмуривался и невольно сжимал метлу еще сильнее. Это очень мешало ему передвигаться. Неподалеку от себя он слышал недовольные возгласы игроков, которые, очевидно, заметили Ньюта. Мельком Саламандер взглянул на трибуны — болельщики вновь повставали, крича и указывая на него. За Литой по-прежнему носился бладжер. Лестрейндж задыхалась, ее щеки обрели красный цвет, а по лицу струился пот. Надолго ее не хватит. Уставшая, она неслась к охотнику Пуффендуя, чтобы отбить от него второй «опасный мяч». — Лита! — крик Ньюта затерялся в шуме трибун. С опаской отпустив одну руку, Саламандер достал волшебную палочку. Нужно подлететь поближе и сотворить заклинание. Юноше сложно было управлять метлой, она летела, постепенно замедляясь, а потом, со временем, вновь ускоряясь так неожиданно, что Ньют цеплялся за нее мертвой хваткой свободной рукой. Даже сейчас было слышно, как пищит Пикетт. Он был совсем близко… Совсем рядом… Лестрейндж, тем временем, отбила второй, незаколдованный, бладжер… Остановилась… И, видимо, не по своей воле. В этот момент метла Ньюта рванула вперед. Все произошло так быстро: лицо Литы исказилось в удивлении, и девушка одними только губами прошептала имя своего друга, когда в его грудь с силой врезался мяч. Ньют шумно выдохнул, когда бладжер выбил из него весь воздух. Юноша сперва не понял, что уже несколько секунд падает… Он приземлился на спину. Все еще заколдованный мяч старался вырваться из рук Саламандера, но тот сжимал его мертвой хваткой, особо в тот момент не соображая, что делает. К нему уже бежали учителя. Его затуманенный взгляд привлек пушистый зверек, похожий на обезьяну, который появился на окраине поля из ниоткуда, а затем, когда животное огляделось и вздрогнуло от такого количества людей, вновь испарился. «Эдисон», — успел подумать он, когда Лита повернула голову друга на себя, заставив его посмотреть ей в глаза, в темные, полные ужаса глаза. Она вновь прошептала его имя, но он ее уже не слышал…