Когда мы встретимся вновь

Февраль 1919 года. Утро выдалось изумительное. Солнце светило не по-зимнему ярко и весело, разбрасывая мириады солнечных зайчиков по снегу. Легкий морозец румянил щеки прохожих. Кругом царило оживление. Привлеченные приятной погодой жители дружно высыпали на улицу, дабы насладиться прогулкой на свежем воздухе. Миссис Пристон не была исключением. Однако в голову помимо ее воли то и дело лезли странные мысли, мешая наслаждаться прогулкой. Солнечным декабрьским днем, неторопливо шествуя по центральной улице миссис Пристон размышляла над странными отношениями Тома Паркера и Патриции О'Брайен. Она искренне симпатизировала обоим - а Пати даже причисляла к кругу своих подруг – а потому их, по меньшей мере, удивительные отношения изрядно беспокоили ее. Особенно на фоне гуляющих сплетен. Сама она, конечно же, не придавала этим слухам никакого значения, будучи абсолютно уверена в порядочности, как Пати, так и Тома. Но людская молва зла и настойчива, как вода, точащая камень. Какой бы крепкой не была скала, однажды она рухнет, не выдержав напора, казалось бы, мягких волн. Так и человеческая репутация… Особенно репутация девушки. А это было чревато весьма печальными последствиями. Ведь женщина с подмоченной репутацией не может быть учительницей. И в этом случае, несмотря на все свое влияние она, Сарра Пристон, ничем не сможет помочь своей подруге. Ее муж будет вынужден отказать Пати в работе. А найти новую учительницу в их захолустье, да еще и для обучения приютских сирот будет весьма непросто. "Чертова Джулия!!! Вот мерзавка, черт бы ее побрал!!! Как подгадила! Совсем от ревности спятила стерва! Ну, ничего… Я этого так не оставлю, мисс Харпер. Клянусь, вы пожалеете, что затеяли эту игру, маленькая мисс! Со мной вам не тягаться! Вы еще не знаете, с кем связались! – Сарра зло прищурилась. – Но это сейчас не главное. Этим я займусь позже". Было кое-что более важное, что изрядно ее беспокоило. Это собственно отношения молодых людей. Они нравились друг другу – это было очевидно любому, кто хоть раз видел их вместе. А более внимательному наблюдателю было очевидно и то, что еще чуть-чуть, еще один шаг – и эта взаимная симпатия перерастет в нечто гораздо большее. Миссис Пристон, как особа знающая обе стороны не понаслышке и имеющая внушительный жизненный опыт, могла утверждать это со всей определенностью. Что она не могла понять, так это что мешает им переступить последнюю черту. Более того, если ее не подводит чутье, Том готов сделать последний шаг. А, быть может, уже сделал. А вот Пати сопротивлялась. И сопротивлялась так яростно и настойчиво, что Сарра не знала, что и думать. И эти ее странные оговорки о том, что она уже любилаю Совершенно очевидно, что в жизни ее молодой подруги уже был некий любовный опыт, но что произошло? Не похоже, что любовь была молчаливой и безответной, ведь какие-то отношения между ее подругой и тем неизвестным ей мужчиной явно были. Значит, были и какие-то ответные чувства с его стороны. Но чем все закончилось? Почему это так ранило Пати? И почему отношения с Томом воскресили в ее памяти болезненное прошлое? И самое главное: как это можно исправить? "М-да… Вопросов много, а вот ответов нет и где их искать непонятно", - Сарра помрачнела еще больше. И в этот миг ее задумчиво блуждающий взгляд остановился на странной паре. Мужчина и женщина стояли в нескольких шагах от нее и о чем-то тихо разговаривали между собой. Миссис Пристон присмотрелась попристальнее, пытаясь понять, что привлекло ее внимание. И он, и она были в летах. Мужчина был высокого роста, чуть грузноватый. Тщательно уложенные в несколько старомодную прическу темные волосы прикрывала шляпа-котелок. Благородная седина посеребрила только виски и густые, отчего они казались насупленными, брови. Картину завершали резкие черты лица и тяжелый подбородок. Одет мужчина был в длинное темное пальто строгого, но элегантного покроя, пошитое из дорогой ткани. Женщина была полной противоположностью: невысокая и стройная, одетая в светло-серое пальто-накидку, отороченное серебристой норкой. Перчатки из черной замши мягко облегали ее узкие ладони. Несколько пышных темных локонов нарочито выбивались из-под небольшой изящной шляпки серого фетра и падали на плечо, являя поразительный контраст с мехом и придавая всей ее фигуре эффект хрустальной хрупкости. Возраст женщины выдавали едва заметные морщинки в уголках глаз поразительного кофейного оттенка. Миссис Пристон показалось, что она уже где-то видела эти глаза. Женщина так же была обладательницей упрямого подбородка, хотя и в несколько смягченном варианте, чем у ее мужа. В том, что это семейная чета у Сарры не было сомнений. Рядом на тротуаре стояла пара мальчишек-носильщиков и несколько саквояжей, что явно указывало на то, что странная пара являются приезжими. "Из большого города, - мысленно констатировала миссис Пристон, задумчиво разглядывая пару. – Наверняка из Чикаго. Интересно, каким ветром их занесло в наш городишко? Быть может, проездом. Хотя не похоже. И где же я видела эти глаза?" Тем временем, мужчина принялся что-то настойчиво говорить женщине, очевидно пытаясь убедить ее в чем-то. На лице женщины были написаны сомнение и упрямство, но, в конце концов, она коротко кивнула, согласившись с доводами мужа, и они принялись оглядываться по сторонам, явно что-то разыскивая. Решив, что это прекрасный момент для знакомства Сарра решительно направилась к ним. - Доброе утро! Мужчина и женщина обернулись и удивленно посмотрели на нее, а затем вопросительно переглянулись. "Кто это? Ты ее знаешь?" – явно читалось на их лицах. Сарра одарила их своей самой очаровательной улыбкой. - Мы незнакомы, - разрешила она их сомнения. – Я – Сарра Пристон, жена мэра этого города. Могу вам чем-нибудь помочь? Вы, как я вижу, приезжие и плохо ориентируетесь. Еще мгновение на лицах четы все еще читалось удивление, но затем его сменило радушие. - Здравствуйте, - поприветствовал ее мужчина. – Вы правы, мы – приезжие. Не подскажите, где здесь отель или что-то в этом роде? - Городок, как вы, наверное, уже заметили, у нас небольшой. Гостиница всего одна. На главной площади. Это тут неподалеку. - Благодарю, - мужчина коротко кивнул. Женщина лишь молча улыбнулась. - Вы здесь проездом или кого-то навестить? – ненавязчиво осведомилась Сарра, пытаясь скрыть любопытство. Похоже, ее уловка их не провела, поскольку мужчина понимающе улыбнулся. - Мы приехали навестить дочь. - Дочь? – Сарра принялась мысленно перебирать всех известных ей молодых девушек, пытаясь предположить, чьими бы родителями могла быть эта явно состоятельная чета. - Да, - в разговор вступила женщина. Ее голос оказался мягким и певучим, приятного бархатистого тембра. – Возможно, вы ее знаете. Она работает здесь учительницей. - Учительницей?!! О-у… Так вы - родители мисс О'Брайен! - Простите, что сразу не представился, - мужчина извиняющее улыбнулся. – Колин О'Брайен. А это моя жена Скайлер. - Очень приятно! – Сарра не кривила душой. Родители Пати ей очень понравились. Да и она, судя по их радушию, произвела на них неплохое впечатление. – У вас замечательная дочь! - Спасибо, - похвала Сарры пришлась по душе супружеской чете. - Быть может, вы скажите нами где здесь школа? – поинтересовалась миссис О'Брайен. - Скай, мы же договорились, что сначала найдем отель, - напомнил Колин жене. – Тебе необходимо отдохнуть. Дорога оказалась тяжелее, чем мы ожидали, - пояснил он Сарре. – Но Скай не желала ждать ни минуты! - Понимаю, - Сарра улыбнулась. – Пойдемте, я провожу вас до гостиницы. А по дороге расскажу, как найти школу. И кстати, приглашаю вас сегодня вечером к нам на чай. Вместе с Патрицией разумеется. Мой муж будет очень рад знакомству. - Благодарю за приглашение, - Колин вопросительно взглянул на жену, так коротко кивнула. – Мы обязательно придем. Закрыв тетрадку, Пати потянулась за следующей. Проверка домашних заданий была очень скучным, но, увы, необходимым делом. Поставив очередную отметку, девушка смерила взглядом сначала небольшую стопку проверенных тетрадей, а затем весьма внушительную – непроверенных, и тяжело вздохнула. Работать предстояло долго. Впрочем, Пати нравилась ее работа. Ей доставляло удовольствие видеть, как с ее помощью малыши узнают что-то новое и вместе с ними радоваться открытиям. Решив дать себе минуту отдыха, Пати откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Дверь тихо скрипнула. "Кто бы это мог быть? – подумала Пати, спешно выпрямляясь, и почувствовала, как невольно расплывается в улыбке при виде стоящего у двери человека. – Папа!" Только сейчас она внезапно поняла, как же соскучилась по своей семье. От нахлынувших воспоминаний и счастья защипало в носу, а на глаза невольно навернулись слезы. Мгновенно позабыв обо всем на свете, Пати вскочила с места и бросила к отцу. Колин О'Брайен шагнул навстречу бегущей к нему дочери и, как когда-то давно, когда она была еще совсем малышкой и вот так же радостно бросалась к нему, когда он возвращался домой, обнял ее, крепко прижав к себе. - Привет, солнышко, - прошептал он, целуя ее в макушку. Уткнувшаяся в плечо отца Пати тихо рассмеялась в ответ. - Привет, папа. Я так по тебе соскучилась. - Я тоже по тебе соскучился, солнышко. Так давно тебя не видел, - Колин отстранился и, окинув дочь взглядом, добродушно усмехнулся. – Ты совсем выросла. Кажется, только-только была совсем малышка – и вот уже невеста. - Папа прекрати, - зарделась Пати. - А что? – отец недоуменно выгнул брови. – Я правду говорю! Пора уже сватать тебя, - на этом месте Колин прищурился и хитро посмотрел на дочь. – Или ты уже сама себя сосватала? - Папа! – взгляд девушки пылал праведным возмущением и… она покраснела еще сильнее. - Шучу, шучу, - рассмеялся мистер О'Брайен. - Ну и шуточки у тебя, - Пати все еще была возмущена или, скорее, смущена. Взгляд мужчины посерьезнел и стал задумчиво-печальным. - Да какие уж тут шутки, - вздохнул он. – Когда я в последний раз тебя видел, ты была девчонка-девчонкой. И вот я приезжаю сюда – и вместо девочки, которую подкидывал в воздух и кружил, а она визжала и смеялась, вижу девушку. Ты выросла, Пати. И мне, как отцу, нелегко это признать. Когда я ехал сюда, то всю дорогу мысленно твердил себе, что тебе уже восемнадцать, что ты – взрослая и я не должен удивляться. И все-таки я оказался не готов. Ты уж прости, солнышко. - Ничего, папа, - Пати улыбнулась, но улыбка вышла неестественной и печальной. – Я тоже никак не могу привыкнуть к тому, что уже больше не ребенок. - М-да… - Колин тяжело вздохнул и в комнате повисла пауза. Они смотрели друг на друга и не знали, что сказать. Просто не находили слов. - Как мама? – наконец прервала затянувшуюся паузу Пати. Мистер О'Брайен вздохнул с облегчением и улыбнулся. - Так же как и всегда – вся в заботах. Кстати, она тоже здесь. - Здесь?!! – ахнула Пати. - Ну да. Вначале я планировал приехать один, но ты ведь знаешь свою маму. Узнав, что я еду к тебе, она и слушать ничего не стала. Пришлось взять ее с собой. Она сейчас в гостинице, отдыхает. Дорога была утомительной. А я вот не утерпел. Сразу пришел к тебе. - А как ты меня нашел? - А мы сразу по приезду познакомились с одной замечательной местной дамой. Миссис Пристон. Она сказала, что вы знакомы. Она и подсказала мне, где тебя найти. - Да мы знакомы с миссис Пристон. Она - жена здешнего мэра и просто замечательная. - Да, очень милая женщина. Твоей маме она тоже очень понравилась. Кстати, она пригласила нас на чай сегодня вечером. И тебя в том числе. - Вот как? Вообще-то я не планировала. - Извини, солнышко, но мы с твоей мамой уже дали согласие. - Хм-м… Что ж. Полагаю, у меня нет выбора. Не могу же я вас подвести. К тому же я буду рада повидаться с миссис Пристон. Она очень добра ко мне и не раз помогала. - Вот и замечательно. Кстати, что за очень важное дело, о котором ты писала? – глаза мистера О'Брайена лукаво заблестели. – Я был настолько поражен и заинтригован твоей таинственностью, что не утерпел и решил приехать, чтобы лично выведать все подробности. С твоей стороны это очень нехорошо, Патриция: упомянуть, что речь идет о чем-то очень-очень важном и ни одного намека, о чем именно. Я едва с ума не сошел от любопытства, и всю дорогу гадал, о чем может идти речь. Даже заподозрил, что ты тайком от нас вышла замуж. Отец вопросительно посмотрел на дочь. Пати замахала руками. - Ну, что ты, папа. Я никогда бы так не поступила с вами. - Это радует, - проронил мистер О'Брайен, скептически выгнув бровь. – Так что стряслось? Пати вздохнула, тщательно подбирая слова. - Никакой тайны нет, папа. Речь пойдет о здешнем приюте для сирот. Здание приюта очень старое и маленькое. А детишек много. Вот мне и пришла в голову идея: а почему бы не построить новое здание? Я рассказала об этом миссис Пристон, и она обещала помочь. Но, боюсь, ее помощи будет недостаточно. И… И тогда я подумала о тебе, папа. Наша семья достаточно богата, чтобы подать пример. - Хм-м, - мистер О'Брайен нахмурился, что-то прикидывая в уме. – Почему бы и нет? – наконец, сказал он. – Дело хорошее. К тому же, благотворительность нынче в моде. Да и твоей маме будет что рассказать подругам за вечерним чаем. Опять же, если грамотно взяться за дело, то, думаю, его поддержат и здешние жители. - Я тоже так думаю, папа, - с готовностью отозвалась Пати. - Здешние люди очень хорошие. Отзывчивые. Взять хотя бы мисс Пони и сестру Рейн. Это они организовали приют и вот уже много лет заботятся о детях. И идея организовать школу тоже принадлежала им. А мистер Пристон и остальные горожане поддержали ее. - Очень хорошо. В таком случае, приглашение миссис Пристон весьма кстати. Там и переговорю со здешним мэром. Ну, ладно, солнышко. Я, пожалуй, пойду. Хотелось бы принять ванную да отдохнуть немного с дороги. Все-таки возраст дает о себе знать. Да и Скай должно быть уже волнуется и жаждет услышать новости, - он состроил страдальческую гримасу. – Твоя мама любопытна, как кошка. И также нетерпелива. - Как и ты, - рассмеялась Пати. - Точно. - До свидания, папа. - Увидимся вечером, солнышко. Дождавшись, пока за отцом закроется дверь, Пати опустилась на стул и устало потерла виски. Как бы она не симпатизировала жене мэра, но ей отчаянно не хотелось идти на этот званый вечер. "Какой-нибудь доброхот обязательно расскажет папе и маме эту ужасную сплетню обо мне и Томе. И кто знает, что именно им наболтают. И поделать ничего нельзя. Вот черт!" Но выбора действительно не было. Тот же день. Вечер. Дом Пристонов. Чай был горячим, ароматным и очень вкусным. Впрочем, иного в этом доме не подавали. Пати поднесла чашку к губам и, сделав глоток, окинула взглядом просторную гостиную. Сегодня здесь собрались самые почтенные горожане. Мистер Пристон представил ее родителей, как почетных гостей. Надо сказать, что известие о том, что скромная учительница, каковой ее считали, происходит из богатой и весьма уважаемой семьи, произвело ошеломляющий эффект. Пати не хотела признаваться себе, но она испытала мрачное удовлетворение, видя исказившиеся черты Джулии Харпер. Лицо назойливой девицы, упрямо и целенаправленно отравлявшей ей существование, мгновенно утратило румянец, приобретя ужасный землисто-серый оттенок, а в глазах стояли слезы злобы и ненависти, которые она не могла выплеснуть наружу, не подмочив основательно репутацию настоящей леди. По крайней мере, пока. "Хотя, еще не вечер", – подумала Пати. Однако ж, взгляды, которая эта леди то и дело бросала в ее сторону, могли бы воспламенить сырое дерево, столько в них было неподдельной пламенной ярости. Впрочем, сегодня Пати меньше всего волновали чувства мисс Харпер. Это был вечер ее, Пати, триумфа, и она намеревалась воспользоваться им сполна, дабы осуществить задуманное. Рассеяно скользящий по гостиной взгляд девушки наткнулся на Тома и замер. Пушистые ресницы тут же опустились, скрывая глаза. К не вполне искреннему облегчению девушки молодой человек был занят беседой с отцом и не заметил ее внимания. "Так даже лучше", - решила Пати. Она заметила не только реакцию мисс Джулии на неожиданное известие о ее благородном происхождении. С каждым словом мэра, представлявшего своего приезжего гостя, лицо Тома Паркера мрачнело все больше. "Он, вероятно, решил, что я отказала ему, потому что считаю его происхождение слишком низким. Но… Это же неправда. А впрочем, пусть считает. Пусть думает, что я такая же заносчивая снобка, как Джулия Харпер. И больше никогда не подходит ко мне и не делает глупых предложений из чувства долга! Меня не нужно спасать, мистер Паркер. Как видите, обо мне есть кому позаботиться. И я обойдусь без вашей "благородной" помощи, жалкий двуличный лжец!" Просторная комната вдруг показалась ей тесной и душной. Пати поставила чашку с недопитым чаем на стол и оглянулась в поисках выхода. Неподалеку обнаружилась дверь, ведущая на веранду. "То, что надо, - обрадовалась Пати, решительно направившись к ней. – Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!" Выйдя на веранду, она подошла к перилам и, зажмурившись, вздохнула. Морозный воздух приятно освежил голову. Пати поплотнее запахнула легкую накидку. "Как бы не простыть, - но возвращаться не хотелось. – Ладно, постою минутку". - Пати. - Папа? Девушка обернулась и вопросительно посмотрела на отца. Мистер О'Брайен подошел к дочери. На его лице Пати прочла затаенное беспокойство. - Что-то случилось? - И да, и нет. Пати почувствовала, как ёкнуло сердце. - Я… Я не понимаю, - прошептала она. Мистер О'Брайен всмотрелся в лицо дочери. Пати отвела взгляд. - А я думаю, понимаешь. - Папа… - Ладно, не буду ходить вокруг да около. Страсть, как не люблю все эти словесные пританцовки! Только что мне по большому секрету рассказали о твоих якобы весьма близких отношениях с неким молодым человеком по имени Томас Паркер. Это правда? - Что правда? – пробормотала Пати, лихорадочно подыскивая слова, чтобы объяснить то, что она сама не вполне понимала. - Пати! – в голосе отца явственно прозвучало недовольство. – Не юли и отвечай прямо! Что у тебя с этим Томасом Паркером? - Ничего, - Пати досадливо закусила губку. – Абсолютно ничего. - В самом деле? Посмотри-ка мне в глаза, девочка. Собрав все свою силу воли, Пати решительно подняла голову, встретившись с испытывающим взглядом отца. - Между мной и мистером Паркером ничего такого не было, - спокойно и уверенно произнесла она, не погрешив против истины. – Мистер Паркер был серьезно ранен во время родео, и доктор попросил меня помочь ему ухаживать за ним. Я не могла отказать доктору Харрису. Тем более в такой просьбе. Мистеру Паркеру было очень плохо. Он был без сознания и нуждался в сиделке, а доктор не мог находиться при нем неотлучно. А другие отказались помочь. В благодарность за мою помощь мистер Паркер предложил научить меня ездить верхом, и я согласилась. Да, возможно, это было безрассудно с моей стороны, поскольку породило множество разговоров и сплетен, но сельская жизнь не изобилует развлечениями. И что может быть предосудительного в прогулке верхом? К тому же, мистер Паркер всегда вел себя безупречно и не позволил ни единой вольности. Его поведение было безупречно, даже на самый взыскательный вкус. Тем не менее, здешние сплетницы превратили это невинное развлечение едва ли не в апофеоз разврата! - Вот как? – задумчиво протянул мистер О'Брайен. – А мне сказали, что он просил твоей руки. - Это правда, - все также невозмутимо ответила Пати, смело выдержав ошеломленный взгляд отца. - Сплетню раздули до невероятных размеров. Чтобы как-то справиться с ситуацией миссис Пристон пригласила меня и мистера Паркера к себе и объявила, что мы должны пожениться. Мистер Паркер поддался ее давлению и сделал мне предложение, но я отказала ему, - девушка вызывающе вздернула подбородок. – Ты и мама всегда говорили мне, что брак – это очень серьезный шаг в жизни женщины. И прежде чем сделать его, нужно как следует подумать и убедиться в правильности своего выбора. Так вот, я не считаю сплетню, какой бы угрожающей она ни была и какие бы последствия не влекла, достаточной причиной для заключения брачного союза. Брак должен строиться на иной основе, нежели легкомысленный поступок двух молодых людей и молва окружающих, не так ли, папа? - Пожалуй. Но ты признаешь, что поступила легкомысленно? - Пожалуй, - в тон отцу ответила Пати. – И была наказана за это. Местные сплетницы основательно попортили мне кровь, поверь. Из-за этой сплетни я не смогла обратиться за помощью к горожанам, а была вынуждена просить тебя. Колин нахмурился. - Почему? - Я испугалась, что мне откажут. Подумай сам, папа. Скромная бедная учительница, которая обвиняется в неприличном поведении, просит богатых ранчеро раскошелиться и построить новое здание для приюта. Это обрекло бы на провал мою идею. Они задушили бы ее в зародыше. - Ты права. Должен признать, что ты весьма разумно начала свою кампанию, - мистер О'Брайен довольно ухмыльнулся. – Воистину ты унаследовала лучшие семейные черты О'Брайенов. Я горжусь тобой, девочка моя. Пати почувствовала, как отлегло от сердца. - Спасибо, папа. Спасибо, что понял и поддержал меня. - А как же иначе. На то мы и семья. Ты же моя единственная дочь, Пати. Кто тебя еще поддержит, если не мы? Твоя мама сейчас обрабатывает умы здешних кумушек. А уж это она умеет в совершенстве. Так что скоро эта сплетня умрет сама собой. - Это было бы замечательно. - Что ж. Все встало на свои места. Впрочем, мы с твоей мамой с самого начало были уверены, что все это не более. чем глупость, и не сомневались в твоем благоразумии. Но скажи мне вот что, - Колин прищурился и внимательно посмотрел на дочь. – Тебе нравится Томас Паркер? Такого вопроса Пати не ожидала, а потому не сумела скрыть эмоции. Мистер О'Брайен усмехнулся. - Ясно. В таком случае, почему же ты отказала ему? Ты говоришь, что он действовал под давлением обстоятельств. Но я говорил с ним. Говорил с Пристонами. Говорил с его отцом. Еще кое с кем из гостей. И все в один голос твердят, что Томас Паркер порядочный молодой человек, весьма решительный и умный. Опять же управляет отцовским ранчо. Да и мне он не показался слабовольной марионеткой, покорно склоняющейся перед чужой волей. Так что сильно сомневаюсь, что когда он делал тебе предложение, его поступок был продиктован исключительно обстоятельствами. Учитывая все это, я полагаю, что миссис Пристон действительно предложила вам наилучший выход из ситуации. Почему бы тебе действительно не выйти замуж за Томаса Паркера? Он - отличная партия. Я дам согласие. Твоя мама, думаю, тоже не станет возражать. - Нет, это невозможно, папа, – очень тихо, но непреклонно произнесла Пати. - Почему? - Мистер Паркер действовал под давлением обстоятельств и только. - Почему ты так в это уверена? - Просто знаю. Поверь мне, папа. Возможно он не испытывает ко мне отвращения, но не более. А это слишком шаткая основа, чтобы строить на ней брак. И давай не будем больше об этом говорить. Я очень устала. - Хорошо. Как скажешь. Но я бы на твоем месте подумал… - Прошу тебя, папа! – Пати невольно повысила голос. - Я не выйду замуж за Томаса Паркера! Ни за что! - Хорошо-хорошо. Как скажешь, - мистер О'Брайен предпочел отступить. – А ты, Пати, стала настоящей ирландкой. Сколько темперамента, сколько страсти… Просто огонь! Чем же этот несчастный молодой человек так не угодил тебе? Все молчу, молчу. Вернемся в зал? Не то время года, чтобы устраивать вечеринки на свежем воздухе, а ты слишком легко одета. Пати покачала головой. - Я не замерзла. Ты иди, папа. А я еще чуть-чуть побуду здесь и вернусь. От духоты у меня разболелась голова. - Хорошо. Но не задерживайся. - Обещаю. Еще только одну минутку. Мистер О'Брайен скрылся в зале. Оставшись в одиночестве, Пати снова подняла лицо к ночному небу и закрыла глаза. "Ну, почему? Почему я всегда влюбляюсь не в тех?" Отставив в сторону чашку с чаем, Том отыскал глазами Пати. Девушка направлялась к двери, ведущей на веранду. Из-за духоты, царящей в гостиной, она была открыта. Едва Пати скрылась за портьерами, как он извинился перед собеседником и, старясь не привлекать внимания, направился туда же. Он хотел поговорить. Попытаться еще раз. Но когда он уже почти добрался до заветной двери, прямо перед его носом возникла высокая фигура мистера О'Брайена. Выглянув на веранду, тот довольно кивнул и шагнул следом за дочерью. Том разочарованно вздохнул и остановился, решив подождать и наблюдая за происходящим на веранде сквозь узкую щель в портьере. Отец и дочь о чем-то говорили. Он не слышал их слов. Пати то хмурилась, то улыбалась. Том смотрел на бег эмоций на ее лице и внезапно осознал, как дорога ему эта девушка. Легко и незаметно она завоевала его сердце. Но тут Пати нахмурилась, ее темные глаза заблистали, а брови угрожающе сдвинулись. - Прошу тебя, папа! – громко произнесла она. Ее голос был непреклонен, словно глас судьбы. - Я не выйду замуж за Томаса Паркера! Ни за что! Эти слова ударили сильнее, чем копыто вороного жеребца. Сердце сжало болью. На какое-то мгновение он перестал дышать. Том смотрел на нее, такую близкую, такую желанную, и чувствовал, как умирают его мечты, а вместе с ними и душа, оставляя после себя лишь выжженную черную пустоту. Отвернувшись, он деревянным шагом направился к выходу из гостиной. - Пати? Девушка вздрогнула и обернулась, встретившись с удивленным и обеспокоенным взглядом синих глаз Сарры Пристон. - Почему ты здесь? Ты можешь простудиться. Да и негоже молодой красивой девушке стоять в одиночестве на холодной веранде, когда внутри тепло и весело и полным-полно молодых людей, жаждущих ее внимания и готовых согреть ее холодное сердце жаром своих. Пати вздохнула и покачала головой. - Я не хочу ничьего внимания. Я устала и хочу домой. - Боже мой, Пати, милочка, - миссис Пристон сложила веер и постучала им по ладони. – Право же, ты ведешь себя, словно почтенная старая дева. Встряхнись. Ты же так молода. И так красива. Ты должна получать удовольствие от жизни. Молодость так мимолетна, моя дорогая. Не стоит тратить это драгоценное время впустую. Оно не вернется. - Я не в настроении. - И почему же? Только не говори, что твое холодное сердечко гложет тоска по Томасу Паркеру. Пати промолчала, и миссис Пристон решила продолжить, внимательно наблюдая за лицом своей собеседницы. - Ты была так жестока с ним. Хотя я так и не поняла почему. - Я… Я вовсе не была жестока. Между мной и мистером Паркером ничего нет и быть не может. Сарра усмехнулась. - Ты лжешь, милая. - Я не лгу. - Лжешь. Мне, ему, но, в первую очередь - себе. Пати подняла голову и решительно встретила взгляд жены мэра. Несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза. - Почему вы считаете, что я лгу? – тихо спросила Пати, отводя взгляд. - Потому что тебе нравится Том. Я бы даже сказала больше, чем нравится. И тем не менее ты отвергла его предложение. Очень решительно и жестоко. Почему? Пати смотрела в ночь отсутствующим взглядом и нервно теребила складку платья. - Потому что Том Паркер любит другую, - наконец ответила она. – Он сделал мне предложение, движимый глупым благородством под давлением обстоятельств, а не потому что испытывает ко мне какие-то чувства. Но я не стану женой человека, который влюблен в другую. Я уже любила так. И это едва не убило меня. Больше это не повторится. Я этого не допущу. А теперь прошу меня простить. Я неважно себя чувствую и мне лучше вернуться домой. И прежде чем ошеломленная Сарра успела произнести хоть слово, Пати решительно прошла мимо и скрылась за портьерами. Сарра последовала за ней. Но когда она вошла в гостиную, Пати там уже не было. "Том любит другую? Господи, какая глупость! Что напридумывала себе эта девочка? Да, стоит увидеть ее и Тома, как тут же становится понятно, что они всерьез увлечены друг другом. Хм-м… Нет, действовать поспешно и наобум в такой ситуации нельзя. Надо бы поразмыслить". Пати вошла в конюшню и подошла к знакомому стойлу. Освоив азы верховой езды, она стала завсегдатаем это платной конюшни. И у нее даже появилась любимица - невысокая серая кобылка по кличке Красавица. Пати искренне привязалась к ней, и животное отвечало ей тем же. Почувствовав знакомый запах, кобыла подошла и требовательно ткнулась в протянутую ладонь в поисках любимого лакомства. - Прости, Красавица, но сегодня я не принесла тебе морковку. Зато я могу взять тебя на прогулку. Ты не против? Войдя в стойло, она оседлала любимицу и вывела ее наружу. Легко взлетев в седло, девушка уже собиралась пришпорить лошадь, но тут из темноты выступила знакомая высокая фигура. С минуту они молча смотрели друг на друга. - Почему, Пати? – наконец, произнес Том. Его голос звучал глухо и решительно. - За что ты ненавидишь меня? Что я сделал не так? Пати молчала, глядя на него пустым остановившимся взглядом. И когда он уже отчаялся дождаться ответа, она заговорила. Это был вопрос. Один-единственный вопрос. Всего три слова. - Ты любишь Кенди? На лице Тома отразилось недоумение. - Д-да, - пробормотал он. – Но причем здесь это? Но Пати уже не слушала его. Пришпорив Красавицу, она галопом унеслась в ночь, обдав его снежной пылью. Том проводил ее ошеломленным взглядом, и тут его озарило. - Пати, я люблю Кенди, но не так, как тебя! – крикнул он. - Я люблю тебя, Пати!!! Кенди, всего лишь друг!!! Ответом ему была тишина и удаляющийся стук копыт. Пати скакала вперед. Под копытами скрипел и серебрился снег. Вдоль дороги стелилась тьма. Но она не замечала этого. Налетевший ветер смахнул слезу. - Ты любишь Кенди? - Да. - Да. - Да… Воспоминание об этом коротеньком слове тяжелым молотом стучало в сердце. - Я люблю тебя, Кенди, - шептал голос Стира со страниц дневника. – Я люблю тебя. Их голоса летели следом. И вот уже ночь шептала голосами Тома и Стира, что любит Кенди. Кенди. Всегда Кенди. Только Кенди. "Я ненавижу тебя, Кенди".