Когда мы встретимся вновь

Арчи остановился возле двери, не решаясь войти. Они только что вернулись с похорон Нила. Миссис Лэганн и Элиза отправились домой, мадам Элрой, сославшись на сильную головную боль, поднялась к себе, а Альберт скрылся в своем любимом убежище - библиотеке. Арчи знал, что он предпочитает работать именно там. Однако Альберт не любил деловой мир, и текущее руководство семейными делами потихоньку перешло в руки Арчи, который с удовольствием принял на себя роль управляющего и финансиста, прекрасно совмещая работу с учебой в университете. Впрочем, сегодня он пришел говорить не о делах. Арчи вздохнул и на мгновение прижался лбом к теплому полированному дереву. Послезавтра из Бостона отплывает корабль, на котором уезжала Кенди. Она попросила никого не приезжать. - Давайте простимся здесь и сейчас, - Кенди солнечно улыбнулась. - Не стоит приезжать провожать меня в Бостон. Там это будет еще больнее. Но он не мог отпустить ее вот так. Перед мысленным взором Арчи встал образ Кенди. Золотые локоны вились по ветру, а зеленые глаза искрились весельем. Она улыбалась. Но тут же где-то в глубине, на самом дне подсознания, проплыли полные печали и скрытого упрека темные глаза Анни. Арчи поморщился. Он думал, что со временем это пройдет. После их возвращения из колледжа Святого Павла он почти не видел Кенди. Сначала она училась, чтобы стать медсестрой, затем работала. К тому же, теперь рядом с ним была Анни. «Анни…» Арчи снова вздохнул. Она всегда вызывала у него желание защитить ее от бед и зла этого мира, но… Как друга. Как младшую сестренку. Для него она всегда была лишь хрупкой девочкой с большими грустными глазами. А Кенди… Кенди – это нечто совсем другое. Он всегда мечтал о ней, а она всегда была влюблена в кого-то другого. Сначала это был Энтони. Затем Терри. Арчи тряхнул головой и, открыв дверь, решительно вошел внутрь. Альберт сидел в кресле, повернувшись к окну. Услышав звук открывающейся двери, он обернулся, и на его лица мелькнуло легкое удивление. - Это ты, Арчи? Проходи. - Прости, что беспокою. - О чем ты? – Альберт устало улыбнулся. – Я всегда рад тебя видеть. Кстати, спасибо за помощь с похоронами. - Не стоит. Никогда не любил Нила, но он все-таки был из семьи Эндри. - Да, - Альберт вздохнул, а затем внимательно посмотрел на молодого человека. – Ты хотел о чем-то поговорить? - Да… Нет… - Арчи раздраженно тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями. – Я пришел сказать, что сегодня уезжаю в Бостон. - В Бостон? – Альберт удивленно приподнял брови. – Зачем? - У меня там кое-какие дела с Хостоном. - И их никак нельзя решить здесь? – уточнил Альберт, внимательно изучая его взглядом. - Альберт, я не могу отпустить ее вот так! – прошептал Арчи, сдаваясь. - Ты говоришь о Кенди? - А о ком же еще? Я не могу допустить, чтобы она уехала вот так! - Арчи, Кенди очень просила, чтобы мы не приезжали. Думаешь, ее не хочется проводить мне? Или Анни? Но так ей будет легче! И мне кажется, мы должны с уважением и пониманием отнестись к ее желанию. - Альберт… - Подумай не о том, чего хочешь ты, Арчи, а о том, чего хочет она. Арчи виновато потупился. - Я не могу отпустить ее вот так, – упрямо повторил он. – Она не увидит меня, клянусь! Я не буду подходить к ней, просто посмотрю, как она уезжает, и все, – он поднял голову и умоляюще посмотрел на Альберта. - Поступай как знаешь, - устало пожал плечами тот. – Ты – взрослый мужчина. Но, прошу тебя, не забывай о ее просьбе. - Не забуду, - Арчи улыбнулся и направился к двери. - Арчи. Он удивленно обернулся. - А как же Анни? - тихо спросил Альберт. - А что с Анни? – Арчи сделал вид, что не понимает о чем идет речь. - Ты встречаешься с ней, и в то же время влюблен в Кенди, - спокойно пояснил Альберт, не собираясь отступать. - Я не влю… - хотел было возразить Арчи, но Альберт не дал ему договорить. - Не нужно мне лгать, – нетерпеливо перебил он. Арчи опустил голову. - Я не знаю. - Анни любит тебя. - Да. Но она для меня как маленькая девочка. - Анни уже не маленькая девочка, Арчи. А скоро она станет женщиной. Что ты скажешь ей тогда? - О, боже, Альберт я не знаю!!! Я люблю Кенди. - А любишь ли? – усмехнулся Альберт. - То есть? – Арчи нахмурился. – Ты хочешь сказать, что я… - Арчи, успокойся! Ты любишь Кенди. Ту Кенди, которой она когда-то была. Девочку, которая бегала по холму Пони, работала в Лэйквуде и училась в колледже Святого Павла. - Я не понимаю тебя. - Ладно, давай не будем об этом. Когда-нибудь поймешь. Арчи пожал плечами. - Ты чем-то расстроен? - Нет, - Альберт снова отвернулся к окну. – Просто думал о Ниле. Как все глупо получилось. - Да, - согласился Арчи. - Но, думаю, Нил это заслужил! Он был мерзавцем и подлецом! - Кем бы он ни был, теперь он мертв. Давай не будем говорить о нем плохо. - Давай вообще не будем о нем говорить. Интересно, а Кенди знает? - Не думаю, - Альберт пожал плечами. – Объявление было в сегодняшней газете, а Кенди уехала в Бостон три дня назад. - Тем лучше. - Да. - Ну, ладно. До встречи, Альберт. - До встречи. Арчи вышел из кабинета и тихо закрыл за собой дверь. Февраль 1918 года, Бостон. В порту было оживленно. Всюду толпился народ. Прощания, слезы, обещания ждать и вернуться сливались вместе, превращаясь в неразборчивый портовый гул. Кенди осторожно пробиралась сквозь толпу. Из-за плотной стены людских спин, окружающих ее со всех сторон, она ничего не видела. Наткнувшись на какую-то ступеньку, она быстро взобралась на нее и принялась осматривать людей, пока не заметила майора Престона. Именно он записал ее в армию, сказав, что будет сопровождать медсестер во Францию, где их распределят по госпиталям. Глаза Кенди засияли. Спрыгнув на землю, она быстро пробралась к нему. - Добрый день, майор Престон! - Добрый день, - майор улыбнулся. - Мисс Уайт, если не ошибаюсь? - Нет, вы не ошиблись. Майору Престону было уже за пятьдесят. Он являл собой типичный пример военного: невысокий, но подтянутый, с отличной выправкой, строгим худощавым профилем, темными волосами, чуть седеющими на висках, и совершенно седыми усами. И совсем неподходящими для военного добрыми голубыми глазами. - Вы поплывете вторым классом, мисс Уайт. Вместе с другими женщинами. - Правда?! А где мое место? - Поднимайтесь по трапу, затем направо. Ваша каюта № 75. В каждой каюте по два человека. Ваша попутчица уже прибыла. Идите, знакомьтесь. - Спасибо. Кенди благодарно улыбнулась майору и буквально взлетела по трапу. Едва она скрылась из виду, как к Престону подошел другой человек, тоже одетый в военную форму. - Сэм! – радостно воскликнул Престон, заметив его. - Ну, как? - Прибыли те, кто записался, - человек, которого Престон назвал Сэмом, достал длинный список и неторопливо развернул его. – А вот и они, - кивнул он на подходившую к ним группу молодых людей. - Так. Построились! Я называю фамилию, и человек, которого я назвал, проходит. Поднимаетесь по трапу и ждете там. Вы плывете третьим классом. Все ясно? Подошедшие кивнули. - Томпсон! - Эммерс! - Шелдон! - Грандчестер! - Что там за шум? - Нил раздраженно поморщился, глядя в потолок. - Принимаем пассажиров на борт, - улыбнулся Крест. – Мы отплываем сегодня. - Наконец-то, - вздохнул Нил. - Ты торопишься? – Крест насмешливо приподнял брови. - Нет. Но чем быстрее мы прибудем, тем быстрее выйдем из этой конуры на свежий воздух. - Терпи. Нам так плыть около месяца, если не больше, - криво усмехнулся Штопор. - Три недели, - Крест закрыл глаза и откинул голову назад. – Путь до Марселя занимает три недели. - Слава Богу, что хоть изредка будут выводить на свежий воздух, – буркнул Нил. - А ты учись владеть ножом, Кардинал. Когда человек занят делом, время летит незаметно. - Слушай, последние три дня я только и делал, что тренировался. - И заметно улучшил свои достижения. Ты прекрасно отработал защиту ножом, а теперь отрабатывай нападение! - Зачем? - Если ты хочешь стать профессионалом, значит, должен уметь все! – заметил Крест, не открывая глаз. - Хорошо. Нил устало вздохнул и достал макет ножа… Терри стоял на палубе и смотрел на берег. Порт буквально кишел людьми. Какая-то девушка обнимала молодого человека. Она смеялась, но в ее глазах стояли слезы. Рядом с ней пожилая женщина кричала кому-то на корабле последние наставления. Терри отвернулся. Он попросил их не приезжать. Он не любил прощаний. Позади раздался шум шагов. Терри обернулся и увидел майора Сэма Пембертона. Маленького роста, с брюшком, совершенно седой, но с острым взглядом, говорившем о большом опыте, уме и проницательности, Сэм Пембертон был старым воякой и чем-то сразу понравился Терри. - Скоро отплываем? – Терри улыбнулся. - Да. А что это тебя никто не провожает? - Я сам об этом попросил. - Почему? - Мне так легче. - А-а… Ну, как знаешь, - пожал плечами Пембертон. - Здесь многие плывут, чтобы присоединиться к военным? - Да. Вторым классом плывут женщины. В основном, медсестры. - Медсестры? – Терри чуть вздрогнул. - Ну да, - Пембертон удивленно взглянул на него. – А что? - Да так… Подумалось. - О чем? - Ни о чем. О том, чего на самом деле нет и не может быть. - Ясно. - Значит, вторым классом плывут женщины, а третьим – мы? - Да. И в трюме - заключенные. - Заключенные?!! – Терри был ошеломлен – На войну?!! - Да. Им было предложено присоединиться к войскам. А если выживут, то, возможно, им пересмотрят приговоры. - Если выживут? - Мне тоже это не нравится. Но кто станет меня слушать? - Но почему? – Терри пожал плечами. – Может быть, для них это шанс? - Шанс?!! Терри, мальчик мой, как ты еще наивен! Когда вы прибудете, вас на три месяца отправят в тренировочный лагерь на обучение и только после этого - на фронт. А их в лучшем случае на пару месяцев. Научат винтовку в руках держать - и вперед! Терри, на этой войне они – пушечное мясо, поэтому до ее конца из них доживут лишь единицы! И то… Если доживут. - Это ужасно и несправедливо! - А жизнь вообще несправедливая штука! Кажется, сейчас будем отплывать. Пембертон пошел дальше, а Терри снова повернулся к берегу, размышляя над его словами. Внезапно он почувствовал чей-то взгляд и быстро оглядел причал. Ничего. Провожающие теперь толпились внизу, махая руками тем, кто уезжал. Однако ощущение не исчезло. Пароход прогудел, давая сигнал об отплытии. И тут Терри увидел ее. Она была одета в темный плащ и темную шляпку, которая скрывала ее лицо, но он узнал бы ее везде. Слишком знаком был этот жест, которым она прижимала к груди платочек. «Мама, ну зачем ты пришла? Я ведь просил», - подумал он, с нежностью глядя на хрупкую фигуру матери. Лицо Элеоноры скрывала небольшая темная вуаль. Она неподвижно стояла у подножия колонны, очевидно, боясь, что он заметит ее, и смотрела на корабль. Терри улыбнулся и, подняв руку, помахал ей. Женщина вздрогнула и озадаченно оглянулась по сторонам. Терри снова улыбнулся и закричал во всю силу легких: - Я вернусь, мама!!! Слышишь?! Я обязательно вернусь!!! Плечи женщины вздрогнули. Она подняла руку и отбросила с лица теперь ненужную вуаль, глядя, как корабль медленно отходит от пристани, а затем, подняв руку, принялась махать ему платочком. Но женщина в темном плаще была не единственной, кто в тот день тайно следил за отплытием «Леди Агнес». Он прибыл в Бостон в полдень. - К пристани!!! – крикнул Арчи извозчику, вскакивая в экипаж. Лошади быстро донесли его. На рейде стояли несколько кораблей, но возле пристани был только один - огромный черно-белый океанский лайнер «Леди Агнес». Посадка только началась. Не рискуя подойти ближе, Арчи встал в стороне, тщательно обшаривая глазами толпу. «Где же она? А что, если она уже села? Нет, не может быть!!! Я должен увидеть ее. Еще хотя бы раз. Кенди, ну где же ты?!» Солнечный луч сверкнул в золотых локонах. Благодаря этому живому золоту он узнал бы ее всюду. Кенди пробиралась сквозь толпу, временами озадаченно озираясь по сторонам. Внезапно она взобралась на какую-то подставку и стала оглядываться. Арчи мгновенно шагнул за стоящую рядом колонну. К счастью, она не заметила его, спрыгнула вниз и начала пробираться сквозь толпу к человеку в военной форме, стоявшему неподалеку от трапа. Когда она добралась до него, они о чем-то быстро переговорили, а затем Кенди улыбнулась и бросилась вверх по трапу. По мере приближения времени отплытия шум усиливался. Толпа бурлила, подобно кипящему котлу. Голоса людей смешивались друг с другом, где-то шла перекличка. «Видимо, это те, кто уезжает на фронт…» - вздохнул Арчи. Внезапно он вздрогнул. Ему показалось, что он услышал, как мужчина в военной форме, проводивший перекличку, назвал фамилию Грандчестер. «Нет, этого не может быть, - успокоил он себя. – Показалось. Конечно, показалось. С чего бы это вдруг Терри отправляться на фронт? Я читал, у него довольно успешно развивается карьера. Нет, глупости! Послышалось. К тому же, здесь так шумно». Корабль дал сигнал к отплытию и начал медленно отходить от берега. «Прощай, Кенди. Моя маленькая неугомонная леди… Удачи тебе, и возвращайся к нам побыстрее, целой и невредимой». Арчи отвернулся и направился к экипажу. - Я вернусь, мама!!! Слышишь?! Я обязательно вернусь!!! Арчи вздрогнул и резко обернулся, но, разумеется, не смог разглядеть кричавшего. «Господи, кажется, у меня от всех этих расстройств начинаются галлюцинации! Нужно успокоиться. Еще предстоит деловой разговор с Хостоном». - Аллен-стрит, 536, – машинально пробормотал он извозчику, садясь в экипаж, и тот медленно покатил прочь. Кенди подошла к металлическим поручням, идущим вдоль бортика, и, закрыв глаза, вдохнула холодный воздух, пахнущий ветром и солью. С этой стороны корабля не было видно пристани, а шум волн, с глухим стуком бьющихся в железные борта «Леди Агнес», заглушал гул голосов. «Ну, вот и все, Кенди. Ты едешь на фронт. Вернешься ли ты?..» Кенди вспомнила Катарину, и ее лицо, которое она видела только на фотографии, вдруг встало перед ней, как живое. Она улыбалась, а серые глаза смотрели ободряюще, словно желая ей удачи… «Нет, я обязательно вернусь. Обязательно. Закончится эта глупая война, и я вернусь. До свидания, мисс Пони, мисс Рейн, Арчи, Анни, Пати, Альберт, доктор Леонард. До свидания. Вот и снова я покидаю Америку». Кенди смахнула с ресниц непрошеные слезы. «Терри… Ты сейчас в Нью-Йорке. Счастья тебе, Терри. Самого большого и светлого. Надеюсь, Сюзанна сделает тебя счастливым. А ты ведь даже не знаешь, что я уезжаю на фронт. Ну, хватит, Кенди! Нельзя о нем думать. Ты и так постоянно думаешь лишь о нем! Прекрати это немедленно!» - Я вернусь, мама!!! Слышишь?! Я обязательно вернусь!!! Кенди вздрогнула. На секунду ее сердце зашлось в безумном ритме, затем остановилось и рухнуло в темноту. «Это… Это был его голос!» Словно во сне, она развернулась и бросилась через палубу к другому борту. Добежав до перил, она стала лихорадочно осматривать нижнюю палубу, но там уже никого не было. «Леди Агнес» медленно отходила от пристани, готовясь выйти в океан. Кенди отвернулась, пытаясь прийти в себя, сердце тяжелым молотом билось в груди. «Нет, это слишком невероятно. Наверное, показалось. Конечно, показалось. Терри вернулся в театр. Он – талантливый актер, поэтому наверняка работы у него хватает. К тому же, Сюзанна больна, и он должен быть рядом с ней. С чего я взяла, что это был его голос? Просто очень похож, вот и все. Боже, Кенди, немедленно возьми себя в руки! Нельзя же везде и всюду искать его! Ты едешь на фронт. Ты должна быть сильной и собранной, а не мечтать о том, чего не может быть, и бросаться на любой звук, который напомнит тебе о нем!» Мысленно сделав себе строгий выговор, Кенди тряхнула головой и решительно направилась в свою каюту. - Номер 75. Вот она. Кенди улыбнулась и решительно постучала. - Входите, - раздался из-за двери приятный голос с легким бархатным акцентом. Кенди вошла. Каюта была небольшой, но довольно уютной. Возле стен друг напротив друга стояли две узкие кровати, на одной из которых сидела девушка. Кенди она показалась красавицей. Огненные волосы и глубокие синие глаза. Такого редкого фиалкового оттенка Кенди никогда не встречала. Увидев ее, девушка приветливо улыбнулась. - Здравствуйте, - Кенди улыбнулась в ответ. - Здравствуйте. Кенди подошла ко второй кровати и сунула под нее свой чемоданчик. - Судя по всему, вы и есть моя попутчица? – мягко поинтересовалась девушка, проследив за ее действиями. - Верно, - приветливо кивнула Кенди и села на постель. – Меня зовут Кендис Уайт. Я - медсестра. - Я тоже медсестра. Меня зовут Жоа Дюваль. - Жоа? – глаза Кенди удивленно распахнулись. – Какое красивое имя. - Это сокращенно. Для друзей. Полное имя – Жозефина-Ариэль. Но я его не очень люблю. - Почему? Оно тоже очень красивое. Жоа наморщила носик. - Оно слишком длинное и неудобное. Зови меня Жоа. Мне хочется, чтобы мы подружились. - Мне тоже. Ты иностранка? - Ты имеешь в виду акцент? Да… Я – француженка. - Француженка? Значит, ты возвращаешься домой? - Можно сказать и так, - Жоа вздохнула. – В Америке я больше не могу оставаться, а там я нужна. - А где ты училась? - В школе по подготовке медсестер при Сорбонне, - ответила Жоа, но, заметив озадаченное выражение лица собеседницы, поняла, что название знаменитого французского университета ни о чем ей не говорит, и добавила. - В Париже. - В Париже? – воскликнула Кенди, в ее глазах мелькнуло восхищение. – Это, наверное, прекрасный город. - Да, - согласилась Жоа, улыбнувшись ее воодушевлению и непосредственности. - Но, увы, там гораздо больше, чем у вас здесь, не признают за женщинами право работать. Мне стоило огромного труда просто поступить в эту школу. - А я закончила школу медсестер Мери-Джейн. - Я слышала о ней. Прекрасная школа. - Да. Они замолчали, предаваясь воспоминаниям о годах учебы, и в каюте воцарилась тишина. Внезапно в животе у Кенди громко заурчало. Она смущенно покраснела, но Жоа лишь рассмеялась. - Ты голодна. Впрочем, я тоже. Ужин будет через пятнадцать минут. Пойдем? - Пойдем. Они вышли из каюты. Кенди улыбалась. Она чувствовала, что нашла еще одного друга, и ей очень хотелось, чтобы во Франции их отправили в одно место. - Терри, а ты почему не идешь на ужин? Терри вздрогнул и обернулся. Рядом с ним стоял капитан Пэмбертон, в голубых глазах под густыми седыми бровями светилось удивление. - Нет аппетита, - пробормотал Терри в ответ. Он так задумался, что совершенно не слышал, как тот подошел. Пембертон нахмурился. - Слушай, Грандчестер, если ты хочешь быть хорошим солдатом, то нужно есть! – сурово и резко принялся отчитывать он молодого человека. - Армии не нужны солдаты, падающие в голодные обмороки на поле сражения, ясно?! - Да, сэр! – Терри улыбнулся, отдав честь. - Тогда кру-угом! И шагом марш в столовую!!! Терри рассмеялся и направился в столовую. Пембертон посмотрел ему вслед и вздохнул. - Эх-х… Молодежь. Ни черта не понимают в этой жизни! Нахмурившись, он поспешил по своим делам. Солнце медленно клонилось к горизонту, на востоке начали сгущаться сумерки. Кенди сидела в шезлонге на палубе, закутавшись в пальто, и смотрела на закат. Огненные струи мерно сливались с глубокой бархатной синевой неба, плавились, переливались, вспыхивали. Она ни о чем не думала. Почти ни о чем. Просто сидела и смотрела. - Кенди. Кенди вздрогнула и, обернувшись, увидела Жоа. - Привет. - Смотришь на закат и думаешь о любимом парне? – фиалковые глаза искрились смехом. - Ну что ты, - Кенди невольно покраснела. - У женщины такой взгляд бывает, только когда она любит. И любит по-настоящему. - Может быть, - Кенди отвела взгляд, сделав вид, что любуется закатом. - Что? – Жоа встревожилась. – Неужели безответная любовь? - Нет, - Кенди вздохнула, поняв, что ее уловка не удалась, и грустно улыбнулась. - Просто любовь, которую нужно забыть. - Почему? - Потому что у нее нет будущего. - Откуда ты знаешь? - Знаю. Жоа пожала плечами и села на стоящую рядом скамью. - Кто он? Кенди поморщилась, словно испытывала сильную боль… - Давай не будем о нем. Я не хочу сейчас вспоминать. Здесь так мирно и красиво. Я почти забыла обо всем. - Ты его любишь? - Да. Но он должен быть с другой. - Что значит «должен быть с другой»?! - Мы расстались. - О-о… Прости. - Ничего. Может быть, когда-нибудь я расскажу тебе эту грустную историю, но не сейчас. Давай лучше поговорим о тебе. - О-о, - простонала француженка и досадливо наморщила носик. – Это неинтересно. - В самом деле? - Да. Я не люблю вспоминать прошлое. - Где твои родители? - Я не знала отца, а мама уже умерла. Жоа отвернулась, но Кенди успела заметить выражение боли, мелькнувшее на лице девушки, и решила не задавать больше вопросов. Они помолчали. - А где твои? – наконец снова заговорила Жоа, поворачиваясь к ней. - У меня нет родителей. Я выросла в приюте мисс Пони. - В приюте? Это, должно быть, ужасно, - в голосе девушки явственно прозвучали нотки искреннего сочувствия. - Вовсе нет! – горячо возразила Кенди. - Мисс Пони и мисс Рейн, которые растили нас, очень добрые. Они так заботились обо всех детях! И сейчас продолжают. Теперь им помогает Пати, моя подруга. Они заменили мне родителей. Там, на холме Пони, я была так счастлива. Самое счастливое время в моей жизни, – вздохнула она. - Ты так тепло о них говоришь, значит, они действительно прекрасные люди. - Да. Они снова замолчали, глядя на горизонт, где сияло и плавилось солнце… «Как странно. Я еду на фронт. Боже мой, кто бы мог подумать». Терри вышел на палубу и прислонился спиной к стене. Закат был великолепен. Золотые лучи отливали красным, разбрызгивая золото по волнам. Золотые лучи… Так похожие на ее локоны. И глаза цвета морской волны. «Кенди… Любимая Кенди. Ты сейчас в Чикаго работаешь медсестрой. Я так рад, что ты нашла свое место. Наверное, теперь ты уже жена Нила Лэганна. Надеюсь, что ты счастлива. Будь счастлива, любимая. Будь счастлива. Где бы я ни был, мое сердце и моя душа всегда будут принадлежать тебе, Тарзан с веснушками». Он достал из кармана губную гармонику. В памяти сразу же всплыл тот день в колледже Святого Павла, когда она застала его на холме Пони с сигаретой и подарила ему эту гармонику. Разве мог он знать тогда, что все закончится вот так? Нет, не мог. Не знал. Устремив взгляд на золотой закат, он поднес гармонику к губам, и над океаном поплыли мелодичные звуки грустной шотландской песни. «Прощай, Кенди. Будь счастлива, любимая». Она сидела в башне. Ее наказали за придуманное Элизой свидание с Терри. Она сидела, прижавшись спиной к каменной стене, и слушала старинную шотландскую прощальную песню. Плавные мелодичные звуки губной гармоники плавно и легко взлетали в воздух, перетекая один в другой. От серого камня веяло холодом. И внезапно Кенди поняла, что он прощается с ней. Он уйдет, и она больше никогда не увидит его. - Нет! – она вскочила на ноги и изо всех сил заколотила кулачками в глухую каменную стену. - Терри, не уходи!!! Не оставляй меня!!! Терри не ответил. Гармоника продолжала плакать в тишине, отзываясь болью в сердце. Кенди обессиленно опустилась на пол и вдруг заметила, что дверь открыта. Сквозь пелену слез, застилающую глаза, она смутно различила его высокую фигуру в проеме. Терри грустно смотрел на нее, а затем отвернулся и стал уходить. - Нет! Терри, подожди!!! Не уходи!!! Она бросилась за ним, но когда до двери оставался лишь шаг, пол под ее ногами провалился, и она полетела во тьму. - ТЕРРИ!!! Кенди ударилась обо что-то твердое и открыла глаза. Она лежала на полу возле шезлонга. Рядом на скамье, свернувшись калачиком и кутаясь в теплое пальто, мирно спала Жоа. «О, Боже… Я уснула в шезлонге и упала. Как смешно». Кенди подавила смех, не желая будить подругу, и осторожно поднялась. «Какой странный сон». Она потерла глаза, чтобы проснуться окончательно, и направилась к перилам. Солнце почти село. Лишь край огромного огненного диска все еще выглядывал из-за горизонта, рассыпая последние лучи по черным волнам, да ветер о чем-то шептал показавшейся луне, подпевая мелодичным звукам губной гармоники. И тут Кенди почувствовала, что ее сердце остановилось. Это была та самая мелодия. Старинная шотландская прощальная баллада… - Тот, кто играет ее, прощается навсегда с дорогим для него человеком. «Не может этого быть! Нет… Нет! Нет!!! Этого не может быть! Не может!!! Не может!!! НЕ МОЖЕТ!!!» - Терри. Кенди хотела выкрикнуть его имя, но с непослушных губ сорвался лишь хриплый невнятный шепот. Словно во сне, она пошла по палубе, пытаясь определить, откуда льются эти звуки. Музыка доносилась с нижней палубы, где располагались каюты третьего класса. Кенди склонилась над перилами, пытаясь разглядеть играющего. - Терри, - снова хотела позвать она, но что-то сдавило горло, и слова умерли, так и не успев сорваться с внезапно пересохших губ. «Боже мой, Терри… Терри…» Сама того не замечая, она угрожающе сильно нагнулась над перилами. - Кенди, осторожно!!! – подбежавшая Жоа схватила ее за плечи и оттащила подальше. - Что ты делаешь?!! С ума сошла? Упадешь и покалечишься!!! Она с силой встряхнула ее, но Кенди смотрела на нее глазами, в которых застыли слезы и отчаяние, и что-то шептала. - Что? – Жоа прислушалась, пытаясь разобрать ее слова. - Терри… Любимый… Мелодия… Он прощается… - Да, очень красивая музыка, - согласилась Жоа, недоуменно глядя на нее. - Наверное, ирландская. - Нет. Это шотландская баллада. Ее играют, когда прощаются навсегда, - выдавила Кенди, по ее щекам поползли слезы – О, Боже, Терри! Последние полнозвучные аккорды взмыли в воздух и растаяли в темном небе... - Я… Я должна увидеть того, кто играл, - пробормотала Кенди и заметалась по палубе в поисках лестницы, ведущей вниз, пока Жоа, недоуменно наблюдавшая за ее лихорадочными и бессмысленными передвижениями, не схватила ее за руку, вынудив остановиться. - Кенди, успокойся, пожалуйста, и объясни толком! – сердито потребовала француженка. - Потом. Потом объясню, - умоляюще прошептала Кенди. – Обещаю. Но я должна увидеть того, кто играл. - Ну, хорошо, - кивнула Жоа. - Кажется, это с палубы третьего класса. Пойдем. Взяв совершенно расстроенную подругу за руку, она направилась к лестнице. - Можно поинтересоваться, куда это вы собрались и почему до сих пор не спите?! – раздался позади них строгий мужской голос. Девушки вздрогнули и остановились. Обернувшись, они увидели подходивших к ним майора Престона и капитана. - Мы хотели спуститься на нижнюю палубу. Там кто-то только что играл такую прекрасную мелодию, - Жоа призвала на помощь свою самую очаровательную улыбку. - Это недопустимо, – хмуро возразил майор Престон. - Почему? – тихо спросила Кенди. - Там едут мужчины, которые добровольно записались в армию США. - Мы только на одну минуту. Прошу вас, - умоляюще попросила Кенди. Престон взглянул на капитана и пожал плечами. - Хорошо. Давайте быстро! И спать! Кенди и Жоа бросились вниз по лестнице, но на нижней палубе уже никого не было. Кенди остановилась и внимательно прислушалась. Кругом царила тишина. Только ветер шумел в вышине, да волны шелестели о металлические борта корабля. - Кенди, - Жоа осторожно коснулась ее плеча. - Нужно возвращаться. - Да, - прошептала Кенди. Они направились к лестнице. - Ну что? Нашли музыканта? – усмехнулся Престон, завидев их. - Нет, - вздохнула Жоа, избавив Кенди от необходимости отвечать на расспросы. - Идите спать! – приказал майор. - Уже очень поздно. - Да, сэр! – шутливо отсалютовала Жоа и, крепко взяв Кенди за руку, увлекла ее за собой. Вернувшись в каюту, она осторожно усадила ее на постель. Кенди, казалось, пребывала все еще в какой-то прострации. - Жоа, мне показалось, что это был он. Он играл мне эту балладу. Тогда, в колледже Святого Павла… перед тем, как уйти. Я не догнала его тогда. И потеряла его. И этот сон… О, Боже, я словно заново все это пережила! - Ты говоришь о том человеке, которого любишь? Кенди посмотрела на нее глазами, полными слез. - Да, о нем. - Его зовут Терри? - Откуда ты знаешь? - удивленно прошептала Кенди. - Кенди, только что на палубе ты беспрестанно бормотала это имя, – улыбнувшись, пояснила Жоа. - Действительно. Какая я глупая… Его зовут Терруз. - Красивое имя. Видимо, ты его очень любишь. Кенди не ответила и, не раздеваясь, легла на кровать. - А ты кого-нибудь любишь? – вдруг спросила она. - Я? – Жоа удивленно посмотрела на нее и покачала головой. – Нет. Я приехала в Америку, чтобы найти работу. Работала в лазарете тюрьмы Сент-Джеймс. - Ты работала в тюрьме? - Да. Заключенным тоже нужна помощь. - Конечно. Прости. - Ничего. Там был один тип – Стэнтон, помощник начальника тюрьмы. Он постоянно преследовал меня, и я решила вернуться во Францию. - Неужели ты никогда не любила? - Так, как ты – нет, - рассмеялась Жоа, но внезапно перед ее мысленным взором встал образ молодого человека в грязной тюремной форме… Темные глаза внимательно смотрели на нее. - Хотя был там один человек, - пробормотала она. - Где? - В Сент-Джеймсе. Он был очень…- Жоа задумчиво посмотрела в потолок, пытаясь подобрать подходящее слово, - … странный, - наконец закончила она. - Он там работал? - Нет. Он был заключенным. - Заключенным?!! – ошарашенно переспросила Кенди, глядя на нее круглыми от удивления глазами. - Да. Кажется, его осудили за убийство. - За убийство?!! - Кенди была шокирована, но попыталась скрыть это, боясь обидеть новую подругу, о которой знала так мало, но к которой испытывала искреннюю симпатию. - Да, - совершенно спокойно, без тени смущения, словно говоря о чем-то само собой разумеющемся, ответила француженка. - Но дело не в этом. - Ты его любила? – осторожно поинтересовалась Кенди. – Если не хочешь, можешь не отвечать! – быстро добавила она. - Нет, Кенди, - чуть улыбнулась Жоа. - Не думаю. Мы виделись всего несколько раз, а разговаривали только один. Я лечила его. Он просто был необычным. Не к месту. Стэнтон его страшно не любил. - Как его звали? Жоа удивленно посмотрела на нее и задумалась на мгновение, а затем улыбнулась. - Только сейчас поняла, что не знаю его имени. Заключенные называли его Кардиналом. - Кардиналом? Как странно. - Да. Но ему это подходило. Среди остальных он выглядел, как… Как… Как породистый арабский скакун среди стада быков. - О, Боже. Кенди представила себе эту картину и, не удержавшись, расхохоталась. Жоа тоже рассмеялась. - Впрочем, там был еще один странный человек, - добавила она. - Его звали Крест. Кажется, он был другом Кардинала. - Боже, какие имена. - Да. Он был таким же, как Кардинал. Ну, ладно. Что-то мы разболтались. Давай спать. Путь длинный – еще наговоримся. - Спасибо тебе, Жоа. - За что? - За то, что помогла мне сегодня. Спасибо. - Мы друзья, Кенди, помнишь? - Верно, мы – друзья. Они разделись и улеглись. Жоа потушила свет. «Наверное, это был кто-то другой. Не один же Терри, в самом деле, умеет играть на губной гармонике и знает эту балладу! Это все твое воображение, Кенди! Ты должна взять себя в руки и перестать думать о нем! У него теперь своя жизнь, где тебе нет места. Будь счастлив, Терри. Прощай!» Кенди решительно закрыла глаза. Корабль мерно покачивался, тихо шелестели волны, а Кенди уплывала в мир волшебных снов. «Кардинал… Где ты теперь? Хотя, какая мне разница? У тебя своя дорога, у меня - своя. Скорее всего, мы больше никогда не увидимся. Я возвращаюсь во Францию. На фронт. А ты остался в Америке. Прощай, Кардинал». Жоа засыпала. Ей снилось, что она дома, во Франции. Она бежала по зеленому лугу. В небе ярко светило солнце, и она счастливо рассмеялась. Но где-то там, в стороне, за порогом солнечного света, она чувствовала взгляд темных глаз. Его глаз. «Я еду на фронт. Боже, если бы кто-то сказал мне это еще месяц назад, рассмеялся бы ему в лицо и назвал наглым лжецом! А теперь…» Нил сидел у стены, задумчиво глядя в потолок. - Эй, Кардинал! Он обернулся. На пороге распахнутой двери стоял Крест. - Хочешь выйти на воздух? - Не отказался бы. - Идем. Мне разрешили покурить. Они вышли и присели рядом с выходом под строгим надзором какого-то военного. Судя по всему, он был над ними главным, но не представился. Впрочем, Нилу было все равно. На палубе было холодно. Где-то вверху свистел ветер, и слышались звуки губной гармоники. Нил поднял голову и прислушался. - Ты что? – Крест удивленно посмотрел на него. - Да так. Когда-то я учился вместе с одним парнем, который тоже играл на губной гармонике. - Твой друг? - Я бы так не сказал, - усмехнулся Нил, вспомнив пренебрежительную усмешку Терри. - Ясно. Нил покачал головой и сел рядом. Они молча смотрели на закат. - Огненный, - прошептал Крест. - Что? – Нил удивленно посмотрел на него. - Огненный закат. - Да. Красиво. - Верно. Они снова замолчали. «Огненный… Как ее волосы. Живое пламя. Как и ее прикосновение. Жоа. Она ведь тоже должна была уехать во Францию. Наверное, она уже там. Кто знает, может быть, мы с ней встретимся? А может быть и нет. Удачи тебе, Фиалковые Глаза. И мне тоже». - О чем задумался? – голос Креста ворвался в его мысли, выводя из задумчивости. - Ни о чем, - ответил Нил, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно равнодушнее. - Женщина, - уверенно-понимающе усмехнулся тот. Нил вздрогнул и быстро взглянул на Креста, но по лицу того ничего нельзя было прочесть. - С чего ты взял? - Видно по глазам. С таким выражением лица можно думать только о женщине. О красивой женщине. - Крест, а тебе откуда знать? Красиво изломленные брови Креста насмешливо взлетели. - Наверное, потому, что я сам любил женщину, - без тени смеха ответил он. - В самом деле? – Нил улыбнулся. – И как ее звали? - Не имеет значения. Это в прошлом. В далеком прошлом. - Ты немного ошибся насчет женщины. - Правда? - Я действительно вспомнил одну девушку. Но я не люблю и никогда не любил ее. Мы встречались всего раз и то при далеких от романтики обстоятельствах. Крест ничего не ответил и молча продолжал курить. Солнце село. Последние огненные лучи заметались по поверхности и рассеялись в черных волнах. Нил поднялся с места. - И она не любила меня, - тихо добавил он. - А ты до сих пор любишь ту женщину, - и вошел в трюм. Крест лишь улыбнулся, глядя ему вслед. - Некоторые встречи меняют нашу жизнь навсегда, - пробормотал он. Сигарета погасла, но он еще долго сидел возле двери, глядя в черное ночное небо, на котором сияли холодным светом серебряные звезды. Окутанная холодом зимней ночи «Леди Агнес» плавно рассекала волны океана. Кругом царила тишина. Пассажиры мирно спали. Спала Кенди, уплывая в свой таинственный мир волшебных снов. Там, где она снова была беззаботной маленькой девочкой с холма Пони, которая весело смеялась и где рядом с нею был Терри, который тоже смеялся. Там, где они снова были вместе. Вместе навсегда. Спала Жоа. Она что-то тихо бормотала во сне. Хмурилась, словно пытаясь разгадать чью-то загадку, а может быть, свою собственную. Спал Терри. В эту ночь она снова пришла к нему во сне. Его златокудрая зеленоглазая фея. Он бежал за ней, пытаясь удержать ее, но она весело смеялась и таяла в воздухе. На ней было белое платье, легкое и воздушное, как облако. В конце концов, он поймал ее. Ее зеленые глаза блестели подобно лучам солнца в воде весеннего ручейка. А затем она поцеловала его. Спал Нил. С того момента, как он узнал, что семья предала его, он не видел больше снов. Нил Лэганн умер, как и его прошлое, а у Кардинала пока еще была слишком короткая жизнь, чтобы ему могли сниться сны. Но где-то далеко, в самом темном углу его памяти, мелькал образ девушки с огненными волосами и фиалковыми глазами. Да где-то впереди маячил образ светлой свободы. Спали остальные заключенные, видя свои собственные особенные сны. И только Крест сидел у двери, глядя в черное небо, в котором горели холодные серебряные звезды, и думал о чем-то своем. Продолжение следует…