I
Подросткам мир кажется намного острее. Каждая проблема заставляет их кидаться из крайности в крайность. Но самый главный парадокс подросткового восприятия заключается в том, что они любят добивать себя сильнее, когда все и так кажется ужасным. Зачем? Это так и остается секретом, который таится в загадочном сознании каждого ребенка. Им часто говорят, что они еще не видели проблем в жизни, не постигли настоящего счастья. Но так ли это на самом деле? По правде говоря, подростки единственные, кто чувствует и живет острее и горячее, чем те, кто с головой погрузился в рутину рабочих будней. Большое количество людей столпилось в главном коридоре школьного корпуса. Можно было услышать звонкий мотивирующий голос какого-то человека, и вместе с этим попасть под вспышку нескольких фотографов. В одном из кабинетов проходила сейчас экспериментальная лекция по психологии, которая по идее должна была призвать ребят сохранять здравый смысл при любом раскладе дел. – Вот почему так важно сохранять разум в любой ситуации, – послышалось из уст рассказывающего, – мы должны сравнить себя с весами, на чашах которых расположены эмоции, вызванные нашими проблемами, и здравый смысл. Для внутреннего баланса и гармонии необходимо, чтобы чаши всегда находились наравне. Надеюсь, вы понимаете, о чем я. Джейсон Уинклер, один из слушателей, внимательно вникал в слова рассказчика. Молодой парень, что так уверенно говорил со своей аудиторией, оказался обычным студентом психологического факультета. Учителю нравилась его манера общения и подход к слушателям. Увлекшись лекцией, он и не заметил, как к нему подошла Патрисия, и состроила на своем лице недоумение. – Что? – спросил Джейсон, пытаясь снять с себя напряжение, вызванное оратором. – Вот только не говорите, что вам нравится слушать этот бред про весы, терпение и бла-бла-бла, – закатив глаза, сказала она, – к чему этот цирк? Словно нам от тебя этого не хватает. – Ну, во-первых, это не цирк, – Уинклер скрестил руки, и повернулся в сторону своей собеседницы, которая насмешливо смотрела за тем, как молодой парень вещал о рассудке, – а во-вторых, это обязательная еженедельная терапия для таких, как вы. Всем известно, что вы кидаетесь из крайности в крайность. По статистике, в мире возросло количество суицида среди подростков. Министерства забили тревогу, и теперь вы будете слушать о том, что важно сохранять разум, и что убивать себя – это плохо. – Кому-то нужно поменьше читать бредовых статистик, – девушка накинула свою сумку на плечо, и поспешила уйти в другое место, чтобы отсидеться в тишине до начала уроков. – А кому-то побольше слушать умных людей, – крикнул ей вдогонку мужчина, но она уже успела скрыться за поворотом. По пути в комнату отдыха, Патрисия наткнулась на Нину и Фабиана, которые оживленно о чем-то спорили. Уильямсон резко перегородила им дорогу, но те продолжали ее игнорировать. – Это глупая идея, ничего хорошего не выйдет, – громко сказал Фабиан. – Ничего я тут стою, да? – щелкнув пальцами, сказала Патрисия, и ребята сразу же переключились на нее, – о чем спор? – Здесь сейчас работают журналисты. Что, если мы уговорим одного из них отснять ходы в спорткоме, и тогда уже другие люди займутся этим делом, а мы сможем спокойно жить, вспомнив об этом только посмотрев новости по телевизору? – рассказала свой план Мартин, нервно улыбнувшись в своей манере. – Стратег Нина Мартин, это твой самый худший план. Подземелье – это еще не доказательства. Ну подвал, ну архив. Нам нужны реальные улики, – серьёзно ответила Уильямсон, – нужно понять, что это за проект-компания, которую конспирируют учителя. – Да, и это может быть опасным, – прервал Фабиан, скрестив руки, – к тому же, так мы поставим под угрозу еще одного человека. – Ладно, а как мы разоблачим это змеиное логово? – спросила Нина, – я уверена, что за нашими спинами что-то происходит, и происходит что-то серьёзное. Пока ребята спорили, лекция по психологии подошла к концу. Все начали постепенно расходиться, оставляя молодого психолога в полном одиночестве. Он сел на диван, и что-то активно записывал в свою огромную тетрадь. Эта школа ему приглянулась еще до того, как он вошел в нее. Внешний вид сразу возбудил положительные эмоции, а личности, которых он увидел, показались ему очень заинтересованными и увлеченными. Ему нравилось находиться в окружении людей, делиться своими мыслями, направлять в нужное русло тех, кто младше и старше его. Это был очень грамотный, начитанный и умный человек. Парень остро чувствовал каждого слушателя, и пытался мысленно проникнуть им в голову. Ему нравилось его работа. А попав в этот пансион, он вдохновился еще сильнее, насколько это было возможно. Студент продолжал что-то писать, пока не отвлекся на голоса, исходящие из коридора. Он поднялся с места, и вышел к источнику звука. Увидев незнакомого человека, ребята тут же замолкли, по-глупому уставившись на него. – А это наша местная знаменитость, – сказала Патрисия, припоминая его лекции о суициде, – что, партер с психологически нестабильными зрителями опустел? Но вы не волнуйтесь, мы в мозгоправстве не нуждаемся. – Я забыл там… – медленно протянул Фабиан, и ушел в своем направлении, дабы не краснеть за свою темноволосую подругу. – Я аспирант психологического факультета, – он монотонно поправил девушку, игнорируя ее грубость. – Скажи, а тебя на твоих лекциях не учили, что встревать в разговоры посторонних не вежливо? – снова нахамила Уильямсон. – А тебя не учили, как нужно разговаривать с людьми, которые старше тебя? К тому же я ненамеренно прервал вашу дискуссию. Мне нужно... – Мы же сказали, в мозгоправстве не нуждаемся. – Патрисия прекрати, – Нина резко дернула ее за руку, и попыталась изобразить на своем лице дружелюбную улыбку, – да, она у нас возглавляет комитет по встрече гостей. – Значит, тебя зовут Патрисия, – сказал он, обращаясь к Уильямсон, – что ж приятно познакомиться. А как зовут вас? – Меня зовут Нина, – представилась Мартин, – не обращайте внимания на нее, у нас так принято. – А меня зовут Джош, – наконец представился парень, – я бы не хотел мешать вашим делам... – Вот и замечательно, – прервала Уильямсон, и медленно потянула подругу за собой. – Патрисия, не возражаешь, если я все-таки договорю? Так вот, мне нужно провести опрос среди учащихся, и я бы хотел начать с вас. Не могли бы вы зайти ко мне в кабинет после уроков? – Мы придем, – ответила американка, не дав вставить едкий комментарий своей подруги.II
Пока девушки проводили беседу с практикантом, Фабиан после уроков поспешил домой, чтобы разобрать остатки вещей и отдохнуть. Он достаточно быстро дошел до Обители, и на входе столкнул с пути какую-то незнакомую ему женщину, выбив из ее рук кейс и бумаги. Парень что-то пробормотал в качестве извинения, и поднял все с пола. Она обратила на него мимолетное внимание, и вновь стала рассматривать дом. Он зашел к себе в комнату, но решил не упускать возможности узнать, кто эта загадочная леди. – Виктория, вы очень пунктуальны, – послышался голос директора со второго этажа, — пройдемте, нам нужно многое обсудить. Через мгновение она поднялась на второй этаж, и в коридоре повисла гробовая тишина. Раттеру тут же врезалось воспоминание с каникул, о котором он не рассказал друзьям, хотя, с точки зрения совести, должен был. Он неотрывно смотрел на стены этого до боли знакомого помещения, пытаясь идентифицировать их истинный цвет. Они не были ни оранжевыми, ни коричневыми. Да это все было и не важно, однако взгляд скользил туда-сюда по неровно шершавой поверхности кирпича, создавая неприятное болевое ощущение. Последствия очередной бессонной ночи. Прошло где-то…а сколько? Он уже потерялся в днях, как во временном лабиринте. Посмотрев на свое отражение в экране телефона, парень нервно откинул аппарат в сторону. Внешность была одним из поводов возникновения комплексов. Бледная кожа, синяки под глазами, впалые скулы, которых отродясь не было. Его мысли прервали громкие шаги, и он, наконец, увидел перед собой знакомое лицо. Фабиан знал этого человека с детства, так как он был хорошим другом его отца. Раньше Раттер часто бывал в его старой приемной, когда отец вел с ним важные переговоры. – Добрый день, – поприветствовал хозяин только что пришедшего парня. Фабиан всегда удивлялся его равнодушию и холодности лица. Ему казалось, что этот человек не испытывал никаких эмоций. Возможно, его работа отразилась на его физиономии, – рад видеть тебя спустя столько лет. Я получил твое письмо. – Что скажете? – поинтересовался Раттер. – Дело интересное, но деталей очень мало, – ответил мужчина, и медленно стал втягивать дым своих любимых сигарет. Комнату моментально заполонил тошнотворный запах дорогого табака, и парень слегка скривился. – Мы с друзьями уверены, что здесь кроется что-то очень серьёзное. Помогите нам распутать это дело, – Фабиан заметно занервничал, чувствуя, что идея обратиться к детективу – глупость. – Послушай Фабиан, – хрипло произнес он, – я ничего не обещаю. Но даю слово, что я дам тебе знать о своем решении. – Вы знайте, мы нашли кое-что, – парень достал из своего рюкзака небольшую мультифору, и протянул ее в руки своему собеседнику, – возможно, это ключ к тому, что происходит в нашей школе. Если вы все же передумайте, думаю, это вам может помочь. И можно попросить вас кое о чем? Не говорите ничего моему отцу… Но совсем недавно Фабиан получил письмо, где старый знакомый его отца решил рассмотреть это дело. Это его, безусловно, обрадовало. Однако первым условием по исполнению, стала строгая конфиденциальность. Фабиан знал, что доверил это дело профессионалу, и дал слово, что выполнит все его просьбы, касательно этого дела.