I
Подростки – самые странные существа. Они говорят, что им никто не нужен, но страдают от одиночества. Они считают, что стали ответственными и готовы решать сложные вопросы, но при этом все равно звонят маме или папе. Противоречивые, вредные, порой безумные – такими они нам кажутся. Но это тот самый возраст, когда чувствуешь сильнее, чем взрослые. Когда слышишь то, чего не слышат другие. Когда каждый день насыщен разными событиями. Даже если этот период полон вопросами жизни и смерти в прямом смысле этого выражения. Утро наступило быстро. Эдди так и не смог заснуть, всю ночь думая об отце, о папке, которую нашел у нового директора, об очередной тайне, которую скрывает все та же шайка. Интересно, в этой школе реально прожить хоть один год без эпохальных открытий? Парень посмотрел на часы, и, не смотря на то, что до занятий оставалось еще полтора часа, он собрался пойти в школу пораньше. – Ты куда? – хриплым от сна голосом спросил Фабиан, выныривая из-под одеяла, – еще шести нет. – Да так, надоело саморазрушением заниматься. Пойду лучше в школу, пока не передумал, и не лег обратно спать, – ответил Эдди, и, захватив свою куртку, ушел в школу. Фабиан глубоко вздохнул, и скинул с себя одеяло. Сейчас ему вряд ли удастся повторно уснуть. Он поднялся с кровати и подошел к столу. На поверхности лежал конверт Нины, который нужно сегодня отдать. Фабиан решил еще раз посмотреть, вдруг что-то упустил? Какую-то важную деталь, которая бы могла направить его на правильный путь. Парень нашел документ, заставивший его содрогнуться. И гласил он о смерти ее бабушки. Это означало только одно – девушка осталась совсем одна. Погода была до безумия отвратительной. Под ногами хлюпали лужи, дорогу размыло дождем, листья становились бледно-желтого цвета. Осень начала стремительно набирать обороты и давить на настроение людей. По окнам стали стучать огромные капли дождя. Разве в такой атмосфере возможно учиться? Постепенно студенты вваливались в кабинет, и лениво «растекались» по партам. Фабиан подсел к Нине, и наконец, отдал ей конверт. Он хотел поговорить о том, что приключилось с ней за год, и сказать, что она всегда может обратиться к нему за помощью. Новость о смерти ее бабушки зацепила его. А на фоне того, как он себя повел, ему стало более совестно. – Не возражаешь, если я останусь? – робко проговорил Фабиан, боясь показаться навязчивым. Несмотря на то, что он решил изменить свое отношение к Нине, отталкивающее чувство неловкости не покидало его. – Пожалуйста, – настороженно ответила девушка, освобождая ему место на парте. – Тебе покажется это странным, но я не хочу, чтобы мы вели себя так, словно являемся чужими друг для друга людьми. Как насчет временного перемирия? – Ты прав, мне покажется это очень странным. Что же заставило тебя передумать? – Я поразмыслил над всем, что произошло, и пришел к выводу, что не стоит ворошить прошлое. Давай представим, что ты новенькая из Америки, а я добровольно решил подружиться с тобой, – Раттер приветливо протянул руку в ее сторону, – привет, я Фабиан. – Нина, – ответила девушка, смущенно улыбнувшись, ответно пожав ему руку, – из Америки. – Всем доброе утро, – после звонка в кабинет зашел математик, и голоса всех сидящих в кабинете утихли. Мужчина прошелся взглядом по всему кабинету и остановился на Нине, – мисс Мартин, вас ожидают в кабинете директора прямо сейчас. – Простите, а это срочно? – девушка нахмурилась, не понимая, в чем она могла провиниться за две недели обучения. Она посмотрела на Фабиана, а тот пожал плечами. – Господин Джефферсон просил передать, что да. За урок не беспокойтесь, я вас отпускаю, – ответил преподаватель, и Нина, нехотя собрав свои вещи, ушла из класса. С каждым шагом на пути к кабинету ее сердце увеличивало темп. Ей казалось, что там за дверью ее ждет что-то ужасное. И, как известно, чувства избранной не напрасны. Фабиан проводил подругу взглядом и слегка нахмурился. Снова секреты. И когда это кончится?II
Мир так скакнул вперед, что в жизни нет ничего не возможного. Если ты мечтаешь стать красивым – используй косметику, если ты мечтаешь стать умным – всемирная сеть и помощь репетиторов сделают свое дело. Да что там, сейчас возможно воплотить все детские фантазии, вплоть до полетов и хождений по воде. Но порой нам кажется, что наши проблемы – это безысходность. Например, получить хорошие оценки по предмету, который никогда тебе не давался, или помириться с людьми, с которыми нет даже намека на хорошие отношения. На подобные рассуждения мистер Уинклер пытался подтолкнуть своих старшеклассников. – В мире нет ничего невозможного, ведь так? – спросил он, сев на край своего стола, и скрестив руки. Он чувствовал себя довольно свободно с этой группой, так как ощущал от них отдачу. Они были раскрепощены, и практически с первых занятий шли с ним на контакт. – А у нас литература, или философия? – Джером, что пару секунд назад дочитывал заданное на дом произведение, развел руками, и отложил книгу в сторону. – Она включена в наш общий курс, я говорил об этом. Философия и литература взаимодействуют друг с другом, – пояснил Уинклер, – так мне кто-нибудь ответит на мой поставленный вопрос? – Разве на это можно ответить?! – сказала Патрисия, уверенным взглядом посмотрев на преподавателя. – Поясни. – В мире нет ничего невозможного, но возможности твои всегда чем-то ограничены. Ты не можешь стать богатым, если родился в нищей касте. Ты не можешь стать космонавтом, если у тебя нет руки. И ты не сможешь жить вечно, если тебе предназначено жить не больше ста лет, – серьёзно ответила девушка, не отрывая взгляда от учительских глаз. Мистер Уинклер думает, что все в мире можно решить, но он сильно ошибается. Он на самом деле латентный оптимист, хотя с первой встречи этого и не поймешь. Пора бы ему доказать, что проблему нельзя решить верой в лучшее. Джером в удивлении приподнял брови, Алфи раскрыл рот, Джой в смущении за подругу слегка пожала плечами, и только Эдди с КТ обменялись вопросительными взглядами. Несмотря на то, что Миллер знал, к чему она это говорила, он был удивлен ее порывом. – Вполне исчерпывающе, – отходя от небольшого шока, сказал мужчина, – кто-нибудь еще поделится мнением? Никто больше отвечать не стал. Все уставились на Патрисию, которая стороной обходила все, что связано с литературой и философией. Те, кто ее плохо знал, не понимали, откуда такие резкие порывы добровольно отвечать на вопросы преподавателей. – Ну что ж, тогда стоит посвятить вас, что вопрос был задан не случайно, – мужчина попытался перевести дыхание, которое сбилось легким шоком от ответа ученицы. Патрисия оказалась на редкость злопамятной, и может отлично играть на нервах окружающих, – это одна из тем, которую не могли не затронуть классики. Одного мы сейчас, кстати, и изучим. – Зачем ты его дразнишь? – шепотом спросила Джой, – хочешь нарваться на неприятности? – Хочу расколоть этот орех, – ответила ей Уильямсон, – зачем он вернулся, и чего добивается? – Да ладно тебе, Патрисия. Ну, ты посмотри на него, – Мерсер указала в сторону Джейсона, пока тот с серьёзным выражением лица что-то рассказывал, – он и мухи не обидит. Милашка. – В тихом омуте черти водятся, – девушка презрительно посмотрела на учителя, и скрестил руки, – я ему не доверяю.III
Нина сидела возле директорского стола и внимательно изучала все, что там лежит. Кучи бумаг, несколько чашек с кофе, немного личных дел, и все находилось в идеальной симметрии. Этот человек тот еще перфекционист. Кабинет во многом поменялся с тех пор, когда она забирала документы, чтобы уйти из школы. Девушка перевела взгляд на стены. Там висели картины разных мифологий, причем в шикарном обрамлении, словно он выкупил их на каком-нибудь аукционе. В кабинете так же появились полки с различными статуэтками и редкими книгами. А на окнах висели темно-коричневые шторы, которые едва пропускали солнечный свет. Сам же директор сидел на импортном кожаном кресле и, параллельно с работой, попивал дорогой кофе. – Простите, но чего мы ждем? – спустя долгое время спросила Нина, заглянув на настенные часы. – Я позвал тебя, чтобы решить вопрос с твоим обучением, – директор отвлекся от своей работы, и взял в руки личное дело Мартин, – видишь ли, Нина, ты учишься здесь по неактуальному соглашению. Если говорить простым языком, то все документы о переводе были подписаны твоей бабушкой. Но в данных обстоятельствах, не имея опекуна, ты не можешь продолжать здесь обучение. Учитывая, что ты не достигла возраста совершеннолетия, я обязан сообщить в специальные органы, чтобы они уладили вопрос с опекунством, и только потом можно говорить о дальнейшем обучении здесь. – И что мне делать? Вы меня отчислите? – напряженным голосом спросила девушка. Она ожидала любого разговора, кроме этого. Зря Нина думала, что вся операция с переводом прошла успешно. Это был самый неразумный план – проучиться по стипендии год до совершеннолетия, и избежать проблем с опекунством. – Пока я этого делать не буду, – обнадежил директор, – чтобы ты продолжила учиться здесь, тебе нужно найти достойного опекуна. – Вы так говорите, словно это раз пальцами щелкнуть. – В нашем случае так и есть. Один из наших преподавателей готов взять на себя ответственность за вас. – Один из преподавателей? – девушка почувствовала, как страх неизвестности парализовал ее тело. Кажется, она забыла, как дышать, – и кто это? – Я, – Нина с опаской обернулась в сторону двери, и увидела, как в кабинет зашел мистер Уинклер. Девушка раскрыла рот, не зная, что и сказать. Это больше похоже на злую шутку, чем на решение серьезной проблемы. – Я не понимаю, это зачем? – Нина начала нервно что-то бормотать то ли от шока, то ли от страха, – это шутка? – Мисс Мартин, вам не стоит беспокоиться. Для вас это шанс выбиться в люди, в вашей непростой жизненной ситуации. К тому же, через полтора года вы вправе отказать мне в опекунстве. Нас будут связывать только организационные моменты, – пояснил Джейсон, – я солидарен по отношению к тебе, Нина. Желание помочь – все, что заставило меня пойти на это решение. – Ну, я думаю, мы договорились. В ближайшие дни приедет адвокат, и мы подпишем все документы. Процедура оформления пройдет быстро, я обо всем позабочусь, – сказал Джефферсон. Нина посмотрела на учителей, и медленно вышла из кабинета. Она не могла понять, зачем ему это нужно – брать на себя такое бремя, еще и заниматься опекунством человека, которого едва знает. Возможно, в этом есть какой-то подвох. – Нина, можно тебя на секундочку? – окликнул мистер Уинклер, выбегая из кабине вслед за ней. – Что? – Я понимаю, что вся эта ситуация кажется тебе полнейшим абсурдом, но скоро ты сама все поймешь и привыкнешь. – К чему привыкать? – спросила девушка, положив ладонь на свой лоб, – к тому, что вы станете моим потенциальным родственником? Вы правы, все это кажется мне полнейшим абсурдом и мириться я с этим я не хочу. – Нина, не позволяй своему юношескому максимализму совершить ошибку большого масштаба, – попытался вразумить ее Джейсон, – я даю тебе возможность продолжать жить счастливой подростковой жизнью, вместо скитаний по пансионам для сирот. Девушку задел последний комментарий по поводу ее положения. Каждое напоминание о том, что в ее жизни нет родных и близких, ранит ее настолько сильно, что она не в силах сдержать слезы. Но нет смысла отрицать, что Джейсон прав. Если она хочет остаться в Обители Анубиса, и избежать проблем с посольствами и пансионами – ей придется принять его предложение. Но так же ей было нужно с кем-то это обсудить.