Леди

Я очнулся, и сразу же прислушался к себе. Давно забывшееся ощущение веса собственного тела. Мышцы ломит из-за долгого лежания в одном положении. Физическое истощение настолько сильное, что сложно даже руку поднять. Да и как ее поднять? Раньше даже не думал об этом, а сейчас вспоминается тяжело. Нужно заново учиться контролировать уже собственное тело… Но главное, что я жив. Я. Снова. Живой! Я помню все. Каждую секунду заточения в этом проклятом дневнике. Когда ты находишься в пустоте, абсолютной тьме, без возможности выбраться из нее, а границы времени размылись настолько, что превратились в вечность. Персональный бесконечный ад. Единственное, что я мог, это прокручивать раз за разом воспоминания, гадая, почему я здесь оказался, как я к этому пришел, где именно свернул не туда? Сначала я испытывал ненависть к тому мне, который остался там, снаружи. Поначалу он писал мне, и каждое написанное слово горело в моем сознании, разгоняя тьму и доказывая, что я еще жив. Что я существую. Но потом он исчез, а я остался наедине со своими демонами. Спустя вечность, впоследствии оказавшуюся пятьюдесятью годами, мне написал еще один человек. Маленькая, одинокая, всеми покинутая девочка. Она вкладывала в меня все свои чувства, делилась самыми сокровенными мыслями и переживаниями, и очень скоро я увидел свой первый за очень долгое время сон. А потом увидел мир ее глазами. И тогда я придумал план. Передушил петухов, согласно легенде, и выпустил василиска, оглушил кошку смотрителя, оставляя намеки для девочки, вроде краски на руках и перьев. К терзаниям одиночества прибавился страх и стыд за собственные проступки, о которых она даже не помнит. Энергия хлынула в меня бурным потоком. Однако, я был слишком беспечен. Я опьянел от этой силы, от столь близкого освобождения. Захотел вернуться с триумфом. Хотел превзойти того себя, который остался снаружи — убить мальчишку, который забрал его жизнь. Хотел доказать, что я лучше. Но вместо этого едва не лишился того подобия жизни, которое имел. Меня спасла лишь крепкая связь с девочкой, в тело которой я сбежал как по разрушающемуся мосту. Там еще оставалась часть ее разума, ее души, но раз я здесь, смотрю на мир ее глазами и ощущаю ее тело как мое собственное, значит, она уступила мне, и умерла, передав остатки жизненной энергии. Маленькая, глупая девочка. — Джинни, детка, ты очнулась! — я с трудом открыл глаза. Передо мной склонилась невысокая женщина с широкой улыбкой. Ее глаза светились радостью, а сама она быстро сотворила телесного патронуса. Полупрозрачный, искрящийся заяц поскакал прочь из лазарета. — Дорогая, не делай резких движений. Ты ещё очень слаба! — я попытался что-то сказать, но вместо слов из горла вырвался лишь тихий хрип. Пить. Хочу пить. Жажда. — Во…ды… — прохрипел я едва слышно, пытаясь привыкнуть к своему новому голосу. Получалось слабо. — Да, конечно! — женщина отошла, но почти сразу вернулась со стаканом воды. — Пей, только маленькими глоточками… Пока хватит. Нельзя сразу много, — я кивнул и расслабился. Практически сразу в меня начали вливать разнообразные зелья, и я быстро уснул. Все позади. Я смог. Снова очнулся уже от чужих голосов. — Но она наша сестра, мадам Помфри! Мы хотим ее увидеть! Как она? — Мисс Уизли пока спит, ей нужно восстанавливаться… — Я проснулась, — сказал я тихо, но меня услышали. Тело слушалось уже значительно лучше, и голос не был похож на вой упыря. Самое интересное, что я действительно знаю, как воет эта нежить — помню про упыря на чердаке в Норе. Значит, я получил память девочки вместе с ее телом? — Вот! Она проснулась! — девичий голосок. Память подсказывает, что это, должно быть, Гермиона Грейнджер, второкурсница Гриффиндора. Другие особи женского пола, кроме матери, Молли Уизли, ко мне не придут, а уж голос Молли навсегда въелся в разум Джиневры. Высокий, с визгливыми нотками. — Ладно, — нехотя согласилась медиковедьма. — Но только десять минут! Она еще очень слаба. Профессор Снейп, прошу вас, вы очень вовремя! — Джинни, ты как? — спросила девчонка с с непослушной копной каштановых волос, с медным оттенком. Вместе с ней в кабинет ворвалась орава школьников с рыжими макушками. Братья. Самый старший из них — Персиваль, или просто Перси — выделялся осанкой и сосредоточенным лицом. Волосы коротко подстрижены, уложены. Образцово одет, даже пуговицы застегнуты все до одной, а галстук затянут под самую шею. Сразу видно, что староста, даже значка не надо. Мешки под глазами говорили о том, что он давно нормально не спал. Выпускник, готовится к экзаменам. Мечтает работать в Министерстве, несмотря ни на что, включая печать Предателей крови. Следующие по старшинству — близнецы Фред и Джордж. Полная противоположность брату. Потрепанные жизнью мантии, рубашки торчат из брюк, расстегнуты на первые три пуговицы, галстуки висят кое-как. Рыжие волосы достигают плеч, и нуждаются в расческе. На одинаковых лицах застыли улыбки, а в глазах горели озорные огоньки, предвкушая новые шутки над младшим братом и сестрой. Очень изобретательные и опасные шутки. Младший из братьев — Рональд Биллиус Уизли. Рон. Высокий, тощий, волосы торчат в разные стороны. Он всегда нарочито громко смеется и шутит. Лучший и бессменный друг Мальчика-Который-Выжил. Ярый поклонник квиддича и ненавистник учебы, он производит впечатление недалекого паренька. На самом деле в волшебные шахматы его никто не может обыграть, и в жестком взгляде темно-коричневых глаз скрывается желание поставить на место наглеца, дерзнувшего бросить ему вызов. Рядом со мной уселась другая гриффиндорка. Ничем не примечательное лицо, разве что взгляд более осознанный, да передние зубы больше, чем нужно, и это придавало ей сходство с бобром. Сама не очень высокая, но бойкая, резкие движения. Я бы сказал, что она выскочка, и воспоминания Джинни это подтверждают. Гермиона Грейнджер всегда пытается поразить собеседника, которого воспринимает больше как оппонента, своими обширными знаниями, даже тогда, когда это абсолютно не нужно, тем самым отталкивая от себя окружающих. Никому не хочется чувствовать себя глупым. А ничем другим девчонка не отличается. Та даже Поттер с Роном держат ее рядом лишь ради домашних заданий, а не общения, и в глубине души Грейнджер это знает. — Хорошо. Спасибо, — ответил я на ее вопрос. Как я могу себя еще чувствовать? Такой естественный, но очень глупый вопрос. — Ты пролежала без сознания около двух недель, мы уже начали волноваться… Меня удивили две вещи. Первое — две недели? Я лежал без сознания две недели? Тогда понятно, почему тело занемело. Но в таком случае, разве меня не должны были переправить в больницу Святого Мунго? Джиневра подверглась влиянию темномагического артефакта, а не просто с метлы упала и сломала руку. Она не приходила в себя две недели, и за это время никто не бил тревогу? Где та же Молли? Неужели Дамблдор решил замалчивать факт произошедшего? Очень на него похоже. Как он говорил? Жизнь одного на благо тысяч других. Неужели он решил пустить в расход даже ребенка? Второе. Они начали волноваться только спустя две недели? — Две недели? Так долго? — Грейнджер кивнула с серьезным лицом. — Мадам Помфри говорила, что ты можешь даже не прийти в себя. Мы так переживали! — Не стоило, — я опустил глаза, продолжая играть роль застенчивой первокурсницы. Несмотря на то, что Джинни была единственной девочкой в окружении шести братьев, она была очень застенчивой. Сказывается флегматичность характера. Впрочем, укусить в ответ она могла. — Ну что ты такое говоришь, Джин, — это уже Перси заговорил. — Ты наша сестра. Ты ведь знаешь, что на нас всегда можно положиться! — а где вы были, когда девочку гнобили все вокруг? Ее загнали в угол, и ничего, кроме как писать мне, ей не оставалось. Постоянно одна. Как только ее не обзывали, тоже мне, гриффиндорская сплоченность. Одно название. — Так, все на выход. Мисс Уизли пора принимать лекарства! — мадам Помфри тут же начала выгонять ребят из комнаты, за что я был ей благодарен. Мне не о чем было с ними разговаривать. Хотя… — Один вопрос! Что с Гарри? — этот мальчишка явно родился в рубашке. Сначала выжил после Авады Кедавры, что уже необъяснимо, а потом еще пережил встречу с василиском. Может, Дамблдор ему Феликс Фелицис в утренний сок подливает? Близнецы ухмылялись. — Да здоров твой герой, здоров. Цел и невредим, — все в семье знали, что Поттер нравился Джинни. С самого раннего детства она слушала истории о Мальчике-Который-Выжил, его фигурки были среди ее любимых игрушек. Она грезила им и всем говорила, что выйдет за него замуж. Окружающие относились со снисхождением к ее безумству. Разве они не понимали, что в будущем девочка может сойти с ума на этой почве? Оттолкнуть от себя окружающих так точно. — Все, давайте уже! — Мы еще зайдем! — Помфри закрыла за ними дверь. Я смог вздохнуть спокойно. Такие шумные. — Мисс Уизли, — я обернулся к профессору Северусу Снейпу, зельевару. Неоднозначная личность. Мерзкий характер не прибавлял ему любви школьников, но зельеваром он был отменным. И зачем только продолжает деградировать в школе? Преподавательство явно не его конек, но кто хочет, у того получается. Впрочем, то, что он незаслуженно унижает гриффиндорцев только из-за их принадлежности к факультету Годрика, также не делает ему чести. — Вы уже знаете, сколько пролежали без сознания, — я кивнул. Он слышал каждое слово этой короткой беседы. — Вы знаете, что это значит? — Можете сказать, пожалуйста, какое сегодня число? — попросил я, чтобы лучше ориентироваться. — Пятое июня, — значит, зачеты уже все прошли. И Джинни их успешно пропустила. — Я пропустила все контрольные работы, — он кивнул. Странно, что этот разговор ведет он, а не мой декан, Макгонагалл. Где она, кстати? И где директор? — Когда я могу вам сдать контрольный тест и зелье? Я понимаю, что моя вынужденная задержка не оправдание не сдавать, — на его лице ни один мускул не дрогнул. Во взгляде лед. Да и вообще он больше внешним видом напоминал дементора, чем живого человека. — Вы мыслите в нужном направлении. Но было бы лучше, если бы эти мысли посетили вас еще в начале учебного года, — впрочем да, Джинни зелья не очень удавались. Я промолчал. — Сдадите все необходимое в следующем году, в начале семестра. Подтяните за лето программу. — Обязательно. Спасибо, профессор Снейп! — он хмыкнул. — Профессор Снейп варил для тебя зелья высочайшего уровня, — довольно похвасталась Помфри. — Нам очень повезло с преподавателем зельеварения, правда, Джинни? — Снейп стоял к ней спиной, так что медсестра не увидела, как он скривился. Всем повезло, кроме самого Северуса. — Конечно. — Поправляйтесь, мисс Уизли, — зельевар поспешил ретироваться, и уже через пару мгновений исчез за дверью лазарета. Его мантия эффектно взметнулась вверх. Позерство. — Шумные они, да? — Помфри дала мне первую порцию лечебного зелья. Она села напротив и снисходительно улыбалась. — Не переживай за Гарри. Ты ведь о Гарри Поттере спрашивала, да? Я быстро залечила его ссадины и царапины. Я, конечно, оставила его переночевать, но утром отпустила — мальчик оказался полностью здоров. — А что произошло? Ничего не помню, — женщина с жалостью посмотрела на меня, и погладила по голове. — Бедная девочка! Ты попала под воздействие темного артефакта — не представляю, как он оказался в школе! Тебе повезло, что Поттер случайно наткнулся на тебя… Ты уж будь внимательнее, не маленькая же. Должна понимать, что незнакомые вещи лучше в руки не брать… Вот как, значит. От нее скрыли настоящую причину моей комы, и она не подозревает даже, что на самом деле произошло. Может, так даже лучше. Девочку ведь могли исключить и лишить палочки на всю жизнь. Как когда-то поступили с Хагридом. А ведь без магии Печать поглотила бы ее уже через несколько месяцев… Я находился на грани. Кстати, говоря о палочке, где она? — Мадам Помфри… — Да, дорогая? — Где моя палочка? — я показательно оглянулся по сторонам. Пусто. Женщина вместо ответа взмахнула своей палочкой, и из ее кабинета прилетела моя. Точнее, та, что принадлежала Джинни. Тис и волос единорога, тринадцать с половиной дюймов. Так похожа на мою старую, только моя с пером феникса. — Люмос! — но, как и ожидалось, ничего не произошло. Я театрально шмыгнул носом, будто вот-вот расплачусь. — Люмос! Люмос! Люмос! — повторял я в бесполезных попытках зажечь огонек. Помфри смотрела на мои попытки с жалостью. Опять. — Что у тебя за палочка? — спросила она ласково. — Не волос ли единорога? — я кивнул. — Тогда все понятно! Волос единорога в качестве сердцевины очень темпераментный, и без должного обращения может умереть. Наверное, то, что ты попала под влияние того артефакта, имело последствия и для палочки. Так случается, — она потрепала меня по голове. — Поппи, — мы синхронно обернулись к камину, где из зеленого пламени вышли Дамблдор с Минервой Макгонагалл. Главное, не реагировать. Они не знают, кто я на самом деле. Думай только о палочке. — Джинни, что случилось? — обеспокоенно спросила Макгонагалл, увидев мои глаза на мокром месте. — У мисс Уизли сломалась палочка, — пояснила медсестра, вставая перед директором. — В сердцевине волос единорога, — произнесла она так, будто это все объясняет. — Вот как… — произнес Альбус Дамблдор своим неизменным покровительственным тоном. — Ну ничего, это не так страшно, — согласен с ним полностью. Есть вещи гораздо страшнее. Например, бомбардировки тысяча девятьсот сорокового. — Мама будет ругаться, — опять начал я разыгрывать слезы. Главное, самому поверить, чтобы если вдруг наши взгляды пересеклись, он ничего не понял. — Ничего, я поговорю с Молли. Уж постарайся. Только ее криков мне не хватает. — Как ты себя чувствуешь? — вернулась Минерва к своим прямым обязанностям. Все-таки, я на ее попечении. — Хорошо, спасибо, профессор Макгонагалл. Только слабость сильная. — Это нормально, вполне естественная реакция, — она приветливо улыбнулась. — Я уже встретилась с профессором Снейпом… — Он заходил занести несколько зелий, — Помфри тут же поторопилась ответить на невысказанный вопрос волшебников. — И он сказал, что я смогу сдать зачет по его предмету в начале следующего семестра, — Минерва расслабилась. — Да, конечно. То же касается и Трансфигурации. — Спасибо! — Что ж, — директор отвернулся от медсестры, с которой тихо переговаривался до этого, — желаю вам скорейшего выздоровления, мисс Уизли, — он приветливо улыбнулся. Так, не смотреть ему в глаза. — Впредь будьте осторожнее. — Да, конечно, профессор Дамблдор! Спасибо! — Выздоравливайте, мисс Уизли, — Макгонагалл также попрощалась и исчезла в зеленом пламени камина. Наконец-таки все ушли, и можно было спокойно отдохнуть, восстанавливать силы дальше. Я прикрыл глаза. — Устала, да? — я взглянул на Пофри. Та понимающе улыбалась. — Отдыхай пока. — Скажите, а когда я смогу уже уйти? Поезд вроде уходит из Хогсмида восьмого июня, а уже пятое… — За это не переживай. Будешь ты в Лондоне вовремя, — она тут же скрылась у себя в кабинете, а я закрыл глаза. Нужно погрузиться в себя и привыкнуть к телу. Мне еще предстоит обмануть всех домочадцев. И обманывать три месяца подряд… Надеюсь, просто памяти хватит, и они ничего не заподозрят. Не хочется терять столь драгоценную жизнь. Опять.