***
Показавшийся вдали Олух показался крошечной зеленой точкой посреди бескрайних просторов моря, которое Астрид видеть уже не могла. И когда на горизонте запестрили родные холмы, и Хофферсон увидела хижину Готти, стоящую на самой вершине, внутри что-то радостно екнуло и испуганно ухнуло. Она сглотнула. Они вымотались за то время, что им пришлось добираться, и все же, когда они увидели землю, сил немного, но прибавилось. Скоро все закончится. Об этом подумала каждая. Только одна: с радостью, а другая: со смесью паники и восторга. Казалось, что даже волны поддерживают это незримое желание Астрид и подгоняют их к родным землям Хофферсон. Когда она почувствовала, что лодка больше не качается на волнах, а упирается в песчаный берег, то внутри все перевернулось. Как забавно. Сколько эмоций от простого возвращения домой. Они находились на другой стороне острова, за деревней. Здесь никто пока не жил, поэтому абсолютная тишина, не считая шума волн, показалась обоим чуть ли не блаженной. Где-то минут шесть они лежали на берегу, подставляя усталые лица порывам мягкого ветра. Но вся пелена сонливости резко ушла с глаз Астрид, когда их драккар разнесло в щепки. Взрыв был достаточно сильный, чтобы образовать легкую дымку из песка. Обе мгновенно подскочили, и Астрид с какой-то отчаянной надеждой увидела расходящиеся от места взрыва фиолетовые разводы. За время их плавания она ни разу не сняла маску и не стянула капюшон, поэтому сейчас максимально была уверенна в собственной засекреченности. Порыв ветра разогнал дымку песка. Но это был не обыкновенный ветер. А созданный мощным взмахом крыльев. — Эй! — возмущенно завопила Хайрил, указывая пальцем на останки драккара, — Вы хоть знаете, сколько я копила на эту лодку?! — Тише, — едва слышно произнесла Астрид, выставляя левую руку в сторону, тем самым загораживая Хайрил. Четыре дракона бороздили просторы над местом взрыва. Из того, что осталось от лодки, торчала мачта. На неё и приземлился один из них. Астрид попыталась сохранить свой взгляд непроницаемым. Она хотела, чтобы её руки и ноги не подрагивали, чтобы они выглядели так, будто они не желают зла жителям Олуха, и что они просто прибыли на этот остров, заблудившись. Однако после того боя, когда она и полетела в море, вряд ли можно кому-либо доверять. И все равно она держалась как могла. Но потом не сдержала глубокий вздох, когда её растерянные голубые глаза встретились с другой парой глаз, холодных, безразличных и злых. Но таких же зеленых, которые она любила всем сердцем. Иккинг.IV
17 октября 2018 г. в 22:46
Вообще. Некоторых вещей нельзя было не признать. Первая из них, это то, что вспомнив всю хронологию событий и выяснив, что она непозволительно долго находится вместе с Хайрил, сразу же попытаться слинять на Олух при том условии, что у неё куча ожогов и жуткая слабость, было, как минимум, безрассудно. А вторая, это то, что спустя дня четыре пребывания в лачуге этой девочки, Хофферсон довольно-таки сильно удивилась тому, насколько Хайрил талантливый лекарь. Она делала свою работу чисто, без лишних движения и возни, и, конечно же, безупречно быстро залечивая раны Астрид. При всем этом она даже умудрялась время от времени подкалывать Астрид.
" — Смотри, смотри! Видишь эту ложечку? — спрашивала она тогда, — Эта ложечка — Скрилл, которому нужно залететь в твой рот, то есть в туннель. Побереги-ись!»
Эта была одна из её самых любимых подколок.
Но тем не менее Хайрил была достаточно умной. Она была проницательна и быстро могла уловить ложь. Например, когда Астрид старалась скрыть собственную боль. И Хофферсон чувствовала себя абсолютно беспомощной в такие моменты, словно вся её личная жизнь теперь находится в руках Хайрил, которая, если захочет, вытянет из Астрид все, что нужно. Девочка (Астрид узнала, что её личному лекарю недавно минуло пятнадцать), сразу заявила Астрид, что хочет при полном восстановлении девушки отправить её на Олух.
И Астрид была рада этому. Очень сильно. Она действительно хотела вернуться. Почувствовать жгучий ветер, который нещадно бьет её по лицу, зарыться руками в недружелюбную колкую траву и вновь ощутить высоту неба, сидя на Громгильде. Но это желание разом потухло, когда Хайрил в один день подала ей ведро с водой.
И она увидела в нем свое отражение.
Её лицо все было опухшим и израненным, она выглядела просто кошмарно. На правой щеке виднелся противный ожог, а другая половина лица практически заплыла. Она не видела в этом отражении себя. Астрид всегда была заутюженной и аккуратной, но Астрид — точно не это безобразие. От безвыходности она даже проронило пару слезинок. Что ни говорить, но Хофферсон все же очень скорбела о потерянной красоте, хоть и Хайрил заверяла её, что через недели две все это обязательно пройдет.
— Я не могу вернуться на Олух в таком состоянии, — убито произнесла Астрид, зарывшись ладонью в свои волосы.
— Но мы не можем ждать тут две недели! — возмутилась Хайрил, которая активно перетаскивала вещи, — Твое физическое состояние восстановлено, ты можешь передвигаться, говорить, есть и пить, а так же таскать вещи. Твои ожоги — лишь самые сильные раны, и понятное дело, быстро они не пройдут! Мы не можем тут более оставаться, на этой неделе будет тихо в море, поэтому лучше сделать это сейчас, чтобы потом не попасть в бурю!
Астрид на это заявление лишь промолчала. Она не могла не согласиться с Хайрил, в конце концов лекарь была права. Но Хофферсон не хотела, чтобы её видели такой. Она не хотела, чтобы кто-то считал её слабой. Она хотела вернуться на Олух такой, какой прилетела на него. Сильной и красивой. Это было слишком капризное желание, но Астрид хотела этого всем сердцем.
— Это нормально, — заявила Хайрил, закидывая вещи в небольшой драккар, чтобы отплывать от острова, — Ты, спустя долгое время и большое количество события возвращаешься домой, я понимаю твое волнение.
— Я не хочу, чтобы мое лицо увидели, — сказала Астрид, время от времени помогая ей перетаскивать вещи. Но все же напрягаться сильно не стоило, — Чтобы кто-то видел меня такой.
— Я знала, что ты это скажешь, — усмехнулась Хайрил и передала Астрид в руки какой-то сверток, — Держи, первое время это поможет тебе.
Хофферсон, вопросительно взглянув на неё, развернула обертку и увидела обыкновенную маску, сделанную из неплохого сплава довольно прочных и легких металлов. Её прохлада приятно холодила пальцы. Она была немного похожа на шлем, отделанный только с одной стороны Астрид. Затылок оставался открытым, но проблему решал капюшон на одежде, которую любезно выдала Хайрил.
— Неплохо, — протянула она, натянув маску и посмотрев на свое отражение в воде. Лишь глаза остаются открытыми, все остальное закрыто. Это не очень успокаивало, но было гораздо лучше, чем ничего, — Сама сделала?
— Нет конечно, — хмыкнула Хайрил, закидывая последние бочки с провиантом в драккар. Астрид собрала всю волю в кулак, и они с лекарем стали усердно толкать судно от берега. Это было тяжело, но и похуже вещи были. Когда вода была им чуть выше колен, лодка закачалась на волнах. Запрыгнув на судно, они поспешили взять весла и продолжать движение. Было довольно пасмурно, но в самом море было тихо, и это неплохо играло на руку. не было палящего солнца и невыносимой жары, и одновременно лицо не хлестал дождь и порывистый ветер не заставлял содрогаться. Погода была идеальной для того, чтобы плыть с одного острова на другой.
— А сколько примерно плыть до Олуха? — спустя час спросила Астрид, уже немного уставая от постоянных движений. Паруса не слишком-то помогали из-за практически полного отсутствия ветра, однако они помогали не уплывать назад под воздействием волн.
— Осталось часа три, — заявила Хайрил. Её щеки разрумянились, а на лбу уже начала проступать испарина. Было видно, что лекарь не сильный боец, но своим умом она компенсировала эти недостатки.
Астрид вздохнула, радуясь, что не слишком быстро и не слишком поздно они причалят к берегам Олуха. Этого времени было достаточно, чтобы собраться с духом и достойно шествовать по её дому, а не сжиматься, словно испуганный воришка.
Ей не очень верилось, что она, наконец, увидит лица друзей, родителей, обнимет Громгильду и сможет привычно взмыть в небо. Это была и огромное счастье и смертельный приговор одновременно. Хофферсон старалась собраться с духом и продолжила грести с большим усилием.