Прошу, не уходи

      С похорон Эстер и Финна прошло уже три дня. Или два… Ребекка не считала. Вокруг все опостылело, мир погрузился в серое. Не сказать, что до этого он было цвета радуги, но все же у нее была несломленная семья, любимый человек… Девушка старалась поменьше думать о Мэтте. Он лишь напоминал, какая она глупая, что смело доверилась незнакомому человеку. А Ребекку приучили с детства, что любой незнакомец может стать угрозой для твоих близких. Но Ребекка забыла об этом и теперь ненавидела себя за свой эгоизм. Может, мама и брат были бы живы, не свяжись она с человеком Энсела, кто знает…       Ребекка плакала целыми днями. Больше от осознания того, какой стала ее жизнь. Полная смертей, предательств, боли… Давина и Кол забрали к себе Кортни. Ребекка была им очень благодарна, хотя знала, что у брата и его жены тысяча хлопот с Чарли. Ей нравилось это имя…       Ребекка вспомнила, что однажды ей сказал Марсель – если у них когда-то родится сын, они назовут его Чарльзом. Такое вот совпадение! Девушка не часто вспоминала Марселя. Эти воспоминания были лишь подтверждением того, что жизнь несправедливо раскладывает карты…       Ребекка хранила много фотографий и всегда возила их с собой – вдруг захочется посмотреть. Девушка открыла карман чемодана, достав оттуда небольшую стопку фото: там были и из семейного альбома, и фото с друзьями. Девушка перебирала стопку в поисках одной единственной: фотографии со школы, где она была в своей форме черлидера, а Марсель в форме команды по футболу. Они обнимались, девушке тогда было всего 16. Боже, это было так давно! Почти 13 лет назад. А кажется, только вчера. Как быстро проходит жизнь! Не успеешь оглянуться – и годы утекли.       Ребекка провела рукой по фотографии. По щеке сбежала одинокая слеза. Но ее мысли прервал стук в дверь. Когда Ребекка открыла, на пороге стоял Мэтт. Увидев его, девушка немедленно захлопнула дверь. Парень несмело начал разговор:       - Хорошо, мы поговорим через дверь. Я знаю, что обидел тебя. Но это не то, о чем ты подумала. Я не причастен к смерти твоих близких. Я очень сожалею, что так вышло! Но если бы ты знала…       Ребекка открыла дверь. В ее глазах буквально горел огонь. Она яростно прошептала:       - Мне дела нет, что у тебя там случилось! Ты работал на него, зная, что от него страдает моя семья! Ты был в моем доме и мог причинить вред моей дочке!       - Нет, Ребекка, я никогда бы…       Мэтт попытался взять девушку за руку, но та быстро одернула ее.       - Не смей ко мне прикасаться, наглый ублюдок! Я тоже хороша. Повелась на флирт простого официантика, подмигнувшего мне в кафе…       Конечно, Ребекка так не считала. По крайне мере, до того, как узнала всю правду. Она по уши влюбилась в Мэтта и была уверена, что им суждено быть вместе и создать свою семью. Но уверенность подводит…       На щеках Мэтта выступили слезы:       - Так вот кто я для тебя? Жалкий официант?       - Я просто дура. Моя самооценка опустилась ниже некуда. Поэтому я и повелась на твои заигрывания. На самом деле, ты гроша медного не стоишь! И твоя продажность это доказывает! Сколько он заплатил тебе? По чем нынче разбивание сердец?       - Думай, как хочешь. Я не заставлю тебя думать иначе.       - Значит, на этом мы закончили?       - Раз тебе хочется! – вздохнул Мэтт.       - Превосходно! – Ребекка хлопнула дверью. Сердце предательски забилось, слезы потекли ручьем. Она прижала руку ко рту, чтобы Мэтт не услышал всхлипов. Медленно Ребекка опустилась на пол, берясь за голову. Снова пришло это осознание наступившей и затянувшейся черной полосы. Темнота…       В детстве ее пугала темнота. Фрея всегда рассказывала бабушкину легенду о царице ночи – Темноте, заполняющей сердце пустотой. Эта ведьма, облаченная в небесный шелк, ездила по небу на колеснице в поисках заблудших душ. Она видела их будущее – туманное, пустое, серое. И среди ночи обнимала их своими прозрачно-темными руками, вселяя в сердце боль и мрак. Люди верили, что их несчастья были связаны только лишь с приходом царицы ночи. Тогда она нашли способ отпугнуть ее. Когда казалось, что приближается Темнота, нужно было закрыть глаза и прошептать «Non est tenebrae». С латинского это значило, что никакой темноты не существует. Ведь если не придавать чему-то форму, не верить в это, его и не будет. Фрея всегда заканчивала свой рассказ словами, что вся деревня засыпала с этими словами на губах, часто даже шепча их ночью. А Темнота смеялась над их глупостью, ведь она знала, что не людям решать, будет в их жизни несчастье или не будет…       И сейчас Ребекке казалось, что Темнота вселилась в нее. Ее жизнь не просто наполнилась несчастьем, но и стала пустой, серой. На щеках еще не высыхали старые слезы, как начинали течь новые…       Мэтт пару минут постоял у двери, понимая, что все кончено. Но попытаться еще можно было… Парень аккуратно просунул небольшой конверт под дверную щель. Ребекка удивилась, но все же взяла его в руки. Ее распирало любопытство, поэтому она начала читать:       «Дорогая Ребекка. Не надеюсь, что ты прочтешь это. Но если все же прочтешь, то знай, что не было ни секунды, когда бы я не жалел о содеянном. Я связался с Энселом только по одной причине – моя сестра Викки. Она была очень больна, а он обещал лекарства. В обмен на «помощь». Тогда я еще не знал, о чем он говорит. Но потом понял. Я ушел бы, но сестре начало становиться лучше. Я оказался спутанным по рукам и ногам. И не думай, что мои чувства не были настоящими. Ты самое настоящее, что было у меня в жизни! Я люблю тебя, Ребекка Майклосон! Но сейчас Викки нет, она умерла два дня назад. И я понимаю, что все равно не спас ее. Но при этом разрушил твою жизнь, да и свою, что уж там говорить. Но времени не вернуть… И все, что я могу, это просить прощения. Знаю, что не простишь. Но надеюсь, что хотя бы не будешь ненавидеть… С любовью, Мэтт!»       Ребекка смяла письмо, бросив его на пол. Пару минут она сидела в ступоре. Но потом схватила комочек бумаги, снова перечитывая его. Казалось, что она старается понять по каждому слову, правда это или ложь. Но это было похоже не правду…       Ребекка снова села к стене, поджав под себя колени. Нет, она не простила Мэтта. Но теперь она хотя бы знает, что он не солгал ей на этот раз. Может, все еще изменится…

***

      Но не одна Ребекка Майклосон была в шоке от всего происходящего. Клаус совершенно потерялся в пространстве. Его затянуло в омут боли и разочарования. И теперь из него было довольно сложно выбраться. Да, они с матерью не ладили… Но она все же была его матерью. И осознание того, что она умерла ради своих детей, не давало покоя. С Финном Клаус тоже не был особо близок. Но это было его старший брат… Сначала Фрея, теперь Финн. Главное, чтобы с Элайджей ничего не случилось...       Он в последнее время был сам не свой. Хейли только вчера пришла в себя, а врачи не отказывались от своих слов: ей осталось не так много. Клаус скоро навестит ее вместе с Хоуп, когда это станет возможным. А пока он просто думал, как сказать дочери, что ее мамы скоро не станет. Наверное, для ребенка это самые страшные на свете слова…Теперь Клаус знал это на собственном опыте.       Но мир вокруг него продолжал жить. А мужчина не мог собраться с мыслями. В подсознании он до сих пор был на вечеринке, где ранил Валери, на улице, где нашли ее тело, в доме Финна… Практически в одно и то же время умерли его первая любовь и любовь всей его жизни. По крайней мере, Клаусу так казалось. Когда Ками просто не было рядом, было легче. Мужчина знал, что девушка жива и невредима, наверняка счастлива и дышит полной грудью. Теперь же она мертва. И ее нет рядом только потому, что ее дыхание оборвалось. Ее нет рядом, потому что Клаус недостаточно ценил ее любовь, потому что не смог ее спасти. И теперь их последний вечер казался ему смехотворным. Стоило ли воссоединяться, чтобы тут же потерять друг друга? И уже навсегда…       С этими мыслями мужчина жил уже долго. Хоуп была у Мэри, и Клаусу было абсолютно одиноко. Он просто пил, сидя у камина и смотря на огонь. Пламя успокаивало его. Если близко приглядеться, то в нем можно увидеть воспоминания прошлого. Их образы пляшут в языках пламени. Огонь, как бушующий океан, отбрасывает человека, как лодку, назад, возвращает в былое время. И Клаусу казалось, что в пламени он видит гончарный круг, напоминавший ему о Валери, сверкающую Бейзен Стрит – улицу, на которой он гулял с Ками на фестивале, вечер, когда они впервые поцеловались. Он видел маленькое личико двухмесячной Хоуп, искрящиеся глаза сестер.       Клаус смахнул с лица сбежавшую слезу. Он собирался лечь отдохнуть, когда в дверь постучали. На пороге с виноватыми глазами и кипой бумаг стояла Кэролайн. В руках она держала коробку капкейков.       - Кэролайн? – удивился Клаус.        Девушка виновато поджала губы:       - Простите, мистер Майклосон. Я знаю, что не лучшее время… Но мне очень нужно, чтобы вы сегодня подписали все документы! – девушка посмотрела на коробку в своих руках. – А это, кстати, вам. Я сама пекла. Мое извинение за вторжение!       Клаус улыбнулся и впустил секретаршу. Девушка аккуратно положила вещи на тумбочку и прошла в гостиную.       - Кэролайн, это не вторжение! – закричал с кухни Клаус, включая чайник.       Кэролайн села на диван, раскладывая на журнальном столике бумаги. Когда Клаус вошел в гостиную, она ответила:       - Ну как же… У вас такое горе! – но тут девушка поняла, что сморозила глупость. – Боже, простите!       Кэролайн закрыла рот руками. Она понимала, каково это – потерять мать. Понимала, как тебя просто выворачивает изнутри. Ей было очень жаль семью своего начальника. И Клауса тоже.       - Ничего! – прошептал Клаус. – Ты пришла, и мне уже стало легче!       Мужчина за пятнадцать минут подписал все договора. Все это время Кэролайн краем глаза посматривала на него. Он стал нравиться ей. Не как босс или друг. Он был невероятным! И как она раньше этого не замечала? Приходя в офис, он дарил ей тюльпан или лилию, только чтобы порадовать и отблагодарить за то, что не бросила его в тот суровый Рождественский вечер. И Кэролайн начала ждать каждого утра, чтобы принять от него цветок, ждала обеденного перерыва, чтобы принести Клаусу кофе. И ненавидела вечер, когда нужно было идти в пустой и тихий дом…       Да, этот человек был замкнутым и иногда грубым. Но, смотря на него с дочерью, сестрами, Кэролайн всегда видела добрейшего человека со своими проблемами. Человека, которому тоже нужны любовь и забота…       Попив чай, Кэролайн все же решила поинтересоваться:       - Я знаю, каково вам сейчас. И поэтому спрашиваю, нужна ли вам моя помощь?       Клаус вздохнул, отставил чашку и повернулся к девушке:       - Почему ты говоришь со мной, словно я старый дед? Я же не мой отец. Просто Клаус.       Кэролайн слегка зарделась:       - Хорошо! Нужна ли тебе моя помощь?       Клаус посмотрел в глубокие глаза девушки, ее сострадательное и искренне лицо и взял ее за руку:       - Кэролайн Элизабет Форбс, любая помощь от тебя – подарок для меня! Но, боюсь, оживить мою мать и брата ты не сможешь…       - Тебе не нужно зацикливаться на этом. Рядом есть люди, которым ты нужен, все еще нужен. Ради них и стоит жить…       - Я все понимаю. Но боль не уходит. Я вспоминал сейчас свое прошлое. И понял, что никогда еще не был так подавлен. Наверное, похороны с частотой 4 человека в месяц выматывают…       - Твоя мама хорошо ко мне относилась. Помню, она дарила каждый год на женский день мне духи или еще что-то прекрасное. Почему-то я нравилась ей. Она была очень хорошим человеком. Понимаю, что от этого не станет легче… Но все же!       Клаус улыбнулся и помолчал пару секунд:       - Знаешь, Кэролайн, ты ведь просто не можешь не нравиться! – только и смог ответить Клаус.       Девушка улыбнулась и отвернулась в сторону, чтобы не показывать, как она покраснела.       - Я думаю, мне пора! – прошептала она. – Нужно отправить теперь все эти бумажки!       - Хорошо. Но если захочешь, то моя чашка будет рада компании на этом столике!       На выходе Кэролайн помахала мужчине. Но он остановил ее:       - Один вопрос! – Клаус подошел ближе к девушке. – Ты считаешь меня глупым?       - О чем это ты? – испугалась Кэролайн.       - О том, что я знаю даты отправки документации. Две недели назад Вильям приносил мне бумаги. Тебе стоит сначала узнавать о таких вещах! – улыбнулся Клаус. Ему было приятно, что девушка просто пришла поддержать его.       Кэролайн засмеялась:       - Тебя не проведешь! Но разве плохо, что о тебе кто-то заботится?       - Нет, спасибо тебе. Ты развеяла мою печаль. Но почему я?       - Вы столько пережили. Ты и твоя семья. Мне вас очень жаль! – загрустила девушка. – Ты такой хороший человек, что не заслужил таких страданий!       - Ты считаешь меня хорошим? – Клаус был приятно удивлен.       - Ты знаешь! Ты же не глупец! – Кэролайн замолчала, давая Клаусу время понять значение ее слов. Он слегка раскрыл глаза от удивления и виновато ответил:       - Кэролайн…       - Все в порядке! Я понимаю. Что не та, кто вам нужен! Просто знайте, что иногда нужно пройти через многое, чтобы обрести заслуженное счастье. И я уверена, что вы уже готовы к нему! – Кэролайн улыбнулась, но в ее глазах стояли слезы. Фактически, Клаус только что дал понять, что не интересуется ей, как девушкой. Кэролайн развернулась и зашагала к своей машине. Клаус же долго смотрел вслед уезжающей девушки, осознавая, что, может быть, ее слова правдивы. И настоящее счастье уже на пороге его большого сердца…

***

      Хейли очнулась неделю назад. О выписке не могло быть и речи, ей нужны капельница и постоянное наблюдение. Но теперь она хотя бы была в сознании. Девушка знала о своих прогнозах, но не хотела ни с кем это обсуждать. От осознания скорой смерти было очень больно! В первую очередь Хейли думала о том, что будет с Хоуп. Да, у нее есть отец, но ведь мама – незаменимый человек. Да, в последнее время Хейли была жестока с дочерью, но она винила себя за это и сейчас просто хотела быть с ней вечность. Жаль, что эту вечность отнимает одно столкновение…       Хейли лежала на кровати, уставившись в потолок. Ее слегка тошнило от лекарств, которые сейчас поставляла в кровь капельница. Тут в дверь постучали, и вошел Элайджа. У Хейли забилось сердце.       - Элайджа? – прошептала девушка слабым голосом, пытаясь приподняться.       - Лежи, лежи! – остановил ее мужчина. – Как ты себя чувствуешь?       Элайджа присел возле кровати. Хейли отвела взгляд и прошептала:       - Ну а ты как думаешь? Почти что труп! – девушка попыталась улыбнуться, но по ее щекам потекли слезы.       Элайджа взял ее за руку:       - Нет, мы придумаем что-нибудь! Ты будешь жить!       - Тебе самому не смешно от этих слов? – Хейли с долей осуждения посмотрела на бывшего мужа.       - Хейли…       - Я пока не готова, Элайджа. Но я рада, что знаю. Это дает возможность попрощаться. Как всегда говорит Ребекка, прощание – лучшее, что есть в человеке. Как кстати твоя семья?       - Ребекка уехала домой после похорон. Ты же знаешь, что мама и Финн? – Элайджа запнулся. Ему все еще было тяжело…       Девушка слегка кивнула головой.       - Давина недавно родила мальчика. Он здоров, у них с Колом все хорошо. Клаус пока приходит в себя. Хоуп у Мэри, с ней все прекрасно.       - Она знает? – сквозь слезы прошептала Хейли.       - Пока нет. Она сказала, что в обиде на тебя. Но, я уверен, что вы помиритесь.       - Я надеюсь, что она простит меня до того, как…       - Хейли, даже если мы ничего не придумаем, у тебя есть еще целых два года.       Чтобы побыть с дочкой. И успеть сделать то, что хотела.       - Нет, Элайджа! У меня нет этих двух лет. Я говорила с доктором Фултон. Она отправила мое заявление в Швейцарию. Я хочу сделать эвтаназию…       - Что?! – испугался Элайджа. – Нет, ты не посмеешь. Не посмеешь лишить Хоуп и всю нашу семью этих лет с тобой. Ты можешь еще жить, зачем же убивать себя?       - Зачем мне эти годы? Для осознания жалкости своей жизни? Не хочу, чтобы меня жалели, ходили за мной. Не хочу лишать Хоуп детства из-за того, что ей придется бояться моей смерти…       - Ты лишишь ее большего, если умрешь. Она не готова. И никогда не будет. Не отнимай у нее время с матерью!       - Я уже все решила…       Элайджа встал со стула и прошелся по комнате.       - И ты даже не хочешь снова увидеть сына?       - Я думаю, нам его уже не вернуть! Я буду счастлива, если ты найдешь его и дашь ему семью вместе с Кэтрин! Она будет ему хорошей мамой…       Хейли отвернулась от мужчины и уставилась в стену. По щекам с новой силой побежали слезы.       - Хейли, если ты не передумаешь, я уйду. И больше не вернусь! Я не прощу никогда! Прошу…       - Элайджа, я не передумаю…       Мужчина смахнул со щеки слезу и вышел из палаты, хлопнув дверью. На улице лил дождь. Элайджа быстро запрыгнул в машину и направился в аэропорт. Этим же вечером он улетел в Орландо, к будущей жене. И зря только провел здесь время в ожиданиях. Он был сильно зол на Хейли. Она не оставляет ни ему, ни дочери шанса. Ну, значит, он не дорог ей. Нечего было сидеть в Новом Орлеане. Пора забыть о Хейли и ее проблемах. Ее решения – ее решения. И если она так хочет, то это ее право. Просто нужно продолжать жить, как ни в чем ни бывало. Хотя Элайджа не знал, сможет ли он, зная, что Хейли скоро не станет…       Через пару дней вернулась Хоуп, и Клаус понял, что пора рассказать ей. Когда девочка услышала это, она, сдержав слезы, развернулась и убежала к себе в комнату. Полдня Хоуп не выходила, Клаус слышал, как она плачет. Когда он пытался зайти, она кричала на него и выгоняла. Но вечером девочка вышла к отцу на веранду, накинув пальто. Клаус сидел на кресле и пил чай. Хоуп взяла из его рук чашку и отпила немного, ставя ее на столик. Единственное, что она смогла сказать, было «Почему ты раньше не сказал?»       - Я не знаю, милая. Наверное, мне было плохо. После смерти твоей бабушки.       - К маме можно пойти?       - А ты хочешь?       - Конечно… Я хочу попросить у нее прощения. И сказать, как люблю ее, как она мне нужна…       Девочка заплакала, обнимая отца. Клаус прижал дочь к себе покрепче, шепча ей успокоительные слова. Так и остались в объятиях друг друга два человека, потерявших и почти потерявших матерей. Два самых несчастных сердца под этим звездным небом…       На следующий день Хоуп стояла у палаты Хейли, боясь открыть дверь. Клаус понял это и прошептал:       - Если ты боишься, можем прийти потом!       - Нет, потом может не быть…       Хоуп смело открыла дверь. Увидев дочь, Хейли заплакала и попыталась встать с кровати:       - Хоуп, милая! – прошептала Хейли.       - Мамочка! – девочка бросилась к матери, обнимая ее и целуя в щеки и волосы. – Я так люблю тебя… Прости меня…       - Моя милая, это ты прости меня! – Хейли прижалась к дочери. Она подняла глаза на стоящего в дверях Клауса. Тот улыбнулся. В палату вошла доктор Фултон с бумагами. Клаус вышел с ней из палаты, оставив дверь открытой.       - Мне нужно, чтобы Хейли подписала документы в Швейцарию! – сказала женщина.       Клаус был в шоке, когда взглянул на документы и их содержание. Он посмотрел в сторону Хейли. В ее глазах стояли слезы. Взглядом Клаус спросил у нее, что это значит. Девушка лишь в ответ помахала головой и улыбнулась. Мужчина прекрасно понял этот знак. Хейли всегда так делала, когда просила забыть о чем-то пустом и неважном. Клаус отдал папку доктору, прошептав: «Нам это не нужно!»       Когда Хоуп уснула на руках у мамы, Клаус тихо спросил у Хейли:       - Может, объяснишь, что это было? Ты хотела усыпить себя?       - Я была глупа. Когда Хоуп обняла меня, я поняла, что все время, которое у меня есть, я хочу провести с ней рядом. Хоть неделю, хоть год, хоть два. Она мой свет.       - И мой тоже… Как интересно. Наша дочь так чиста и светла, чего не скажешь о нас всех. Как такое возможно?       - Она другая… Я рада, что мы вырастили ее такой. Доброй и честной. Хотела бы я быть, как она. Но я разрушаю чужие жизни, это ужасно…       - Ты об Элайдже?       - Он уехал… Я надеялась, что он останется…       - Но ты же не думала, что он бросит Кэтрин и их ребенка? Он любит ее, я знаю. Прости…       - Я тоже это вижу. И я счастлива за него. Я была его не достойна. И без меня ему будет лучше… А я же хочу сконцентрироваться на дочери. Хочу умереть, зная, что ей ничто не грозит и она счастлива. Поможешь мне в этом?       - С радостью! Она же наша надежда…       Хейли улыбнулась. Она проживет остаток своей жизни так, чтобы дочь ни в чем не нуждалась. Она проживет этот год или два года достойно. Не так, как раньше. Она начинает новую жизнь. Звучит странно, когда жизнь вот-вот закончится. Но время – дар и счастье. Нужно умело им пользоваться и ценить каждый момент. Это и собирается сделать Хейли. Ценить жизнь…

***

      Спустя несколько недель Ребекка приехала в Нью-Йорк. Давина с Колом улетали в Лос-Анджелес на свадьбу Бонни и Энзо. А девушка оставалась с Чарли. Она безумно полюбила маленького племянника, и время рядом с ним было для нее подарком. Она давно забыла, каково это – нянчить крошку. Кортни была уже достаточно взрослой. Конечно, у Ребекки еще будут дети. Но скоро ли… Восхитительный зал был украшен белыми лентами и цветами. Повсюду горели огни и блестели бокалы. Все гости ждали жениха и невесту. Давина ела тарталетку за тарталеткой, запивая все соком. Кол подошел к ней сзади, обнимая за талию и целуя в плечо:       - Ты не лопнешь? – парень засмеялся.       - Что?! – притворно обиженно ответила Давина. – Ты же знаешь, я всегда ем, когда волнуюсь. Вот почему они не едут? Я сейчас с ума сойду!       - Тише, тише! – Кол поцеловал жену. И как раз к арендованному особняку подъехала машина, из которой вышли счастливые Бонни и Энзо. Девушка решила провести свадьбу без банальностей – на ней было розовое платье по колено, в руках букет лилий. Как только пара зашла в зал, все захлопали и вышли их приветствовать.       Бонни была рада, что смогли приехать сестры Энзо. Она никогда их не видела. Фелисити была с каким-то новым молодым человеком, чему Энзо не мог не радоваться. У Алекс уже достаточно был виден живот, но она не стеснялась этого нисколько. Главное, что рядом был Уэс.       Краем глаза Бонни увидела Давину и Кола. Они буквально сияли. Рождение ребенка явно пошло им на пользу. Бонни надеялась, что их с Энзо малыш тоже внесет в их и так счастливую жизнь еще больше радости…       Один из друзей Энзо вышел в центр зала, весело начав речь:       - Бонни и Лорензо, я, конечно, понимаю, вы уже муж и жена. Но все же – произнесите свои супер милые клятвы. Вы все хотим послушать!       Гости снова захлопали, а Бонни засмеялась и покраснела. Она повернулась к мужу, взяла его за руку, на которой уже светилось кольцо, и начала:       - Энзо, всю жизнь я думала, что выйду замуж за принца на белом коне. Что тут скажешь, это было детство. Но сейчас я думаю, что моя мечта даже перевыполнена. Со мной рядом есть ты. Ты самый добрый и честный, любящий и заботливый мужчина в моей жизни, кроме, может, моего папы! – девушка посмотрела в сторону отца. На его глазах выступили слезы, он кивнул дочери, и та улыбнулась. – Когда мы встретились, я и подумать не могла, что стану твоей женой. А сейчас я не представляю себе иной жизни. Кажется, что мы всегда были вместе, что нас свела судьба. И это не пустые слова. В тебе, Энзо, моя жизнь. И я надеюсь прожить ее как можно счастливо и беззаботно, идя рука об руку с тобой!       Энзо не мог перестать улыбаться. Ему дико захотелось поцеловать Бонни, но он решил сказать пару слов:       - Бонни Сент-Джон, ты та, кто пробудил во мне все хорошее. Не в обиду одной девушке, которая тоже сегодня здесь! – Энзо улыбнулся Давине. Та была безумно горда за своего лучшего друга. Человека, которого смело могла назвать братом. – Ты, Бонни, лучшее, что со мной случалось. И если я и жил без тебя, то уже не помню этих дней. Жизнь до тебя перестала существовать, когда я понял, как безумно влюблен в тебя. Я знаю, ты просила не говорить, но я так благодарен тебе, что ты скоро сделаешь нас еще счастливее – подаришь нам нашего ребенка. Спасибо, родная, за то, что не побоялась открыть свое сердце для меня. Знай, что ты сделала меня счастливым навсегда!       Все гости были в приятном шоке, когда узнали, что Бонни и Энзо уже ждут ребенка. Бонни лишь смотрела на отца, который закрыл лицо руками. Девушка подошла к нему, дотронувшись до его плеча.       - Пап? Все нормально?       Руди повернулся к дочери, прижимая ее к себе:       - Солнышко, я стану дедушкой! – мужчина засветился от счастья. – Я так рад за вас! Прости меня за то, что я сомневался в твоем счастье! Я так горжусь тобой!       - Пап! – девушка заплакала. – Я так люблю тебя…       Руди пару раз приглашал Бонни на танец, пару раз Алекс и Давину. От счастья он решил зажечь на этом празднике. Наступил вечер. В зале загорелись огни, заиграла медленная музыка. На танцполе остались одни пары, медленно раскачиваясь под музыку.       Бонни держала Энзо за руку, вторая же рука парня лежала на талии жены. Он не мог насмотреться на ее глаза, он готов был утонуть в них, в этом океане любви и доброты, распахнувшем его сердце. Им не нужно было слов. Были лишь их глаза, навечно устремленные друг к другу…       Кол с Давиной тоже танцевали. Девушка прижалась к плечу парня, он же гладил ее по волосам.       - Давина…       Девушка подняла глаза на мужа:       - Да, милый!       - Сегодня Энзо вспоминал, как вы были с ним вместе. И я вспомнил, как решил, что для меня это не помеха. Так влюбился в тебя, даже сам боялся себе в этом признаться!       - И правильно сделал, что решил так. Ты сделал меня счастливой!       - Да уж, особенно за этот год! – вздохнул парень.       - Кол! Больше мы не вспоминаем об этом, договорились? – девушка направила на парня умоляющий взгляд. Как же ему повезло с ней… Она готова простить даже такую обиду! Кол резко притянул к себе жену, впиваясь в ее губы.       - Кол! – удивилась Давина. – Тут же люди!       - И что? Пусть знают, как сильно я люблю тебя!       Девушка улыбнулась, целуя мужа в щеку.       - У меня появилась отличная идея! – девушка выбежала на сцену, беря в руки микрофон. Кол вопросительно смотрел на нее. Но девушка начала говорить:       - Простите, можно минутку внимания? Я хотела бы поздравить Бонни и Энзо со свадьбой. Но прежде… Позвольте окунаться в прошлое. Если бы не Энзо и Бонни, их чувства, то я никогда бы не встретила свою любовь, не вышла бы за него, не родила бы ребенка от него. Благодаря тому, что эти два человека не отвергли свою любовь, открыв для нее сердца, мы все обрели счастье. Я так восхищаюсь вашей любовью! Вы смогли через многое пройти, и вот где вы сейчас. Вокруг вас любящие вас родственники и друзья, и скоро ваше счастье станет еще сильнее. Поэтому я, мой муж и вся семья Майклосонов желает вам настоящего счастья, которого вы так заслуживаете! Спасибо!       Бонни обняла Давину, благодаря ее за такие теплые слова. И чуть позже все пошли запускать небесные фонарики. Зажигая свой, Алекс прошептала Уэсу:       - Через пару лет напомни мне об этом моменте. Когда рядом будет наш ребенок. Давай пронесем этот момент сквозь вечность…       Уэс поцеловал девушку, трогая ее теплую от огня руку. Небесный огонек вспорхнул ввысь, освещая собой небо. Десятки таких же взмыли ввысь. Но это горели не фонарики, а сердца всех добрых людей, которые обрели, наконец, заслуженное счастье…

***

      Спустя полгода Алекс с Уэсом купили свой собственный небольшой домик, сделав прекрасную комнату для малыша. Однажды поздним вечером Алекс читала сказку своей маленькой дочке, которая должна была скоро родиться. Девушка гладила свой живот, поглядывая на сумку, в которую нужно было собрать вещи. Завтра девушка ложилась в больницу, где она будет ждать родов. Уэс работал за ноутбуком в гостиной. Дочитав, Алекс собралась вставать, чтобы собирать вещи, как вдруг резко перестала чувствовать толчки и пинки.       - Малыш, ты чего? – заволновалась девушка. – Ты же у меня футболистка. Зайка, проснись, милая!       Но никто в животе не шевелился. Алекс закричала, зовя Уэса. Через пару минут он уже мчался по направлению к больнице…       - Кто-нибудь! – закричал мужчина, поддерживая девушку на руках и вбегая в больницу. К Уэсу кинулась врачи, укладывая девушку на каталку. Врач прикоснулся к животу девушки и тут же одернул руку. Он был опытным гинекологом-хирургом, но не привык слышать такую тишину в животе.       - Готовьте операционную! Замирание плода! – закричал врач…       Уэс просидел в больнице до самого утра... Их маленькую Роуз спасти не удалось. Она умерла, когда Алекс еще была дома. Увидев мертвого ребенка, Алекс онемела. Но через пару секунд она закричала нечеловеческим голосом. Уэс услышал этот крик. Он понял, что произошло. Мужчина закрыл лицо руками, по щекам градом потекли слезы. Они с Алекс так ждали свою крошку… Дома ее ждали куклы и игрушки, она могла стать самым счастливым ребенком на Земле…       Уэс не собирался уходить из больницы, пока его не пустят к любимой. Вечером того же дня врач вышел к спящему на стуле мужчине и сообщил, что к Алекс можно, но ненадолго. Войдя в палату, Уэс увидел, как Алекс отвернулась от него. Подойдя к ней, мужчина взял ее рук и поцеловал:       - Родная…       - Прости меня, прошу! – по щекам девушки катились слезы.       - Ну что ты? Солнышко, ты жива! У нас еще будут дети, много детей…       - А как же Роуз? Я так полюбила ее.       - А Роуз будет в нашем сердце. Похороним ее, будем помнить. Это все, что мы можем. Милая, я знаю, как тебе больно. Я в этом виноват. Ведь я попросил тебя оставить ребенка. Но если бы не Роуз, ты бы запуталась в жизни. А благодаря ей, ты зажила по-новому. Алекс, я обещаю, что у нас будут дети. Иди ко мне…       Мужчина обнял девушку. Да, пусть им не удалось увековечить тот счастливый момент с фонариком рядом со своим малышом. Но впереди у пары была еще целая жизнь, полная радости и любви. Ведь испытания – это то, через что проходит настоящая любовь…

***

      А дни перетекали в недели и месяцы. И вот Давина с Колом снова стояли в окружении свадебных лент. Прошёл почти год после рождения Чарли. Мальчик весело бегал между стульями. На улице была прекрасная погода. Вокруг стояли все Майклосоны. Когда Клаус вышел на трибуну, все сели. Он сам вызвался быть «венчателем». Давина взяла на руки сына, который начал теребить рука отца, смеша его и заставляя улыбаться. Хейли уже передвигалась с помощью инвалидной коляски, но главное, что она была жива. Она была в предвкушении мероприятия. Этот человек как никто заслужил свое счастье. Хоуп сидела возле матери, держа ее за руку. Возле Клауса уже стоял жених. Он не мог перестать улыбаться. До сих пор он не осознавал, что это происходит с ним. Наконец, на ковровой белой дорожке показалось великолепное свадебное платье. Девушка сияла. Ее отец вел ее под руку. Для него это было ново, он привыкал к такой семейной жизни.       Клаус не мог сдержать улыбки, смотря на сестру в белом одеянии. Ребекка была неотразима. Майкл улыбался, не переставая гордиться своей семьей. Для него она стала большим, чем была когда-либо. Мэтт в восхищении смотрел на будущую жену. Ему казалось, что он даже не дышал…       Полгода назад парень просто шел по Нью-Йорку и неожиданно наткнулся на Ребекку с Кортни. Девочка сразу бросилась в его объятия, чем очень разозлила Ребекку. Мэтт узнал, что Ребекка водит этой дорогой дочку каждый день из школы. Они переехали в этот город. Тогда парень решил каждый день подлавливать девушку с цветами или сладостями для Кортни. Так прошел месяц. И тогда Ребекка сдалась. Она позволила Мэтту пригласить себя на свидание, на котором окончательно поняла, как любит его, как ей не хватало его. И она решила просто хоть раз в жизни поступить бездумно – отдаться нынешним чувствам, а не вспоминать прошлые обиды. И вот, благодаря ее смелости и их невероятной любви, сегодня состоялась их свадьба…       Парень обнимал любимую за талию, не веря своему счастью. Ребекка – его жена. Теперь все будет по-другому. И не только у них…       У Элайджи и Кэтрин родились две прекрасные девочки, похожие на папу, как две капли воды. Мужчина всегда говорил, что красота ума у них от мамы. Они были добрые и восторженные.       Теперь у Элайджи было трое детей. Два месяца назад ему позвонила Хейли и сказала, что открыв дверь утром, она увидела сына. Добрые люди помогли ему добраться до родных, теперь они все были вместе.       Что касается Хейли и Элайджи, они остались лучшими друзьями. Девушка не жалела, что сохранила жизнь. Каждый день воспринимался ею иначе, особенно, когда рядом были Джексон и Хоуп. Недавно она навестила могилы всех, кого потеряла: Джека, Эстер, Фреи, Ками, Мэри. Женщина умерла недавно. И, наверное, это была самая обычная, и поэтому уникальная смерть, - от старости. Хейли конечно же, не была готова к смерти, но она знала, что ее дочь будет не одна, а сын будет жить с Элайджей и Кэтрин.       У Хоуп, возможно, появится приемная мать. Спустя время после разговора с Кэролайн Клаус понял, какая она особенная и прекрасная. Через полгода они стали парой. Сейчас Хейли смотрела на Клауса и понимала, как он заслужил это выстраданное счастье. Потерять стольких родных и близких, чтобы в итоге найти ту самую… Кэролайн сияла от радости, Клаус менял ее жизнь.       На свадьбе были и Бонни с Энзо. Девушке уже скоро рожать. Энзо носился с женой, боялся за нее. А Бонни не могла осознать, как ей повезло. Энзо сказал, что его сестра Фелисити скоро выходит замуж. А Алекс записалась на курсы будущих юристов. Она готовится вступить во взрослую жизнь. Врачи говорят, что она еще сможет родить. Для нее с Уэсом это очень важно…       Кол и Давина сидели у озера, окунув ноги в прохладную воду. Рядом бегал Чарли. Кол посмотрел на Элайджу и его дочек и прошептал:       - Знаешь, я немного завидую ему. Я тоже хочу двойняшек. Может, обсудим это?       Девушка улыбнулась:       - Такие вопросы, мистер Майклосон, я обсуждаю только в более интимной обстановке!       Кол засмеялся и поцеловал жену, одной рукой ловя сына и зацеловывая его. Ребекка не могла поверить тому, что после стольких страданий, для ее семьи настал счастливый финал. Словно все прошло, как ветер, оставив только почву для беззаботного будущего. Ее брат Хенрик пошел на поправку, отец этому очень рад. Но сейчас его основная забота – нянчить внуков, так быстро прибавившихся. Ничего, скоро их будет еще больше. Ребекка провела рукой по животу и улыбнулась. Мэтт пока еще не знает. Сейчас девушка посмотрела на Кортни и поняла, что вот ее счастье – дочь. И это благодаря Марселю. Он заставил ее жить и любить. За это девушка всегда будет благодарна ему…       - Ну вот, милая! Вроде все. Пора спать! – прошептала девушка, целуя дочку на ночь.       - Мамочка, этого мало. Еще хочу!       - Бэтти, я расскажу завтра! – девушка встала с кровати, обнимая дочь. В комнату вошел ее муж:       - Хоуп, пора спать. Нам завтра рано ехать!       - Да, милый! – прошептала Хоуп.       Когда девушка легла в кровать, она решила посоветоваться с мужем по поводу вопроса, которым она задавалась сегодня весь день, рассказывая дочери историю своей семьи:       - Норман, может мне написать книгу? Про мою семью.       - Милая, отличная идея. В первых полосах - Хоуп Ридли, «История великой семьи». Как тебе?       - Мне нравится! – девушка поцеловала мужа, укутываясь в одеяло.       На следующий день, когда девушка с семьей поехала на выпускной брата и сестры, она открыла ноутбук и начала эту прекрасную историю…       Хоуп писала книгу три месяца… Когда же пришло время для последней страницы, ей стало грустно. Для нее это было больше, чем историей. Это была вся ее жизнь. Интересная, безумная и эпичная. И сегодня девушка начала писать финал истории, которая будет длиться еще очень долго:       «Наверное, стоит сказать, что после свадьбы Ребекки и Мэтта было много хороших моментов. Моя семья наконец-то обрела счастье и покой. Всего не упомнишь. Но история до этих дней навсегда останется в моем сердце. Что стало с Майклосонами? Ну, хорошо… Близнецы моего отца и его жены, Кэролайн, недавно выпустились из школы. Я так ими горжусь. Лиззи и Шон далеко пойдут… Дочери дяди Элайджи выступают на большой сцене с песнями собственного сочинения. Чарльз стал архитектором, как хотела Давина. Они с Колом вернулись в Новый Орлеан. Это их дом, их родное место. Джек учится в Массачусетском. Жаль, мама не увидела этого. Мне не хватает ее. Она умерла через три месяца после свадьбы тети Ребекки. Но я всегда буду благодарна ей за то, что она была моей мамой. Она невероятная женщина! Дедушка Майкл умер три года назад, успев понянчить четырнадцать внуков: меня, Джека, Лиззи и Шона; Чарли, Рэй и Октавию – детей Кола и Давины; Кортни; Фиону и Патрика – детей Ребекки и Мэтта; Джейн и Бэлль – дочек Элайджи и Кэтрин; и даже Джона и Олли – сыновей Хенрика. Моя семья такая большая! Но мы не забываем и о друзьях: я прихожу на могилы к Ками, тете Фрее, Валери, дяде Финну, бабушке, Джексону, Марселю. Все, кто был дорог моей семье, дороги мне! Для меня честь быть частью этой истории. Ведь она обо мне. Моей семье. Крепкой и несломленной! Самой великой семье в мире – семье Майклосон…»