Скарабей

      Спасением от палящих солнечных лучей стал тенистый дворик перед входом в музей, здесь уже было многолюдно, и Алекс не мешкая проскользнула в прохладный вестибюль вместе с туристической группой.       Она никогда не считала себя трусихой, даже наоборот, всегда старалась преодолеть любой свой страх. Но сейчас, спускаясь по широкой лестнице все ниже и ниже в сторону хранилища в сопровождении служителя, чувствовала как её горло пересохло и колени предательски слабели. Ещё там наверху, проходя по знакомым просторным залам, окутанным искусственным полумраком, девушка неожиданно для самой себя не могла сдержать нервной дрожи. Нет, ее не пугали безмолвные лица царей и богов, глядящие из каждого уголка, даже жутковатые изваяния Анубиса и давно опустевшие канопы казались ей, как египтологу чем-то естественным и привычным. И все же Александра каждой клеткой ощущала необъяснимую тревогу,хотя описать это, назвать хоть каким-то внятным научным термином пока не удавалось.       - Сюда, мисс Кент, прошу Вас – рядом раздался голос мистера Мохаммада, директора музея, который услужливо распахнул перед нею двери хранилища. Этот низенький и пухлый мужчина с большими и добрыми глазами оттенка черного кофе, по всей видимости, очень хорошо относился к Дэйзи, раз так быстро откликнулся на ее просьбу и организовал для Алекс пропуск в «святая из святых» самого известного музея страны. И судя по его частым и оживленным расспросам о британской коллеге, можно было предположить, что им движет не только профессиональный интерес.       Оказавшись во внушительных размеров помещении, Алекс остановилась, поддавшись неизвестно откуда взявшейся робости. Вот то, о чем она мечтала! Самые редкие находки, самые непостижимые тайны были заботливо укрыты здесь, дожидаясь того дня, когда их тщательно изучат, отреставрируют и выставят на обозрение жаждущей публике. Древние артефакты Египта всегда обладали невероятной притягательной силой, своего рода магией. За них сражались и умирали, они сводили с ума и становились пищей для фантастических и порою жутких историй.       «Может, и я стала очередной жертвой мистификации?» – думала Алекс, пока ее провожатый искал среди многочисленных полок нужный номер.       - Вот здесь - он сверился с каталогом и достал маленький ящик. – Вам следует надеть перчатки, вы это конечно знаете, но всё же. Все мы становимся немного рассеянными при встрече с таким великолепием.       Алекс улыбнулась, соглашаясь с ним, и демонстративно надела пару белых перчаток, предложенных ей на входе музейным служителем.       - Замечательно, теперь я спокоен. У Вас будет примерно сорок минут для изучения артефакта, можно сделать несколько снимков без вспышки. Работайте спокойно, никто Вас не потревожит. Но к обозначенному мною времени нужно все закончить, я вернусь и отомкну дверь. Простите, но таковы правила.       - Нет, нет, я все понимаю, Вам и так пришлось хлопотать из-за меня.       - Ничего, всегда рад помочь. Особенно мадам Мелвин, – заулыбался мистер Мохаммад и поспешил оставить Алекс одну.       Она осторожно открыла крышку заветного ящика, на дне лежали ничем не примечательные с виду отполированные камни, напоминавшие речную гальку. На каждом был приклеен маленький каталожный номер. Александра пересчитала - их было ровно двадцать, как и говорила Дэйзи. Мешочек из ткани, в котором они находились, вероятно не удалось спасти и он рассыпался в прах, когда его извлекли из саркофага.       Едва дыша Алекс взяла один из них в руки, и к своему удивлению совсем не почувствовала холод. Напротив, через секунду его поверхность заметно потеплела, а еще спустя какое-то время камешек грел ее руку так, словно пролежал весь день под жарким солнцем пустыни. Странно, Дейзи не упоминала об этом , а ведь они с Уильямом наверняка до них дотрагивались ...       Сердце бешено колотилось, она не понимала, не могла вспомнить о чем-либо подобном....Быть может, ей не хватало знаний о каких-то физических законах или химических процессах, но сейчас на ее глазах происходило нечто невероятное, не поддающееся никакому рациональному объяснению.       Она , внезапно поддавшись непонятному искушению, сняла перчатки и взяла из коробки еще несколько камней. Они были настолько гладкими и приятными на ощупь, что их хотелось перекатывать в руках, трогать пальцами, ощущая на подушечках приятное покалывание. Словно под их каменной скорлупой таилась неведомая сила, рвавшаяся наружу и притягивающая к себе древней непознанной властью.       У Алекс внезапно закружилась голова, во всем теле разлилась невероятная слабость, почти лишающая возможности двигаться, а во рту появился металлический привкус. Она с трудом сползла со своего стула на каменный пол, боясь в любую секунду потерять сознание и упасть, не понимая, что происходит, не в силах даже закричать, чтобы позвать на помощь охранника, стоящего за массивной дверью хранилища.       Стало темно, словно вокруг погасили свет, она ощущала, что по-прежнему находится в сознании, но в то же время все происходящее казалось за гранью ее понимания.       - Вставай! Идем со мной! – послышался совсем рядом детский голосок. Перед нею появилась полоска света, по центру которой стояла девочка лет десяти, а может двенадцати, не больше. Рядом проскользнул силуэт какого-то животного. Алекс тут же разглядела изящного кота с длинными ушами, на шее которого мелодично позвякивал золотой колокольчик. Как она могла их не заметить раньше? Наверняка они прятались за массивными стеллажами, которыми было заставлено хранилище.       - Ну же!- девочка нетерпеливо и капризно притопнула ножкой. Было видно, что ребенок не привык ждать.       Александра с трудом поднялась, попытавшись заговорить с гостьей, узнать кто она и что здесь делает. Но не смогла произнести ни слова. Лишь послушно шагнула в полумрак…       На секунду ей показалось, что вокруг абсолютный вакуум: не было звуков, запахов, света, почти никаких ощущений. Она шла вслепую, держась за маленькую теплую руку, настойчиво тянувшую ее за собой. Неожиданно их связь оборвалась, и Алекс в ужасе застыла на месте, не зная, каким образом и куда идти дальше. Ей хотелось позвать свою провожатую, но она не знала ее имени и по-прежнему была нема.       Но вот ей послышались голоса, и в какой-то момент, повернув голову, она увидела удивительно трогательную сцену. Маленькая девочка сидела в высоком золотом кресле и беспечно болтала ногами. Александра разглядела драгоценный обруч, увенчаный королевской коброй, на ее темных волосах.       Около царственного ребенка стоял высокий и статный мужчина в церемониальных одеяниях, в каких обычно древние египтяне изображали знатных вельмож.       Александре почему-то не удавалось как следует рассмотреть их лица.Но она могла поклясться, что профиль вельможи был ей знаком, что голос его, который послышался через несколько мгновений, она уже встречала в своей жизни и никогда не сможет забыть.       Разговор между ним и маленькой царевной удивительным образом был хорошо слышен и понятен:       - Я больше никогда не захочу смотреть на змей.       - Прости, это случилось по моей вине. Ведь это я привез заклинателя из Меира. Но больше ты никогда не испытаешь подобного ужаса, я не допущу. Ты до сих пор испугана, моя госпожа?       - Нет, джати Мхотеп, только совсем немножко. Но ты не должен никому говорить об этом. Обещаешь?       - Клянусь Священным оком Амона, богоравная Афири. -       Хорошо, но ведь ты и впредь будешь привозить во дворец чудесные подарки? Визирь не смог удержаться от улыбки.       - Обязательно буду, моя царевна, только не убегай от своих нянек так часто.       - Мне с ними скучно, они глупы и невежественны как обезьяны и не могут меня развлечь и развеселить, как ты. А тебя так часто нет во дворце!       - Я лишь исполняю свой долг перед твоим Богоравным отцом. Царство должно процветать и это требует неусыпных забот. Когда ты вырастешь и сама взойдешь на трон, то увидишь, как важно иметь поддержку народа, живущего в сытости и достатке, а не голодную и озлобленную толпу, готовую разорвать в клочья кого угодно.       -Даже царя?!       -Бывало и такое.       - Значит, мне не следует гневаться, когда тебя долго нет?       - Я твой верный слуга, богоравная Афири и все что я делаю, это мой вклад в твое будущее. Помни об этом и будь прилежна в тех науках, которым я обучаю тебя. И когда придет время, ты будешь готова принять символы божественной власти.       - Ты уже приказал отдать злобного мага детям Себека?       - Он никогда не сможет возродиться, его черное сердце будет справедливо отправлено в пасть Амат.       - А что кричал тот чародей перед смертью? Это было проклятье, джати Мхотеп? Скажи правду.       Визирь замолчал, он явно не был готов к такому неожиданному вопросу.       - Он сказал, что меня ждут вечные страдания. Все умалишенные говорят подобные вещи. Забудь об этом, царственная Афири, дни твои должны полниться радостью, а лицо твое не должны омрачать подобные думы. Лучше взгляни на редких птиц, которых я привез вчера из страны метанийцев.       Девочка тут же проворно спустилась с трона и, взявшись за руку своего величественного наставника, поспешила вглубь царских покоев.       Видение исчезло так же быстро как появилось, утонув в кромешной тьме, и тут же Александра вновь ощутила прикосновение маленькой ладошки к своей руке. Она с радостью схватилась за нее, позволяя увлечь себя дальше, уже не понимая, осталась ли в ее сознании место для чего-либо рационального. С каждым шагом она чувствовала, что увиденное ею не просто сон или галлюцинация, это были воспоминания, в правдивости которых ее душа не могла усомниться.       Мысленно обращаясь к своей провожатой, она с удивлением получала ответы. Следующие образы вспыхивали сами собой при каждой новой остановке, которую делала ее маленькая призрачная спутница.       Вот перед нею уже не ребенок, а девушка, со стройным телом и прекрасным лицом, большими карими глазами…Кожа гораздо смуглее и волосы как темный струящийся шелк, но в остальном, это ее собственное отражение…Это было невозможным, пугающим и завораживающим одновременно, Алекс уже не чувствовала своего сердца, а разум ее наконец смирился с тем что происходило вокруг. Словно завеса упала с ее глаз, прозрение пришло сразу, как только она увидела рядом с юной царевной Афири Великого визиря Мхотепа.       Немым наблюдателем была ее душа в этих коротких просветах времени, но глаза, наполненные нежностью, напоминавшие своим цветом прозрачные нильские воды, сейчас смотрели на нее, голос тихий и немного хриплый шептал ей на древнем колдовском языке слова любви.       И Александра закрыла глаза, поддавшись этому сводящему с ума искушению, уже не понимая, кто она, что происходит с ней и есть ли обратный путь…       Вскоре время потекло через ее мысли, словно неудержимая река, рассказывая давно забытую историю о великой, бессмертной, проклятой любви, блуждавшей по дорогам седой Вечности. О любви, которая сотни лет рождалась и умирала, совершая один и тот же путь, подобно Священному Скарабею, что катит по небосводу яркий солнечный диск. Разные имена и лица, эпохи- одна судьба, повторявшаяся на протяжении веков… Порою неумолимый рок сводил их вместе, давая надежду, но каждый раз они были не равны по возрасту, статусу, религиозным или политическим убеждениям, и каждый раз это становилось непреодолимым препятствием, заставляя ЕГО приносить в жертву свое счастье, ради ЕЕ жизни и будущего.       И это была ИХ история. ИХ путь. Он был предначертан чьей-то злой и могущественной волей. Они с Уильямом лишь послушно повторили то, что уже делали в тысячах предыдущих перерождений. Неужели так и должно быть? Тогда зачем она здесь? Почему неведомые силы решили привести ее ко всем этим откровениям в странном затяжном сне. Ей вдруг стало страшно, что пробудившись, она забудет все что увидела, но ее мысли были прерваны следующим наваждением.       Алекс встретила Истнофрет, уже не юной девушкой, влюбленной в своего умудренного жизнью джати, как в предыдущих видениях, но все еще прекрасной, величественной зрелой женщиной, облаченной в драгоценные одежды.       Царица стояла около гранитного ковчега в небольшой погребальной камере, прижавшись щекой к холодной поверхности камня, с нанесенными на него письменами, словно ведя с кем-то молчаливый диалог. Эта усыпальница была скромнее и меньше той, которую Алекс вместе с профессором Лэмом осматривала и фотографировала в Долине царей. Но погребальные дары указывали на то, что она принадлежит знатному человеку...       Некоторое время царица стояла неподвижно, а потом будто приняв окончательное решение сделала знак, подозвав кого-то из полумрака. Склонившийся ниц пожилой вельможа внимательно слушал свою госпожу. Богоравная Иситнофрет, чувствуя приближение рокового часа, желала отправиться в Бессмертие вместе со своим вечным возлюбленным… Удивительной красоты усыпальница в Долине царей, которую когда-то возвел для нее визирь Мхотеп навсегда останется пустой.       И вдруг это пришло - самое важное, самое нужное для Алекс откровение, соединившее наконец маленькие , невероятно хрупкие недостающие кусочки замысловатой мозаики, которую она пыталась сложить бессонными ночами, с пугающей и непонятной ей тогда одержимостью. Сейчас она вновь была ею - женщиной, жившей тысячи лет назад, женщиной, познавшей истинную любовь и истинную трагедию от ее утраты. Воспоминания приходили одно за другим, оставляя в сердце болезненные отметины.       Вот она вплетает последний цветок в маленький букет из анемонов и васильков, что ляжет на грудь навеки уснувшего визиря, и тяжелый саркофаг скроет её последний и тайный дар своему возлюбленному.        Мхотеп сделал все, чтобы вернуть власть своей обожаемой Афири, но так и не встал рядом ... теперь ей в одиночку придётся принимать решения и править этой огромной страной. Юная Иситнофрет понимала, что народу нужен новый фараон и вскоре выбрала себе в мужья вельможу родом из Ксоиса, что в низовьях Великой реки. Он был молод, утонченно красив и в меру тщеславен. В обмен на свой новый статус , он практически не вмешивался в дела государства, полагаясь на деятельный ум и несокрушимую волю своей царственной супруги. Произведя на свет за последующие годы семерых наследников, она неустанно укрепляла божественную власть фараона, деля с ним почести, но не выпуская из своих рук бразды правления страной.       Порою, сидя на золотом троне во время торжественных церемоний, вместо своего мужа она явственно видела другого, дорогого ей человека, и тогда ее сердце начинало трепетать в груди, печальная тень ложилась на царственное чело. Иситнофрет понимала, что в этой жизни ей остается лишь смиренно следовать своему долгу и ждать, когда Боги позволят им с Мхотепом соединиться в Вечности.        Муж-фараон умер неожиданно, спустя 15 весен, от заражения, получив незначительную рану во время охоты на гиппопотама на болотистых берегах Нила. Несвоевременно начатое лечение и присоединившаяся гнилая лихорадка сломили его крепкое здоровье и он ушёл в бессмертие за считанные дни. Последние свои годы царица прожила вдовой, и правила страной твердой рукой единолично до совершеннолетия старшего сына. Жадным до власти чиновникам и вельможам так и не удалось склонить властную Иситнофрет к новому браку.       И вот уже Александра смотрит с высокой дворцовой стены на раскинувшийся под стенами город, замерший в первых лучах восходящего солнца. Блаженная Земля Пта встречает новый день, через считанные часы эти улицы заполнятся многоголосой толпой и город проживёт ещё один день под властью своей мудрой правительницы. Отчего же душу Богоравной Иситнофрет сегодня гложет смертельная тоска и полузабытые детские воспоминания? Она видит колдовскую зелень любимых глаз, слышит безумные крики темного заклинателя из Меира и вновь образ огромного страшного змея наполняет страхом ее сердце...       После смерти, искренне оплаканной поданными, доверенные чиновники в точности выполнили последнюю волю Великой царицы: тело ее было тайно положено в усыпальницу джати Мхотепа, а место их долгожданного воссоединения занесли пески времени, так же как и великолепную гробницу, которой не суждено было стать вечным пристанищем Богоравной. - Идем же, идем со мной, - настойчивый детский голос вырвал Александру из окутавшего ее морока и заставил вернуться в собственное «Я». Но с каждым новым шагом оно становилось все менее четким, растворялось в этом долгом путешествии по призрачным дорогам Лабиринтов, утрачивая ощущение земного бытия, балансируя на самом краю жизни и смерти. Хотелось ли ей вернуться? Алекс не знала ответ…