Сквозь время

В доме впервые за столь долгое время на обеденном столе стояло три чашки с кофе. Комната на втором этаже дома уже не пустовала. Двери этой комнаты чаще всего были закрыты и открывались только несколько раз в день. На столе собралась кучка нераспечатанных писем. На всех был только один отправитель: Гарри Поттер. Гермиона приехала домой пару недель назад. Джин была рада, что ее дочь вернулась домой с одной стороны, но ее пустой взгляд каждый раз заставлял сердце сжиматься. Она не могла смотреть в ее глаза, хоть должна была. Гермиона закрывалась в своей комнате, и все, что Джин слышала это тихие всхлипы. На просьбы объяснить их расставание, волшебница поникшие отводила взгляд, уходила от вопроса. Девушка вышла на улицу. Листья тихо шелестели. Она кутала лицо в теплую кофту, защищая лицо от колючего летнего ветра, который в этом году рано стал осенним. Ладони мерзли в карманах. С игрушками по улице бегали смеющиеся дети, в отличии от нее одеты по-летнему. Своим смехом они хоть немного заполняли одиночество. Под ногами хрустели ветхие ветки. Все имело ложный цвет. Все вокруг отражалось в лужах. — Гермиона! Иди кушать! — звучал голос Джин. За столом стучали приборы. Они звонко касались тарелок. Гермиона встала с места и, поблагодарив за обед, собралась идти на второй этаж. Миссис Грейнджер сразу посмутнела и поднялась с места тоже, но Майк взял ее за руку и усадил на стул. — Не переживай, она уже взрослая и сама все решит. — Майк, наша дочь не могла просто так расстаться с ним. — Значит у них была причина. Джин, Гермиона знает, что делает. Гермиона сидела на кровати, наматывая каштановый волос на палец. Она посмотрела на свои ладони. Все прикосновения сохранялись в них. В каждом миллиметре. Она может бы и дальше об этом раздумывала, но в дверь постучали. Джин попросила дочь сходить в магазин, и девушка без капли сопротивления послушно переоделась и отправилась за покупками. За кассой уже собралась толпа. Гермиона прошлась по ряду, забрасывая в корзину продукты, следуя довольно-таки большему списку. В корзине уже лежали овощи вперемешку с кучей овощных приправ. Девушка вычеркнула большую половину написанного и остановилась, чтобы разобраться в каком месте находятся молочные продукты. — Здоровое питание… Похвально. — около нее неожиданно стал парень. Он стоял в спортивном костюме и с полной корзиной сельдерея, через каждые несколько секунд откидывая свою блондинистую челку с серых глаз. Возвышаясь над волшебницей чуть ли не на голову, он провел взглядом по ее корзине. — Ага. — сухо ответила она. — Вы спортсменка? — парень последовал за, шагающей вперед, Гермионой. — Гимнастка? — В любом случае я не из вашего круга и не знаю вас. Поэтому хватит за мной ходить. — вежливым тоном постаралась ответить она. — Откуда вам знать мой круг? — мужчина никак не хотел отвязываться от девушки, стоя рядом даже на кассе. — Я не похожа на спортсменку. Если вы таким способом думали познакомиться, то не ждите от меня чего-то взаимного. — парень лишь заинтересованно улыбнулся, помогая донести пакеты к выходу из супермаркета. — Спасибо за помощь. У меня не то настроение, чтобы продолжать общение. — Подождите, может хотя бы познакомимся? — Не стоит. — Почему? — Это мое личное дело. — Меня зовут Вильям Вэйн, но вам можно Вилл. — Я повторю вам еще раз, я не спортсменка. Мы не найдем общий язык. — Всего лишь ваше имя. — Гермиона. — юноша улыбнулся. Гермиона продолжила свой путь домой, забирая покупки с рук парня. — Приятно познакомиться. Приходите на спектакль завтра в театр в центре. Я буду играть в вечерней пьесе. Было бы приятно увидеть вас в зале. — Так вы актер и только что пригласили меня на свидание. — Разве? Просто встреча. — щеки девушки покраснели. — Согласитесь. Вам будет интересно. — Может я замужем. — На пальце нет кольца. — Я уже влюблена в одного человека. — Это просто встреча. — Ну ладно. — выдохнула она, закатывая глаза. — Жду в восемь около центрального театра. Пока, Гермиона. Грейнджер по возвращению домой разложила купленные продукты и побежала в свою комнату готовиться к вечеру. Джин светилась от радости, что ее дочь выйдет в свет. Гермиона достала свое платье, в котором она ходила на свадьбу к Гарри и Джинни. Она долго смотрела на наряд перед тем, как надеть его. Память все еще хранила все романтические вечера. А особенно тот вечер, когда она сказала Фреду что он — самая безумная любовь всей ее жизни. Признания — это такая вещь, которая никогда не забудется. Влюбляться страшно, но тяжелее признать то, что ты чувствуешь к другому человеку. И сперва ты не хочешь этого, боясь ошибиться, а потом не знаешь, как жила раньше, не замечая рядом с собой его. Ты боишься этой любви и даже никогда не произносишь его имя в сочетании «я люблю тебя», но хочешь до мурашек сказать ему. Но как же тяжело молчать с ним, когда кроме слов ты не можешь ничего позволить. Казалось эти слова не относились к Гермионе, но ей ничего не оставалось, кроме как держать себя на поводке и не подпускать к Фреду. Он не заслужил жизни с предательницей. Она была уверена, что Фред не простит ее. Ведь это не был обычный поцелуй. Она целовала своего лучшего друга, мужа его сестры, мужа своей лучшей подруги. Ладно бы поцелуй был случайным. Но она хотела тогда поцелуя. Девушка накрасила ресницы, наложила на губы светло-розовую помаду и уложила непослушные волосы. Посмотрев на себя в зеркало, Гермиона спустилась в коридор и одела куртку и осенние сапоги. Она поцеловала счастливую Джин в щеку, помахала отцу и вышла из дому в центральный театр. Внутри театра было очень красиво: мягкие стулья с красной обивкой, зал заполнен, свет приглушен, а на сцене уже играли актеры. Вилл усадил Гермиону и ушел на грим еще до начала пьесы. Голоса актеров звучали очень четко и… правдиво. Они играли «Пигмалион» Бернарда Шоу. Вилл был в роле Генри Хиггинса. Он на глазах менялся, превращаясь больше в персонажа. Рядом с Гермионой сидела темноволосая девушка в синем платье. Она нетерпеливо ерзала на стуле, пока все же не наклонилась к волшебнице. — Извините меня, пожалуйста, но Вэйн — это ваш парень? — Совсем нет. — возразила она. — А по глазам так и не скажешь. — подметила девушка. — Мои глаза могли бы влюбленно смотреть лишь на одного человека. — шепнула Гермиона. — Не влюбляйтесь в актеров. Он может сыграть с вами не ту пьесу. Грейнджер лишь кивнула, пропустив слова женщины мимо ушей, и продолжила смотреть на сцену. Вилл, по окончанию мероприятия, вышел вместе с ней с театра. Гермиона шла с ним за руку по улице. Свет от вывесок кафе разрезал темноту. Парень нервно теребил девичьи пальцы. Дойдя до одного из французских ресторанов, он остановился и завел девушку внутрь. Интерьер этого заведения впечатлял: дорогие синие мягкие стулья, столы, застеленные белоснежной скатертью, блуждающие по ресторану официанты, одетые с иголочки, ярко-синие огромные шторы на, выдраенных до блеска, окнах, посетители в костюмах и брендовых платьях. Гермиона восхищенно осмотрелась и прошла вслед за Вилом к столику. Меню уже лежало. — Нравится? — спросил парень, выводя из ступора молодую леди. — Здесь очень красиво. Вильям улыбнулся. К ним подошел официант и принял заказ. Через пару минут им принесли бутылку вина и два бокала. Гермиона склонила голову на бок и с улыбкой посмотрела на спутника вечера. — Что такое? — спросил он прищурив глаза. — Я измазался во что-то? — Вилл занервничал. — Мерлин, нет конечно, Вильям! Я просто давно не ходила на свидание. — Мерлин? Ты фанатка историй о магии? — официант поставил две порции салата, и Вилл начал ковырять его вилкой. — Эм… Я… Да, люблю! — наконец ответила она. — Чудно! Я когда-то тоже этим увлекался, пока учился в школе. Кстати, сколько тебе лет? Ты ведь не обидишься, что я спрашиваю это? — Мне двадцать два. А тебе? — Я оказывается старик против тебя? Мне двадцать пять стукнуло первого апреля! — девушка поперхнулась. — Все хорошо? — Вполне! Так ты значит актер, никогда еще не знакомилась с актерами. — она то сгибала, то разжимала вилку в руках. — Я буду первым. Выпьем за это? — Вилл поднял бокал с красным вином и, цокнувшись, выпил содержимое. Дальше разговор пошел не так напряженно. — Глупцом был тот, кто упустил такую женщину, как ты! — сказал парень за третьим бокалом. — Не смущай меня, Вилл! — отмахнулась она. — Я изменила моему парню с моим лучшим другом, я плохо поступила. — Гермиона заметно расслабилась и не следила за словами. — Этот твой Фред сам виноват! Ты изумительна, а он не достоин такой как ты! Луч света среди тьмы! — профессия актера проявлялась в характере Вилла. — Я люблю его, я это говорила еще в магазине. — она смутно посмотрела на Вильяма. — Он забудет тебя, а ты забудешь его. Но не податься же тебе в монашки? Такая красота не должна быть одинокой. — Вилл встал с места, приглашая девушку на танец. Она приняла приглашение, укладывая голову на плече. Руки Вилла крепко держали талию Гермионы. Они кружили по танцевальной площадке под звуки скрипки, и Гермиона даже забыла одиночество, находясь в объятьях чужого мужчины, которого четыре бокала вина превратили в близкого. Его руки спускались по спине к пояснице. Он шептал ей на ухо все, что она хотела слышать. Все красивые слова звучали для нее с его уст. Пока эти уста не коснулись ее. Она, пьяная и нежная, шептала неслышно имя совсем другого. Ощущала прикосновения к своему телу на чужой кровати, повторяя про себя имя, с которым связана она. Он целовал ее тело «которое не должно быть одиноким», прикусывал ее ласковые губы, занимался с ней всеми известными неприличиями, не разрешая уснуть всю ночь, слыша только обрывки фраз, но ни разу не услышав своего имени, которое должно быть выкрикнутым в нетерпении. Только с утра, осознав всю глупость произошедшего, она закрыла руками глаза и разочарованно сказала его имя. Гермиона корила во всем вино и свою внезапную легкомысленность, но не зря же говорят, что никогда не нужно ссылаться на то, что вы пьяны.

***

Закрывая глаза от солнца, светившего прямо в глаза, Гермиона проснулась. Она потянулась, потирая глаза, и, накинув сверху халат, пошла умываться. Потом собрала свою одежду с пола и, с трудом застегнув пуговицу на джинсах, оделась, намереваясь быстро позавтракать и улизнуть на улицу. Но, хлопнув дверью, разбудила соседа по кровати. Вилл сонно пробормотал «доброе утро» и попытался встать, но запутался в одеяле. Гермиона рассмеялась и помогла парню выпутаться. Он заключил девушку в объятьях, сдувая с карих глаз каштановые пряди волос. — И куда ты с утра? — спросил он. — Домой, если я опять приду под обед, меня больше не выпустят к тебе. Сколько бы мне не было лет, я ребенок для родителей. — девушка поднялась с кровати, поцеловав Вилла и одела курточку, шапку и осенние сапоги. — Пока, принцесса, жду на вечернем спектакле. Гермиона пришла домой. Джин готовила завтрак: с кухни пахло куриным бульоном. Майк уже ушел на работу. Девушка разделась, повесила куртку на вешалку и пошагала на кухню. Миссис Грейнджер приветливо улыбнулась и поставила тарелку с бульоном. — Ты вся светишься, Гермиона, когда ты пригласишь Вилла в гости? — волшебница засмущалась, пряча глаза. — Мы встречаемся только месяц, я же не выхожу замуж за него. — Тебе уже двадцать три, уже можно выходить. Ты смотрела объявления на работу? — спросила Джин, присаживаясь напротив с тарелкой того же блюда. Гермиона вытащила с кармана джинсов вырезку с газеты о наборе в официантки в кафе « Сладкое создание ». Не успев поднести ложку ко рту, девушка почувствовала рвотный рефлекс и побежала в туалет. Прочистив желудок и умывшись, она вернулась в кухню. Джин обеспокоенно обвела дочь взглядом. — Мне не стоило вчера есть пирог, который Вилл принес с вчерашней вечеринки его театральных друзей. Гермиона держалась за живот, ощущая очередной рвотный порыв. Прочистив желудок еще, она помыла посуду и ушла к себе в спальню. Джин взволнованно посмотрела вслед и все-таки пошла вслед за дочерью. — Гермиона, скажи мне, пожалуйста, когда еще ты так реагировала на запах? — спросила она, сев рядом с Гермионой. — Пару раз на прошлой неделе. — ответила девушка задумавшись. Через час Гермиона сидела на лавочке в городской больнице к женскому врачу. Рядом с ней сидели счастливые женщины, кто на седьмом, кто на девятом месяце беременности. Девушка боязливо смотрела в их сторону. Мысль, что в ней может быть живет маленький ребенок не давала ей спокойно ждать своей очереди. Даже если она беременна, то как отнесется к этому Вилл? Ведь они не в серьезных отношениях, просто ежедневные свидания, если можно так назвать секс в отельном номере. — Гермиона Грейнджер, входите. Она зашла в кабинет. За столом сидела женщина среднего возраста, переписывая что-то к себе в тетрадку. Гермиона от страха замерла, но успокоив себя, поздоровалась и присела на стул. Женщина записала сведения о волшебнице в тетрадку и осмотрела девушку. Волшебница вышла из-за ширмы и села напротив женщины. — Радуйтесь, мисс Грейнджер! — наконец заговорила, как позже поняла Гермиона по значку, миссис Эбот. Пальцы девушки сжались. — Вы беременны. — Мерлин! — шепнула она, глаза бегали по комнате. — Уже восемь недель как беременны! — Что? — Гермиона подняла глупые глаза. — Но Вилл… Я ведь дома только месяц и пару недель! Я беременна… Я беременна… Ребенок Фреда. — повторяла девушка, обеспокоенно смотря на миссис Эбот. — Вы наверно не очень рады, — подметила женщина, заметив слезы на лице девушки. — Но все же это Ваш ребенок, вот вам витамины, не пейте алкоголя, хотя думаю Вы и так понимаете что вредно ребенку. — женщина дала список витаминов Гермионе. — Не буду. Гермиона вышла с кабинета думая лишь о том, что пару недель, пока они с Фредом были вместе у них уже был ребенок. Она шла по улице, вытирая слезы то ли радости, то ли грусти. Фред понемногу отходил в прошлое, как и говорил Вилл, но теперь Гермиона имела нечто большее, нежели вся горстка воспоминаний. Она носила в себе их ребенка. Гермиона зашла в многоэтажный дом и позвонила в дверь на седьмом этаже. В дверном проеме стояла Бэлль, та самая зрительница с театра. Изабэлла Ален была разведена, но ее нельзя было назвать типичной разведенкой. В ее шкатулке лежало два разных обручальных кольца. Она работала в крупной фирме директором несколько лет назад, но ее второй муж обанкротил ее. Выбравшись с долгов, Бэлль восстановила работу фирмы. Злость на всех мужчин в мире заставляла ее выбираться с передряг каждый раз. Она прощала измены первому мужу, обеспечивала их семью, ожидая хоть чего-то от него. Разочаровавшись в нем, девушка подала на развод. Бэлль встречалась со многими состоятельными мужчинами, они приглашали ее в рестораны, а она заказывала все меню, устраивала вечеринку за одним столом, выходила в туалет, не возвращаясь обратно. Она бросала их, получая огромное удовольствие, намеренно изменяла тем, кто видел в ней только секс-игрушку. Узнав в Гермионе наивную себя лет пять тому назад, ей очень захотелось узнать ее лучше. Они за короткий промежуток стали лучшими подругами. — Бэлль, я… ребенок… — бормотала волшебница, сидя на диване в гостиной. — Гермиона, какой ребенок? — Мой ребенок, Бэлль. — Гермиона резко поднялась с дивана расхаживая по комнате. — Я беременна восемь недель, это ребенок Фреда. — девушка села обратно к подруге. Слезы скатывались по щекам. — Герми… — Бэлль стиснула Гермиону в кольцо с рук, гладя по голове, ее футболка постепенно промокала. — Перестань, нужен тебе этот Вилл, тебе нельзя волноваться! Подумай о твоем малыше, ты же не хочешь причинить ему вред. — Я почти каждую ночь спала с Виллом на протяжении месяца, я пила даже! А в это время во мне жило это чудо… Целых две недели мы были семьей! Я целых две недели была с Фредом и нашим ребенком. — Гермиона подогнула под себя ноги и уложила голову на плечо Бэлль, — он даже не поверит мне, что это его ребенок после того, что я сделала. Я ушла от него, чтобы у него была своя семья, я не смогу разрушить ему жизнь своим появлением. Зазвонил телефон. Гермиона вытащила его с кармана. — Алло, мам, я у Бэлль. Сейчас приду домой. — она засунула телефон обратно в карман, вытирая слезы с щек. — Мне надо идти. — Береги себя, позвони, когда придешь. — Обязательно.

***

Гермиона сидела в гостиной, откинувшись на спинку кресла в домашнем халате. Джин и Майк взволнованно на нее смотрели. Волшебница никак не могла признаться в том, кто отец ее ребенка. — Он обязан на тебе жениться! Этот актер мне никогда не нравился! — кричал мистер Грейнджер. — Майк, спокойно! — Это ребенок Фреда. — на выдохе сказала девушка. Джин тихонько что-то пробормотала под нос, а мистер Грейнджер лишь смотрел на дочь. — Ты должна все ему рассказать. Он отец и имеет право на это. — ответила миссис Грейнджер. — Нет, я ничего ему не буду говорить. Я решила так. — хладнокровно заявила волшебница. — Гермиона, ты лишаешь ребенка отца! — Я не хочу ломать Фреду жизнь! Она убежала наверх, закрыв свою комнату на ключ. Казалось бы так поступают только дети: обижаются и убегают, но именно тогда ей хотелось убежать. От Вилла, от маггловсокого Лондона, непрочитанных писем от Гарри. Вернуться в маленькую квартиру близнецов, писать домой письма и заезжать в гости, встречаться с Гарри и Роном в «Норе» как и с остальными Уизли. Но все это было призрачными отрывками прошлых дней. — Вилл, я не приду на пьесу, нужно встретиться сейчас. — Гермиона ответила на звонок. — Что такое? Ты невесела, принцесса? Я могу поднять тебе настроение. Директор театра ищет костюмера, я предложил тебя. Мы будем вместе всегда! Чудно, принцесса? Ты слушаешь? — Вилл, все в порядке, приди ко мне домой. — Когда прийти? — Хоть сейчас. Экран телефона погас. Закрывая ладонями лицо, погружаясь в темноту, все вокруг переставало казаться страшным. В темноте нет ничего страшного, все производит фантазия. Фантазия порождает страхи. Свои страхи Гермиона создала сама, и вышли они не из тьмы, а из света и от них нельзя было убежать, просто открыв глаза. Разве что прятаться в темноте, но что делать если страх — это луч света и, как бы ты не закрывал его, он будет светить. Стук в дверь прозвучал на входе в дом. Через несколько минут стук прозвучал в дверь Гермионы. Вилл отбросил блондинистую челку назад и ослепительно улыбнулся. Он поцеловал девушку в щеку, присаживаясь рядом с ней на кровати. Она прижалась к нему, вдыхая запах его одеколона. Крепко сжимая его куртку, в пальцах чувствовалось покалывание. — Ты не в духе, Герми. — Вилл, я беременна. Она не закатывала ему истерики и не кричала, не плакала, ожидая услышать от него «мы расстаемся». Не было смысла винить его. Позволив Гермионе хоть немного влюбиться в него, судьба запретила это делать дальше. Имя «Фред» как призрак преследовало ее. — Но мы… мы же, — Вилл подорвался с места метая искры глазами, — Ты уверена? Может что-то не то съела? — Не от тебя… От Фреда. Срок беременности восемь недель. — она безразлично отвела от него глаза. — От того придурка?! — Гермиона лишь бросила в его сторону понурый взгляд. — Я не отдам тебя ему! Это наш ребенок! — Что, не отдашь? Я вещь? — в который раз она вытирала слезы. — Тебе не нужен этот ребенок! — Ты ведь нужна, значит и он тоже. — Вилл, подумай, ты соглашаешься встречаться с беременной женщиной, так еще и от другого. — Собирай вещи, мы будем жить у меня. — Вилл был настроен серьезно. — Ты не уйдешь к тому придурку! Гермиона бросилась обнимать парня. С одной стороны она радовалась, а с другой не понимала, как он предложил ей жить вместе. Смешалось все. Но она не была одинока и от этого становилось радостнее.

***

Все шло своим чередом. Месяцы проходили, сменяя время года. Гермиона привыкала к новому режиму жизни к работе костюмера в театре до декрета. В ноябре она и Вилл подали заявление о женитьбе. Вживаться со свекровью не очень получалось, но приходилось угождать ей за то, что не выгнала. Зимой они с Виллом встретили первое совместное Рождевство. Декабрь выдался очень снежным, поэтому, отправляя мужа на работу, Гермиона одеваясь потеплее и отбрасывала с дорожки к дому снег. Пройдя через трудности мороза, наступила весна. Гермиона и миссис Грейнджер узнали, что родится мальчик, решив все-таки спросить о поле ребенка. — Мама, у меня будет сын, сын! Он будет похож на Фреда, как думаешь? — спрашивала волшебница, уложив голову на колени Джин, показывая снимок. — У меня будет самый милый малыш на свете! — шептала она, поглаживая свой круглый живот. Миссис Грейнджер по-светлому грустно улыбалась, целуя дочь в обе щеки. Вместе с тем, когда трава зеленеет и начинают отходить от холода деревья, в середине апреля родился сын Гермионы. Она с трепетом держала его на руках. Вилл даже и слышать не хотел, что это не его сын. Он носился с ним целыми днями, не признавая оцтовства Фреда. Мальчик родился с темными каштановыми волосами и карими глазами, словно специально ничем не похожим на своего отца. Гермиона благодарила судьбу за то, что взамен на расставания с любовью, она дала ей ребенка от Фреда. — Как мы назовем его? — спросил Вилл, обнимая усталую Гермиону. — Эрик? — она посмотрела на мужа и, когда он кивнул, улыбнулась. — Эрик Уи… — она осеклась, — Эрик Вэйн, красиво? — Конечно, отдыхай. — Хорошо. — Вилл поцеловал свою жену в щеку и вышел с комнаты. — Эрик Уизли… — прошептала девушка зажмурив глаза. Лето 2004 года. Привет, мам и пап! Отдых в Италии чудесный! Эрику здесь очень нравится, он постоянно показывает пальчиком на море и смеется! Вилл ходил на рыбалку и поймал рыбу, Эрик полез руками в ведро с ней и измазал потом одеяло в гостинничном номере. Но самое главное, что Эрик сказал первое слово! Я очень рада! Все прекрасно, и мне даже необычно от того, что за эти пару лет я и Вилл стали семьей. Он устроил мне свидание на пляже, пахнет романтикой. Передавайте Бэлль от меня привет и еще, что я скучаю. Скоро будем лететь в Лондон, но все же это великолепное место. Любящие вас, Гермиона, Вилл и Эрик. Осень 2005 года. Миссис Гермиона Вэйн! Ваш сын Эрик Вэйн вылил кашу на голову соседке за столом в столовой. Он совсем не слушается воспитательницу. Просим Вас всем колективом детского сада перевести его в другой. С уважением, заведующая детским садом «Малыш». За окном падал снег. Перед камином в гостиной сидела Гермиона, перебирая пожелтевшие старые письма от Гарри. На ворсистом ковре играл Эрик. Рядом с ним сидел Вилл. Часть Фреда все еще жила в сердце.