ChangeTale

      После вечеринки у Мэри Фриск, Боб, Тэм Лодочница и Напстаблук впятером пошли в дом кошек. У адмиралши и учёного был ремонт, а девочка окончательно решила остаться у ушастой компании. Казалось, друзья останутся в уютном домике Боба навсегда. Никто не был против, кроме, разве что, некоторых соседей, которым не нравились шум и оживление, но кто этих соседей, собственно говоря, будет слушать?       Дни летели один за другим. По вечерам, перед тем, как все ложились спать, Лодочница играла на гитаре свои лучшие песни, а Напстаблук фальшиво, но зато душевно подпевал ей. Боб незадолго до этого выписал газету «Подземный вестник», и теперь каждый день ему в дверь стучался огонёк-почтальон. Получив газету, кот садился с ней за стол, наливал себе кофе и звал своих друзей завтракать хлопьями. — Напстаблук, смотри, тут про тебя пишут!       На первой полосе «Подземного вестника» красовалась фотография Блуки с подписью: «НАУЧНЫЙ СКАНДАЛ! Широко известный своими бытовыми приборами и роботом-цветком королевский учёный Напстаблук оказался не тем, за кого себя выдаёт. Он проводил жестокие опыты на монстрах, используя так называемую „решимость“, бесполезную и опасную субстанцию. Этот призрак не имеет ни совести, ни ума, поэтому я, журналист „Подземного вестника“ Крей Каннингтон, твёрдо заявляю: долой Напстаблука, нам нужен новый королевский учёный! Скромно предлагаю свою кандидатуру, ведь я пишу лучшие в газете статьи, хорошо разбираюсь в математике и кое-что смыслю в физике. Письмо королеве Альфис уже отправлено, держите за меня кулаки, читатели!»       Сначала Боб недоумевал, но, дочитав заметку до конца, яростно порвал газету на кусочки и начал их топтать. — Боб, я так и не прочитал, что здесь пишут про меня, — заметил Напстаблук. — Я прочитал, и лучше бы там про тебя не писали! — прошипел кот. — Этот задавака Крей оклеветал тебя и хочет стать новым королевским учёным! Королевским учёным, вы вдумайтесь, а! И ведь королева его небылицам поверит и разжалует тебя, а вонючий Каннингтон будет пировать за её счёт, при этом ничего не открывая и не изобретая! Ну вот как это называется, а?       Боб ещё долго возмущался, рвал и метал, пока Напстаблук не понял, в чём дело. — Там было написано, что я проводил какие-то опыты? — Да, — на удивление спокойно ответил котопёс. — Так вот, это всё правда. Я вводил пяти монстрам решимость, хоть они и дали согласие, и я не знал, что им от этого будет плохо… — Ну, знаешь ли, — поморщился Боб, — у самого Крея столько тёмных делишек в прошлом, да и в настоящем, что если их всех королеве рассказать, казнить его будет мало!       Боб ругал журналиста на чём свет стоит, а Напстаблук молчал, когда на кухню зашла сонная, ещё в пижаме, Лодочница. — Тра-ла-ла. Чего вы расшумелись, да ещё и так рано, жаворонки залётные? Поспать не даёте, тра-ла-ла-ла-ла.       Напстаблук по прежнему молчал, а Боб рассказал обо всём Лодочнице. Дослушав эту неприятную историю до конца, адмиралша тут же окончательно проснулась и закричала: — Да что он себе позволяет?! Дайте мне адрес этого Каннингтона, я его лично в порошок сотру! Вот этими вот руками!       Обычно в подобных ситуациях Боб успокаивал подругу, но теперь он только поднял трубой хвост и тявкнул: — Я с тобой! — Друзья, давайте решим всё мирно, мы же цивилизованные существа! В конце концов, я уверен, что Альфис не поверит Каннингтону или не захочет брать его на моё место, а скорее всего, и то, и другое. — Хой!       На кусочках рваной газеты стояла Тэм. — Как у вас делишки? — Он у меня попляшет без всякой тра-ла-лы, — не замечая кошку, пробормотала Лодочница. — Я изобью его веслом, а потом утоплю в Ривертопии! — А я буду на это смотреть и пить кофеёк! — поддержал Боб. — Тоже мне, Напстаблука вытеснить захотел. Я ему покажу королевского учёного! На коленях свою же заметку у меня опровергнет, журналюга проклятый! — Да он даже не журналист, он мелкая шестёрка, возомнившая себя козырным тузом! Настоящие журналисты порядочные, смелые и честные, Каннингтон и рядом с ними не стоял! — Да что у вас здесь происходит-то? — спросила недоумевающая Тэм.       Боб и Лодочница со всеми подробностями рассказали кошке о подлом клеветнике Каннингтоне и о том, что Напстаблука могут выгнать с его работы. Она подумала и, наконец, сказала: — А знаете что? Его письмо не дойдёт до королевы! — Как это? — удивился Боб. — Я об этом позабочусь при помощи секретной магии, которой нас учили в колледже!       Тэм хитренько улыбнулась, а Боб доверился сестре, и они с Лодочницей решили пока не устраивать Крею страшную месть.       Позже всех проснулась Фриск. Она вообще вчера заснула под утро, потому что в углу комнаты ей всю ночь мерещился Безумный Манекен, и ни песни Лодочницы, ни научные доводы Напстаблука, ни смелость Тэм не помогали ей заснуть. Боб заставил девочку выпить кофе, сказав, что он поможет заснуть, но, конечно же, из-за бодрящего напитка бессонница только усугубилась. В конечном итоге друзья Фриск пошли спать сами, надеясь, что она всё-таки сможет уснуть, но без их помощи.       И вот теперь она стояла на кухне перед этой компанией, абсолютно ничего не понимая. — Привет, Фриск! — поздоровался Боб. — Как спалось? — Ужасно, — лаконично ответила девочка.       Узнав всю утреннюю историю, Фриск никак не среагировала, а просто сказала, что верит Тэм и надеется, что её магией письмо не дойдёт до Альфис. Она села завтракать, Боб и Лодочница пошли в Ривертопию за новыми ракушками для коллекции, Блуки устроился у стены с книжкой, а Тэм причесалась и пошла открывать свой магазинчик. — Нет ничего лучше, чем утром сидеть в своей коробке и продавать хлопья! — говорила она сама себе.       Среди покупателей магазина Тэм были Дэн и Сонный Дракон. — Пап, помнишь Тэм? Теперь она уже колледж окончила! — весело рассказывал дракончик. — Давно уже, — усмехнулась кошка.       Когда поток покупателей на время прекратился, она, как и обещала, использовала тэмскую магию. Письмо Каннингтона, адресованное Альфис, попросту растворилось, а самому Крею пришёл «ответ», что королева ему не верит и не хочет заменять им Напстаблука. Теперь призраку увольнение не грозит, по крайней мере, в ближайшем времени. Как раз когда Тэм удовлетворилась этой мыслью, её магазинчик снова заполнился разными существами, правда, их было всё же поменьше, чем утром.       Фриск решила погулять недалеко от магазина Тэм — и кошка её видела, и дом был близко.       В то же время Крей Каннингтон — монстр, похожий на шакала — получил ответное письмо и очень рассердился. Он-то думал, что с лёгкостью станет новым придворным учёным королевы, но всё оказалось не так просто.       И вдруг он понял, что «ответ от Альфис» написан неграмотно и корявым почерком…

* POV Фриск *

      К тому времени, как Боб и Лодочница вернулись с ракушками, я уже изучила каждый уголок Лесной Деревни. Запомнила, где какой кристалл или дерево. А ещё не без грусти поняла, что Лесная Деревня изменилась. Уже не тараторила про конфеты и проблемы общества монстров Саламандра, Тэм и Боб не были постоянно вдвоём — он проводил больше времени с Лодочницей, чем с сестрой, а она вообще уединялась в своей коробке. Мама Дэна стала строже с ним и не отпускала в магазин без отца, а из-за последнего все вокруг, даже сама гиперактивная Тэм, становились сонными и вялыми.       Однако самое ужасное произошло на следующий день после истории со статьёй про Напстаблука. Каннингтон опубликовал в «Подземном вестнике» похожие статьи, но про Тэм, Боба и Лодочницу. И если заметка про Блуки имела под собой реальную основу, то тексты про «тёмные секреты» остальных друзей были полной небылицей. Серьёзно, что этот Крей о себе думает?!       Наконец мне впервые за неделю пришёл во сне Кэтсвилл. Местом действия сна была Лесная Деревня. Вафельный кот шагал очень неуверенно, я даже не сразу заметила Вирда за листвой голубых кустов.       Почему он не снился мне с тех самых пор, как в сон проник Манекен? — Понимаешь, это было слишком опасно, — оправдывался Странный. — Во-первых, Безумный Манекен мог проникнуть и в те сны. А во-вторых, мне на мгновение показалось, что не ты контролируешь свою решимость, а она тебя… Помнишь ведь тот красный щит? Хоть это и был сон, но он мог стать явью, а мне бы этого не хотелось. — Почему? Это же круто — уметь создавать щит! — Круто, но только один раз и во сне, а не постоянно наяву. Сначала красный щит, потом красные волны, потом нож, потом пушка, а дальше — ничего, кроме решимости. Нет, я не говорю, что решимость — это плохо, наоборот, это очень хорошо, но кроме неё тоже что-то должно быть. Душа без решимости — это терпимо, но решимость без души — это ужасно. Такое существо не испытывает ни любви, ни сострадания, ни угрызений совести, только непреодолимое желание что-либо делать. Это сложно объяснить… Решимость — как конь: если ты ей управляешь, она тебе очень поможет, но если ты потеряешь контроль и она понесёт, не миновать беды.       Ощущение было такое, как будто я только что побывала на лекции по психологии. — Ну, а чего ты хотела? С бывшим королевским учёным всё-таки разговариваешь! — хмыкнул Кэтсвилл.       Точно, я опять забыла, что Вирд — учёный и умеет читать мысли! — Ничего страшного! — улыбнулся кот. — Ты не компьютер, не обязана всё помнить. А вообще, я думаю, тебе уже надо идти к королеве. Я знаю способ уладить всё миром, но расскажу его тебе только когда ты будешь в замке, чтобы ты по дороге и этого не забыла. Кстати, мой волшебный шар куда-то делся, и куда — одна из немногих вещей, которые я не знаю.       Мы с Кэтсвиллом ещё немного молча постояли, а потом я проснулась. К счастью, на этот раз обошлось без телепортаций, и местом моего пробуждения был дом Боба.       Судя по часам, было ещё раннее утро. Не слышались голоса друзей, значит, все ещё спят — оно и неудивительно.       Наверное, действительно пора в королевский замок. Я ведь так долго шла к нему, и даже в столице побывала. В конце концов, не век же мне жить под землёй.       Осторожно, стараясь никого не разбудить, я вышла из дома. И каково же было моё удивление, когда за спиной я услышала: — Хой! — Тэм, хватит, пожалуйста, так меня пугать, — попросила я.       Кошка улыбнулась: — Ты тоже меня пугаешь, малая! То тебя не добудишься, то раньше Птаха встаёшь. Вы, люди, все такие? — Какие такие? — С нарушенным режимом сна. — Не все, но многие. — Оно и понятно! У вас же там это, солнце, как с ним заснёшь-то?       Я рассмеялась: — Тэм, Тэм, прав был Боб насчёт глупых ушей! У нас на поверхности только днём солнце, а ночью луна. Она светит не так сильно, точнее, даже не светит, а отражает свет ушедшего за горизонт солнца, поэтому ночью темно и на небе в хорошую погоду можно увидеть звёзды…       Вдруг я вспомнила, из-за чего я попала в Подземелье. Решила посмотреть с горы Эботт звёзды. Если бы я знала, что упаду, возможно, не пошла бы на эту гору, а накопила бы карманных денег на телескоп или подождала бы по-настоящему ясной ночи. Но разве так уж плохо, что я здесь? Я обрела верных друзей… И всё равно мне скоро придётся с ними расстаться, хотя бы на время. Я уверена, что они прекрасно справятся без меня. Но вот справлюсь ли я без них?       Мои мысли прервал неожиданный вопрос Тэм: — А что такое небо и погода?       Действительно. Эти понятия непросто объяснить тому, кто родился под землёй и ни разу их не видел. — Ну, небо — это такая голубая пустота очень высоко над головой, выше гор, и ещё оно заполнкно облаками… — Чем заполнено?       Ну вот как это объяснить Тэм? Меня уже, честно говоря, подбешивали её вопросы о поверхности. — Я тебе не Википедия, — ответила я немног обиженно. — Да ладно тебе, Фриск, я ж шуткую! — сказала кошка. — На самом деле нам в колледже рассказывали и про облака, и про небо ваше, и про смену дня и ночи. Я просто прикалываюсь! А вот про Видипекию не рассказывали.       Я не смогла сдержать смех, а Тэм смотрела на меня с искренним непониманием — последняя кошкина фраза точно была не шуткой. Объяснять про Википедию я ей не стала, потому что вспомнила, зачем вышла из дома Боба. — Тэм! — Ась? — Я решила всё-таки пойти к королеве Альфис.       Мордочка Тэм не выразила ни удивления, ни недопонимания, она как будто знала всё заранее. — Я так и думала, — проговорила кошка. — Ты с самого начала туда шла, и я даже удивлялась, что ты вернулась к нам. Почему, кстати, ты повернула назад? — Ты сама меня к этому подбивала! — пожала плечами я. — На самом деле, если бы ты не хотела вернуться, никакие мои слова тебя бы не остановили. — А ты права… На самом деле меня повернуло то, что вы не были счастливыми. По крайней мере, Боб и Напстаблук. А теперь, когда вы дружно живёте вместе, мне нужно идти. — Если ты уверена, что хочешь, иди на здоровье. — Да, да… Не волнуйся за меня. — А я и не волнуюсь! Я рада, что ты наконец определилась со своими желаниями и выбором. — Только не говори Бобу, Лодочнице и Напстаблуку. Если они меня упомянут, сделай вид, что не понимаешь, о ком они говорят, как будто меня не было или я им только снилась. Это так, на случай, если я не вернусь. А если вернусь, ты сразу про меня вспомнишь!       Тэм кивнула. Я обняла кошку, попрощалась и пошла.       До замка королевы я дошла без приключений, но там, стоило мне шагнуть в дворцовые залы, начались подозрительные вещи…       Сначала входная дверь замка оказалась верёвками пришита к стене. Пути назад нет, но сейчас он мне и не особо нужен.       Дальше я заметила, что на полу прямо за мной лежит вата. Откуда она взялась?       Но я всё равно пойду дальше, мимо рыцарских лат, которые когда-то зашевелил Вирд, мимо причудливых статуй, которые тоже отчего-то все в вате…       Стоп. Нитки. Вата. Это зацепка! Неужели даже в замке меня поеследует… — Ну здравствуй! — сказал Безумный Манекен, преградив мне дорогу. — Маски сброшены,Чара. Я знаю, что это ты, а ты знаешь, кто я. — Во-первых, никакая я не Чара, а во-вторых, я знать не знаю, кто ты такой! — Что, ещё не догадалась? Да ладно! Я же дал тебе столько намёков, Чарочка. Ну ладно, последняя попытка угадать! — сказал Безумный Манекен и продолжил голосом друга Чары. — Твой лучший друг навек, В. Д. Г. — Ничего не понимаю! — Всё-то ты понимаешь, любезная. Ну ничего, очень скоро всё будет так, как надо! — сказал своим обычным голосом Манекен и исчез.       Никак не пойму, о чём он говорил. Хотя это не так уж и важно. Впереди тронный зал и Альфис, вот что важно…

* Конец POV Фриск *