Красная нить

Год назад. Май.

      — Я чувствую накаленную обстановку, — с порога заявила Лидия и прошла внутрь кабинета. — Вам не мешают эти колокольчики?       — О, красавица, — радостно поприветствовал Тед, обратив своё внимание на коллегу. — Ты ещё с отчётом!       Лидия улыбнулась и, облокотившись о стол Себастьяна, протянула папку с выпадающими оттуда листами. Уолтерс оторвался от своей работы и поглядел на Лидию — та изумленно изогнула бровь.       — Спасибо, — сказал Себастьян и принял документы. — Спасибо…       — Расслабься, отпечатки совпали. Удивительный случай! — она слегка ударила его по плечу и, не найдя отклика, спросила Теда: — Какая муха укусила его сегодня?       — У его сестры через два дня свадьба. Чем ближе этот день, тем выше уровень ярости в кабинете, — поделился Сандерс. — Вот он такой, каким видишь…       — Поздравляю! — восторженно вымолвила Лидия и не заприметила перемены настроения. — Что плохого в свадьбе сестры? Может, с мужской стороны это и худший день, но не для брата невесты.       — Не смотри на меня так, это сугубо личное, — отмахнулся Тед и подошел к доске расследования, держа в руках фотографию. — Я не переступаю через конфиденциальную информацию.       — Ты бы вышла замуж за мужчину, с которым была знакома две недели? Если бы знала, что он твоя родственная душа? — поставил вопрос ребром Уолтерс и взглянул на изумленную коллегу. — Ну…       — Вот это вопрос с подвохом, — ответила Лидия и призадумалась. — За родственную душу вышла бы, но срок слишком маленький. Я не пользовалась системой, поэтому мой ответ может поменяться после этого…       — Вот ты и ответила на мой вопрос, — угрюмо отозвался Уолтерс и продолжил заниматься своими делами.       — В чем проблема? — прямо спросила Лидия и обратила на него пристальный взгляд. — Устрою допрос, хоть я в этом и не смыслю.       Уолтерс посмотрел на Лидию: та, в свою очередь, выглядела непоколебимой и уверенной в постановке вопроса. Тед, стоящий в метре от них, изумленно наблюдал за ситуацией.       — Ты не слишком любопытна?       — Не считаю заданный мной вопрос личным: если ты поделился этим со своим коллегой, то искал либо утверждения своих позиций, либо поддержки, так что вопрос остается открытым. В чём проблема? Свадьба сестры, что дальше?       — Ох, твой голос... Я бы сказал, что обвиняемый сдался бы под этим натиском, — вставил своё восторженное слово Тед и понял, что сделал это не в самый подходящий момент, а потому продолжил делать заметки на доске. — Продолжайте…       — Серьезно? Ты не отстанешь, Купер?       — Нисколько, — уверенно отозвалась Лидия и повторила: — Колись.       Себастьян был взбешён такой настырностью коллеги. Она с ними только месяц работает, а уже хочет стать закадычными друзьями и лезет с вопросами. Сдержавшись от нелицеприятных слов, он ответил:       — Я не приемлю систему родственных душ. И этот Шон разобьёт сердце моей сестры или хуже: она будет несчастна с ним. И будет терпеть это лишь потому, что он предначертан ей.       — Ты сразу пессимистически настроен. Неужели она такая глупая, что не сможет подать на развод?       — Она верна своим установкам и убеждениям, поверь мне.       — В этот миг она любит своего будущего мужа, а он её. Разве это не повод отбросить свои убеждения? Тебя же никто не заставляет жениться на твоей родственной душе, — мягким голосом сказала Лидия и легонько похлопала его по плечу. — Ладно, я пойду, помогу Джессе в её деле.       — Заходи к нам чаще! — на прощание закричал Тед, и хлопнувшая дверь снова оставила их наедине. — Приятель, я хочу заметить, что эта очаровательная девушка права. Это касается не тебя, так что не накручивай себя.       Себастьян промолчал в ответ. С одной стороны, он был взбешён тем, что Лидия так открыто лезла со своими расспросами. С другой — они были в чём-то правы, но им не понять его чувств и переживаний. Они не могут пролезть в его душу и увидеть это его глазами, прочитать мысли, узреть воспоминания.       Они не знают, как сильно он хотел гулять с друзьями в тот день, когда просидел с простывшей сестрой весь день, ведь отец был в рейсе, а мать на конференции в другом городе. Они не понимают, как сильно Оливия могла бесить его своими наивными мечтами или орать, что его школьные друзья разрушили её поделку. Он помнил, как врезал её первому парню за оскорбление. Или же как они с отцом устроили ей лучший день рождения в семнадцать лет.       И это чувство, что он в ответе за её счастье, не отпускало его. Она была его младшей сестрой, которую нужно было беречь и любить, как с детства прививали родители. И это чувство было самым реальным, не вложенным, как механизм.

***

      — Эй, — позвала Лидия, которая пыталась тихо зайти в кабинет. Звон колокольчиков, однако, испортил её неожиданное появление. — Ты занят?       Себастьян уже собирался идти домой после того, как попытается навести порядок на столе. Явившаяся на порог кабинета коллега его удивила, ведь Тед, с которым у неё были хорошие взаимоотношения, ушел домой ещё полчаса назад. Они оба без зазрения совести могли подстегивать его и прямо говорить о его нелегком характере.       — Уже ухожу, — отмахнулся он, надевая куртку. — Ты что-то хотела?       — Извиниться, — неуверенно призналась Лидия и поджала нижнюю губу. — Просто ты не из тех людей, которые готовы делиться, и я подумала, что надо зайти извиниться за утренний допрос.       — Да брось, всё в порядке, — уверил Себастьян. — Правда. Ты взбесила своей бестактностью, но в чём-то была права.       — Удивительно, ты быстро меняешь точку зрения, — с улыбкой заявила Лидия и посмотрела на него. — Я начинаю подумывать, что в интроверты ты не годишься.       — Увлекаешься психологией? — между делом спросил Себастьян, показывая рукой на выход. — Ты на метро?       — Моя мать — психолог, между делом, и мне приходилось в юности читать разного рода статьи. Я — сангвиник и говорящий очень много лишнего человек.       — Болтушкой тебя не назовёшь, — уверенно заявил Себастьян. — Оливия — моя сестра, — вот эта женщина не закрывает свой рот с детства.       — Это считать комплиментом?       — Как тебе хочется. Мне без разницы.       — У тебя сложный характер, — упрекнула Лидия и выдохнула. — До завтра!       — Ты не идёшь домой? — изумился Себастьян.       — Мне надо забрать вещи из кабинета: например, деньги и ключи, — с улыбкой сообщила Лидия. — Меня не надо ждать.       — Я подожду, понудишь над ухом о том, какой я вредный, — с улыбкой ответил Себастьян. — Быстро только.       — Ты умеешь улыбаться?       Коридор полиции затмил легкий смех, который смутил Себастьяна. Его коллега обладала слишком вздорным характером, тот трудно давался для понимания. Себастьян решил дать себе право познакомиться с ней, как бы это ни было ему не по вкусу, ведь работать вместе, но не быть союзниками сложно. И Тед — его друг — прекрасно общался с Лидией, так почему ему не дать шанс этой любопытной и в хорошем расположении духа коллеге?       — Давай ты сходишь за вещами и вернёшься сюда, — сердито сообщил Себастьян, возмущенный поведением Лидии. — Пожалуйста.       — Две минуты, можешь засечь.       — Окей.       Лидия не обманула, вернувшись почти вовремя, не заставив ждать себя вечность. Торопливым шагом они направлялись к метро, минуя скопления людей на улицах города. Из-за этого разговора не получалось, но в какой-то момент они вышли на аллею парка, через которую можно было срезать путь.       — Ты сам выбрал путь детектива? — поинтересовалась Лидия, нарушив возникшую тишину, — или это снова личное?       — Сам. Мои родители не любят вмешиваться в наши жизни, давая право выбора. В детстве я равнялся на фильмы, где детективы с легкостью расследуют убийства, хотя в жизни всё иначе, ты знаешь.       — М-да, — отозвалась Лидия. — Извини… Из сумочки Лидии раздался звонок, и они остановились.       — Да, я слушаю. А который сейчас час? Возможно… Да, могу… — отвечала Лидия, и отложив телефон, обратилась к Себастьяну: — У меня кое-какие дела. Спасибо за разговор. До завтра.       — До завтра.

***

      Себастьян решил навестить родителей накануне важного мероприятия. И даже не задержавшись допоздна на работе, уже удивил всех. Зайдя в дом, он услышал звонкий голос Оливии: та что-то тараторила. Уолтерс шел на голос и вышел на кухню, где всё семейство собиралось ужинать.       Ребекка крутилась возле плиты, перемешивая блюдо в кастрюле, и попутно разговаривала с Джорджем. Оливия была погружена в предсвадебные хлопоты, дополняя бумажки заметками карандашом.       — Себа, как я рада тебя видеть! — радостно воскликнула Ребекка. — Проходи, не стой в дверном проёме.       — Какие люди! — отозвался занятой Джордж и подошел к сыну, заключив его в объятия. — Рад тебя видеть. Присаживайся.       Оливия сделала вид, что не замечает брата, и продолжила смотреть папку. Себастьян уверенно подошел к ней и взял за руку.       — Надо поговорить, — сообщил он, и крепко сжал руку сестры. — Будь добра оторваться от организационных моментов свадьбы.       — Оливия, не сопротивляйся. Не думаю, что твой брат может сказать нечто неблагоразумное и неприятное тебе, — добавил Джордж. — Ступайте, а мы доделаем тут.       Оливия посмотрела на брата, но, вырвав свою руку, поспешила в гостиную. Себастьян направился за ней, не имея ни малейшего заготовленного текста того, что собирался говорить. Долгое вынашивание этих мыслей и ситуаций не давали вдохнуть глубоко, каждый вокруг пытался докопаться до него, и он твёрдо решил, что это нужно обсудить с сестрой. Ни с кем другим — это касается их двоих. Нужно было развязать этот узел раз и навсегда.       Мисс Уолтерс уселась на диван и, сложив руки на груди, надеялась на неприятный разговор. С вечера помолвки прошёл месяц, а обида терзала изнутри.       — Я хотел поговорить с тобой о тебе и Шоне, — начал разговор Себастьян и присел рядом с сестрой. — Мне не нравится этот союз.       Он делал большие паузы между словами, вытягивая их из себя через силу. Себастьян глубоко вздохнул, и, крепче сжав свой кулак, продолжил:       — Я хотел знать: ты любишь его по-настоящему?       — Я миллион раз отвечала на это — да!       — Пообещай мне, что, если тебя он обидит, разлюбишь ты его или он тебя и в конце концов будешь несчастна, ты отбросишь свои убеждения и найдешь своё счастье, — Себастьян сделал паузу, пытаясь сдержать злость внутри себя. — Просто сделай так, что в своем выборе ты не пожертвуешь собой во имя системы родственных душ.       Оливия внимательно слушала брата и замечала, как трудно ему приходилось это говорить. Его голос был ниже, и он делал паузы, пытаясь отдышаться и не сорваться на повышенные тона. Неисправимый брат умел растопить её сердце и заставить позабыть обиды.       — Обещаю, — тихо вымолвила Оливия и потянулась обнять брата. — Я знаю, что ты беспокоишься обо мне. И всегда будешь. Ты же мой брат, каким несносным, импульсивным и грубым ты бы ни был.       Себастьян ощущал легкость от того, что признался сестре в своих переживаниях. Даже если ради этого пришлось переступить через себя и достучаться до неё. Её слова успокаивали Себастьяна, внушали чувство уверенности в них самих и в её благоразумии. Отходчивость была одной из лучших черт сестры.       — И да, я прощаю тебя за вечер помолвки, — отстранившись от брата, сообщила Оливия. — И ты прости за обиду на тебя, нам надо было поговорить друг с другом.       — Да, апельсинка, — с улыбкой ответил Себастьян. — Или ты уже серьезная замужняя леди?       — Я люблю тебя, Себастьян, — мягким голосом произнесла Оливия и увидела улыбку на его лице. — Я знаю.       Себастьян кивнул головой. На душе было спокойно и тепло от разговора с сестрой. Нужно было давно отбросить всё и поговорить.       — Ужин!       — Как в старые добрые времена! — радостно воскликнула Оливия и подтолкнула брата. — Пойдем!