Красная нить

      Себастьян устал от текущего самочувствия. Он и правда делает успехи по избавлению от нынешнего состояния: начал курс медикаментов и работу с психотерапевтом. Он хочет вернуться к минувшей жизни, начать всё сначала, как часто говорят. Себастьян старается найти силы идти дальше по пути, который наметил себе ещё давно, тому самому пути к мечте или смыслу жизни. Да, на середине его он понимает, что сил не хватает, а где найти энергетический источник, он без понятия.       В очередной раз, как это было на протяжении всей недели, он просто лежит на диване и слушает радио. Песни настолько избитые и старые, что складывается впечатление, будто ему снова семнадцать и он пришел на школьную дискотеку. Приятные воспоминания возникают при прослушивании ностальгической рубрики, но не заставляют сомкнуть веки и отдаться во власть сна. Себастьян принимается перебирать моменты своей жизни и неловко касается прошлого года. Среди произошедшего он затрагивает значимый для своей сестры день.

***

Год назад

      В завершение празднества хозяйка дома исполнила один из своих кулинарных шедевров, хотя особыми способностями и не блистала, — это была обыкновенная шарлотка. Рецепт, который известен каждому уважающему себя человеку. Но дети Ребекки Уолтерс знали, что ей давалось непостижимое волшебство этого пирога: нежный бисквит с яблоками, отдающими терпким вкусом корицы и пропитанными сиропом. А верхушка всегда доставалась Оливии благодаря её пристрастию к сладкому — особенно к безе.       — Ребекка, — едва увидев десерт, обратилась к хозяйке Миранда, — скажи мне, как тебе удалось это сделать?       — Годы приготовления на дни рождения Себастьяна и Оливии, — лукаво отозвалась та. — Я подожду со своим смущением до того, когда ты попробуешь пирог.       — Оливия съедала верх, Себастьян — бисквит, а я доедал яблоки, — угрюмо добавил Джордж и спустя пару мгновений улыбнулся. — Кто будет теперь есть верхушки?       Ребекка недовольно развела руками и с возмущением произнесла:       — Только не надо сейчас превращать вечер в сентиментальные моменты, коими они и правда являются для матерей.       — Мама, — подала голос Оливия, удивившись её высказыванию. Весь вечер она была веселой и задорной, общалась с каждым, кто пришел на торжество, но после слов отца изменилась в лице: её глаза потускнели от живости обсуждаемого до этого, она даже поджала губы.       Ребекка редко показывала детям бурные эмоции. Она не была той, что поднимает панику, если её ребенок заболел, или же кричит от восторга, узнав о замужестве дочери. Мама оставалась рациональной, сдержанной женщиной, контролировала свои эмоции. Это нисколько не означало, что она испытывала холодные чувства к детям, — наоборот, она старалась одаривать их заботой, на которую была способна, поощряла их за поступки и сердилась на них, когда этому было место. Больше всего она уделяла внимание гордости за своих дочь и сына и высоко ценила стремления к благим намерениям: совершенству, развитию, поиску своего места и спутника жизни.       — Угощайтесь, — Ребекка подвинула к молодым десерт и тепло улыбнулась. — Это ваш день.       — Шон, расскажите нам о вашем знакомстве, — предложил Джордж и посмотрел на смущённую дочь. — Думаю, нам, родителям, будет интересно.       — Пап…       Себастьян взглянул на Шона, которого не знал до сегодняшнего события. Бесспорно, Оливия делилась влюбленными впечатлениями о своём партнере, но никакой конкретики в этом лепете и подавно не наблюдалось. А потому с этим заявлением отца он был согласен: хотелось узнать, что же происходит после того, как родственные души находят друг друга.       Шон был немного смущен: это выдавали яркий румянец на щеках и легкое дрожание руки, когда он попросил внимания к себе, звеня вилкой о фужер. Себастьян заметил, насколько Шон и Оливия еще юные и стеснительные до костей.       — Мы познакомились два месяца назад. Это был февраль. Я пришел в офис программы, и спустя двое суток мне дали справку, на которой было написаны данные Оливии. Там были указаны ФИО, возраст и, так сказать, отличимый знак. Как оказалось, это что-то вроде родимого пятна, которое схоже у родственных душ. Я вычислил, где найти свою душеньку, — он перевел дыхание и после небольшой паузы, продолжил. — Пришлось собрать всю свою смелость и познакомиться с девушкой, которая была столь обворожительна и прекрасна.       Себастьян изогнул брови в удивлении и, поморщившись, прикоснулся к бокалу вина. Он без зазрения совести направил недобрый взгляд на молодого человека и выдал довольно грубый вопрос:       — Вы знакомы два месяца и уже женитесь? Это так понимать?       Подобный вопрос возмутил гостей — супругов Браун. Стивен — отец Шона — прокашлялся и добавил свои пару слов в довольно резкой форме:       — А это касается вас, Себастьян?       — Себастьян… — забормотал Шон, устраняя недомолвку, — я считаю…       — Она моя сестра, — твердым голосом сообщил Себастьян. — И да, касается.       Атмосфера за столом накалялась. Шон пытался дать ответ на вопрос брата его невесты, но его тихий голос был незаметен. Оливия дергала за рукав Себастьяна в надежде, что он устремит свой пыл в другое русло. Джордж откинулся на спинку стула и наблюдал за противостоянием мнений.       — У меня сложилось впечатление, кое вы позволили дать о себе, что вы не одобряете союз Шона и Оливии. Вы открыто не уважаете выбор сестры, и я даже не представляю, по каким причинам, — голос отца Шона был непоколебим, речь — чёткой и громкой, с расставленными паузами, доносящая суть до каждого, кто сидел рядом. — Извините, Ребекка и Джордж, но я не уважаю таких людей, которые твердят, что они знают, как жить или кому положено то или иное.       — Наши дети слишком взрослые, чтоб мы обижались на ваши слова, — спокойно произнес Джордж. — Мы не в том возрасте, чтобы отчитывать их за плохое поведение или некорректно сказанное слово.       Себастьян выслушал эту значительную речь Стивена и дал минуту на то, чтобы обстановка празднества стабилизировалась. Он привык к таким нападкам, ведь работал в полиции. В любом случае, темперамент его был вспыльчив, и Себастьян пытался контролировать себя, чтобы не перейти за грань дозволенного. Он выдохнул и ровно произнес:       — Я не верю, что люди, которые встретились благодаря программе и знакомы два месяца, могут построить супружеские отношения, толком не зная друг друга, опираясь лишь на бумажку, в которой прописан диагноз «родственные души». И поэтому я беспокоюсь о сестре. На этой ноте я откланяюсь, ибо завтра у меня ночная смена, — Себастьян приподнялся из-за стола и посмотрел на присутствующих. — Приятно было познакомиться. Думаю, приглашение на свадьбу мнё все-таки предоставят. Спасибо за вкусный ужин, мам. Был рад повидаться, пап. Еще раз поздравляю, Оливия.       Он просто встал и вышел из комнаты, не вслушиваясь в происходящее за спиной.

***

Нынешнее время

      Оливия беспокоит бессонница. Вчера она сладко спала положенные восемь часов, а сегодня снова проворачивает дурные мысли в голове, поднимает из глубины воспоминания, ещё больше терзая себя. Укутавшись в плед, она спускается на первый этаж.       Дойдя до гостиной, просто падает на диван и смотрит в белоснежный потолок. Ей кажется, что это кошмар, который вскоре пройдет. Осталось чуть-чуть потерпеть.       Назло ей и всем это суровая реальность.       Приподнявшись с места, она лезет в тумбочку возле дивана и достаёт оттуда небольшую коробку. Поставив на стеклянный столик, снимает крышку и тянется к греющим душу фотографиям.       Оливия обещала себе больше не трогать их, но руки сами тянутся к фото, и весь контроль мгновенно улетучивается. Она включает ночник и просто перебирает одну фотографию за другой, вглядываясь в лицо каждого, кто на них есть.       — Не спится? — слышится за спиной Оливии, и она разворачивается на голос.       Ребекка подсаживается к дочери, которая делает вид, что не замечает её. Она смотрит на гору фотографий, разбросанных по столику и уже валяющихся на полу.       — Мне нравится эта фотография: тут папа поистине прекрасен, — говорит Ребекка, глядя на одно из фото, которое было в руках дочери. — Вы красиво танцевали с ним.       — Вы тут лучше, — добавляет Оливия и подаёт матери фотографию. — Я называю её «Моим родителям снова семнадцать».       — Безусловно, — смеётся та. — Да, и правда шикарна.       Ребекка поднимает глаза на дочь, застывшую в один момент. Она просто смотрит на фотографию, прожигая её испепеляющим взглядом, а потом поджимает губы.       — Единственная фотография со свадьбы с Себастьяном, — шепчет Оливия. — Я попросила его прорепетировать со мной первый танец.       — Потрясающая фотография, её можно было поставить в рамку, — добавляет Ребекка и тянется обнять дочь. — Вы такие милые.       Миссис Уолтерс не знает, как найти выход из этой ситуации. Ей кажется, что кто-то порвал их семейный портрет на две части и они никак не могут склеить его воедино. И лежат эти части единого целого в одной коробке.       — Мам, как думаешь, может, стоит выкинуть часть этих фотографий?       Ребекка выпускает дочь из объятий и изумленно таращит глаза на Оливию.       — Твое право. Но даже оттого, что ты их сожжёшь, твоя боль не уйдёт.       — Просто... — начинает было Оливия, как вдруг останавливается, задумавшись. — Подумаем над этим завтра.       И, схватив пару фотографий, поднимается с дивана, бегом отправляясь наверх, оставляя мать в недоумении.

***

      Утро Себастьяна начинается с разбитого состояния. Провалявшись половину ночи в бодрствующем положении, а потом уснув на пару часов, он не восполнил запасы организма прежней энергией. Отпуск, который он брал на две недели, подошёл к концу, и сегодня Себастьян собирается вернуться. По состоянию здоровья и внутреннему самоощущению, он намного лучше, чем когда был отправлен отдыхать. Он всё ещё подавлен, борется с неприятными симптомами, но настроен на улучшение обстановки и стабилизацию своей жизни.       Лучшее решение — вернуться на работу, вертеться в делах, быть социально значимым, а не просиживать дни дома. Он выпивает кофе и, поморщившись от терпкости, приодевается. С гордостью возвращения надевает потертую, но рабочую куртку. День обещает быть хорошим.       За весь сегодняшний день настроение Себастьяна самое приподнятое, и он перешагивает порог своей квартиры.       Зайдя в офис, Себастьян проходит по знакомым коридорам, стараясь приветствовать каждого, кто встречается на пути. Некоторые сторонятся и с презрением смотрят на него, кто-то со счастливой улыбкой встречает коллегу.       — Приятель! — вопит кто-то возле уха и приобнимает за плечи. — Ну, наконец-то ты вернулся к нам!       — Тед, — с улыбкой отзывается Себастьян. — Рад тебя видеть.       — Ты вовремя, у нас очередное перераспределение.       Себастьян с Тедом легким шагом спешат на собрание, но мысли Уолтерса направлены на почти похожий день в прошлом году. Лёгкое чувство дежавю не отпускает его.

***

Год назад

      Наутро после неудавшегося семейного торжества, мистер Уолтерс опаздывал на работу. Было бы хорошо, если бы не главное собрание года, на котором с указа выше были введены новые установки и правила для центрального участка города. Уже выходя из метро, Себастьян набирал сообщение Теду Сандерсу, в котором он был уверен, что тот прикроет. Минуя один квартал, запыхавшись, он добрался и бегом влетел в зал для конференций.       Столкнувшись с тем, что внутри было много сотрудников и своё присутствие можно было не прикрывать, он поспешил пробраться к середине. Вдруг кто-то потянул его за локоть вправо — Себастьян послушно поддался стремлению и заметил стоящего напротив него Теда, а по левую руку — Лидию Купер. Девушка укоризненно покачала головой и указала на Ванессу Торрес, излагающую новый устав.       — Приятель, ещё раз опоздаешь — заставлю пробежаться в костюме мультяшного героя по участку, — пообещал Тед и по-дружески ударил приятеля в плечо. — Улыбнись.       Теда увлек разговором стоявший рядом сотрудник, и Себастьян обратился к Лидии для разъяснения ситуации.       — Что я пропустил? — поинтересовался он, наблюдая за озадаченными лицами всех служащих. — У нас глобальные изменения?       — И где сегодня твой будильник?.. — иронично произнесла Лидия и ощутила негласную просьбу тишины от присутствующих рядом. — Потом расскажу о происходящем.       Как оказалось, спустя пять минут собрание окончилось. Себастьян вместе с Тедом поспешили в свой кабинет, а Лидия осталась забрать какие-то документы у начальства.        — В чем суть собрания? — как только они зашли в кабинет, попробовал добиться ответа Себастьян. — Или по пустяку?       — Не слышал. Я был немного занят тем, что прикрывал твою задницу, — бросил Тед и присел в кресло. — С тебя должок. И лучше всего отчёт за месяц предоставить сегодня.       Беседу прервал звук колокольчика над дверью, который Тед повесил ещё перед Новым годом. В кабинет зашла Лидия, придерживая стопку каких-то бумаг, и присела на диван в дальнем углу. Листы сами невольно посыпались на пол, и комната наполнилась её возмущениями.       — Лидия, давай я помогу, — предложил Тед, поднявшись с места. — Эта Ванесса не щадит женских рук.       — У кого-то просто неуклюжесть преобладает — вот и всё, — изъяснила Купер, собирая бумаги. — Боже мой, чья эта кружка?       Тед показал на приятеля, а тот изумленно вытаращил глаза.       — Что не так?       — По количеству чайных пакетиков в ней без экспертизы можно было бы установить причину твоей смерти, — с улыбкой произнесла Лидия, наблюдая за тем, как его лицо нахмурилось. — Да ладно, Себастьян.       — Расскажите о собрании, а не о моей кружке.       — Нас перераспределили на группы.       — Раньше как: ты был на смене, с тобой на выезд едет тот эксперт-криминалист, у которого тоже смена. А потом начинается путаница: у нас, криминалистов, все требуют отпечатки, какое было оружие или что там нашли на трупе. Срочно подавайте нам ответы! — возмущено рассказывала Лидия. — А сейчас каждый криминалист принадлежит одной опергруппе и находится на смене с ними. И ставить будут смены именно групповые. В этом есть минусы, но, с другой стороны, много плюсов. Ты можешь быть посвящен одному или двум делам и выполнять их успешно.       — Кто у нас криминалист?       — Вот это очаровательная дама, — восторженно сообщил Тед. — Или ты думаешь, она зашла зафиксировать бактерии на твоей кружке?       — Ты с нами была на выезде раза два, не так ли?       — Ты против моей кандидатуры?       — Себастьян Уолтерс, мой дорогой друг, не обижайте даму! Нам достался один из прелестных криминалистов с чувством юмора, которого у тебя нет, — льстиво произнес Тед и обратился к ней. — Ты привыкнешь к его занудству.       — Мне предлагали быть в команде Дэвида, но я отказалась. Он желает быстрее закрыть дело, чем докопаться до истины, — с упреком заявила Лидия. — А вы довольно неплохие ребята.       — Я об этом и думал, когда спрашивал, кто у нас в команде, Тед. У Лидии часто совпадали смены с Дэвидом — я думал, на этом основании группировали. Джейми остался с нами?       — Да, как вернется с отпуска, — протараторил Тед и посмотрел на часы. — Настало время скучной документации, но перед этим нужно прогуляться за кофе. Лидия, не составишь компанию?       — Звучит заманчиво, надо купить сэндвич, — отозвалась она. — Себастьян, а ты?       — Я свой чай со мхом буду пить.       — Да перестань, пойдем, — вздохнула Лидия, наблюдая за тем, как он не сводит глаз с монитора, что-то усидчиво печатая. — Себастьян…       — Тяжелый случай трудоголизма. Если что, ему всегда надо брать сэндвич с говядиной. Никаких колбас и ветчины. Пойдем.       Поторопив свою спутницу, Тед поспешил вместе с ней за завтраком, оставив Себастьяна в одиночестве.