Family secrets

Им все-таки удалось уклониться от встречи с репортерами, хотя новость уже распространилась со скоростью лесного пожара: Кэтрин Пирс – пропавшая малышка Майклсон. Газеты Сан-Франциско пестрели сенсационными заголовками, и, когда они на следующий день вернулись назад, съемочные группы уже караулили их везде: у отеля «Royal Destiny» и у дома Финна. Рано или поздно Кэтрин придется сделать заявление для прессы, но прежде всего она хотела посмотреть в глаза женщине, которая пыталась ее убить. Всю дорогу до дома Эстер Клаус молчал и так сильно сжимал руль, что костяшки пальцев побелели. В доме, несмотря на дневное время, горело электричество. Пока они шли по дорожке к крыльцу, у Кэтрин от волнения вспотели ладони. Клаус громко постучал кулаком в дверь, и вскоре на пороге показалась Эстер в шелковом халате. – Ник? – обрадовалась она, увидев сына, но заметила Кэтрин, и улыбка исчезла с ее лица. Клаус нетерпеливо толкнул дверь и прошел в дом, который всегда поражал его своей безжизненностью. Все вещи на своих местах, идеальная чистота. Здесь никогда не разбрасывали игрушки, ни одна травинка на газоне не пострадала от детских ног. Проходя мимо нее, Клаус уловил неизменный запах жасмина, теперь он был для него запахом мести. – Нам надо поговорить, – бросил он. – О чем же? – Эстер заставила себя улыбнуться. – Это не может подождать? – Чего? Пока сюда не приедет полиция? – грубо спросил Клаус, и она испуганно отступила, бросив ненавидящий взгляд на Кэтрин. – Может быть, ты сначала все-таки объяснишь мне, что происходит? – Игра окончена, Эстер, – объявил он, не собираясь смягчать удар. – Но я не понимаю, почему ты говоришь со мной таким тоном, – неискренне запротестовала она. – Хватит врать! Кэтрин видела, какую боль причиняет ему эта сцена. Он все еще до конца не верил в вину матери. Слегка прихрамывая, Эстер ввела их в просторную кухню, автоматически играя роль хозяйки, но ее руки слегка дрожали, когда она наливала кофе в три чашки. – Мы не будем пить кофе, – сказал Клаус. – Сядь, Ник, и выпей со мной чашку кофе, – сказала она, выпрямившись. – Может быть, это наша последняя возможность побыть вместе. – Поскольку он не ответил, Эстер села в одно из свободных кресел, высоко держа голову. Кэтрин осталась стоять у окна. – Ты здесь из-за Лолы, – сказала Эстер, тонкой струйкой наливая сливки в свою чашку. – Я не убивала ее. – Не надо лгать, мама, это не твой стиль, – со злостью сказал Клаус. – Но я говорю правду, Ник. Конечно, я мечтала убить ее, но я не убийца. – Эстер провела рукой по лицу. – Ты знаешь, чего меня лишил твой отец, как он издевался надо мной, но я не могла решиться на убийство. – Она отпила глоток из своей чашки. – Если бы я могла убить, убила бы Майкла, после того как он отнял у меня детей. Клаус недоверчиво фыркнул. Он взял у Кэтрин сумочку и вытряхнул на стол ее содержимое. С отвращением указывая на дубликаты писем пальцем, Клаус спросил: – Разве это не твоих рук дело? – Да, это я писала. – Она судорожно вздохнула и повернулась к Кэтрин. – И я напала на тебя в мотеле. Я была так расстроена, когда увидела вас вместе. Я не могла вынести мысли о том, что вы вдвоем. – Эстер поморгала. – Ведь вы же брат и сестра, – добавила она с отвращением. – Мой любимый сын и это отродье Татии. – Она помолчала. – И все это моя вина, только моя. Если бы я не вмешалась... – Эстер откинулась на спинку кресла, и по ее щекам потекли слезы. Она не сводила взгляда с Клауса. – Ты не должен верить этой истории насчет Энселя. Он не твой отец. Я проверила это. Господи, я так молилась, чтобы ты не был сыном Майкла, но... – Некоторое время она не могла говорить. – Я ненавидела Майкла. Но во время развода я проявила слабость, я не боролась и в результате потеряла самое дорогое, что у меня было, – детей. А затем Майкл женился на этой девке, которая была немногим старше Финна, – с отвращением продолжала Эстер. – И она ухитрилась забеременеть, несмотря на то, что Майкл уже много лет был импотентом. Она родила дочку, которая стала для него самым дорогим существом. Он забыл, что у него есть три сына и дочь. Ему это было безразлично. – Она посмотрела на Кэтрин с неприкрытой ненавистью. Яд, казалось, сочился с ее языка. – Он готов был на все ради своей принцессы, но не для моих детей. А я так тосковала по ним! И я подумала, что должна что-то сделать для них, и решила избавить их от тебя. – Эстер тяжело вздохнула и посмотрела на вазу с последними осенними цветами. – Но я не смогла убить тебя. Это была ужасная ошибка. Всегда оставалась вероятность, что ты вернешься и превратишь в ад жизнь моих детей. – И после всего этого вы думаете, мы поверим, что вы не убивали Лолу Смит? – спросила Кэтрин, но Эстер смотрела только на сына. – Ты поверишь в то, во что захочешь поверить, правда, Ник? Ты всегда так делал. Но раз уж я решилась облегчить душу, я расскажу все. Это я заплатила Лоле Смит пятьдесят тысяч долларов, чтобы она увезла Катерину. Мне было все равно, куда она ее денет, лишь бы девчонка снова не появлялась. – Эстер снова с ненавистью посмотрела на Кэтрин. – Но Лола все-таки меня подвела. – Она вздохнула, закрыла глаза и потерла виски. – В то время я жила в Сан-Франциско со своим вторым мужем. Считалось, что моя жизнь сложилась удачно, и меня не могли заподозрить. Когда он умер, я переехала сюда, чтобы быть поближе к своим детям. – Эстер повернулась к Кэтрин. – Когда я впервые тебя увидела, я сразу поняла, что ты Катерина, ты слишком похожа на нее. Ты не могла быть дочерью другой женщины. И потом я увидела, как Ник смотрит на тебя. Я не могла равнодушно наблюдать за этим, я должна была что-то сделать. Поэтому я писала записки, я даже украла ключ и проникла в номер, но, когда все это не помогло, я решила напугать тебя всерьез. – А когда ты ушиблась при нападении, ты сказала Колу, что ловила кота, – перебил ее сын. – И поэтому ты до сих пор хромаешь. – Эстер пожала плечами, но Клаус не закончил. – А затем полетела за нами в Сан-Франциско и убила Лолу. – Нет, Ник, что бы ты обо мне ни думал, я не убийца. Спроси у Кола. В тот вечер, когда убили Лолу, он был здесь со мной. – Кол скажет все, что ты захочешь. Я ему не верю. – Тогда поверь его другу. – Она подняла голову и посмотрела Клаусу прямо в глаза. – Кол был у меня в тот вечер не один. Конечно, они не остались ночевать. Считается, что я не знаю, что тот парень – любовник Кола, но они пробыли здесь весь вечер. Мы ужинали и играли в карты. – Тебе придется рассказать это в полиции. – Я знаю, – кивнула Эстер. – Я уже связалась с адвокатом. Я это сделала сразу после того, как Лола была убита. Я ждала, что ты приедешь. – Она грустно улыбнулась и потянулась, чтобы погладить его по щеке, но Клаус невольно отпрянул. В ее глазах появилась боль. – Ты всегда был умным мальчиком, Ник. Мой самый любимый. *** Обычно Энсель Нортон не переносил, когда прерывают его сон, но, когда его разбудил телефонный звонок с новостью о том, что Эстер Майклсон арестована за похищение маленькой Катерины, Энсель только улыбнулся и поблагодарил. Хотя, конечно, жаль Эстер. Он чувствовал себя виноватым перед ней. Он догадывался, что она была влюблена в него много лет назад. Она ему тоже нравилась, но Энсель ее не любил; на самом деле он просто использовал ее, чтобы отомстить Майклу. Эстер об этом догадывалась. Она страстно ненавидела Майкла, и они с удовольствием развлекались за его спиной. Значит, двадцать лет назад Эстер решила разрушить жизнь бывшего мужа. Хотя все эти годы его семью обвиняли в похищении девочки, Энсель нравилась смелость бывшей любовницы. Он встал с постели и накинул халат. Ему захотелось поделиться новостью с Джонни. Спускаясь по лестнице, он задумался о своей жизни и с удивлением обнаружил, что больше не испытывает черной ненависти к семье Майклсон, которая мучила его годами. Энсель подошел к двери сына и постучал. Тишина. Он постучал громче и попробовал повернуть ручку. Дверь была закрыта на замок. – Джонни, открой, это я. В ответ послышалось ворчание. – Господи! – Ругаясь и натыкаясь на мебель, Джонни наконец добрался до двери. – Ну что? – Нам нужно поговорить. – Ты что, с ума сошел? Четыре часа утра! – Накинь что-нибудь и спускайся вниз. Энсель прошел в кухню и открывал бутылку шампанского, когда на пороге появился сын. – Что, черт побери, происходит? – спросил Джонни. Он сонно жмурился и поеживался от холода. – Мы празднуем. – А это не могло подождать до какого-нибудь приличного часа? Хотя бы до шести или до семи утра? – Нет. И сейчас не время для сарказма. – Ладно, как скажешь. – Джонни щелкнул зажигалкой и затянулся. – Умираю от любопытства. Что все-таки случилось? – Много всего. Садись, садись. – Энсель похлопал по ручке своего кресла и показал, чтобы Джонни сел на нее, как когда-то в детстве. Сын послушно устроился рядом с отцом. – А теперь, – Энсель подал бокал Джонни, затем чокнулся с ним, – выпьем за наше будущее. – Хорошо. – Джонни пожал плечами, решив, что старик окончательно рехнулся. – За будущее. Он поднес бокал к губам, но отец жестом остановил его. – И за окончание вражды. – Господи! – Да, именно так, – серьезно подтвердил Энсель. – Как это могло случиться? – Джонни протер глаза. – Я, наверное, еще сплю и вижу сон. – Есть еще одна вещь, которую мы должны отпраздновать. Твою скорую женитьбу. – Ну, теперь я точно знаю, что сплю. – Нет, Джонни. Тебе пора жениться. Тебе нужна жена, а я давно мечтаю о внуках. Нам нужно думать не о прошлом, а о будущем. Ты женишься, у тебя появятся дети, и мы все будем счастливы. – Да, конечно. Но что все-таки сегодня произошло? – спросил Джонни. – Когда я пошел спать, все еще было по-прежнему, а теперь ты вытащил меня из постели и разговариваешь, как прорицатель. Ты ударился головой или что-то еще случилось? Энсель не обратил внимания на грубость сына. Он снова поднял свой бокал и чокнулся с Джонни. Он думал о невесте для него. Выбор был велик, и среди других – Кэтрин Пирс, то есть Катерина Майклсон. Весьма привлекательная кандидатка. Красивая, богатая, умная. Правда, она может не согласиться выйти за Джонни. Что ж, найдется другая. Может быть, не такая умная, как эта, но более подходящая для его сына. – Есть только одна женщина, на которой я хотел жениться, – сказал Джонни неожиданно серьезно. Энсель постарался, чтобы на его лице не отразилось отвращение. – Это Фрея. Улыбаясь, отец ответил: – Я не буду стоять на твоем пути. – Энсель отпил из своего бокала, глядя на удивленное лицо сына, и рассмеялся от всего сердца, как не смеялся уже много лет. Он потрепал Джонни по колену давно забытым жестом. – Выпей. Сейчас я расскажу тебе, что сегодня произошло. *** Когда они вышли из центрального полицейского управления, Клаус был мрачен. Он не проронил ни слова, когда почти одновременно к особняку матери подъехали полиция, адвокат Эстер и Кол. Чуть позже появился Финн. Все отвратительно спорили и кричали друг на друга. Затем в длинной шубе прибыла Фрея. Она прошла мимо Кэтрин, как мимо пустого места, и бросила Клаусу: – Полюбуйся, что ты натворил. У дверей полицейского управления толпились репортеры. Кэтрин пробивалась сквозь кричащую толпу, Клаус следовал за ней. Она не смотрела на него и пыталась не думать о своем будущем. Почти год она мечтала о том, какой счастливой станет ее жизнь, когда она докажет, что она Майклсон, и найдет свою настоящую семью. Все должно было сказочно измениться. Потерянная принцесса Майкла, его сокровище. Она была просто дурой! Они сели в машину, и Клаус выехал на улицу. За ними устремилось не менее десятка машин. – Отлично, – пробормотал он сквозь зубы, глядя в зеркало на своих преследователей. – Просто отлично. – Блондин взглянул на девушку. Она устало привалилась к дверце и смотрела на него своими невероятными глазами, которые, казалось, видят тебя насквозь. – Они будут ждать тебя в отеле, – сказал он, резко поворачивая джип, следя за фарами преследователей. Клаус вел машину как безумный, меняя полосы и поворачивая в последний момент, но Кэтрин заметила, что направление изменилось и небоскребы остались далеко позади. – Куда мы едем? – Туда, где нас не найдут. *** Аларик Зальцман был слишком стар, чтобы метаться по городу, преследуя Клауса. Он устал и разозлился, и, если бы не бутылка любимого ирландского виски, которое возвращало ему силы, он бы позвонил Финну и послал бы его подальше вместе с его сумасшедшим братом. Но ему платили, и платили хорошо, кроме того, когда эта гонка закончится, он сможет лечь спать хоть на целый день. Рику не слишком нравилось на пенсии, ему не хватало активности и адреналина в крови, который приносила работа в полиции. Поэтому он продолжал брать деньги Майклсонов, не столько из корысти, сколько ради самой игры. Он следовал за машиной, держась позади и сворачивая на параллельные улицы; несколько раз он терял Клауса, но потом снова находил. У него было прекрасное чутье, он угадывал, куда ведет этот изломанный зигзаг. Машина неуклонно пробивалась к северу, к огромному мосту через реку. Именно там, на пристани, стояла яхта Майклсонов. Наконец автомобиль въехал на мост. Зальцман на большом расстоянии не торопясь следовал за ним. Чтобы наградить себя за проницательность, он открутил крышечку и сделал хороший глоток из своей заветной бутылки, затем въехал на пристань и на парковке заметил машину Клауса. – А ты еще не так плох, Зальцман, – с удовольствием пробормотал он и снова открыл бутылку. Виски согрело желудок и заставило кровь бежать быстрее. У него не было телефона, но Рик знал, где здесь ближайший магазинчик с телефонными будками. Он заставит Финна еще немного попотеть: сам пропустит пару стаканчиков в баре неподалеку, а затем позвонит сукину сыну. Раз он в деле, он вполне может потребовать прибавки. Он ее заслужил.