Family secrets

– Я ухожу, – сказал Финн, заглядывая в дверь спальни жены. – В это время? – Сейдж сидела в халате и расчесывала волосы. Она взглянула на часы. – Куда? Уже почти полночь! – У меня встреча. Сейдж отложила щетку и спокойно сказала: – Знаешь, Финн, я давно должна была бы развестись с тобой, чтобы покончить с этим. Тогда тебе не приходилось бы постоянно лгать. – Но я не... – Прекрати. Ты, видимо, считаешь меня полной идиоткой. Когда Сейдж посмотрела на мужа, он улыбался фальшивой улыбкой, которую она так ненавидела все эти годы. – Тебя замучили домашние заботы, дорогая? – сказал Финн. От его притворно-ласкового тона Сейдж затошнило. Насколько они отдалились друг от друга за эти годы. Теперь они так далеки, что им никогда не найти общего языка. – Нет, меня мучают не домашние заботы, меня беспокоит твоя новая подруга, – спокойно ответила Сейдж, несмотря на бившую ее дрожь. Она думала, что разлюбила его много лет назад, но все равно испытывала боль, когда Финн обманывал ее. – Она звонила сюда. Молоденькая блондинка, у которой ноги растут от ушей, а вместо груди стиральная доска. – Сейдж нанесла на лицо ночной крем. – Ты ведь не думал, что я не знаю? Финн слегка надулся, как он делал в суде, сталкиваясь с особенно упрямым свидетелем. – Я не понимаю, о чем ты говоришь. – Прекрати, Финн. – Она промокнула излишки крема. – Что бы ты обо мне ни думал, я не дура. И знаю, что происходит с этой новой Катериной. Ты ведь очень напуган? – Сейдж отбросила волосы за спину и сняла серьги. – Она вполне может оказаться твоей сестрой. – Не думаю. Иногда, когда боль была не слишком сильной и Сейдж могла посмотреть на все это со стороны, видеть, как он лжет, было даже забавно. Финн врал так мастерски, так виртуозно, с таким изяществом и убежденностью, как будто сам верил в то, что говорил. – Никлаус не участвовал бы в этом, если бы это не было серьезно, – сказала Сейдж. – Кол выглядит потерянным, Фрея – просто комок нервов. И даже твоя мать, обычно такая отчужденная, неожиданно стала участвовать в жизни семьи. И ты страшно беспокоишься, – сказала она, убирая драгоценности в бархатный футляр и захлопывая его. – Все очень беспокоятся. – А ты нет? – Финн подошел к Сейдж сзади и обхватил ее шею руками. Их глаза встретились в зеркале. Она чуть приподняла подбородок, и Финн слегка сжал ее горло. Ему нужно было бы всего чуть-чуть нажать, и он задушил бы ее, но Сейдж не испугалась. Она выразительно посмотрела на небольшую фотографию, прикрепленную в углу зеркала. Со снимка смотрела их дочь Джейн, смеющаяся, с развевающимися от ветра волосами. Только Джейн связывала ее с мужем. Финн посмотрел на фотографию, и его руки расслабились. Он никогда не сделал бы ничего, если это привело бы к потере дочери, которую он любил так же безумно, как когда-то Майкл любил Катерину. – Ты знаешь, почему я дорожу нашим браком, – сказала Сейдж мягко, хотя ее слова таили серьезную угрозу. – Развод стал бы трагедией для Джейн. Самодовольная улыбка Финна увяла. Он отвернулся от жены и направился к двери. – Я не допущу публичного скандала, Финн. Если твоя подружка собирается купаться в грязи, мы с Джейн не будем принимать в этом участия. Прекрати с ней встречаться или поставь ее на место, мне все равно, что ты предпочитаешь. Это была не совсем правда. Сейдж волновало, что другая женщина может вскружить ему голову, но она была достаточно умна, чтобы понимать, что Финн никогда не будет верным мужем. Ему было необходимо, чтобы его обожали и чтобы им восхищались. Эти мысли ее угнетали, но она сжилась с ними. Она готова была вытерпеть многое ради дочери. До тех пор, пока его любовницы будут оставаться в тени. Все изменилось с тех пор, как Кэтрин Пирс появилась в городе. Напряжение нарастало. Сейдж услышала стук во входную дверь, и ее сердце испуганно забилось. Она подумала, что любовница мужа решилась на крайние меры и пришла к ним в дом. Схватив шелковый халат, лежащий в ногах кровати, она торопливо накинула его и, на ходу завязывая пояс, поспешила к выходу. Сейдж догнала Финна на лестнице. Муж открыл дверь, и холодная зимняя ночь дохнула им в лицо. На пороге стоял Никлаус. Быстрыми шагами он пересек комнату и был так вызывающе сексуален, что Сейдж старалась не смотреть ему в глаза, потому что боялась увлечься и потерять свою независимость, которую так ценила. Она предложила Клаусу сесть, но он только помотал головой, глядя на брата. – Мне нужен номер Уитмора. – Его сейчас нет в городе. – Финн занервничал. – Тогда скажи, как с ним связаться. – В голосе блондина слышалось нетерпение. – Ну, он все время в бегах, ты его все равно не застанешь, – сказал Финн. Его голос звучал неестественно глухо. Как будто он не мог больше контролировать себя. И непроницаемая маска, отработанная за годы работы в суде, тоже изменила ему. Глаза Клауса угрожающе потемнели. – Дай мне его номер, Финн, или позвони сам. Я хочу с ним поговорить. – Ладно. Пойдем в кабинет. – Наконец сдался он. – Но Уитмор сейчас, наверное, спит. – Значит, проснется, – резко ответил Клаус. Он не мог избавиться от напряжения с тех пор, как поцеловал Кэтрин на берегу реки и держал ее в своих объятиях. Еще немного – и он бы не удержался. Никогда в жизни он так не стремился к женщине. Никогда ничего так не хотел. И никогда так безвольно не отдавался своим желаниям. Финн передал ему через стол номер, нацарапанный на листке бумаги. Клаус набрал номер и беспокойно ждал, постукивая пальцами по столу. После седьмого звонка в трубке послышался пьяный голос Уитмора: – Да. – Это Никлаус Майклсон. – Черт, ты знаешь, сколько сейчас времени? Я собирался звонить Финну утром. Клаус посмотрел на часы. – Тебе повезло. Уже скоро утро, и Финн рядом со мной. – Мерзавец ты, Майклсон. – Судя по голосу, Уитмор слегка протрезвел. Послышался щелчок зажигалки. – Ладно, пока немного, но есть с чего начать. Это все равно, что искать иголку в стоге сена, но я его нашел. Похоже, парень, который был женат на Лоле Смит, переехал в Колорадо. Я встречусь с ним завтра. – У тебя есть его номер телефона? Я хочу поговорить с ним. – Вообще-то есть, но я хотел сначала встретиться лицом к лицу. Так ему труднее будет меня обмануть, – равнодушно бросил Аарон. – Я позвоню тебе или Финну, как только будут новости, – он бросил трубку, и блондин услышал короткие гудки. – Что с тобой? – спросил Финн, наливая виски в два стакана. Он подозрительно наблюдал за братом. – Просто я устал ждать и не доверяю Уитмору. – Как и я. Но он держит язык за зубами, и, если что-нибудь узнает, то сразу сообщит, хотя это дорого стоит. Кстати, а где Кэтрин? Ты ее где-то прячешь? – Клаус промолчал, и на губах старшего брата появилась ехидная улыбка. – Хранишь ее только для себя? – Мне казалось, ты хотел, чтобы она меньше бывала на людях. – Она появилась в теленовостях и во всех газетах. Вряд ли можно сказать, что она мало бывает на людях. – Финн подошел к столу, открыл ящик и вытащил кучу газетных вырезок. – Ее появление стало сенсацией. Каждый раз, когда я включаю телевизор, кто-нибудь рассуждает о ее шансах на наследство, и у офиса нас поджидают проклятые репортеры. – Свобода прессы, – заметил Клаус с иронией. – Иди к черту со своими шутками. – Финн отодвинул бокал. – Они уже добрались до этого дома. Я себя чувствую так же, как тогда, когда похитили Катерину. Я даже не мог себе представить, что такое начнется. Итак, где она сейчас? – Ужинает с отпрыском Нортона. – Клаус пожал плечами. – И ты так спокойно об этом говоришь? – Меня не касается, с кем она встречается. – Как же! Его не касается! Нортон уже много лет пытается купить активы нашей компании, точит зубы на отель, недвижимость на берегу, даже на лесопилки. Легче перечислить, что ему не нужно. Лишь бы это принадлежало Майклсонам. Прежде чем Финн начал задавать вопросы, на которые блондин не собирался отвечать, он встал и вышел из кабинета. Беспокойство брата действовало ему на нервы. Клаус сел в машину и поехал к Кэтрин. На самом деле его волновала встреча девушки с Нортоном, и это чувство не имело отношения ни к вражде между семьями, ни к наследству Майкла. Его мучила обычная ревность. Клаус не хотел признаться себе в этом, но ему была неприятна мысль о том, что Кэтрин проводит время с другим мужчиной. – Идиот, – сказал себе Клаус и включил радио, но его мысли постоянно возвращались к Кэтрин. Он знал, чего хочет, но это было либо инцестом, либо глупостью, либо смесью того и другого в зависимости от того, кем в конце концов она окажется. *** Кэтрин заехала на стоянку мотеля, огляделась и попыталась справиться с разочарованием. Машины Клауса не было, а темные окна номеров не прибавили ей оптимизма. Ко всему прочему от сильной боли темнело в глазах. Этот ужин с Джонни дался ей нелегко. Нельзя сказать, что встреча была совсем бесполезной, однако девушка весь вечер была настороже. Кэтрин заметила вожделение в его глазах и догадалась, что он хочет с ней переспать. Не потому, что находит ее неотразимой, а потому, что она новый объект для его коллекции. От мысли о том, что она уже оказалась в списке его будущих побед, ей стало противно. Только, когда дело касалось Клауса, она не чувствовала ничего подобного, а секс с ним гораздо опасней. Раздраженно прикусив губу, Кэтрин заставила себя выбросить из головы тревожные мысли. Девушка вынула ключи из зажигания и сжала их в кулаке. Холодный ветер заставил ее поежиться, пока она шла по дорожке к двери своего номера. Кэтрин вошла в комнату и потянулась к выключателю. Но включить свет ей не удалось. Она почувствовала сильный удар и, задохнувшись от боли, упала, сильно ударившись головой. Кэтрин попыталась встать, однако напавший человек навалился на нее всем телом, не давая двигаться. Боль пронзила позвоночник. Девушка закричала, боль и ярость закипели в ней. Но человек прижал ее лицо к полу с такой силой, что она с трудом дышала и не могла выговорить ни слова. – Сука! – послышался полный ненависти голос, когда Кэтрин попыталась освободиться. Она снова попробовала закричать, но рука в перчатке зажала рот. – Не хочешь по-хорошему, да? Кэтрин пыталась бороться, стряхнуть с себя это тяжелое тело и получила за это удар по голове. – Ты, жадная идиотка! Девушка чувствовала какой-то странный запах, неуловимо знакомый аромат, но не могла сосредоточиться на этом, ей нужно было освободиться. Кэтрин приподняла голову и укусила руку, закрывавшую ей рот. Противник зашипел от боли и отпустил ее. Девушка была готова к этому и быстро отползла в сторону. Двигаясь к двери, Кэтрин звала на помощь, надеясь на чудо. Словно сквозь плотный слой ваты послышался лай собаки и далекий мужской голос. Нападавший замер. Кэтрин заставила себя сесть и крикнула: – Помогите! Противник лягнул ее ногой в грудь. Болезненный удар заставил девушку согнуться пополам. – Чертова сука! Тяжело дыша, неизвестный отпустил ее и исчез в темноте. Чувствуя металлический привкус крови во рту, Кэтрин с трудом подползла к порогу. Ей достаточно было бы одного взгляда, чтобы узнать напавшего на нее. Она уже встречала его, девушка была в этом уверена, но боль мешала ей ясно мыслить. Кэтрин пыталась сконцентрироваться, но расплывающийся в глазах силуэт исчез под деревьями, окружающими мотель. Мертвой хваткой вцепившись в дверь, она жадно вдыхала холодный воздух. Кэтрин попробовала закричать, но голос не слушался ее. – Эй! Что с вами? – спросил незнакомый мужской голос. Девушка сделала глубокий вдох, резкой болью отозвавшийся в ребрах. Человек наклонился над ней, в номере зажегся свет. – О, черт! – сказал мужчина, опускаясь рядом с ней на колени. – Только не двигайтесь, мисс, вы ранены. Лежите и не двигайтесь, мисс, вам сейчас окажут помощь. Поднялся шум, каждый звук отдавался болью в голове Кэтрин. Она беспомощно моргала, пытаясь не потерять сознания. Что-то знакомое было в напавшем на нее человеке, знакомое и одновременно страшное, казалось, она вот-вот поймает ускользающую мысль. Кэтрин дотронулась рукой до затылка, волосы оказались липкими от крови. Она с большим трудом, превозмогая боль, подняла голову. Когда глаза привыкли к яркому свету, девушка увидела погром, устроенный в комнате. Разбитый телевизор, перевернутые кресла, разорванные простыни – словно кто-то пытался выместить свою ярость на неодушевленных предметах. На зеркале над комодом было жирно написано черным фломастером: «Смерть суке!» – Боже мой, – выдохнула Кэтрин, и комната завертелась вокруг нее. Шаги. Крики. Вокруг начали собираться люди. Девушке было так плохо, что ее охватило полное безразличие ко всему. – Кэтрин! Она услышала его голос, прорвавшийся сквозь плотную пелену, и снова почувствовала себя живой. Клаус пробился сквозь начавшую собираться у двери толпу и склонился над ней. – Кэтрин! Как ты?! – говорил он, нежно держа ее за руку. Прижимаясь к нему, девушка боролась с подступавшими к горлу рыданиями. Рядом с ним она снова чувствовала себя в безопасности. – Не волнуйся, Кэтрин. – Клаус поцеловал ее в лоб, поддерживая сильными руками. – Все будет хорошо, – сказал он, словно убеждая сам себя. Она задрожала и сильнее прижалась к его широкой груди. – Все будет хорошо. Издалека донесся резкий звук сирены. Клаус закрыл глаза и продолжал обнимать девушку, как будто боялся, что она может исчезнуть. *** Кэтрин отпустили из больницы в ту же ночь, но после этого ей пришлось отвечать на вопросы в полиции. За двухчасовым допросом последовала часовая беседа по телефону с детективом Форбс. Все подозревали либо кого-то из семьи Майклсон, либо одного из маньяков, возбуждающихся от газетных публикаций. Кэтрин старательно отвечала на вопросы, она даже пыталась улыбаться в ответ на шутки, но к тому времени, как Клаус накинул ей на плечи одеяло и посадил в машину, она смертельно устала. Наконец они отправились обратно в мотель, но, подъезжая к нему, Клаус выругался сквозь зубы. Девушка посмотрела в окно и заметила, что у ее номера дежурит команда с телевидения. – Отлично, – пробормотал Клаус. Вместо того чтобы остановиться и отдать ее на растерзание репортерам, он резко развернулся и направил машину на восток, постепенно поднимаясь к горам. – Куда мы едем? – спросила Кэтрин, хотя на самом деле ей было это безразлично. – Ко мне домой. – Не знала, что у тебя есть дом. На лице Клауса появилось жесткое выражение. – Мы едем на ранчо. Девушка хотела возразить, но неожиданно не нашла нужных слов. И она была испугана. Больше, чем когда-либо в жизни. – Но совсем недолго. Блондин улыбнулся. – Я не собираюсь брать тебя в заложницы, если ты это имеешь в виду. – Клаус словно читал ее мысли. – Именно это, – упрямо сказала Кэтрин.– А моя машина... – Я пошлю кого-нибудь за нашими вещами. Попрошу захватить и этот сундук с железяками, который ты упрямо зовешь автомобилем. Кстати, на ранчо полно транспорта: автомобили, грузовики и даже трактор, если все остальное тебя не устроит. – Очень смешно. Знаешь, ты совсем не должен все это делать. – Позволь мне это решать самому, – нахмурился Клаус. Он не добавил, что боится за ее жизнь и больше не оставит ее одну. Майклсон чувствовал себя виноватым в том, что пренебрег своим инстинктом, когда точно знал, что не должен ни на секунду выпускать ее из виду. Клаус включил радио и взглянул на девушку. Она сидела с закрытыми глазами, прислонившись головой к окну, и ровно дышала. Мужчина сжал зубы и поклялся, что, если найдет того, кто избил Кэтрин, то разорвет его на части голыми руками.