Family secrets

Кэтрин оглянулась, но не заметила знакомого лица у входа в отель. Она твердила себе, что превратилась в параноика, что никто ее не преследует, но не могла отделаться от чувства, что чей-то взгляд постоянно сопровождает ее. Весь день, пока девушка ездила по городу в поисках нового жилья, ей казалось, что за каждым ее движением следят. Кэтрин была почти уверена, что, как в прошлый раз, появится Ник. Но его не было. Если бы он следил за ней, то довольно быстро вышел бы из тени и встретился с ней лицом к лицу: игра в прятки не в его характере. Поздоровавшись с газетчиком у входа, Кэтрин прошла к стойке портье, чтобы справиться, не было ли для нее сообщений, и получила записку и плотный белый конверт. Девушка решила прочитать все без свидетелей и отправилась в свой номер. Сбросив туфли и устроившись на кровати, Кэтрин прочитала записку. Телефонный звонок от Кола Майклсона, он желал поговорить с ней «срочно». В конверте оказалось неожиданное приглашение. Мистер Энсель Нортон просил оказать ему честь и отужинать с ним сегодня в семь часов в ресторане. Машина будет ждать ее у отеля. Кэтрин перечитала приглашение еще раз. Очевидно, Нортон узнал, что появилась новоявленная Катерина Майклсон. Но как он узнал, где она остановилась? Девушке стало не по себе. Она подошла к окну и выглянула на улицу, полагая, что за ней все-таки следили. Но не увидела никого стоящего под ближайшим фонарем, никто не прятался в тени под окнами. Кэтрин прошла к шкафу и осмотрела свой скромный гардероб. Если она встретится с Нортоном, это ей не повредит. У нее нет никаких оснований бояться Энселя, переговорить с заклятым врагом Майкла будет даже интересно, она сможет узнать что-нибудь новенькое. Если верить Майклсонам, Нортон – самый вероятный кандидат на роль похитителя девочки. Кэтрин выбрала узкую черную юбку и белую шелковую блузку и переоделась. Затем она уложила волосы и надела жакет. В тот момент, когда девушка выходила из лифта в главном холле, к дверям отеля подъехал лимузин. Шофер помог ей сесть в салон автомобиля, в котором друг напротив друга сидели двое мужчин. Старший из них, в элегантном сером костюме и темных очках, указал ей на сиденье рядом с собой и приветливо поздоровался: – Очень приятно, мисс Пирс. Добро пожаловать. Я Энсель Нортон, а это мой сын Джонни. Лимузин плавно тронулся. – Рад познакомиться, – сказал второй мужчина, помоложе, с правильными чертами лица и вьющимися светлыми волосами. Энсель улыбнулся и постучал сына по коленям своей тростью. – Джонни, ты забыл о хороших манерах. Предложи мисс Пирс выпить. – Спасибо, может быть, позже, – ответила Кэтрин, но Джонни уже налил ей бокал вина из охлаждавшейся в ведерке со льдом бутылки. – Прошу вас. – Он протянул ей бокал с ослепительной улыбкой. Молодой человек был очень привлекателен и хорошо знал об этом. Джонни обращался со своей красотой, как модель с дорогим костюмом, выставляя ее напоказ и принимая только выигрышные позы. Передавая девушке бокал, он как бы ненамеренно коснулся ее руки и пристально посмотрел в глаза. Глядя сквозь затемненные стекла на улицу, Энсель прищелкнул языком и снова заговорил: – Я думаю, вы в курсе вражды между Майклсонами и Нортонами. Она продолжается уже несколько поколений. Ее начали еще наши отцы. Это Кэтрин хорошо знала. Миссис Родригес рассказала ей об этом. Джулиан Майклсон нажил состояние в конце девятнадцатого века. Лесоруб-иммигрант, он предусмотрительно захватил богатые лесами земли. Он покупал, выпрашивал, угрожал и в некоторых случаях даже крал. Он не только основал компанию по поставке редких пород дерева, но и построил целую сеть лесопилок. Говорили, что Джулиан мог убить любого, кто пытался соперничать с ним в его бизнесе. Его вина в несчастных случаях на лесопилках, в которых погибали люди, неугодные ему, не была доказана, но общественное мнение обвиняло его. Уже будучи богатым человеком на пороге двадцатого века, Джулиан занялся судостроением и гостиничным бизнесом. Он открыл роскошный отель «Royal Destiny», останавливаться в котором стало престижно, и в него съезжались сливки общества. Жестокость и безнаказанность Джулиана были общеизвестны. Говорили, что он покупает политиков, судей, полицейских и репортеров десятками. Джулиан не терпел конкуренции, никто не должен был вставать на его пути. Его самым сильным соперником был Алекс Нортон, английский иммигрант, один из немногих в городе, который начинал свою карьеру торговлей овощами с лотка, а затем с грузовика и постепенно, экономя каждый цент, купил в округе несколько ферм. Вместе с ростом города рос и его достаток, и вскоре Нортон уже имел открытый овощной рынок и ресторан. Затем доходы позволили ему построить отель, который вполне мог соперничать с «Royal Destiny» по роскоши и комфорту. Семья Нортон все богатела, и Алекс начал наступать на пятки Джулиану во всех областях. Они превратились в смертельных врагов. Алекс был так же умен и жесток, как его конкурент. Алекс, как и Джулиан, использовал свое богатство, чтобы подняться по социальной лестнице города. Годы шли, а соперничество и ненависть между этими двумя мужчинами и их семьями возрастали. – Я слышала о Джулиане и о вашем отце, – заметила Кэтрин, когда лимузин сворачивал на парковочную площадку у стоящего над рекой ресторана. – Упрямые люди, очень упрямые, оба. – Энсель тяжело вздохнул. – Вы, наверное, знаете, что мы считаем Джулиана виновным в смерти моего отца. Конечно, она читала о пожаре. Его причиной сочли загорание масла в кухне, но некоторые журналисты сомневались в том, что смерть Алекса действительно была несчастным случаем. Говорили, что пожар был подстроен Джулианом Майклсоном. На могиле отца в присутствии репортеров Энсель Нортон, новый глава семьи, поклялся отомстить Майклсонам. – Вот мы и приехали, – сказал Энсель. – Этот ресторан принадлежит одному из моих друзей. Они поднялись по крутой лестнице в отдельный кабинет со стеклянными стенами, за которыми виднелись освещенные огнями мосты. – Красиво, не правда ли? – спросил Энсель. – Очень, – искренне сказала девушка. Не ожидая заказа, официант принес вино и хрустящий хлеб. – Как обычно? – спросил он, разливая вино. – Да, для всех, – ответил Нортон. – Зачем вы хотели меня видеть? – спросила Кэтрин, когда официант вышел. – Мы узнали, что вы называете себя Катериной Майклсон и приехали сюда, чтобы отстаивать свои права, - ответил ей Джонни. Кэтрин выпила немного вина. – Но какое отношение это имеет к вам? Разве вас до сих пор волнует семья Майклсон? Она получила в ответ уклончивую улыбку Энселя. – Меня всегда волнует то, что происходит в семье моего заклятого врага. Я был потрясен, когда узнал, что девочка похищена, и еще больше потрясен, когда оказался главным подозреваемым. – Он грустно покачал головой, и добавил: – Несмотря на мои протесты и мое алиби, Майкл и его полицейская ищейка Зальцман решили, что я имею отношение к похищению ребенка. Даже Джонни оказался под подозрением, несмотря на то, что находился в это время на Гавайях. – Энсель театрально воздел руки к потолку. – Я хочу очистить имя Нортонов от грязных подозрений. И если вы действительно Катерина, я с удовольствием помогу вам. На Кэтрин весь этот спектакль не произвел большого впечатления. Она молчала. Наконец Энсель спросил: – Майклсоны, естественно, не готовы признать вас своей единокровной сестрой? – Они немного сомневаются, – уклончиво ответила девушка. – Конечно, мне неизвестно ваше материальное положение, но хочу обратить ваше внимание, что Майклсоны необыкновенно богаты и влиятельны. Если они объявят вам войну, а поверьте мне, именно это они и сделают, то будут драться, как дикие звери, и вцепятся в вас зубами и когтями. Вам просто необходима помощь, и мы готовы вам ее оказать. Наша семья тоже обладает весом в этом городе, – продолжал Энсель. – Если вам понадобится юридическая помощь или кредит... Кэтрин насторожилась. – Мне кажется, что это не очень хорошая мысль. – Но вы хотите доказать, что вы Катерина, или нет? – Его темные глаза холодно блеснули, увидев утвердительный кивок. – Тогда вы должны принять мое предложение. Это самое меньшее, что я могу сделать, чтобы исправить несправедливость по отношению к моей семье и к вам. Девушка решила отказаться. Хотя и отец, и сын изо всех сил пытались ей понравиться, Кэтрин чувствовала, что они стремятся поставить ее в такое положение, чтобы она оказалась у них в вечном неоплатном долгу. Однако девушка понимала, что отказываться нельзя. Пока нельзя. Кроме того, в ее положении нельзя было отвергать никакую помощь. Ей требовались союзники в ее поисках, любые союзники, которых она могла заполучить. – Итак, мы договорились? – Не совсем. – Она поболтала вино в бокале. – Видите ли, многие члены семьи до сих пор думают, что вы стоите за похищением девочки. Некоторое время Нортон молча изучал отражение пламени свечей в своем бокале. Наконец он сделал большой глоток и напыщенно сказал: – Я скажу вам правду, мисс Пирс. Я жалею, что мне в голову не пришла эта идея. Конечно, я не причинил бы вреда девочке, но с удовольствием смотрел бы на страдания Майкла. Это было бы, как бы это сказать, забавно. Не забудьте, что за убийством моего отца стоял старый Джулиан Майклсон. – Но смерть Алекса не имеет никакого отношения к Майклу. Энсель откинулся в кресле, не выпуская из рук бокала. – Дети должны платить за грехи отцов. Кэтрин заметила, что при этих словах старшего Нортона, Джонни изменился в лице. На секунду их глаза встретились, затем он перевел взгляд на реку. – Из-за этого пришлось умереть Энтони Майклсону? – спросила Кэтрин. Улыбка Энселя увяла. – Старший сын Джулиана погиб из-за несчастного случая с его яхтой, насколько я знаю. – Некоторые думают, что этот несчастный случай организовали вы. – Люди любят сочинять небылицы. Я не имею никакого отношения к случаю с яхтой. Я слышал, что Энтони сильно пил и налетел на скалу. Это трагедия. Но в ней виноват только случай. И предупреждая ваш следующий вопрос, к смерти среднего сына Стива я тоже не имею никакого отношения. – И в результате из наследников Майклсона в живых остался только Майкл. – Совершенно верно. Но если бы я обладал такими возможностями, зачем мне оставлять в живых Майкла? Кэтрин подумала и решила сыграть ва-банк. – Может быть, вы хотели наказать его по-другому. Предпочли, чтобы он страдал. Мстить можно по-разному. Вполне вероятно, что вы предпочитали причинить боль живому. На губах Энселя заиграла жестокая самодовольная улыбка. – Вы, видимо, полагаете, что я местный дон Корлеоне? – спросил он, обменявшись взглядом с сыном. – Я ничего не знаю о вас, – не смутилась девушка. – На самом деле я думаю, что мне не следовало сюда приходить. – Почему же? Наклонившись к нему, Кэтрин сказала: – Видите ли, мистер Нортон, я полагаю, что вы захотите получить конфиденциальную информацию о семье Майклсон, чтобы использовать ее в своих целях. – Все эти истории о вражде Майклсонов и Нортонов сильно преувеличены, – вмешался Джонни. – Я не собираюсь отрицать, что когда-то наши семьи враждовали, и было много неприятных инцидентов, но все это в прошлом. – Да и к чему ворошить это теперь? – лицемерно подтвердил Энсель. – Майкл мертв. Он все больше раскрывался перед Кэтрин с новой стороны: холодный, жестокий, беспринципный. – Вы ведь не случайно пригласили меня сюда? – спросила девушка, устав играть в кошки-мышки. – Так зачем? – Говорят, что, если найдется Катерина, она унаследует большую долю наследства. Наши деловые интересы во многом пересекаются с корпорацией Майклсонов, и нам бы хотелось кое-что выкупить из имущества своих конкурентов. – Энсель поставил на стол локти и оперся подбородком на сплетенные пальцы. – Особенно меня интересует отель. – Значит, вы пригласили меня сюда, чтобы подкупить? – Кэтрин покачала головой и рассмеялась. – Боюсь, что придется присвоить вам номер и выдать табличку. Аукцион уже открыт. Вам придется вступить в борьбу с несколькими Майклсонами. Они тоже решили, что меня можно купить. – А вас можно купить? – спокойно спросил Энсель. – Нет. – Как же я сразу не понял? Достойная леди с благородными намерениями. – Его глаза злобно блеснули. – Я просто хочу узнать правду. А вам нужен отель, чтобы доказать детям Майкла, что вы в конце концов взяли верх над ним.