Family secrets

Финн привычным жестом провел рукой по волосам. Ему требовалось все обдумать. Именно он был мозгом семьи, единственным, кто знал, как управлять состоянием отца. Фрея занималась своим искусством и дизайном, Кол практиковал давно устаревшие формы права как общественный защитник, Клаус руководил строительной фирмой и занимался ранчо, и только Финн держал в руках все нити семейного бизнеса. После того как Ник и Кэтрин уехали, ему пришлось разбираться с братом и сестрой, каждому из них он готов был посоветовать только одно: больше времени проводить на кушетке у своего психоаналитика. С Ником никогда не было просто, но, по крайней мере, он без тараканов в голове, не то, что Кол и Фрея. Сестра, несмотря на брак и кучу любовников, никогда не была счастлива. Младший брат исповедовал пуританскую мораль, о чем готов был разглагольствовать часами, однако имелась и темная сторона его личности, которая проявлялась, когда он злился или волновался. Финну хотелось немедленных действий. Он считал себя человеком, который быстро принимает решения и выполняет их. Без колебаний он подошел к телефону и набрал давно выученный наизусть номер, по которому не звонил долгие годы. На другом конце провода, к его разочарованию, щелкнул автоответчик. – Это Майклсон. Пришло время получать по счетам, а за тобой должок. У меня есть для тебя дело. Я позвоню завтра. Положив трубку, он почувствовал угрызение совести, но хороший глоток скотча согрел желудок и вернул душевный покой. Несколько часов отдыха – и он будет готов ко всему. Он докажет, что Кэтрин Пирс – самозванка. *** Кэтрин выключила свет. В комнате пахло пылью, зато мотель был ей по карману. И никто не знал, что она здесь. По крайней мере, пока. Девушка легла на кровать и закрыла глаза, но ей не спалось. Перед ней, сменяя одна другую, вставали картины сегодняшнего вечера. На первом плане всегда был Никлаус, хотя она старалась не думать о нем. Его неуемная энергия и вызывающий взгляд пробудили воспоминания прошлого, которые Кэтрин считала давно похороненными. Но девушка знала, что, если она хочет смело идти в будущее, ей придется встретиться со своим прошлым. Сжав зубы, она попыталась вспомнить лицо Мейсона. Ее первая и единственная любовь. Несмотря на возражения и запреты матери, она продолжала с ним встречаться и верила, что их любовь победит все препятствия. Как она ошибалась! Кэтрин убедила родителей разрешить ей пойти с Мейсоном на вечер, и это оказалось самой страшной ошибкой в ее жизни. Если бы она не была такой упрямой, если бы пошла с кем-нибудь другим, может быть, в ту ночь ничего бы не случилось. Страшные воспоминания нахлынули на нее. – Ты не можешь идти на вечер в таком виде! – сказала Иззи, когда Кэтрин спустилась вниз в серебристом платье, купленном на собственные деньги. – Это платье слишком вызывающе! – Но, мам... – не выдержала Кэтрин. Мать поджала губы. Вопреки ее желанию они с Томасом разрешили дочери пойти на вечер с Мейсоном, если она подтянет свои отметки и вернется точно в срок. – Ты пойдешь в том желтом платье, которое я сшила тебе весной. – Желтое платье с белым воротником и пышными рукавами годилось только для девочки восьми лет, идущей в церковь. – И будешь хорошо себя вести. Иначе люди начнут о тебе говорить. – Люди всегда говорят, мама. – Особенно когда ты даешь им для этого основания. У них и так будет достаточно оснований, раз ты идешь с Локвудом. – Изабелла нервно теребила крестик, висевший у нее на шее. – Его мать всегда вертела хвостом перед мужчинами, да еще и при муже. – Мейсон совсем не такой, – сказала Кэтрин, и при мысли о мальчике, которого она любила, ее сердце радостно забилось. – Ты ничего не понимаешь! – закричала мать, в ее глазах светилась ненависть. – Поверь мне, яблоко падает недалеко от яблони. И его пьяница отец не намного лучше своей жены. Но я его не виню, Кэрол сломала ему жизнь, путаясь со всеми подряд, – прошипела Иззи, обдавая девушку своим дыханием, пропитанным джином. – Мейсон Локвуд тот еще кобель, он вроде своей мамочки. Так что держи ноги вместе, Кэтрин. Если ты будешь давать просто так, никто на тебе не женится. Я не хочу, чтобы за моей спиной шептались, что моя дочь снимает трусы по первому требованию. – Ты не можешь распоряжаться моей жизнью! – Могу и буду! – Глаза Изабеллы стали злыми, пальцы впились в плечи дочери. – Ты будешь делать то, что я скажу. Если ты хочешь пойти на этот вечер, переоденься. – Я несколько недель работала, чтобы купить это платье, – жалобно возразила девушка. – Я прикреплю к платью ярлычки, и ты сможешь в понедельник отнести его обратно в магазин. Иди переоденься, иначе тебе придется остаться дома с нами. Кэтрин со слезами на глазах вылетела из комнаты и побежала к себе наверх. Она сняла свое узкое облегающее платье и полезла в шкаф. Тут ее осенило. Это было опасно, но могло и пройти. Кэтрин вытащила свою длинную зимнюю накидку, подпорола подкладку и осторожно подсунула под нее серебристое платье. Затем девушка быстро поправила макияж, чтобы скрыть следы слез. В этот момент она услышала шум подъезжающего автомобиля. Когда зазвонил дверной звонок, Кэтрин уже стояла внизу в желтом платье, перекинув накидку через руку. Мать критически осмотрела ее и сказала напоследок: – Веди себя прилично. Но девушка уже открывала дверь. На пороге стоял Мейсон. Парень улыбнулся, и она растаяла. Вечер был именно таким, как Кэтрин мечтала. Они с Мейсоном поели в симпатичном ресторанчике, а потом пили шампанское в его машине. На вечере они танцевали, целовались в темном углу и не замечали никого вокруг. Она даже не обращала внимания на то, что Бонни Беннет пыталась заигрывать с Мейсоном. – После полуночи мы собираемся у реки, как вы? – Бонни говорила это им обоим, но смотрела только на Локвуда. – Тайлер добыл целый бочонок вина. Отлично проведем время. – Конечно, придем, – ответил Мейсон. Когда танец кончился, он прижал девушку к себе и прошептал ей прямо в ушко: – Пошли отсюда, все уже смылись. – Только тогда она заметила, что многие пары уже исчезли. – Поедем на вечеринку, к реке. – Я не могу, – возразила Кэтрин.– Я должна вернуться вовремя, иначе мать меня убьет. – Но сегодня же праздник. – Они вышли на улицу, и Мейсон обнял Кэтрин за плечи. – Ты можешь убежать незаметно. Притворись, что идешь спать, а сама вылезешь в окно. – Они сели в машину и Мейсон налил им по стакану шампанского. – Мы здорово повеселимся, – пообещал он, целуя ее в шею. – Давай, Кэт. – Парень допил свой стакан и уронил его на пол. Мейсон поцеловал девушку в губы, у Кэтрин по коже побежали мурашки. – Мы выпьем с ними, а затем улизнем в лес. Я взял с собой спальник. – Я хочу поехать, ты же знаешь, что хочу. – Хочешь? – Он посмотрел ей прямо в глаза и прильнул к губам. – Тогда пойдем. – Его руки были теплыми и нежно гладили ее тело. – Разреши мне, – прошептал он. Они оба были уже полураздеты. – Я люблю тебя. – Не теперь. Я уже пять минут назад должна быть дома. Мейсон застонал и отодвинулся от нее. – Хорошо. Когда? – Я хочу, чтобы это было как-то особенно, – сказала Кэтрин, чувствуя себя романтической идиоткой. – Так и будет. Я люблю тебя, Кэтрин. Я хочу на тебе жениться, ты же знаешь. – О, Мейсон! – Кэтрин обняла его и нежно поцеловала. Ей так многого хотелось от жизни. Закончить колледж, сделать карьеру, найти своих настоящих родителей, но больше всего на свете она хотела выйти замуж за любимого. – Давай, детка, – сказал он, наконец, оторвавшись от ее губ. – Встретимся у реки. Я буду ждать тебя. – Он допил шампанское прямо из бутылки. – Но я не могу, – прошептала она, переодеваясь в желтое платье и пряча серебристое под подкладку накидки. – Скажи лучше – не хочешь, – разозлился Мейсон и завел мотор. Парень привез ее к дому, Кэтрин пулей выскочила из машины и побежала к двери, надеясь, что родители уже спят. Изабелла поджидала ее на кухне, перед ней на столе лежала раскрытая Библия и стояла чашка давно остывшего кофе. Иззи посмотрела на дочь, затем показала на часы. – Ты опоздала. Я волновалась. – Все в порядке, мама. – Ты хорошо повеселилась? – Отлично, – сказала Кэтрин, чувствуя, что ее щеки горят, а глаза блестят. Девушка поспешила в свою комнату и чуть не упала на лестнице. Голова кружилась от вина, она легла на кровать, закрыла глаза и мгновенно заснула. Но ее сон нарушили завывания сирен. Ей стало страшно. Кэтрин нащупала тапки, спустилась вниз и, хотя в холле горел ночник, чуть не упала, наткнувшись на отца, шедшего в кухню. Он прислушивался к реву сирен, разносившемуся по холмам. – Похоже, случилось что-то серьезное. На восток едут, к реке. Наверное, какой-то дурак полез ночью купаться, – сказал отец. Кэтрин больше ни секунды не могла терпеть неизвестность. Она схватила ключи от машины и направилась к выходу. – Мне нужно ехать. – В чем дело, Кэтрин? – всполошилась мать. – Ночь на дворе! – Это Мейсон. Он сейчас на реке. Я должна быть там. – Ты останешься дома, Кэтрин! Ты меня слышишь? Но девушка уже сбегала по ступенькам. Не замечая дождя, она добежала до машины и поехала к реке, продолжая бессвязно молиться, чтобы с любимым ничего не случилось. Лес и река светились огнями, среди автомобилей и грузовиков она разглядела две полицейские и «Скорую». Кэтрин вылезла из своего авто и пошла к группе школьников, стоящей у леса, не чувствуя, как тапочки скользят по мокрой траве, а дождь поливает голову и плечи. Вокруг толпились люди с угрюмыми лицами. – Какая ужасная трагедия для его семьи, – сказала пожилая женщина, всхлипывая. – Его мать этого не переживет. Глупые дети. Сердце Кэтрин испуганно стучало, ее била дрожь. Двое полицейских разговаривали со школьниками, закутанными в одеяла. Их смокинги и бальные платья промокли от дождя, бледные лица осунулись от пережитого ужаса. Кэтрин заметила кузена Мейсона, но он отвернулся от нее. – Где Мейсон? – перебила речь полицейского Кэтрин, обводя взглядом бледные, мокрые лица. Тут она увидела Бонни Беннет. В свете полицейской мигалки ее смуглое лицо казалось серым, мокрое, грязное платье, покрытое тиной, липло к телу. – Кто ты такая? – спросил полицейский. – Кэтрин Пирс. Я подруга Мейсона Локвуда. Он должен быть где-то здесь. С ним что-то случилось? Это его увезла «Скорая»? – Наступило страшное молчание. – Я его девушка! – Она схватила полицейского за рукав и затрясла. – Говорите! – Мне очень жаль, мисс, – ответил он, отводя глаза.– Его не удалось спасти. – Не удалось что? – Наверное, она ослышалась. Это глупая неуместная шутка. Она еще спит и видит этот ужас во сне. – Мы пытались, но он слишком долго пробыл в воде. Он утонул, когда пытался спасти Бонни. Его подхватило подводное течение. Он был пьян и... Мне очень жаль. – Нет! – закричала Кэтрин, и земля покачнулась у нее под ногами. – Этого не может быть! – Это правда, Кэтрин, – повторил Тайлер, размазывая слезы по лицу. – Мейсон умер. Его пытались откачать, когда вытащили из воды, но было уже поздно. Темнота сгустилась перед глазами, и земля все быстрее поплыла ей навстречу. Остальное ей рассказали потом. Кто-то из соседей привез ее домой. Она проснулась в своей постели в слезах, обессиленная. И родители, и друзья утешали ее, но их слова не находили отклика в ее опустевшем сердце. Кэтрин была на похоронах. Она едва замечала, что происходит вокруг. Простой сосновый гроб опустили в черную землю. Вокруг плакали и шептались люди, мать Мейсона рыдала и теряла сознание. Когда девушка вернулась домой с похорон, Иззи заявила: – Хватит плакать, ты не можешь ничего изменить. На все воля божья. – Все это чушь! – заплакала Кэтрин. – Бог не для того посылает людей на землю, чтобы убивать их. – Замолчи! Нам не дано понять... – Потому что тут нечего понимать, – сказала девушка, всхлипывая. – Я не собираюсь верить в бога, который убивает того, кто пытается спасти чужую жизнь! Кому нужен такой бог? Иззи отвесила дочери такую пощечину, что у той закружилась голова. – Никогда не говори так! Бог привел тебя ко мне, и он может забрать тебя у меня в одно мгновение! Ты будешь наказана за свои слова. – Я уже наказана! Разве ты не понимаешь? Мейсон умер, мама! Его уже никогда не будет. Твой драгоценный бог отнял его у меня. – Ты будешь сидеть дома, Кэтрин, две недели. – Изабелла поджала губы. – И если не раскаешься, то еще столько же. – Я не собираюсь раскаиваться, я не грешила. Рыдая, Кэтрин убежала в свою комнату. Девушка захлопнула за собой дверь и бросилась на кровать. Перед глазами встало лицо Мейсона. Она никогда больше не полюбит так беззаветно. С любовью приходит страх и боль. Невыносимая непрекращающаяся боль. Она никогда не узнает, что было бы, если бы она пошла на реку. Как не знает, кто она на самом деле. До боли закусив губу, Кэтрин решила, что любой ценой выяснит все о своей семье. Начиная с этого дня девушка упорно занималась поисками, но не нашла никаких следов. Только после смерти отца она получила ключ к разгадке своего происхождения. И была готова пройти через ад, чтобы узнать, является ли на самом деле Катериной Майклсон.