Family secrets

Что бы Кэтрин ни думала, она молча повиновалась Клаусу. Девушка знала, что, появившись на этом празднике, сможет привлечь внимание всей семьи Майклсон, и продолжала лелеять слабую надежду, что кто-то из них захочет вести честную игру. Именно Клауса она надеялась увидеть в этой роли. Кэтрин узнала Финна по фотографиям в прессе, которых просмотрела не одну сотню. Высокий, с каштановыми волосами, отливающими медью, в которых уже появилась седина, с серьезным лицом. Захваченный разговором с какой-то девушкой вдвое младше его, он на секунду отвел глаза от собеседницы, посмотрел на Кэтрин и застыл. Его загорелое лицо побледнело, и прошло не меньше минуты, прежде чем он вернул себе прежнее спокойствие, хотя бы внешне. Кэтрин не удивила такая реакция. Она знала, что очень похожа на женщину, которую считала своей настоящей матерью, и видела по изумлению, мелькнувшему в глазах Финна, что он потрясен этим сходством. – Думаю, тебе нужно кое с кем познакомиться, – сказал Клаус брату. – Извини, пожалуйста, я ненадолго тебя оставлю, – церемонно обратился Финн к тощей блондинке. Девушка подозрительно осмотрела Кэтрин. – Только на минуту, обещаю тебе. – Это Кэтрин Пирс, а это мой брат Финн. – Клаус представил их друг другу с соблюдением всех формальностей. – Мы могли встречаться раньше? – спросил Финн. – В другой жизни, – ответил блондин. – Кэтрин думает, что она Катерина. Несмотря на удивление, Финну удалось улыбнуться. – Еще одна Катерина. Замечательно, очень кстати. – Голос Финна был таким же холодным, как и его глаза. – Позволь мне угадать, ты пришла сюда сегодня, чтобы сразу поднять большой шум? Здесь много репортеров и фотографов, они так и ухватятся за сенсацию, – он сделал глоток шампанского, наблюдая за девушкой поверх бокала. – Я угадал? – На самом деле она появилась на прошлой неделе, – сказал Клаус, выпуская, наконец, ее руку. Финн повернулся к брату. – И ты до сих пор молчал? – Я думал, она уедет. – Ну да, просто возьмет и уедет. Как ты сюда прошла? – Я сказал, что она со мной, – снова вмешался Клаус. – Ты ее пустил сюда, не зная, что она собирается делать? Или ты тоже в этом участвуешь? – разозлился Финн. Клаус не затруднил себя ответом, только пожал плечами. – Хотел поиздеваться над нами? – продолжал Финн. – Она самозванка, – сказал блондин. – Пусть делает что хочет. – Не здесь и не сейчас. – Финн понизил голос, заметив, сколько любопытных взглядов обращено на их маленькую группу. – Разве ты не понимаешь, что скандал нам сейчас навредит? – Горящие ненавистью глаза уставились на Кэтрин, и ей пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы выдержать взгляд Финна. – Уведи ее в свой номер. Нет, лучше отвези ко мне домой. У тебя есть ключ. – Никто меня никуда не повезет, – заявила Кэтрин. – Ты сама это затеяла, – напомнил Клаус. – И не намерена никуда уезжать отсюда, – твердо сказала девушка, понимая, что должна быть сильной – любое проявление слабости в присутствии членов семьи Майклсон равносильно самоубийству. Клаус не смог удержаться от довольной улыбки. – Может быть, ты все-таки Катерина. Она тоже была упрямой штучкой. – Уведи ее отсюда. Встретимся в моем доме. – Я никуда не поеду, – упрямо сказала Кэтрин. – И не надо говорить обо мне, как будто меня здесь нет. Я считаю, что у меня такое же право присутствовать здесь, как и у вас. – Я сказал, увези ее отсюда, Ник. – А я сказала, Финн, что я не вещь, которую можно погрузить в машину и увезти. Гнев старшего Майклсона, казалось, не произвел на нее никакого впечатления. При случае Кэтрин могла быть очень упрямой, особенно когда дело касалось вопросов, в которых она была абсолютно уверена, ну, или почти уверена. Кэтрин заметила насмешливый блеск в глазах Клауса и поняла, что он наслаждается, наблюдая, как Финн выходит из себя. Важный чопорный юрист, женившийся на приданом и пытающийся управлять состоянием семьи. – Здесь не время и не место, – кипятился Финн. – Тогда назови их, – резко сказала Кэтрин. – Назови время и место, – девушка не собиралась отступать после того, как она зашла так далеко, одержав нелегкую победу над своими собственными сомнениями. – Разрази меня гром! – послышался мужской шепот. Кэтрин повернулась и увидела хрупкого высокого мужчину с темно-русыми волосами и голубыми глазами, которые расширились от удивления и не отрывались от ее лица. – Она как две капли воды похожа на... – Мы знаем, Кол, – поспешно перебил его Финн раздраженным тоном. – Кол, это Кэтрин Пирс. – Похоже, блондин наслаждался растерянностью своих братьев. – Она заявила, что она Катерина. Кол потрясенно перевел взгляд с Финна на Клауса. – Но она не может быть ей. Все знают, что Катерину убили. – Все так думали, – вмешалась Кэтрин. Финн не выдержал и злобно бросил Клаусу: – Ты ее привел сюда, и ты ее отсюда выведешь! – Может быть, я пока еще не собираюсь уходить. – Если ты хочешь, чтобы кто-нибудь из нашей семьи выслушал твою историю, ты сейчас же уберешься отсюда. – Это было похоже на соглашение. – Я позабочусь о ней. – Клаус снова взял девушку за руку, но она оттолкнула его. – Мне не нужен никто, чтобы обо мне заботиться, – резко сказала Кэтрин. – Тогда зачем ты здесь? – спросил Финн. – Если ты здесь не из-за наследства или не из-за того, чтобы о тебе заботились, почему ты не осталась там, откуда приехала? – Потому что я хочу знать правду. – Значит, ты здесь не из-за денег? – Кэтрин промолчала, и Финн ехидно улыбнулся. Пианист сделал перерыв, и следующие слова Финна неожиданно громко прозвучали в наступившей тишине: – Все вертится вокруг денег, Кэтрин. И незачем лгать. Прежде чем она смогла ответить, Клаус схватил ее за руку и на этот раз не отпустил. Понимая, что от этой железной хватки ей не избавиться, даже если она устроит сцену, Кэтрин подчинилась и пошла за ним по знакомому залу. Она знала, что уже была здесь много лет назад. Все было почти как тогда. Только тогда играл оркестр, и бокалы для шампанского были не высокие, а низкие. И были еще и другие отличия. Например, огромный зеленый торт с множеством свечей. И поза лошади. И лепестки роз на полу создавали живой розовый ковер. Конечно, она вспоминает пятидесятилетие Майкла, ее последний вечер с родителями. Или просто воображает себе, как это должно было быть? В последнее время она столько прочла о семье Майклсон и видела столько фотографий, что ей могло показаться все, что угодно. Она узнала своих братьев, как только увидела, и узнала бы родителей, будь они живы. Майкл никогда не переставал верить, что его любимая дочь вернется. Он оставил полмиллиона тому, кто найдет ее, и он завещал Катерине существенную долю наследства, которое в целом превышало сотню миллионов. Когда Клаус надевал на нее плащ, Кэтрин пообещала себе, что любой ценой узнает правду. И дело вовсе не в деньгах. *** – Почему ты думаешь, что ты Катерина? Клаус затормозил на красный свет, бросавший цветные тени на мокрый асфальт. Дворники равномерно двигались, смахивая со стекла капли воды. – У меня есть доказательство. – Пожалуй, это была не совсем правда, но ведь и не совсем ложь. Блондин нажал на газ, и джип начал карабкаться по извилистым крутым улицам на восточные холмы. Выглянув из окна, Кэтрин увидела, что огни города горят далеко внизу. – Какое доказательство? – Видеозапись моего отца. – Твоего отца? Ты имеешь в виду Майкла? Клаус прошел поворот, не сбавляя скорости, и джип слегка занесло. – Нет, моего приемного отца, Томаса Пирса. Мы жили в Мистик Фоллс. – О, это полностью все прояснит, – издевательски протянул он. – Не обязательно так иронизировать. Еще несколько поворотов, и они подъехали к высоким воротам, которые Клаус открыл, набрав код на пульте дистанционного управления. Он остановил джип у гаража перед красивым четырехэтажным домом. Фонари, скрытые в зарослях садовых растений, мягко освещали дорожку. По стенам вился плющ. Высокие ели росли вдоль каменного забора, как бы охраняя границы владений. – Приехали, – сказал Клаус, наклоняясь к ней и протягивая руку, чтобы открыть дверь джипа с ее стороны. Они вышли из машины, и он повел девушку к заднему входу в дом. – Что-нибудь узнаешь? – спросил Ник, включая свет в огромной кухне. Кэтрин покачала головой, на что он поднял бровь, будто удивляясь ее признанию в том, что она не помнит. Она неуверенно оглянулась, но ни блестящие плитки пола, ни восточные ковры, ни стеклянные дверцы шкафов – ничто не пробуждало воспоминаний. – Мы можем подождать в кабинете, – предложил блондин, наблюдая за ее реакцией. – Финн скоро появится. Кэтрин представила себе встречу с семьей, и ей вдруг захотелось все бросить и исчезнуть. В кабинете, расположенном в дальнем углу дома, пахло табаком и дымом. В камине краснели угли. Клаус положил на них дубовые дрова. Он снял смокинг и бросил его на спинку кожаного кресла. – Ну, что ты скажешь об этой комнате? Это личный кабинет отца. Ты, вернее Катерина, прибегала сюда, чтобы поцеловать его на ночь. – В глазах блондина были вызов и насмешка. – Я... Нет, не помню, – призналась Кэтрин, проводя ладонью по старому дереву стола. – Вот это сюрприз, – продолжал издеваться Клаус. – Ты первая из всех моих чудом воскресших сестренок не помнишь этот дом во всех подробностях. – Он поставил ногу на каминную решетку. – Хочешь поскорее отделаться и расскажешь мне заготовленную историю, или подождем остальных? – Тебе обязательно быть таким грубым со мной? – Это только начало. Поверь мне, я в этой семье самый ласковый. – Я читала о тебе совсем другое, – сказала Кэтрин, вступая в борьбу. – Непослушный сын, «головная боль» семьи, подросток, постоянно нарушающий закон. – Это правда. И это лучшее, что можно написать обо мне, – ответил Клаус сквозь сжатые зубы и подошел к бару. – Выпьешь? – Думаю, не стоит. – Снимешь напряжение. – Он выбрал бутылку скотча и налил виски в низкие хрустальные бокалы. – Поверь, тебе это понадобится задолго до того, как они закончат с тобой. – Если ты собираешься меня запугать, то зря тратишь время. Клаус покачал головой и поднес бокал к губам. – Просто предупреждаю. – Спасибо, но думаю, я справлюсь, что бы они ни сказали. – Тогда ты будешь первой. – Вот и отлично. Блондин пожал плечами, допил виски и поставил пустой бокал в бар. – Садись. – Он махнул рукой в сторону дивана, снял галстук, расстегнул рубашку и закатал рукава. – Просто для поддержания разговора, – сказал Клаус, – во сколько нам обойдется твое молчание и отъезд домой? – Что? Он обжег Кэтрин презрительным взглядом. – Я не собираюсь верить в сказки, понятно? Это пустая трата времени. Поэтому давай перейдем к делу. Ты хочешь устроить большой скандал, шумиху в прессе, консультации с юристами и тому подобное и доказать, что ты Катерина, так? – Клаус налил себе еще виски. – Сколько будет стоить, чтобы ты передумала и решила, что ты все-таки Кэтрин Пирс? – Я и так Кэтрин Пирс. – Значит, ты настаиваешь на обоих вариантах? – До тех пор, пока не докажу, что я Катерина. – Огонь в камине вспыхнул ярче, но девушка с трудом сдерживала нервный озноб. – Я не приехала бы сюда, если б не думала, что я твоя сестра. – Только по отцу, – поправил Клаус. – Давай будем придерживаться фактов. Значит, ты решила воспользоваться сходством с моей мачехой? – Может, прежде чем судить, сначала посмотришь кассету? – Ту самую волшебную кассету? – переспросил блондин с вызовом. – Да, видеозапись, которая привела меня сюда. Запись послужила поводом, но не являлась доказательством, по крайней мере, убедительным доказательством. Неожиданно она показалась Кэтрин такой же несерьезной, как и мечты Томаса о том, что в один прекрасный день она станет богатой и знаменитой. – Я нашла эту кассету после смерти отца. Он оставил ее мне. – Не могу дождаться, – пробормотал Клаус с сарказмом. Он поставил ее бокал с виски на край журнального столика со стеклянной крышкой, снова налил себе и встал у окна, наблюдая за каплями дождя, бегущими по стеклу. Кэтрин встала и спросила: – Если ты не возражаешь, я хотела бы пройти в туалетную комнату. – В туалетную комнату? – передразнил Клаус. – Так это называют девушки на фермах в Мистик Фоллс? Кэтрин несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, затем посмотрела ему в глаза. – Тебе все это очень нравится, правда? Блондин осмотрел ее с ног до головы. – Мне ничего не нравится. – Но ты с удовольствием издеваешься надо мной. – Ты сама ввязалась в это. Ищи «туалетную комнату» сама. Может быть, тебе удастся вспомнить.