Амелия и Волшебная страна

      Амелия увидела, как он сглотнул. Она увидела, как напряглись мышцы его челюстей. Это был знак того, что он решил не поддаваться своим эмоциям. Она знала это, и именно понимание Купера вызвало боль в ее груди. Она отказывалась закрывать глаза, когда Купер мягко спросил:       - Ты уверена? В своем решении?       - Да.       Он медленно кивнул и повернулся, чтобы закрыть дверь, также спокойно. Она уже достаточно знала его, чтобы понять – он пытается держать себя в руках. Еще укол в груди. Она проигнорировала боль.       - Могу я спросить почему?       - Какая разница? Ты сказал, я могу решать.       - Да, так и есть, но… - он посмотрел на нее, и она отвернулась от его взгляда, - разве я не заслуживаю объяснения?       Амелия не ответила.       - Пожалуйста?       - Я видела твои телеграммы. С этой … этой блудницей. Я знаю, что ты сегодня делал, - резко сказала она, смотря на него.       Купер нахмурился. Если бы она не знала точно, то она бы решила, что он не понимает, о чем речь.       - Телеграммы? Блудница? О чем ты говоришь?       Она показала рукой на кофейный столик:       - На твоей Pad-штуке. Они все там, сегодняшним утром пришли. Ты договаривался встретиться с блудницей в обед.       Купер провел ладонью по лицу:       - Я совсем забыл, что I-Message активированы и на этом I-Pad. Амелия, прости…       - Простить за то, что ты про них забыл, и я увидела эти … как ты там их назвал, и не смог спрятать от меня? Простить за то, что я выяснила правду?       - Дай мне договорить! – прокричал он.       Амелия замерла на вдохе, увидев, как потемнело лицо Купера. Он на нее раньше не кричал, был недоволен, да, но никогда не злился. Она уставилась на него, удивленная, что увидела эту его сторону. Кажется, сегодня день открытий.       - Прости, что закричал на тебя. Мы не поняли друг друга. Во-первых, Николь не блудница. Она бухгалтер, и она очень скромная. То, что мы делали – обрати внимание, я говорю в прошедшем времени, - это не проституция. Не пойми меня опять неправильно, это и не любовь тоже. Это … просто то, что мы делали для удовольствия, потому что нам обоим это нравится. Я знаю, тебе это трудно понять, но это правда.       Амелия опустила глаза. Она не знала пока, лучше эта правда, чем то, что она подумала, или нет, но смотреть на него она не могла.       - Во-вторых, сегодня ничего не было. Я был честен, когда сказал, что прошло уже несколько месяцев. Нужна точная дата? Но я подумал, что будет лучше объяснить ей все лично, чтобы не было непонимания. Я знаю, что ты этого тоже не можешь понять, но мы ничего плохого не сделали. Я не отношусь к Николь так, как будто считаю, что она сделала что-то плохое. Вообще-то, все это было очень … познавательно для меня. Ну да, она написала несколько озорных вещей в сообщении мне, но это потому что раньше мы так делали. Если бы ты внимательно прочитала, а не делала бы поспешных выводов, то увидела бы, что я не сказал ничего неприличного, ничего такого, что подразумевало бы о том, что у нас будет физическая связь. Я клянусь, что мы встретились за обедом и поговорили. Это все.       - Не знаю, могу ли я тебе верить, - прошептала Амелия, - я даже не уверена, что знаю твое настоящее имя.       - О чем теперь ты говоришь? – она опять услышала острые нотки в его голосе.       - Она называла тебя Брюс. А мне ты сказал, что тебя зовут Купер.       Купер рассмеялся, но не приятным, а каким-то прерывистым смехом, глубоким, резким.       - Брюс Уэйн. Это настоящее имя персонажа, которого я играл, когда мы встретились. Хорошо, раз ты хочешь подробностей. Я был одет в костюм и мы притворялись другими людьми в моменты физической близости, и это было весело, если хочешь знать. Ты это хотела услышать? Что мне это нравилось? Потому что мне это нравилось.       - А Лео и Пенелопа знают?       - Да. Это не было секретом, и сейчас не секрет. Какая разница?       - Потому что они совсем не удивились, когда меня увидели. Это потому что они подумали, что я тоже в … костюме?       Он зарычал, по-настоящему зарычал. Купер закрыл лицо ладонями и прошел к машине, став в углу у окна, спиной к ней.       - Они не выказали удивления, потому что я сказал им правду. Я попросил их быть вежливыми и держать язык за зубами, чтобы они тебя не напугали! Но поверь мне, они были удивлены, когда я сказал им все. Они знали, что я что-то привез в качестве доказательства путешествия, чтобы я мог выиграть Нобелевскую премию, но тебя они точно не ожидали увидеть.       Вскрикнув, Амелия уронила своё фолио. Купер рассказывал ей о Нобелевской премии во время своих занятий. Это была его мечта, самое заветное желание.       - Это всё? Я лишь доказательство твоему изобретению? Доказательство, чтобы ты получил свой глупый приз?       Купер прислонился к машине, опираясь предплечьем к серебряному каркасу и опуская голову.       - Даже не знаю, что и сказать. – сказал он и замолчал на какое то время. – Ты никогда не задумывалась, о чем я думаю по ночам? Что я не могу спать ночью, потому что я жду, пока ты проснешься с криком и со слезами? Ты обвиняешь меня в том, что не можешь понять, а я не могу на тебя из-за этого злиться, потому что это всё моя вина. Не нужно было просить тебя пройти со мной, не нужно было забирать тебя. Для тебя это слишком. Ты права – это ошибка, и всему виной я. Я отправлю тебя домой, где ты сможешь забыть обо всём. Может быть, со временем, я забуду, как сильно провинился перед тобой.       С каждым предложением его голос становился спокойнее и размереннее. Но затем он заговорил, делая упор практически на каждом слове:       - Пожалуйста, иди в свою комнату. Оставь меня. Я отправлю тебя домой утром, после того, как проверю расчеты и постараюсь немного поспать. У меня не получится сконцентрироваться прямо сейчас. Я знаю, ты мне не веришь, но я люблю тебя слишком сильно, чтобы отправить в неверное время.       А затем тихо, мягко, спокойно добавил худшее, что слышала от него Амелия:       - Пожалуйста, уйди.

***

      С тяжелым сердцем Амелия стояла перед только что отремонтированной машиной времени. Она уже жалела, что отдала Куперу недостающую деталь. Как только Купер собрался зайти внутрь машины, слезы застилали глаза Амелии.       Но все же он повернулся, взял её руки в свои и сказал:       - Я не могу остаться, но я никогда тебя не забуду, - он провел своими пальцами по ее щеке и резко запрыгнул в машину времени.       - Прошу, не уходи… - прошептала она. Но было уже поздно. Двигатель ожил. Она отвернулась, чтобы вытереть слезы из глаз. Она не могла смотреть, как исчезает единственный шанс её настоящей любви.       Как вдруг она почувствовала сильную руку на своём плече. Это был Купер.       - А как же будущее? – спросила Амелия       Он посмотрел ей прямо в глаза и прошептал:       - Без тебя у меня нет будущего.       Затем он нежно прижал ее к себе; она затрепетала в его объятиях. Вдруг она почувствовала его теплое дыхание около уха:       - Мне очень жаль, Амелия. И хотя моё будущее будет безрадостно, я не могу взять тебя с собой. Ты не выживешь в моем мире, не будешь там счастлива. Все, что ты знаешь и любишь, здесь. Мне нужно уйти.       Внезапно, он оттолкнул ее от себя и направился к машине времени. Одна его нога стояла на земле, а другая была уже внутри машины. Звук двигателя стал еще громче, казалось, машина затряслась, ее края стали расплываться. Амелия протянула Куперу руку, желая, чтобы от его прикосновения ее снова будто ударило током. Но он не потянулся к ней. Вместо этого он, перекрикивая гул мотора, сказал:       - Я буду искать тебя в учебниках истории.       Серебряная машина в последний раз вздрогнула и исчезла, оставив в прерии только дрожащую Амелию. Она рухнула на траву и заплакала. Купер ошибался. То, что она любила больше всего на свете, не было здесь, на ферме. Он просто зашел в машину времени и оставил ее одну навсегда. Крик страдания и боли вырывался из ее легких, слезы стекали по ее щекам.       - Ш-ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш-ш-ш….       Она проснулась и почувствовала, как сильные руки Купера обнимают её, прижимая ближе к клетчатой пижаме и раскачивая, чтобы успокоить. Поглаживая её волосы, он проговаривал:       - Всё будет хорошо, всё будет хорошо.       Впервые она почувствовала, как его объятия смогли устранить все ее потери и страхи.       - Я думала, ты оставил меня, - плача сказала она.       - Я думал, ты этого хотела, - прошептал Купер.       - Я ошибалась. Ошибалась. Я хочу тебя, Купер, я хочу остаться здесь с тобой.       - Пожалуйста, убедись в том, что ты говоришь правду. Я не вынесу, если ты снова поменяешь решение. – сказал он упавшим голосом. – Это может убить меня.       Амелия подняла голову и увидела, что его глаза тоже блестели от слез.       - Я уверена. Как никогда. Прости меня. Я поступила опрометчиво и безрассудно. Я верю тебе всем сердцем. Ты имеешь полное право злиться на меня, я не понимала, что происходит и поэтому думала очень плохо о тебе. Я хочу остаться здесь, с тобой. Навсегда. Если ты согласишься. Прошу, не оставляй меня. Меня даже не волнует, если я буду нужна тебе только для твоей Нобелевской премии.       - О, Амелия, - севшим голосом сказал Купер; одинокая слеза скатывалась по его щеке. – Разве ты не понимаешь? Ты единственный приз, в котором я нуждаюсь.