Встать, суд идет!

      Самоуверенность — вот путь к успеху в любом деле. Этот принцип Блейз Забини усвоил на собственном опыте. Даже если дело кажется провальным, даже если твой клиент в корне не прав, сам ты обязан верить в свои силы и гибкость закона.       Если бы у того же Блейза Забини спросили, как он представляет себе судебную систему магической Англии, он бы ответил, что она похожа на глину: твёрдая и прочная для всех, кто сталкивается с ней в действии, но мягкая и податливая в руках умелого законника — гончара, который при большом желании и умении может слепить из неё всё, что пожелает. Да, самоуверенность — самое сильное оружие Забини, и на сегодняшнее заседание он пришёл вооруженным до зубов.       Ослепляя присяжных очаровательной улыбкой, Блейз произносил вступительную речь. Он много говорил о справедливости, о важности информации в современном обществе, о том, что потерять доверие читателя для газеты немыслимо. Он обвинял «Пророк» в халатности и намекал на то, что их действия могут повлечь за собой трагедию огромных масштабов. Потоки его слов лаконично и красиво разносились по всему залу и мягко вводили присяжных в гипнотическое состояние. Малфой не мог сдержать довольной ухмылки, видя друга за работой. Всё же Блейз был прирождённым адвокатом.       А вот Гермиона нервничала. Ощущение того, что они поторопились, не покидало её с того самого момента, как пристав громогласно объявил: «Встать, суд идёт!» — и в помещение чинно вошёл высокий мужчина в длинной судейской мантии и белом напудренном парике. Его вид был грозным и непоколебимым. Конечно, окончательный вердикт выносили присяжные, однако взгляд судьи приковывал к месту, обещая вытащить всю подноготную этой истории наружу, чего Гермиона откровенно боялась.       — Грейнджер, ты же большая девочка, — послышался шёпот Малфоя где-то над ухом. — Перестань грызть ногти.       Словно только заметив свои действия, она отняла руку от лица и тут же сжала ладонь в кулак, будто пытаясь сдержать непрошенный порыв.       — Чего ты трясёшься? — продолжал Драко. — Видишь, Блейз неплохо справляется. Мы правы, Грейнджер, и сегодня весь этот кошмар закончится.       — Такой уж это был и кошмар? — неожиданно спросила у него Гермиона. Малфой на секунду онемел, не понимая смысла только что произнесённых ею слов. Ведь она не имела в виду того, о чём он подумал? Но что бы ни значили её слова, Драко успел смутиться, потому что какая-то часть его разума подкинула совершенно неуместный ответ на вопрос. Запихнув подальше нахлынувшие мысли, Малфой ещё некоторое время молча смотрел на девушку, которая уже и не ждала от него никаких комментариев, а просто продолжала нервно постукивать пальцами по коленям, а затем отвернулся в сторону Забини, речь которого уже подходила к концу.       Строгий судья поблагодарил адвоката за выступление и дал присяжным минуту на совещание, не выходя из зала заседания. По мнению Гермионы, минута тянулась чрезмерно долго.       — Что дальше, Забини? — спросил Малфой у своего адвоката.       Блейз, не переставая ослепительно улыбаться, ловким движением поправил свой атласный галстук и одними губами, даже не соизволив обернуться, ответил:       — Сейчас вызовут ответчика, предоставят слово ему, затем начнётся допрос свидетелей, основное совещание и вердикт. На этом всё, дорогой друг.       Драко облегчённо выдохнул и, не теряя присутствия духа, обратился к Гермионе:       — Видишь, Грейнджер, бояться нечего.       — «Пророк» тоже вызовет свидетелей? — вместо ожидаемого согласия спросила Гермиона.       — Думаю, да, — согласился Драко.       — Проблем не возникнет?       — Какие проблемы? На каждый случай, когда нас якобы видели вместе, Забини подобрал нам твёрдые алиби. Разве ещё нужно что-то доказывать?       — Я боюсь, что история с двойниками выплывет наружу, — честно призналась Гермиона.       — Это не станет проблемой, когда мы поймаем мерзавца, — настроение Малфоя и вправду было на высоте. — Коди, между прочим, сейчас этим занят. Ты же доверяешь Коди?       — Я не уверена даже, что сам Коди доверяет себе, что уж говорить про меня?       — Перестань ворчать и расслабься, Грейнджер, — Малфой улыбался во все тридцать два зуба и в порыве неудержимого веселья позволил себе перекинуть руку через спинку деревянного стула Гермионы и слегка надавить ей на плечи. Гермиона дёрнулась как от удара током и, тут же залившись пунцовой краской, зашипела на Драко. Несколько присяжных, не вовлечённых в обсуждение речи Блейза, обратили внимание на случившееся и теперь о чём-то заинтересованно перешёптывались.       — Малфой, держи себя в руках! — негодовала Гермиона. — Хоть представляешь, что могут подумать присяжные?! Если уже не подумали, — тыльной стороной ладони она стала растирать щёки, искренне желая избавиться от неприятного румянца.       — Грейнджер, ты точно сама не своя. Перестань так накручивать.       — Но…       — Никаких «но», — прервал её Драко, в этот раз обойдясь без рук. Он и сам толком не понимал, зачем так поступил. — Займи свою буйную голову чем-нибудь полезным и оставь заниматься заседанием тому, кто в этом разбирается.       — Господа присяжные волшебники, время на обсуждение вышло, — объявил судья строгим голосом, а затем, уже обращаясь к приставу, добавил: — Пригласите в зал ответчика.       Умеренный шёпот со скамьи присяжных утих, головы всех присутствующих обернулись ко входу в зал заседания. Гулко раздались шаги пристава, который направился к дверям. Тишина ещё некоторое время окутывала зал заседания, пока в сопровождении пристава в помещение входили двое волшебников. Молодая женщина в строгой серой мантии и её спутник в адвокатском одеянии прошли за противоположную Забини трибуну. Девушка села на скамью ответчика, и её лицо, абсолютно лишённое каких-либо эмоций, стало отчётливо видно с мест, которые занимали Забини, Малфой и Грейнджер. Два удивлённых возгласа разрушили торжественную тишину заседания.       — Алекс?!       — Дрина?!       Прозвучал гулкий удар молота судьи о столешницу. Забини медленно перевёл недоумённый взгляд с вошедшей девушки на Драко, тот в свою очередь сделал то же самое. В глазах обоих читался немой вопрос «что?!». Гермиона опустила голову, всё же интуиция редко подводила её.       — Сторона истца, — произнёс мужчина в парике, — призываю к порядку. Ответчик — мисс Александрина Эбервэзер, главный редактор печатного издания «Ежедневный Пророк», и её юридический представитель мистер Саммерс, — объявил присяжным вновь прибывших судья, сперва сверившись с бумагами. — Вам слово, мистер Саммерс.       Адвокат стороны ответчика встал на место, которое несколькими минутами ранее занимал Блейз. Его речь и в половину не звучала так завораживающе, как речь Забини, но говорил он грамотно и чётко. Очевидно было, что Саммерс опытен и хорошо ознакомлен с делом. Он делал акценты на том, что случай прецедентный, что магический мир ещё никогда не был так унижен, как сегодня, прилюдно разбирая не просто личную жизнь двух публичных лиц Англии, а буквально забираясь к ним в постель. Многие присяжные заседатели согласно закивали, очевидно, это были поклонники светской хроники «Пророка». А тем временем Саммерс продолжал. Судя по его решительному виду, он был вооружен самоуверенностью не меньше Блейза, и этот факт определённо раздражал адвоката Малфоя, внося смуту в кампанию истца.       — Как это понимать, Забини? — яростно шептал Малфой. От его хорошего расположения духа не осталось и следа. — Откуда ты знаешь эту женщину?!       Блейз, полный растерянности, какой-то совершенно мужской обиды и негодования, повернулся к нему и не менее яростно зашептал в ответ:       — Я бы то же самое хотел спросить у тебя, Малфой?!       — Я ужинал с ней вчера вечером, — просто ответил ему Драко.       — Ты же ужинал с Грейнджер! — уже совсем перестал понимать Блейз.       — Это долгая история, — смутился Драко, но продолжал настаивать: — Ты так и не ответил.       — Это Алекс! — только и смог сказать Блейз, как будто это должно было всё объяснить.       — Алекс? — отказывался понимать Драко.       — Ну Алекс! — снова повторил Блейз, сетуя на плохую сообразительность друга. — С которой я встречался, — в конце концов пояснил Забини, немного смущаясь своей же откровенности.       — И ты не знал, что она — главный редактор «Пророка»?! — вновь удивился Малфой, ощущая ответные чувства к другу по поводу его сообразительности.       — Нет, не знал, — согласился Блейз. — В постели должностями не козыряют, знаешь ли.       — Зато она, как я понимаю, о том, что ты — мой адвокат, знала?! — уже вовсю негодовал Малфой.       — Скорее всего, да, — неохотно согласился Забини. — Мы в основном встречались у меня дома, пока Милисенты не было, но иногда я приводил её на работу.       — Идиот, — Драко был чрезвычайно зол, весь словарный запас цензурной лексики резко улетучился из его головы. Раздражало абсолютно всё: Блейз, который не может удержаться от каждой юбки; Нарцисса, которая так невыгодно выбирает Драко невест; и даже Грейнджер, которая сейчас, Малфой был готов поклясться, сидит с видом всезнайки, которая знала, что будет именно так. Рассуждать о своей несчастной участи он мог ещё долго, но его терзания прервал судья, который объявил ещё одно короткое совещание присяжных и попросил Блейза подготовиться к допросу первого свидетеля.       — Не переживай, — попытался успокоить Блейз, — я выкручусь.       — Уж постарайся, — просто попросил Малфой.       Драко нехотя повернулся к Гермионе и, как и ожидалось, увидел то самое выражение лица, которое не говорило ничего другого, кроме как «я же говорила».       — Только не говори этого вслух, — умоляюще обратился к ней Малфой.       Вместо этого Гермиона бросила на Драко один из своих уничтожающих взглядов, обещающих долгие муки и страдальческую смерть.       — Всё еще гордишься своей выходкой вчера на ужине?       Вопрос ударил Драко хлеще пощечины. Он и сам понимал, что события вчерашнего ужина сейчас могли очень некстати выйти наружу, и объяснять присяжным причину его совместного ужина с Грейнджер будет крайне сложно. Кроме того, появление мисс Эбервэзер на ужине уже не казалось таким случайным, а загадочное письмо вполне себе переставало быть столь анонимным. Эта женщина в серой мантии точно была как-то связана со всем этим странным делом, оставалось только понять, как именно.       — Но мы ведь правы, Грейнджер, — продолжал настаивать Драко.       — И это почти невозможно доказать.       — Знаешь, иногда мне кажется, что, если бы этот роман действительно существовал, было бы проще, — решил разрядить обстановку шуткой Малфой.       Гермиона резко выдохнула. Драко понял, что шутка явно не пришлась ей по душе, и уже было готовился обороняться от нападок, как вдруг она улыбнулась, а затем прыснула от еле сдерживаемого смеха. Выглядело не очень жизнерадостно, скорее походило на истерику, но всё равно Драко был рад, что ему удалось заставить улыбнуться вечно напряжённую Гермиону, и на душе от этой мысли стало как-то светлее.       Время обсуждения речи ответчика подошло к концу, и слово вновь было предоставлено Блейзу. Он, как и ожидалось, первым вызвал к трибуне Малфоя и начал задавать ему вопросы, ответы на которые они уже не раз обговаривали и даже успели подобрать и заучить необходимую интонацию. Малфой держался спокойно и уверенно, а Блейз задавал вопрос за вопросом, стараясь прояснить присяжным суть дела и доказать, что его подопечный всего лишь жертва в этом беспределе газетчиков.       — И как же вы отреагировали на первую лживую статью из «Пророка», мистер Малфой? — спрашивал Блейз.       — Конечно же я написал в редакцию требование об опровержении.       — Что сделали в редакции?       — Они опубликовали опровержение вместе со статьёй, в которой говорилось, что моё письмо — это всего лишь отговорки.       Присяжные громко зашептались. Очевидно, многие из присутствующих читали обе эти статьи и для них стала неожиданностью реакция Малфоя на ситуацию. Забини прошествовал к трибуне судьи и положил перед ним две газетные страницы, аккуратно свёрнутые в четыре раза.       — Вот, Ваша честь, эти самые статьи, о которых говорит мой клиент. Проясните мне ещё кое-что, мистер Малфой. Когда впервые вы встретились с мисс Грейнджер после выхода в свет этих колдографий и статей?       — Пару дней назад. Тогда с её согласия и был направлен иск.       — То есть ранее у вас не было встреч, как деловых, так и личных.       — Кажется, мы дважды находились на одном мероприятии, но занятость мисс Грейнджер и моя не позволили нам поговорить или хотя бы пересечься.       — Спасибо, мистер Малфой, на этом у меня всё. Прошу вашу честь, приобщить к делу ещё и вот эти доказательства и выписки, в которых говорится о месте нахождения моего клиента в то время, когда были сделаны опубликованные в «Пророке» снимки.       — Ваше прошение удовлетворено, мистер Забини. Суд внимательно изучит представленные вами доказательства. Мистер Саммерс, у вас будут вопросы к мистеру Малфою?       Драко слегка напрягся под взглядом хитрых глаз адвоката Эбервэзер. Сама же девушка смотрела на Малфоя с безразличием. Её холодная отстранённость не обещала ничего хорошего.       — Да, ваша честь, — Саммерс поднялся со своего места и подошёл к трибуне, за которой стоял Малфой, неприлично близко.       Драко отшатнулся от адвоката, чувствуя, что его присутствие угнетает и давит. Малфою не нравились такие люди, но ещё больше ему было неприятно, что Саммерс выглядел очень довольным от того, чем он сам занимался.       — Мистер Малфой, — обратился к нему адвокат, — вы знакомы лично с моей клиенткой?       Первый же вопрос убил в Драко последнюю надежду на то, что события вчерашнего вечера удастся обойти стороной.       — Да, — просто ответил он.       — При каких обстоятельствах произошло ваше знакомство?       — Я был представлен мисс Эбервэзер вчера на ужине у себя дома.       Ещё одна волна шёпота прошла по скамье присяжных, на этот раз судье даже пришлось призвать присутствующих к порядку.       — Кто ещё присутствовал на ужине? — продолжал выяснять Саммерс, явно довольный произведённым эффектом на публику.       — Мои родители и… — Драко сделал паузу, чувствуя, что находится в шаге от того, чтобы окончательно провалиться в пропасть недопонимая между ним, Грейнджер и присяжными, — и мисс Грейнджер.       Шум в зале стал громче. Драко чувствовал, как его спину прожигает тяжёлый взгляд Забини. Чем была занята сама Грейнджер, он мог только догадываться. Скорее всего сейчас она, как и несколькими минутами ранее, рассматривала свои колени, или хуже того — грызла свои многострадальные ногти.       — Господа волшебники, — судья вновь опустил свой громогласный молот на столешницу, — суд призывает вас к порядку!       — Ваша честь, — обратился к судье Саммерс, — для прояснений обстоятельств прошлого вечера прошу суд провести процедуру извлечения воспоминаний у мистера Драко Малфоя с целью восстановления полной картины событий прошлого вечера и отношений между мисс Грейнджер и мистером Малфоем.       — Протестую, — вмешался Блейз. — События вчерашнего вечера не имеют отношения к делу. Суд уже выяснил, что мой клиент и мисс Грейнджер возобновили общение некоторое время назад с целью защиты своих интересов в суде. То, каким образом складывается это общение, к делу не относится и более того — является вмешательством в личную жизнь.       — Однако, я настаиваю, — Саммерс не собирался уступать. — Как раз личная жизнь мистера Малфоя и мисс Грейнджер является предметом сегодняшних разбирательств.       Судья в очередной раз ударил молотком. Его и без того серьёзный и тяжёлый взгляд метал молнии.       — Вы неправы, мистер Саммерс, — прервал адвоката судья. — Предметом сегодняшних разбирательств является возможность ложных сведений, напечатанных в новостном издании «Ежедневный Пророк». Без согласия мистера Малфоя процедура не состоится.       Над залом заседания повисла гнетущая тишина. Драко обернулся к адвокату и Гермионе. Блейз утвердительно кивал, призывая Драко согласиться, Гермиона же просто напугано смотрела. Она, в отличие от Блейза, прекрасно помнила, что именно произошло вчера на ужине, она помнила каждое слово и понимала, как всё это будет выглядеть со стороны. Малфой нервно сглотнул, но решение для себя он уже принял.       — Я бы не хотел проводить эту процедуру, — ответил он судье.       Присяжные вновь зашептались, им показалось странным то, что Драко отказался показывать свои воспоминания, а обычное человеческое любопытство ещё и распаляло жажду узнать, что же всё-таки вчера произошло на вечере в Малфой-мэноре. Саммерс торжествовал.       — Что ж, — начал он, — тогда я прошу суд изучить и приобщить к делу воспоминания моей клиентки. Она, как уже было подтверждено самим мистером Малфоем, тоже присутствовала на вчерашнем ужине и была непосредственным участником событий, — Саммерс достал небольшую скляночку, заполненную серебристым мерцающим волокном. — Суд может проверить эти воспоминания на магическое вмешательство и оценить их важность после необходимого анализа.       Судья ухмыльнулся изворотливости адвоката. Он принял из рук Саммерса пузырёк и положил рядом с другими уликами, а затем, в последний раз на сегодня ударив своим молотом по столешнице, объявил:       — Суду требуется время на изучение представленных доказательств. Дальнейшие слушания будут проведены позже, время каждой стороне будет сообщено. На сегодня все свободны.       С этими словами судья покинул зал заседания, и с уходом его чести помещение заполнилось громким шумом разговоров. Драко так и остался стоять у трибуны, ноги не слушались, а в голове что-то гудело, как после тяжёлого удара или заклятия. Он попался, и теперь из этой ситуации почти невозможно выкрутиться. На плечо легла широкая ладонь. Драко обернулся и увидел рядом с собой Забини.       — Я всё испортил, — Малфой не спрашивал, скорее утверждал.       — Да, — просто согласился Блейз. — Но не страшно, в конце концов у нас всё ещё есть Коди.       Драко грустно ухмыльнулся. Действительно, сейчас оставалась только одна надежда, на то, что его частному детективу удастся выйти на след этих злосчастных двойников и на следующем заседании присяжные увидят всю картину целиком.       — И всё же, Забини, у тебя паршивый вкус на женщин, — не удержался от замечания Драко. За что получил сильный тычок в плечо, который, впрочем, был сопровожден дружеским похлопыванием по тому же самому плечу.       Сейчас Малфоя больше заботило, как выбраться из здания суда и не быть разорванным в клочья репортёрами всех изданий магической Англии, которые, как он знал, уже собрались у главного входа в ожидании завершения процесса. В зал их, к счастью, не пустили.       Коди икнул. Смачно, так, как умеет икать только он. То ли последняя порция огневиски была лишней, то ли старика опять кто-то вспомнил, но икота сегодня явно была его навязчивым спутником. Однако рассудок Коди был трезвым, что значит — можно не отказывать себе в приятной компании бокальчика горячительного, пока он ждёт встречи с важным человеком.       Информатор дал Коди контакты этой тёмной личности вчера вечером, сразу после разговора с тем занудным журналистом, к которому его послал Малфой. Коди ещё до начала разговора чувствовал, что это тупик, но проверить стоило. Он и проверил, убедился, что заумный писака и знать не знает ничего об этом таинственном зелье, которое разрабатывает лохматая девчонка. У себя в мыслях Коди не привык называть людей по имени, зато говорящие прозвища хорошо описывали своих обладателей и не путали самого Коди. Главное было не ляпнуть об этом в разговоре.       Важного человека всё ещё не было, но Коди привык доверять своим информаторам. Хороший информатор для детектива так же важен, как представительная фетровая шляпа, и никто не заставит Коди думать иначе. Стакан стремительно пустел, а бар на окраине Лондона заполнялся новыми людьми. Кто-то опустился на стул рядом с ним.       — Ты Коди? — спросил хриплый голос у старика. Мужчина скрывался в полумраке, но даже в таком скудном освещении детектив отметил, что его собеседник велик ростом и обладает завидно блестящей лысиной. Типичный представитель подпольного бизнеса, другими словами.       — Допустим, — просто согласился старик.       — Мне сказали, что ты мной интересовался.       — Ну, допустим, не тобой, а твоим товаром, — Коди сделал очередной глоток янтарной жидкости, допивая стакан до конца, и, уже чуть громче обращаясь к бармену, добавил: — Повтори.       — Ты тут много допускаешь, — обозлился собеседник, но разговор продолжил. — Что именно тебя интересует?       — Качественное перевоплощение. Такое, чтобы от оригинала даже сам оригинал не отличил.       — Хм, — ухмыльнулся лысый, — дорогая штука, сейчас её не имею, оборотка не пойдет?       — Не думай, что меня волнует такая дешёвка, как оборотное зелье, — Коди кивнул бармену в благодарность за вновь наполненный стакан. — Я ищу более серьёзную вещь. Знаешь, где достать?       — Ну допустим, — спародировал Коди таинственный мужчина. — Только не в ближайшее время.       — А что так?       Мужчина воровато огляделся по сторонам и, убедившись, что их никто не подслушивает, ответил, но так тихо, что Коди едва различал его голос в общем гомоне заполненного бара.       — Секретные разработки Министерства, — мужчина многозначительно помолчал, наслаждаясь произведённым на собеседника эффектом. Коди присвистнул. — Есть канал, по которому я могу достать такую штуку.       — Надёжный канал? — Коди боялся спугнуть мужчину и не задавал вопросов в лоб.       — В таком деле не может быть стопроцентной уверенности, — пояснил лысый. — Скажем так, на меня вышел один человек, которому эта штука досталась без лишнего шума, но мне пришлось его отшить. Если сильно интересуешься и хорошо заплатишь, то я найду способ с ним связаться.       — Зачем ты его отшил?       — В этом причина, почему зелье нельзя достать прямо сейчас.       Коди достал бумажник из внутреннего кармана и, вытащив оттуда пару серебряных монет, незаметно протянул их своему собеседнику.       — Другой разговор, — сразу же повеселел громила. — Сейчас зелье не готово. У него есть один большой минус, из-за которого товар не вывести на рынок.       — Что это?       — Человек, который достал зелье, сам не знал, что оно не доработано, и был сильно удивлён результатом, когда демонстрировал мне его возможности.       — Не томи, — подгонял Коди.       — Косяк в этом зелье. Суть-то в чём. Стоит его выпить и представить человека, в которого хочешь превратиться, как оно срабатывает. На деле же это зелье превращает всех, кто его попробует, в одного и того же человека.       Коди махом допил стакан и с громким стуком поставил его на барную стойку.       — Это точно? — спросил он у громилы.       — Зачем мне врать? Покупателей отпугивать?       — Ты прав, — согласился Коди, вновь доставая монеты из кошелька. — Спасибо за встречу. Я надеюсь, ты сообщишь мне, когда на рынке появится законченный продукт?       — Я смотрю, ты человек щедрый, приятно с тобой иметь дело, — хитро ответил громила, а затем, собрав с барной стойки причитавшиеся ему деньги, исчез так же быстро, как и появился.       Коди расплатился за выпивку и поспешил к Малфою. Сейчас ему было что рассказать своему работодателю. Медлить нельзя.       Драко, как и ожидал Коди, отправился после заседания на работу, но вот то, что он окажется не один, стало сюрпризом. Из-за двери кабинета Малфоя слышались голоса. Коди не спешил входить. Опыт говорил ему, что подслушанные разговоры самые информативные.       — Значит, присяжные увидят в омуте, как ты откровенно флиртуешь с Грейнджер?! — голос очевидно принадлежал адвокату Малфоя. В ответ же донёсся женский возглас:       — Он не флиртовал со мной, — спор очевидно длился уже некоторое время. — Это недоразумение какое-то!       — Грейнджер права, — Коди узнал голос Драко, — это недоразумение, Блейз. Но всё равно с этим надо что-то делать.       — Что ты предлагаешь? — не успокаивался адвокат. — Сказать судье: «Ой, это недоразумение»?       — Для начала я предлагаю поговорить тебе с Дриной, или Алекс, или как там её вообще?!       — Это будет неловко, — голос Забини звучал смущённо.       — Неловко было в зале суда, — продолжал настаивать Драко. — Я уверен, она как-то замешана в деле с двойниками. Поговори с ней.       — Малфой, — вновь подала голос лохматая, — кстати о двойниках. Мне надо тебе кое-что рассказать.       — О, — слова Драко сочились сарказмом, — вовремя. И что же ты хочешь добавить?       — Понимаешь, — Коди даже мог представить, как покраснела девушка, — я бы хотела поговорить наедине.       — Так, секундочку, — возмутился Забини, — вы уже как-то поговорили наедине, и в итоге «Пророк» обходит нас в судебном состязании!       — Говори здесь, Грейнджер, — устало попросил Малфой.       — Я хотела сказать, что…       Коди почувствовал, что пришло время вмешаться. Лучшего момента и представить нельзя.       — Вы хотели сказать, что это вы подставили мистера Малфоя, мисс Грейнджер? — фактически выкрикнул Коди, заходя в кабинет.       — Что? — раздалось сразу несколько голосов.       — Вы же не будете отрицать, что ваши действия вовлекли Драко во всю эту историю.       Гермиона стояла словно оцепенев. Её рот беззвучно открывался, но она не произносила ни слова, а глаза бегали с Коди на Малфоя и обратно. Сейчас она больше всего была похожа на сломанную куклу. У Драко ёкнуло сердце.       — Объясни, Коди, что всё это значит? — озадаченно спросил он.       — Я говорил с покупателем чудо-зелья мисс Грейнджер. И знаешь, что я узнал?       — Ну, говори же, — уже не мог сдерживаться Драко.       — Её волшебная микстура превращает каждого, кто её попробует, в тебя.       Смысл сказанного частным детективом очень долго доходил до Драко. Сначала фраза прозвучала как полный бред, потом обрела какой-то извращённый смысл, но потом вновь утратила всякое значение. Даже вопросы выветрились из головы Драко. Забини, который явно тоже ничего не понимал, присвистнул, а затем, вновь обретя свой излюбленный театральный образ, подхватил свою тёплую мантию со спинки стула и направился к выходу.       — Знаете что? — сказал он, выходя.— Сообщите мне, когда разберётесь со всеми своими скелетами в шкафах, ладно? А меня ждёт красивая женщина, я передам Кэти от вас привет.       Дверь захлопнулась за Блейзом, оставив всех присутствующих в гнетущей тишине — никто не спешил заговорить первым.       — Гермиона, — не выдержал Драко, — объясни.       Она громко выдохнула. Её руки вновь дрожали, так же, как и на заседании суда. Облизав пересохшие губы, Гермиона начала говорить:       — Он прав, — признала она, отказываясь смотреть Драко прямо в глаза. Он же в свою очередь буравил её взглядом. — Это я и хотела рассказать тебе. И, если можно, давай поговорим наедине.       — Ну уж нет, юная леди, — запротестовал Коди. — Доверять вам сейчас — не самая лучшая идея. Я вот тоже очень интересуюсь, как так вышло. И имею право знать.       — Выйди, Коди, — спокойно приказал Драко.       — Но, Драко, — попытался запротестовать детектив.       — Я прошу тебя выйти, — повторился Малфой. — Встретимся завтра.       Недовольно выругавшись, старик всё же покинул кабинет, оставляя молодых людей в компании друг друга. На секунду проскользнула мысль остаться и подслушать то, о чем расскажет лохматая девчонка, но, как это часто случается с такими людьми как Коди, совесть заявилась без приглашения, и он просто решил оставить пару в покое, а подробности же узнать позже. Завтра, например.