Встать, суд идет!

      Давно подмечено, что путь назад всегда кажется короче. Поэтому, добираясь утром по своим делам, человек буквально чувствует, как секунды растягиваются в минуты, а затем в часы. Возможно, это случается потому, что утром гнёт тяжёлого трудового дня и насущные проблемы всё ещё висят дамокловым мечом над головой соизволившего подняться с кровати человека. Но что же приходится чувствовать тому, чей рабочий день уже подошёл к концу, а впереди ещё ждёт тяжёлое испытание? Едва ли путь домой для такого «счастливчика» покажется короче — наоборот, он всячески будет стараться отсрочить своё путешествие и чуточку, в глубине души, надеяться на то, что проблема решится сама собой.       Драко Малфой не мог позволить себе даже этой надежды. Весь остаток рабочего дня он провёл как на иголках. Корпоративные дела не клеились, Забини не заглядывал, Коди разыскивал журналиста. И вроде бы это должно было успокоить Малфоя, однако оставалось ещё одно обстоятельство, которое не давало его уже изрядно уставшим нервам покоя. Это обстоятельство именовало себя Гермиона Грейнджер. Её короткое послание выбило почву из-под ног Драко и не давало ему сосредоточиться на работе. Какие проблемы сулил её поход к министру? Что она вообще имела в виду?       Лучшим решением этой проблемы было бы более развернутое письмо от самой Грейнджер, в котором она чётко и ясно рассказала бы о событиях минувшего утра, и тогда, уже понимая, что происходит, Драко начал бы искать выход. Но нет, разъяснительного письма так и не последовало. Более того, Гермиона по своей старой доброй привычке игнорировала все послания Малфоя. Она словно исчезла. И до момента окончания рабочего дня в голове Драко скопилась масса теорий о её внезапном и столь несвоевременном исчезновении. Самые адекватные из этих предположений аргументированно и чётко доказывали, что она занята, что просто не может ответить или собирается рассказать обо всём при личной встрече. Но вот другие — более крикливые и громкие — убеждали в том, что с ней что-то случилось: что её посадили под арест, что она похищена своим злобным двойником или вообще зашифровала в послании своё нынешнее местоположение.       Все эти мысли не прибавляли Драко Малфою душевного здоровья. В итоге к концу рабочего дня он был на взводе и очень-очень зол. Не говоря уже о том, что дома его ждал не самый приятный вечер. Собрав свои немногочисленные вещи, Драко погасил волшебные лампы и закрыл окно в кабинете уже перед самым выходом, до последнего ожидая увидеть в небе крылатого почтальона. Часы подсказывали, что он сильно опаздывает, однако пользоваться камином Драко не хотелось. Появиться в гостиной своего дома перед «долгожданной» гостьей и разгневанной матерью в самый разгар светской беседы грозило как минимум неловкостью, а вот незаметно проникнуть в дом через задний ход и дождаться наиболее выгодного момента для появления казалось весьма заманчивым.       Трансгрессировав к главным воротам Малфой-мэнора, Драко отметил для себя неприятный факт: в саду наряду с павлинами и прочими пернатыми он обнаружил Плюмле в компании своего — в чём он уже сомневался — верного филина, которого несколькими часами ранее он отправил с посланием для Грейнджер. Очевидно, птица, доставив письмо адресату, решила не возвращаться назад к хозяину, а отправиться сразу домой за сытным ужином и приятной компанией в лице неясыти Плюмле.       Припомнив пару острых выражений из словарного запаса Коди, Малфой направился прямиком по аллее, уже забыв о своём плане незаметного появления. Парадные двери поместья предательски заскрипели, а гулкие шаги по пустому холлу очень скоро оповестили весь дом о прибытии виновника торжества.       — Кажется, Драко уже здесь! — услышал он голос матери из-за приоткрытой двери в гостиную. Затем послышалось шуршание длинной мантии, а после Драко пришлось отпрянуть от двери, которая наотмашь открылась прямо перед его носом. — Ну что ты стоишь, дорогой, — проворковала леди Малфой. — Мы тебя уже заждались, проходи быстрее.       Шокированный Драко смог выдавить из себя улыбку и пройти в гостиную. Мягкий свет, исходивший от свечей, окутывал помещение. Хозяева и гости уютно устроились в креслах у камина и, похоже, до появления Драко вели непринуждённую беседу. Всегда строгий и холодный Люциус улыбался, словно довольный кот, разве что не мурлыкал. Последние годы такое случалось крайне редко. Подобная перемена в настроении отца настораживала Драко. Однако не это шокировало его больше всего.       В одном из кресел его гостиной, возможно на том самом, на котором когда-то в далёком детстве он представлял себя капитаном средневекового корабля, сейчас совершенно беззаботно и уместно сидела не кто иная, как сама мисс Гермиона Грейнджер.       Полный непонимания взгляд, казалось, мог прожечь дыру в обивке кресла, которое она занимала. Грейнджер же в свою очередь совершенно беззаботно попивала чай из небольшой фарфоровой чашки и вероятнее всего делала вид, что не замечает такого пристального внимания к своей персоне. Зато остальные присутствующие это видели вполне отчётливо.       — Драко, — обратилась Нарцисса. — Перестань смущать мисс Грейнджер, и почему ты молчишь? Это крайне невежливо, — последняя фраза прозвучала очень тихо, почти шепотом, чтобы не услышали гости.       — Эм, — Драко словно очнулся от оцепенения. — Добрый вечер, — поприветствовал он собравшихся.       — Добрый, мистер Малфой, — послышался из-за спины елейный девичий голос. Драко резко обернулся.       — А, познакомься, сынок, — Нарцисса тут же подпорхнула к незнакомке. — Дрина — дочь моей близкой подруги. После твоего утреннего письма я подумала, что наш семейный вечер было бы здорово скрасить присутствием нового лица.       — Приятно познакомиться, мисс …       — Мисс Эбервэзер, — представилась девушка, протягивая тонкую ручку для приветствия.       Драко, согласно правилам этикета, осторожно коснулся губами запястья Дрины и моментально отпустил её ладонь.       — Вы ещё не ужинали? — спросил он, обращаясь скорее ко всей гостиной, чем к девушке напротив себя. Ответила Нарцисса:       — Конечно нет! Мы ждали тебя, причём достаточно долго, — в словах матери чувствовался упрёк. — Теперь, когда все в сборе, пройдёмте в столовую, — и не дожидаясь ответа, Нарцисса подошла к креслу, на котором сидел её необычно довольный супруг, подхватила его под руку и направилась к дверям, ведущим в столовую. Вслед за ней вышла и Дрина. Гермиона тоже отставила в сторону чашку с чаем и собиралась уже выйти из гостиной, когда её нагнал Малфой и придержал за локоть.       Двери за Дриной закрылись, и молодые люди остались наедине.       — Как ты тут оказалась? — зашипел Драко.       — Отпусти, — Гермиона вырвала из цепкой хватки Малфоя локоть, который тот непроизвольно крепко сжал. — Ты же сам меня пригласил.       — Я тебя не приглашал.       — Что за шутки, Малфой? — Гермиона начала злиться. — С чего бы мне тогда приходить в твой дом? Думаешь, мне так приятно находиться там, где меня пытали?       Слова больно ударили Драко куда-то между рёбер. Воспоминания о минувшей войне и всём, что с ней было связано, всегда болезненно отзывались в душе Малфоя. Порой ему снились кошмары о происходивших событиях того времени. И день, когда в этом доме впервые появилась Гермиона, не был исключением. Очевидно, эти мысли отразились на лице, потому что тон Грейнджер стал гораздо мягче:       — Прости, я… — она запнулась, пытаясь подобрать слова, — не это имела в виду.       — Разве? — Драко чувствовал, как внутри вскипают обида и чувство вины. В тот вечер он не хотел причинить никому зла, но знал, что даже его бездействие принесло немало страданий этой девушке и её друзьям. Уже тогда, глядя, как его безумная тётка пытает Гермиону, он понимал, что очень ошибся в выборе стороны. Он видел, что кровь, стекающая по руке девушки на каменный пол его дома, такая же красная, как и у него, что ей так же больно, как было бы больно ему на её месте. Тогда он понял, что единственная разница между чистокровными волшебниками и маглорождёнными в том, что дети маглов имеют выбор, как им жить, а такие, как он, — нет. Много позже он стремился показать всему миру то знание, которое открылось для него в тот вечер. Он начал изучать магловскую медицину и на её основе улучшать магические препараты, он обновил штат сотрудников в своей компании, делая ставку на маглорождённых. Он даже заслужил Орден Мерлина за налаживание дипломатических отношений с представителями магловской медицинской элиты. Конечно, многие говорили, что Драко лицемерит, что все его действия выставлены напоказ, однако сам же Драко просто хотел открыть людям истину, которую сам познал большой ценой.       Гермиона чувствовала, что повела себя бестактно. В отличие от многих других своих знакомых, она не считала то, чем занимается Малфой, лицемерной попыткой заслужить общественное признание. Она верила в то, что человек может изменить своё мировоззрение, но слова, которые она неосторожно бросила ему в лицо, говорили об обратном, и теперь она не знала, как исправить ситуацию.       — Неважно, — заговорил вместо неё Малфой. — Но я действительно не приглашал тебя к себе домой, Грейнджер. Так что вопрос о том, что ты тут делаешь, остаётся открытым.       — Ты прислал мне письмо, — начала объяснять Гермиона.       — Да, — согласился Драко, — и ты его проигнорировала, но вместо этого пришла ко мне домой. Можно было просто ответить, я не настаивал на личной встрече.       –Нет, — Гермиона вновь начала заводиться. — Ты назначил время и место и написал, что моё присутствие очень важно!       — Я не писал этого!       — По-твоему, я выдумываю?!       — По-моему, ты издеваешься!       Драко чувствовал, как в нём кипит раздражение. Грейнджер весь день игнорировала его сообщения, даже не подумав, что он может беспокоиться, а теперь выставляла всё так, что крайним всё равно являлся он. Обострённое чувство справедливости по отношению к своей персоне не давало Драко здраво мыслить.       — Почему ты не ответила ни на одно моё письмо? — Драко перешёл на шёпот, понимая, что их перепалка с Грейнджер привлечёт ненужное внимание людей, собравшихся в столовой.       — Потому что ты сказал, что всё объяснишь дома, — так же тихо ответила Гермиона.       — Да не писал я этого!       — Мне показать письмо?!       — Оно у тебя с собой? — удивился Драко.       — Все пять, — ответила Гермиона, потянувшись к внутреннему карману своей мантии. — Последнее я получила от филина уже в поместье.       Драко почувствовал, что сердце стало биться учащённо, а руки похолодели. Ситуация становилась подозрительной.       — Ты чего? — Гермиона вновь уловила изменения в настроении Драко. Ей показалось, что он чем-то напуган.       — Я написал только четыре, — одними губами проговорил Драко.       Сначала ей показалось, что она ослышалась, но, судя по выражению лица Малфоя, она поняла всё правильно и одно из писем не принадлежало его перу. Быстро отыскав среди других посланий то, в котором содержалось приглашение на ужин, Гермиона протянула его Драко. Малфой бегло прочитал строки, которые якобы адресовал Гермионе, всё больше не понимая, что происходит, затем перечитал их снова. Грейнджер встала сбоку от него и тоже взглянула на письмо, но оно, как и прежде, не казалось ей подозрительным.       — Ничего не понимаю, — наконец произнёс Драко. — Мой почерк, моя подпись, мой стиль, но я этого точно не писал!       — Это письмо пришло самым первым. Ещё утром, почти сразу после того, как я отправила тебе записку.       — Я был у тебя на работе и разговаривал с Кэтти. О том, как прошла встреча с министром, я узнал только ближе к обеду. Соответственно, письмо прислал не я.       — Тогда кто?       — Не столько важно кто, — начал рассуждать Драко, — сколько зачем?       — В твоём доме не очень удивились моему появлению, — как бы между прочим заметила Гермиона.       — Если ты намекаешь на то, что это сделала моя мать, то ты ошибаешься, — Драко почувствовал себя немного неловко. — Не сомневаюсь, конечно, что она могла бы подделать мой почерк и стиль, но вот приглашать тебя на ужин от моего имени она бы не стала. А не удивилась она по другой причине.       — О чём ты, Малфой?       — Она думает, что мы помолвлены.       — Что?! — удивление Гермионы было чересчур буйным. Она даже забыла, что надо контролировать громкость своего голоса. — Почему ты не предупредил меня?       — Тихо ты! — Драко прикрыл ладонью её рот, боясь, что сейчас на возглас кто-нибудь выйдет из столовой. — Зачем мне тебя предупреждать? Вы не должны были встречаться.       Гермиона что-то промычала в ладонь Драко, и он резко отнял руку от её губ, сильно смутившись, что позволил себе такое дерзкое прикосновение; Гермиона, очевидно, была смущена не меньше, только вот непонятно, то ли от его прикосновения, то ли от того факта, что в этом доме её принимают за невесту сына.       — Тогда что здесь делает эта… — Гермиона споткнулась на полуслове, чуть не сказав явно нелестное высказывание в сторону другой гостьи на сегодняшнем ужине, если в семье Малфой считают, что Драко помолвлен с Гермионой. — …девушка? — поправила себя она.       Малфой сначала удивлённо посмотрел на Грейнджер, затем задумался, словно спрашивая самого себя, что она здесь делает? Но потом, снова вспомнив о реакции Гермионы, заметил:       — А чего это тебя волнует?       — Ну… — действительно, почему вдруг её взволновало присутствие другой девушки на ужине Драко Малфоя? Да, она, конечно, имеет право обижаться на миссис Малфой или на самого Драко за приглашение какой-то особы на ужин к её жениху, но ведь дело в том, что Драко вовсе никакой ей не жених. Она почувствовала, что краснеет. — Просто, может быть, это её рук дело?       — Что? — Драко искренне усмехнулся тому, как Гермиона попыталась выкрутиться из сложившейся ситуации. — Я её даже не знаю. Её пригласила мама, потому что… — теперь настала очередь Малфоя искать оправдания. Рассказывать о том, что приглашению на ужин Дрины послужило его раздражение на Забини, так как его друг уверен во влюблённости Малфоя, было бы совсем неуместным. — Потому что она дочь её подруги.       — На ужин в дом к почти женатому молодому человеку? — недоверчиво заметила Грейнджер.       — Слушай, сейчас не это важно, — попытался сменить тему Малфой. — Важно то, что кто-то следит за нами. И я более чем уверен, что этот кто-то связан с нашими двойниками.       — Это действительно выглядит подозрительно, но, может быть, ты всё усложняешь и это только неудачная шутка, — попыталась успокоить его Гермиона.       — Я не верю в такие совпадения, и даже если это шутка, то совсем не смешная. Нам пора в столовую, нашу задержку уже заметили.       — Подожди, но что нам с этим всем делать?       — Давай для начала поедим, а потом всё обсудим, хорошо? — неожиданно для себя он почувствовал приятную весёлость, вечер переставал быть таким ужасным, каким казался с самого начала. — В конце концов, ты же пришла на ужин к своему жениху, не так ли?       И пока Гермиона не успела возразить или как-то отреагировать на откровенное издевательство, Драко открыл дверь в столовую, галантно пропуская её вперёд. Она нерешительно сделала шаг и тут же поняла, что галантности в действиях Драко было мало. На Гермиону тут же устремились три пары заинтересованных глаз, в каждой из которых можно было прочесть: «Уж мы-то знаем, почему вы там задержались». Грейнджер, проклиная про себя Драко последними словами, направилась к свободному месту за столом. Тишина в столовой становилась неловкой. Вдобавок ко всему остальному Малфой уже у самого стола обогнал её и с милейшей улыбкой на лице выдвинул для неё стул. Грейнджер бросила на него свой самый тяжёлый взгляд, но тот почему-то всё равно остался жив, и даже более того — светился как праздничная ель, украшенная магическими свечами.       — За что ты мне мстишь? —прошептала Гермиона так, чтобы её мог услышать только Малфой.       — В следующий раз будешь отвечать на мои письма, — в тон ей ответил Драко.       Гермионе было что ответить этому нахалу, но сейчас явно не время и не место. Каждому за столом были поданы первые блюда, а бокалы — наполнены вином. Ужин действительно можно было назвать праздничным, Нарцисса очень постаралась произвести хорошее впечатление, и неважно, на Дрину Эбервэзер или на Гермиону Грейнджер. Главным было, чтобы гостьи прониклись уютом дома.       — Простите, если я бестактна, — прервала тишину Дрина, — но мне до ужаса интересно, как вы, мистер Малфой, познакомились с мисс Грейнджер?       Вопрос, честно говоря, застал Драко врасплох, но он очень порадовался, что не жевал и не пил ничего в этот момент и смог выдержать спокойное выражение лица, чего не скажешь о Гермионе. Малфой, сидевший справа от неё, видел, как она поперхнулась кусочком курицы и уже чуть ли не зеленела в попытках сдержать кашель. Стараясь не привлекать лишнего внимания, Драко пододвинул к ней свой бокал вина, понимая, что содержимого её бокала не хватит, чтобы прийти в норму. Грейнджер осушила содержимое обоих бокалов и что-то тихо прохрипела. Драко не смог разобрать ни звука, но предпочёл думать, что это были слова благодарности.       — Да-да, Драко, мне тоже всегда было интересно, — вторила гостье миссис Малфой.       Драко уже было собирался ответить на неожиданно поставленный перед ним вопрос, как в разговор вмешался его отец, что, в свою очередь, привело к новому приступу кашля где-то справа.       — Это очевидно, мисс Эбервэзер, — отвечал Люциус за сына. — Они вместе учились в школе. Драко ещё в детстве много рассказывал о своей талантливой однокурснице, я даже имел честь быть ей представленным перед вторым годом их совместного обучения. Всё верно, мисс Грейнджер?       Гермиона, которая во второй раз не без помощи Драко смогла справиться с приступом кашля, промокнула салфеткой выступившие на глазах слёзы, решила не умалчивать правды и ответить Люциусу Малфою так, как есть на самом деле.       — Вы, конечно, правы, мистер Малфой, — начала она довольно резким тоном. — Но, кажется, тогда знакомство со мной не казалось вам такой честью.       Драко медленно прикрыл глаза, понимая, что этот ужин он точно запомнит надолго. Очевидно, все его знакомые сегодня решили вести себя абсолютно непредсказуемо и окончательно сломать его представление о мире.       Люциус довольно улыбнулся — его забавляла решительность молодой волшебницы, в отличие от чересчур слащавой мисс Эбервэзер, Гермиона показалась ему более интересной личностью. Ещё в самом начале её визита в Малфой-мэнор она затеяла спор на тему законности владения тёмными артефактами частными лицами, их хранения и использования в бытовых условиях. Её знания удивили Малфоя-старшего, и он был бы не против подискутировать ещё некоторое время, однако домой успел вернуться сын и, как заметил Люциус и другие домочадцы, всё внимание гостьи было успешно им похищено.       Сам Люциус изначально не был в восторге от неожиданной новости о романе своего сына с маглорождённой. Всё же старые традиции, крепко укоренившиеся в мозгу, время от времени бунтовали и протестовали против подобных отношений. Однако чуть позже, хладнокровно рассмотрев ситуацию с разных сторон, Люциус открыл для себя множество положительных моментов этого брака.       Во-первых, мисс Грейнджер была народной любимицей, которую почитают и уважают в обществе, и даже узы с бывшими Пожирателями не в состоянии очернить её светлый образ, скорее наоборот — её влияние настроит общественное мнение в пользу семьи Малфой, которая уже давно потеряла былое величие. Во-вторых, её большие и серьёзные связи в магическом мире определённо будут полезны для всей семьи в целом и для Драко в частности. В-третьих, нельзя отрицать, что мисс Грейнджер далеко не дурна собой и дети от такого союза будут обладать поистине привлекательными чертами. В-четвёртых, по слухам, девушка весьма богата, в то время как личные счета Малфоев были заморожены, а семейная собственность конфискована. Нет, нельзя было сказать, что благородное семейство бедствует, но и былой роскоши и изобилия, к которому Люциус привык, не наблюдалось. Ну и, в-пятых, скорая женитьба сына может означать, что в ближайшем будущем затворническая жизнь самого Люциуса прекратится и дом будет, как и прежде, полон высокопоставленных гостей и влиятельных друзей, чего, признаться честно, главе семейства весьма не хватало.       Рассмотрев все эти факты, Малфой-старший пришёл к выводу, что данный союз весьма выгоден для обеих сторон, привлекателен для общества и его участников и не вредит репутации семьи. А кристально чистой крови Малфоев давно не повредит свежее вливание, приносящее новые силы и возможности. Таким образом, придя к соглашению со своей совестью, Люциус с нетерпением ждал знакомства с новоиспечённой невестой сына, и вот — этот день настал. Надо сказать, что Гермиона его ни капельки не разочаровала, что и послужило залогом такого хорошего настроения мистера Люциуса Малфоя.       — Времена меняются, мисс Грейнджер, — с улыбкой произнёс он, не пытаясь отрицать её слов. — И сегодня знакомство с вами честь для меня, а помолвка с вами — честь для моего сына.       — Мы не… — начала было протестовать Гермиона, но Драко больно наступил ей на ногу под столом, отчего она тихо вскрикнула и пихнула его в бок. Сам Малфой с опаской покосился на Дрину, ему бы не хотелось, чтобы эта девица узнала, что он свободен. Прежний опыт подобных званых вечеров подсказывал, что обнадёженная рассказами Нарциссы девушка просто так не отстанет и начнёт различными способами добиваться его внимания, что сейчас было совсем неуместным. Сама Дрина не пропустила слов Малфоя-старшего мимо ушей, его реплика о помолвке вызвала у неё нездоровый интерес:       — Всё настолько серьёзно?! —воскликнула она. — Вы помолвлены?! В газетах об этом не писали! Как же это произошло?       Драко понимал, что из сложившейся ситуации необходимо как-то выкручиваться, и сделать это может только он. С юности он обладал необыкновенной предрасположенностью к изворотливой и хитрой лжи, и, кажется, сейчас пришло время воспользоваться своим талантом.       — Вовсе нет, — честно начал Драко. — Мы не помолвлены и, признаться честно, даже не планировали. Мы давно знакомы и неплохо друг друга знаем. Подозреваю, что и отношение к браку у нас вполне схожее. Ведь это важный шаг, и подходить к нему нужно со всей серьёзностью.       Драко гордился собой, он не сказал ни слова лжи, но смог осторожно выкрутить ситуацию таким образом, что все лишние вопросы отпадали сами собой. В награду он даже позволил себе победоносно выпить бокал вина, однако, подняв его, он осознал, что сосуд ещё не успели наполнить после яростного приступа кашля соседки. Неловко поставив бокал на место, Драко недовольно покосился в сторону Гермионы. Она выразительно смотрела на него в ответ, словно говоря: «Так тебе и надо».       — Очевидно, я тороплю события, — решил оправдаться за свой промах Люциус.       — Ох уж эта молодость, — вступила в разговор Нарцисса, очевидно пытаясь разрядить обстановку. — Вы ведь тоже очень молоды, Дрина. Может быть, расскажете немного о себе, моя дорогая?       — Миссис Малфой, — начала Дрина. — Вы же всё сами прекрасно знаете, я знакома с пристрастием матушки рассказывать своим подругам обо мне.       — Не спорю, я много о тебе наслышана, но всё же интересно услышать всё, так сказать, из первых уст.       Дрина немного замялась. Она явно стеснялась рассказывать о себе, её взгляд бегал от одного участника ужина к другому, задерживаясь на Драко чуть дольше, чем следовало. Эбервэзер начала было говорить, но тут её прервал сам Малфой:       — Простите, мне очень неловко, — начал извиняться Драко, — нам с мисс Грейнджер нужно срочно отойти, продолжайте ужин без нас, хорошо?       Над столом повисло напряжённое молчание, выразительный взгляд Нарциссы метал молнии в Драко, чье поведение сегодня явно не укладывалось в рамки этикета. Однако, не добившись нужного эффекта, она лишь махнула рукой и тяжко вздохнула.       — Конечно идите. Доброго вечера вам, мисс Грейнджер. Надеюсь, это была не последняя наша встреча.       Люциус попрощался более живо, он даже встал из-за стола, чтобы напоследок приобнять гостью, чем ввёл в ступор как саму Гермиону, так и стоящего за её спиной Драко.       Гермиона в свою очередь выразила слова благодарности хозяйке дома за ужин, холодно попрощалась с отцом семейства и Дриной и поспешила удалиться. Когда дверь за молодыми людьми закрылась, неловкое молчание ещё какое-то время витало в столовой, пока Нарцисса с присущей её натуре непринуждённостью не сказала:       — Думаю, это небольшая романтическая ссора, не стоит волноваться, — все за столом согласно кивнули и продолжили трапезу.       В это же время Гермиона и Драко покидали поместье, почти бегом передвигаясь по главной подъездной аллее. Они так спешили, словно от их скорости зависела чья-то жизнь, что в какой-то степени, пусть и не в буквальном смысле, было правдой.       Гермиона едва поспевала за быстрыми шагами своего спутника, кроме того, она находилась в полном замешательстве от произошедшего. В то время как Нарцисса была увлечена разговором со своей гостьей, к Драко подошёл крохотный домовой эльф и передал какой-то листок. Сначала Гермиона собиралась высказать Малфою всё, что думает по поводу его рабовладельческих пристрастий, но тот не дал миру услышать её тираду. Он быстро пробежал глазами по записке. Затем словно ужаленный подскочил со своего стула и, извинившись, утащил Гермиону за собой из столовой. Всё происходило в такой спешке, что мысли окончательно смешались.       — Может, объяснишь, что происходит, Малфой? — задыхаясь, спросила она.       — Забини хочет сообщить нечто важное, — просто ответил Драко, даже не оборачиваясь в её сторону.       — Пусть так, но с чего ты взял, что это и меня должно касаться?       — Речь идёт о нашем деле, — напомнил Драко. — Нет, ну если ты хочешь остаться поужинать с моей семьёй, можешь вернуться.       Гермионе не нужно было видеть лицо Малфоя, чтобы понять, что он ухмыляется. Злость за его спектакль на ужине накатила с новой силой. Она в два шага нагнала Драко и, сильно задев его плечом, пошла впереди.       — Эй, ты чего?!       — Ничего, — обиженно ответила Гермиона. — Зачем ты соврал своим родителям, что мы встречаемся?       Малфой даже остановился от негодования.       — Стоп, Грейнджер, я не врал, я с самого начала говорил, что это всё ложь, в отличие от тебя, между прочим.       — Да, но сейчас-то ты не отрицал эту выдумку газетчиков! Ты специально пытался заставить меня чувствовать себя неловко!       — Не говори глупостей, я всего лишь не хотел, чтобы та девушка узнала, что я свободен, вот и всё!       — Ты совсем ненормальный! — Гермиона сорвалась на крик.       — Не больше, чем ты, — не отставал от неё Драко. — Ради своих интересов ты устроила спектакль в Аврорате, разве не так?!       — Я вытащила тебя из тюрьмы, между прочим!       — Я тебя об этом не просил, и врать своим друзьям я тебя тоже не просил! Так что не надо меня обвинять в том, что и сама делала!       — Зачем я вообще согласилась прийти к тебе домой?!       — А вот это уже у тебя надо спросить!       Они стояли посреди огромной аллеи и обозлённо смотрели друг другу в глаза. Ссора была настолько нелепой, что даже проходившие мимо павлины, казалось, посмеивались над ними, издавая противные гулкие звуки. Что-то большое и серое пролетело между ними, а в следующую секунду Драко осознал, что на его голове опять устраивается Плюмле.       — Да чтоб тебя! Опять эта несносная птица, — зло прорычал Драко.       Первые несколько секунд Гермиона была в растерянности, но затем вид Малфоя с птицей на голове заставил её прыснуть от смеха.       — Это не смешно! — ворчливо заметил Драко.       — А по-моему, даже очень, — Гермиона не могла успокоиться.       — Хорошо, пусть так, лучше помоги её снять.       Гермиона, продолжая посмеиваться, подошла к нему и осторожно протянула руки к неясыти. Птица настороженно посмотрела на протянутые руки и протестующе взмахнула крыльями. Драко, почувствовав это, перехватил руки Гермионы и сжал их в своих.       — Осторожно, она кусается, — как бы оправдываясь, сказал он, но рук не отпустил, продолжая стоять и смотреть прямо в глаза Гермионы. Расстояние между ними было непростительно близким, и Драко даже мог почувствовать запах духов Гермионы, что отдалось в его голове странными ощущениями. Подул лёгкий ветерок, и волосы девушки взметнулись вверх, закрывая её лицо, а вместе с ним и Малфоя. Пара стояла держась за руки и не обращала внимание, что это затянулось гораздо дольше, чем положено в такой ситуации для просто знакомых. Плюмле, словно заметив, что происходит нечто странное, оживилась, а затем неожиданно переместилась на голову девушки.       — Ой, — вскрикнула Гермиона, машинально вырывая руки из ладоней Малфоя. Теперь настала его очередь посмеиваться над ней.       — Тише, — отчего-то глупо улыбаясь, произнёс он. — Только не дёргайся.       Драко протянул руки к невоспитанному животному и, не реагируя на её недовольство и достаточно болезненные укусы, снял птицу с головы Грейнджер.       — Почему-то так и думал, что ей твоя голова больше понравится, — не сдержался от шутки он.       — Малфой! — возмущённо воскликнула Гермиона. И словно бы вторя ей, Плюмле сильно взмахнула крыльями и, вырвавшись из рук Драко, улетела куда-то по своим птичьим делам.       — Ладно, прости, — примирительно начал Драко, — дурацкая шутка.       — На уровне второго курса, я бы сказала.       — Не меньше чем четвёртого! — притворно обиделся Малфой.       — Хорошо, четвёртого, — согласилась Гермиона. — Куда нам дальше идти?       — За границы защитного барьера. Там мы сможем переместиться к Забини, а пока идём, расскажи мне, что у нас за проблемы с министром. Я сегодня себе всю голову сломал, размышляя над этим.       — Если вкратце, то министр был крайне зол, но мне удалось его немного успокоить. Он дал нам неделю на разбирательства, а потом в дело вмешается специальный отдел Аврората и полетит много голов, в том числе и моя, — Гермиона грустно вздохнула, Малфой обернулся к ней, желая как-то приободрить.       — Не переживай, — утешительно сказал он. — Мы успеем.       В ответ она попыталась выдавить улыбку, но вышло не очень удачно, однако она всё равно была благодарна Малфою за поддержку, ведь по её вине он был втянут в это странное дело, и он даже не подозревает насколько. Где-то в глубине души Гермиона надеялась, что так и не узнает.       — Так, что именно написал Забини? — решила сменить тему Грейнджер.       — Ничего толком не объяснил, просто сообщил, что завтра важный день и лучше бы нам всем быть готовыми.       — И что это должно значить?       — Об этом я и собираюсь у него спросить.       Стрелка часов уже давно перевалила за девять, и, когда Гермиона взяла Драко за руку, а тот в свою очередь крепко прижал её к себе за талию, чтобы ненароком не расщепиться во время трансгрессии. Девушка думала, что они переместятся к воротам дома Забини, однако, когда головокружение прошло и мир вокруг перестал вращаться, она поняла, что стоит на пороге нежилого помещения. С первого взгляда место больше напоминало магазин, нежели адвокатскую контору. На эту мысль особенно сильно наводили большие стеклянные витрины, за которыми нельзя было ничего разглядеть, потому что работники уже давно разошлись по домам, но одно окно на втором этаже продолжало светиться тёплым жёлтым светом свечей.       — Блейз всегда засиживается допоздна, особенно в последнее время, — видя растерянность Гермионы, пояснил Драко. — Идём.       Он шагнул за дверь тёмного помещения, попутно доставая палочку и применяя Люмос, чтобы нечаянно не сбить по пути наверх пару столов или стульев. Гермиона последовала его примеру. В какой-то момент она ощутила себя воришкой, который без приглашения проник на запретную территорию. Но, убедив себя в том, что находится здесь непосредственно по делу, Грейнджер поборола в себе желание сбежать. То и дело оглядываясь по сторонам, она и не заметила, как Драко скрылся за поворотом на лестницу и свет его палочки исчез. Гермиона поторопилась последовать за ним.       Когда Гермиона повернула туда же, где несколькими секундами ранее скрылся её спутник, она наткнулась на преграду, которая почему-то громко взвыла, стоило приложить чуть больше усилий для её преодоления.       — Да что ты сегодня, убить меня хочешь?! — воскликнул в полумраке знакомый голос Малфоя.       — Прости, — только и вымолвила Гермиона. — Я думала, что ты уже поднялся по лестнице.       — Я так и сделал, но потом понял, что ты отстала, и решил вернуться.       — Я правда не собиралась на тебя налетать! — жалобы Малфоя начинали действовать на нервы, ещё одна капля в её чашу терпения — и новой ссоры не миновать.       Но перепалке не суждено было случиться, так как в этот момент лестничный пролёт озарился ярким светом. Молодые люди поморщились от неожиданности, а когда глаза немного привыкли к освещению, они увидели на верхней площадке в ореоле магического сияния статную фигуру мужчины, который почему-то грозно на них ругался:       — Что вы здесь устроили?! — сокрушался Блейз в своей излюбленной, чуть драматизированной манере.       — Убавь свет, прошу тебя, — прикрывая ладонью глаза, попросил Драко.       Забини было хотел ещё помучить друга, который так вероломно нарушил его покой и уединение, но всё же сжалился и сделал свет мягче, не без сожаления отмечая, что в таком освещении терял свой героический облик. Молодые люди поднялись наверх в его кабинет и расположились в предложенных хозяином креслах, но Блейз не спешил переходить к делу.       — Как прошёл ужин? — обратился он к Драко.       — Великолепно, — пробурчал в ответ Малфой, — ты вырвал нас прямо оттуда.       — Вы ужинали вместе? — Блейз был сильно удивлён. — Я думал, что спасаю тебя от неминуемой смерти от скуки.       — Скучным этот ужин уж точно назвать нельзя, — отозвался Драко.       — Может, поподробней? —заинтересовался Блейз.       — А может, мы перейдём к делу? — не выдержала Гермиона. В какой-то момент ей показалось, что молодые люди вовсе забыли о её существовании и ещё чуть-чуть — и начнут обсуждать свои личные дела.       — Да, точно, — разочарованно согласился Блейз, удобнее устраиваясь в своём роскошном кожаном кресле. — Господа и дамы, у нас завтра важный день. Ещё вчера я отправил запрос в судейскую магическую коллегию с иском против «Ежедневного Пророка». Сегодня я получил положительный ответ. Слушание назначено на завтра.       — Что? — в голос спросили Грейнджер и Малфой.       — Почему так скоро?! — добавила Гермиона.       — Потому что это рядовой иск, без криминала, — пояснил для неё Блейз. — Такие дела рассматриваются быстро и не очень внимательно, но мы заставим судей нас выслушать.       — Но мы ещё не нашли двойников! — протестовала Гермиона.       — Это уже второй шаг, сначала нужно разобраться с газетчиками, — стоял на своём Блейз. — К тому же в суде газетчики поделятся с нами информацией, которая поможет в поиске.       — А если мы спугнём вора? — задумался Драко. — Он следит за нашей почтой, между прочим.       — Почему-то я об этом догадывался, — совсем не удивился Забини. — Это одна из причин, почему мы встречаемся сейчас лично.       — Хорошо, — сдался Малфой. — Ты вообще готов к слушанию?       — Мой дорогой друг, — снисходительно улыбнулся Забини, — мне понятно твоё волнение, но совсем не понятно твоё недоверие ко мне.       — Не обижайся, — попытался сгладить ситуацию Драко. — Просто это слишком неожиданно.       — Зато закончится быстрее, чем ты мог ожидать.       — Он прав, — согласилась Грейнджер. — Мы должны спешить — если есть возможность подловить двойника в суде, то мы должны ею воспользоваться. Я всё ещё не хочу терять работу, так что готова рискнуть.       Забини согласно кивнул головой, затем открыл рот, словно хотел что-то добавить, но, так ничего и не сказав, встал из-за своего стола и подошёл к окну. Драко показалось это странным, обычно Блейз не скрывает своих мыслей, хотя бы в его присутствии, но сейчас весь вид Забини говорил о том, что что-то гложет его изнутри. Малфой тоже поднялся со своего места, но подошёл не к окну, а к столу. Его стол, как обычно, был завален множеством документов. Сейчас большинство из них составляли свитки законов о разделе имущества. Драко не нужно было долго разбираться, в чём дело.       — Милисента собирается судиться?       Гермиона почувствовала, что разговор переходит на личные темы, и встала из кресла, собираясь тихо уйти и не мешать друзьям. Драко жестом остановил её. Блейз, не отворачиваясь от окна, кивнул.       — Тоже сегодня об этом узнал?       Блейз кивнул второй раз.       — Наверное, это конец, — как-то совсем безэмоционально сказал он.       Драко ободряюще положил руку на его плечо. Он никогда не переживал ничего подобного, поэтому просто не знал, что нужно говорить в таких ситуациях. Впрочем, едва ли это как-то помогло бы Блейзу, который, в отличие от себя обычного, был слишком молчалив.       — Она ушла к другому? — неожиданно раздался голос из-за спин волшебников. Они резко обернулись, а на лице Забини уже не было выражения отчаяния и печали, он словно вновь преобразился в вечного ловеласа и одаривал всех окружающих своей обаятельной улыбкой. Только Малфой готов был поклясться, что это защитная маска.       — Вроде того, — ответил Гермионе Блейз.       — Это всегда происходит, — продолжила она. — В какой-то момент те, кто рядом с нами, уходят. К другим людям или в другую страну, ради своей мечты, — Гермиона сделала паузу, словно окунаясь в воспоминания. — Я сама не понимаю, почему они решают нас оставить. Начинаешь думать, неужели им так плохо рядом? Что именно я сделал не так? Когда упустил момент? Но это всё бессмысленно. Они просто уходят, потому что им так лучше, и в этом нет ничьей вины. Вот что я поняла.       Наступила минута гнетущего молчания, когда в головах каждого в кабинете роились свои собственные мысли. Блейз осознавал для себя, что Грейнджер права, что всю последнюю неделю он винил себя и не мог заставить свою голову отпустить прошлое. Он думал, как всё вернуть, он лелеял надежды и даже на секунду не пытался представить, что произошедшее — к лучшему, что так им с женой будет действительно легче. Ведь, по правде, он не любил её так, как об этом пишут в книгах. Чаще всего он просто позволял ей находиться рядом и любить себя, а потом просто привык к этому. Так разве она заслуживает этого? Разве она не достойна большего?       В то же время мысли Гермионы были на удивление схожи с мыслями Блейза. Она прекрасно понимала парня, ведь сама не так давно пережила нечто подобное. Нет, конечно, ей не изменяли, её не бросали ради кого-то, но принцип тот же, и, должно быть, её мысли и чувства смогут как-то помочь Забини сейчас.       В свою очередь, Малфой думал совсем о другом. Только что перед ним раскрылась завеса тайны личной жизни Гермионы, и это повергло Драко в некоторый шок. Осознание того, что она не такая бесчувственная, не такая замкнутая и сухая, какой всегда казалась в школе, а потом и в обществе, на светских раутах и приёмах, стало для него открытием. Вот и сейчас, погрузившись в свои грустные воспоминания о прошлом в кабинете Забини, она как никогда раньше стала похожа ну ту себя, которая каждый день смотрит на него с газетных страниц. Она могла быть такой: полной чувств, полной эмоций и жизни, любви или ненависти, печали и радости, она была по-настоящему живой, но только с теми, кто ей поистине близок. Малфой только что снова открыл для себя Гермиону Грейнджер и отчаянно желал навсегда запомнить её такой.