Нет судьбы, есть закон сопротивления

Сквозь сон чувствую, как кто-то смотрит на меня и приоткрываю глаза, убеждаясь в том, что ощущения не обманули. — Доброе утро, — мой голос хрипит, и это вызывает довольную улыбку Алины. Придвигаю девушку к себе за талию и ловлю уже приоткрытые губы. Её ресницы настолько длинные, что я чувствую, как она прикрывает глаза. Утро определённо удалось. — Ты во сколько пришёл? — этот вопрос не мог не прозвучать. — Около часа, — отвечаю честно. Я уверен, что следующего вопроса не последует. Она ведь знает, что в любом случае не услышит правду. — Не стал будить тебя. — Пойдём погуляем? У тебя же выходной сегодня? — блондинка проводит пальцем по плечу, и меня передёргивает. Как она это делает? Я уже заведён. — Мы с Егором встретиться договорились, — говорю первое, что пришло в голову, потому что ходить с ней за ручку по городу точно не входит в мои планы. — Мы так редко проводим время вместе... Браво, ты очень наблюдательна. Как жаль, что мне насрать, и эти неожиданные приливы нежности совершенно не вызывают у меня интереса. — Позови там кого-нибудь, пройдитесь по магазинам, — даже не сомневаюсь, что она уже представила мою банковскую карту и услышала в голове щелчок «оплачено». — Может… — Алин. — Я поняла, — люблю ее "понятливость". Она умеет держать ненужные эмоции при себе. — Блины будешь? Она привыкла ни в чем себе не отказывать. Правда, она так же научилась ни в чем не отказывать ему.

***

Снова утро. Понедельник. Это уже повод возненавидеть только начинающийся день. Я достаточно редко выхожу в утренние смены, и последняя такая была недели две назад. Намного удобнее совмещать с учёбой вечернюю работу или вовсе работать в выходные, но, к сожалению, получается не всегда. Раздался звонок рабочего телефона, и я недовольно выдохнула. Очевидно, что от меня что-то хотят, а я не в настроении. — Алексеева, к Анне Владимировне зайди. Я выхожу из-за стойки и цепляюсь за угол вязаным свитером. Твою мать, теперь чёрная нитка торчит совершенно невпопад. Зато в гармонии с волосами. Они сегодня тоже живут своей жизнью. Стараюсь преодолеть зал максимально быстрыми шагами, потому что все эти спортивные девушки в лосинах и коротеньких шортиках создают не лучший контраст. Я прям чувствую, как не вписываюсь в окружающую атмосферу. Откуда у людей силы на зал в понедельник утром? Мне вот, например, даже идти лень. Телефон в руке завибрировал, и я опустила голову вниз, читая внезапно пришедшее сообщение. Естественно, это Ксюша. Мы помирились на следующий же день, после того, как нас подвёз Панарин. Слишком глупый повод, чтобы ссориться всерьёз, вот реально. — Извините, — я отвлеклась буквально на секунду и уже влетела в какого-то мужчину. Не устану поражаться собственной способности косячить. Инстинктивно отскакиваю назад, врезаясь уже в какой-то неодушевлённый предмет. Блять. Мне не нравится этот грохот. В нос тут же ударил резкий запах кофе. Можно я не буду поворачиваться? Там явно всё плохо. — Упс. — Алексеева, — ну не-е-ет. — Здравствуйте, — начинаю улыбаться, виновато убирая руки за спину. На полу валяется термос, разлит кофе, а прямо напротив меня стоит начальница. Кто тут победитель? — Извините, — Анна Владимировна извиняется перед кем-то? Я что, кофе очередного vip-клиента разлила? — Алексеева, убери и сделай новый, — её тон заметно изменился, и я виновато уткнулась взглядом в пол. Ну вот такая я безрукая, да. — И перед молодым человеком извинись. — Извините, — я чувствую себя как в детстве, когда приходилось просить прощения перед родителями. — Такого больше не повторится. — Уже повторяешься. Да ладно? Вы серьёзно? Опять он? Мне прям везёт. Где я нагрешила-то так?  — Без сахара, — Панарин бросил недовольный взгляд на валяющийся на полу термос. — И побыстрее, пожалуйста. Побыстрее. Уже бегу, ага. Вдох выдох. Арина, он известный хоккеист, vip-клиент. Держи себя в руках. Сделай кофе, и всё. Несложно же. — Ваш кофе, — подхожу к тренажеру, протягивая хоккеисту термос. — Без сахара, — пытаюсь убрать из голоса всю иронию, но получается, откровенно говоря, хреново. — Спасибо, — высокомерие буквально льётся через край. — Правда, я уже ухожу. В другой раз. Я готова вылить этот кофе прямо на его кудрявую голову. Ещё и улыбается стоит. Очень сложно сохранять спокойствие, но я справляюсь, поэтому он, ухмыльнувшись, просто уходит. Какой дебил вообще пьёт кофе в тренажёрном зале? Горячий. Крепкий. Несладкий. Как же он сейчас в тему. Утро могло сложиться и получше. Получив указания начальницы и небольшой выговор за нерасторопность и неуклюжесть, я вернулась на своё рабочее место, где как обычно играет какая-то однотонная мелодия. Глаза закрываются сами собой, и отсутствие посетителей только усугубляет ситуацию. — Насколько я знаю, спать на рабочем месте не входит в твои обязанности. Я резко поднимаю голову. Неужели уснула? Быть не может. Картинка перед глазами слегка расплывается от неожиданной смены положения, и я не совсем понимаю, что вообще происходит. — Спасибо, что напомнил, — я вижу перед собой Панарина и опускаю голову обратно на стойку. Нет никакого желания вступать с ним в пререкания. — Проблемы? Голос Анны Владимировны действует покруче ледяного душа. Я моментально выпрямляюсь и тут же хватаюсь рукой за спасительную стойку. Блять, что с моим вестибулярным аппаратом? Шатает от любого резкого движения, как пьяную. Искренне надеюсь, что у Панарина хватит мозгов просто молча уйти. Он же не такой мудак, чтобы палить меня, правда? — Отпустите девушку домой. По ходу, я его переоценила. — Не надо домой, — я начинаю судорожно мотать головой в разные стороны, как игрушка на шарнирах. Выгляжу, должно быть, смешно. — Я могу работать. Всё в порядке. — Эм, — повисла неловкая тишина, и я наблюдаю, как немного потерянный взгляд Анны Владимировны перемещается с меня на Панарина. Уйди ты уже, наконец! — Алексеева, у тебя выходной. — Да какой выходной?! — я поднимаю взгляд на начальницу, которая, видимо, сама не в восторге от сказанного. Неужели у него тут та-а-а-акой авторитет? Всего лишь хоккеист ведь! — Оплачиваемый, — чувствую, как ей сложно выдавить из себя эти слова. Аж вена на виске пульсирует от злости. — Правда? — это в корне меняет ситуацию, и после кивка женщины я буквально выскакиваю из-за стойки. Оплачиваемый выходной слишком заманчивое предложение, чтобы от него отказываться. Даже учитывая, что в этом замешан неугомонный Панарин. Просто мысленно я уже дома.

***

Я только вышел из здания, а в руке уже крепко зажаты ключи от недавно купленного Порше. Осталось их только на пальце прокрутить, как истинные выпендрёжники. На самом деле, машина уже просто становится неотъемлемой частью меня. — А где благодарность? — я не могу дать этой девушке спокойно уйти, сам не знаю почему. — Не стоило. Она пытается сдерживаться, но у неё абсолютно не получается. Интонация переполнена сарказмом, а по натянутой улыбке вовсе можно сказать, что она хочет ударить меня. Но мне это нравится. Хочется продолжать раздражать её до того момента, пока она окончательно не сорвётся. Желание странное, но я уже не помню, когда девушки отрицательно реагировали на меня. Это классно. Этим можно пользоваться. Однако, иногда внимание само падает вне круга тех, кто от тебя в восторге. Происходит само. Кто-то привлекает внимание, а кто-то нет, хоть убейся. — Да? А по-моему, ты не выспалась. — Тебе показалось. Знаю вопрос, который по-любому выведет её из себя и умело этим пользуюсь. — Чё ты такая злая? — Боже, Панарин, что тебе надо-то? — почему я ловлю кайф от того, что меня ненавидят? — Переспать? — девушка поднимает на меня вопросительный взгляд. — Извини. Не в этой жизни. С чего сразу такое предположение? Хотя... Если вспомнить нашу первую встречу, то всё вполне логично. Хм, а она же меня узнала тогда. Болельщица? Не похожа как-то. — Ты хоккеем увлекаешься? — вижу в её глазах удивление. Не самый предсказуемый поворот событий, согласен. — Ну ты меня узнала тогда, — пытаюсь объяснить ей суть вопроса. — Благодаря одной девушке я знаю половину вашей команды, — она пожимает плечами и тут же ёжится из-за подувшего ветра. — Эм, — вся её уверенность куда-то вдруг делась, и она явно сомневается, стоит ли говорить дальше. — У неё тут день рождения скоро. Фраза оборвалась, но я догадываюсь, какое у неё должно быть продолжение. — Предлагаешь мне быть подарком на день рождения? — Забей, — её волосы из-за слишком активных отрицательных движений головой разлетелись в стороны, и выглядит это забавно. — Да мне несложно, — я зачем-то окликиваю успевшую отойти на пару шагов девушку и вижу на её лице улыбку. Зачем мне это нужно? Да здравствует положительный Панарин. Таким меня и должны знать.

***

Стены обвешаны воздушными шарами, а в подарочной фольге отражаются лучи солнца. Ярче них сияют только многочисленные улыбки. Все такие счастливые. Одна я нервно поглядываю на часы, наблюдая за происходящим сквозь выставленный мной же барьер. И во всем виноват Панарин. Мы толком не знакомы, а он уже успел испортить мне кучу нервов. У парней это с рождения, что ли? В крови? — Я открою, — наконец-то, я думала, он уже не придёт. Я представляю лицо Машки и не могу не улыбаться. Она мне все уши им прожужжала. Сюрприз определённо удастся. Быстрыми шагами подлетаю к двери, распахивая её перед хоккеистом. — Эм, — улыбка моментально сползает с лица, и я прям вижу себя со стороны. Как будто тут не день рождения, а поминки. — Ваня? Привет. Маша принимает поздравления, а я стою у стены, имитируя радость. Ёбанный Панарин. Уже ненавижу. Испортил мне в очередной раз настроение. Хотя, на что я вообще надеялась? У него этих болельщиц выше крыши. Делать ему больше нечего, как по дням рождениям ходить. Отпустить ситуацию оказалось очень хорошей идеей. Пару бокалов вина, немного виски, и вот я уже на одой волне с остальными. Музыка гремит на всю квартиру, и я не думаю совершенно ни о чём, кружась под басы знакомой мелодии. Люблю праздники. Люблю веселиться. Люблю танцевать под тупую музыку. Я обожаю всех этих людей. Они умеют ставить на паузу проблемы, отдаваясь моменту. Нет никаких границ. Сегодня можно всё. — А-а-а, — из прихожей доносится истерический полувсхлип Маши, и все, естественно, рванули к ней. Что случилось-то? Я почти последняя вышла из кухни, искренне сомневаясь, что произошло что-то очень страшное. Да ладно блять? Вы серьёзно? — Э…эм. Я не одна его вижу? Наблюдаю за заикающейся подругой и невольно улыбаюсь. Она в шоке, и это круто. Я перевожу взгляд на Панарина и ржу уже почти в голос. Расширенные от налетевших на него людей глаза и абсолютное непонимание того, что вообще происходит. Мой смех меня выдал и теперь он выжидающе смотрит в мою сторону. А что я? Я ничего. Пусть сам справляется. Тут же несложно. Самая-самая охреневшая и есть именинница.